XXI. Большее — меньшее.

Количественное сравнение (сравнение в собственном смысле) основано на однородности сравниваемых объектов, тождестве их природы и идентичности основных свойств. Поэтому сравнение предполагает использование признаков или качеств, которые наличествуют в предметах сравнения, но могут иметь различную степень интенсивности и поэтому могут рассматриваться как величины. Количество предполагает меру как норму сравнения.

Сравниваются два типа объектов — непрерывные и дискретные (раздельные).

“Непрерывные величины определяют как такие величины, части которых связываются между собой в какой-либо общей границе. Если, например, имеется дерево двух локтей, т.е. имеющее два локтя, то в нем конец одного локтя и начало другого совпадают, ибо они соединены и связаны вместе и не могут быть отделены друг от друга. Раздельные же величины определяются как такие, части которых не соединяются в каком-либо общем пределе, как например, у десяти камней.”[95]

Степень проявления сравниваемого качества в предметах может оцениваться положительно или отрицательно, тогда в первом случае лучшим будет большее, а во втором — меньшее.

“Кто недостоин низшего звания, тот еще более недостоин высшего звания.”[96] “Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям церкви: да будет низвержен.”[97]

B первом примере лучшим оказывается большее как высшее звание (например, консул лучше префекта); во втором примере лучшим оказывается меньшее.

Рассмотрим еще пример.

“Кто вручит власть человеку вредному для Церкви, тот будет виновен в дерзких его поступках. Если же он ни в чем таком не будет виновен, но скажет, что он обманут мнением народа, и тогда он не останется без наказания, а только будет наказан немного менее избранного. Почему? Потому, что избиратели действительно могут сделать это, обманувшись ложным мнением, а избранный никак не может сказать, что не знал самого себя, как не знали его другие. Посему, чем тяжелее принявших его имеет быть наказан, тем строже их должен испытывать самого себя; и если бы они по неведению стали привлекать его, он должен прийти и точно объяснить причины, которыми остановил бы обманутых и, объявив себя недостойным испытания, избежал тяжести столь великих дел. Почему тогда, когда идет совещание о деле воинском, о торговле, о земледелии и других житейских занятиях, ни земледелец не решится плыть по морю, ни воин обрабатывать землю, ни кормчий сделаться воином, хотя бы кто угрожал им тысячью смертей? Очевидно потому, что каждый из них предвидит опасность от своей неопытности. Если же там, где ущерб маловажен, мы действуем с такой осмотрительностью и противимся требованию принуждающих, то здесь, где за предоставление священства несведущим предстоит вечное мучение, как мы без рассуждения и без разбора будем подвергать себя такой опасности, ссылаясь на насилие других? Но имеющий судить нас тогда не примет такого оправдания. Следовало бы соблюдать осторожность в делах духовных гораздо более, чем в плотских; а теперь мы оказываемся не соблюдающими и одинаковой осторожности.”[98]

Слова: тяжело, строго, с (такой) осмотрительностью, без рассуждения u разбора являются ключевыми в тексте и обозначают образ действия. Поскольку значения этих качественных наречий имеют большую или меньшую степень проявления качества — тяжелее, строже, осмотрительнее, безрассуднее, постольку характер вины и наказания определяется наречиями степени и соответствующими им прилагательными: гораздо более, немного менее, одинаковая. Так топ образа действия соединяется с топом количества, когда аргументация имеет целью оценку фактов.

Как видно из примера, образ действия связан с его причиной или целью: причиной “дерзости” избранного являются как его собственное недостоинство и неосмотрительность, так и действия неосмотрительно избравших его; но действия последних, очевидно, не имеют целью избрание недостойного, в то время как образ действия недостойно избранного может оказаться вполне целесообразным.