2. Социализация как основа личностного формирования и развития

Одним из вариантов структурирования и описания личности как сложного феномена является процесс социализации. Л. С. Выготский говорил о том, что ребенок родившись, уже изначально является социальным существом. Его окружает мир взрослых, сложный соц. мир. Познавая мир, расширяя с каждым шагом его границы ребенок вырабатывает персональную ценностно-нормативную систему.

1) Процесс соц. развития предполагает постепенное ориентировку ребенка в системе существующих соц. ролей (м-ж, ребенок – родитель).

2) Соц. развитие связано с формированием определенных структур самосознания (процесс соц. самоопределения, соц. идентичности личности и т.д).

Т. об. Процесс соц. развития мыслится как процесс вовлечения личности в систему соц. связей и взаимодействий определяется как социализация.

Социализация – есть процесс и результат приобщения человека к ценностям, нормам, соц. ролям определенного общества.

Мы знаем, что данное понятие имеет огромное число толкований и нет полного единства в его понимании.

Социализацию рассматривают как двусторонний процесс (усвоением индивидом соц. опыта с одной стороны, а с другой включение его в процесс воспроизводства этой соц. системы в деятельности и общении.

Понятие социализации активно исследуется в гуманитарных науках.

Белинская и Тихомандрицкая выделили следующие основные черты социализации:

- акцент на трансляции ценностей и моделей поведения;

- соц-ция как процесс собственного усвоения модусов социального опыта (внимание на механизмы усвоения, как транслируется соц. опыт);

- внимание к результатам социализ. Социализ. Как адаптация;

Американские исследователи Кеннеди и Кербером ввели дополнительное определение «ресоциализации» - для обозначения вторичного процесса вхождения индивида в соц. среду, в результате каких либо дефектов социализацииии (освобождения из мест заключения, эмигранты, длительные тяжелые болезни и проч.) сегодня под ресоциализацией понимают процесс осознанного изменения поведения человеком в ситуации очевидного соц. неуспеха

Лекция: Система отношений «Я – Другой» и базовые категории социальной психологии («Я», «ТЫ», «МЫ», «ОНИ»)

Литература:

1.Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история М. 1986.

2. Лакан Ж. Собственное Я и Другой // Лакан Ж. Семинары, Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54).М., 1998.

3. Мерло-Понти. Морис Видимое и невидимое. 1948. глава Кино и новая психология.

Проблема осмысления «Другого» является очень актуальной в рамках социальной психологии З. Фрейд в своих работах писал: «В душевной жизни одного человека другой всегда оценивается как идеал, как объект, как сообщник или как противник, и поэтому индивидуальная психология с самого начала является одновременно и социальной психологией …».

Концепт «другой» в последние годы стал основополагающим для понимания таких сложных психологических структур как самосознание, социально-психологического единства, построения социальной реальности, да и современное представление об идентичности невозможно без рассмотрения проблемы «другого».

Отечественная и европейская психология шли к данной категории каждый своими путями. Наша задача постараться обрисовать черты взглядов и смыслов предложенных с обеих сторон.

Пожалуй, наибольшую актуальность категория «Другой» приобрела в рамках гуманистических теорий личности (К. Роджерс, А. Маслоу), а также новых подходах. В частности, в рамках гештальт подхода вызрела «новая психология» Мерло-Понти.

Если возвращаться к истокам то нам необходимо вернуться к трудам З. Фрейда, который провозгласил фрагмертарность субъекта (я, оно, сверх-я); в качестве «другого» в данном случае будет выступать «сверх-я». Наиболее полный анализ и интерпритацию фрейдовской концепции можно найти у Лакана. Его тезисы сводятся к тому что нельзя рассматривать Я человека как стабильный элемент, эго человека вообще не имеет фиксированного раз и навсегда закрепленного ряда характеристик. Человек никогда не тождественен какому-либо своему атрибуту, его я находится в постоянном поиске своей идентичности, самого себя и таким образом может быть представлено только через другого (в дуальном аспекте, через свои отношения к людям. Таким образом все больше сегодня говорят не просто о личности, а о социальной личности или персональной личности.

Однако никто не может полностью познать не себя ни другого, так как, не способен войти в сознание другого человека. «Это происходит потому, что в основе человеческой психики лежит бессознательное. Бессознательное – это дискурс другого, это то место, исходя из которого ему, т.е. субъекту и может быть задан вопрос о его существовании». Человек бессознательно в большей степени усваивает нормы культуры и права (законы принимаемые обществом и законы нарушаемые также и человек, редко может отойти от этого);

Восприятие «Другого», его осознание позволяет увидеть, осмыслить границы своего «Я». Осознание себя происходит в рамках идентификации с такими как «Я», т.е. в результате причисления себя или соотнесения с какой либо группой, этот процесс Эриксон определил – групповая идентичность. Прежде чем человек осознает себя как отдельного индивида, он осознает себя как представителя какой-либо группы.

Отечественные исследователи пришли к проблеме другого в рамках этнологии и этнографии, сравнительной лингвистики и литературоведения. Этот факт подтверждается различными науками (например: сравнительное языкознание). Как отмечает Поршнев, грамматика всех языков мира свидетельствует о том, что слова спрягаются и склоняются в большинстве древних языках не по двум, а трем лицам (идем, идете, идут). Все существующие люди и отношения делятся на эти три категории. У многих первобытных народов, имеющих язык можно отметить, наличие множественного числа и отсутствие единственного. Что подтверждает первенство групповых форм самосознания над личностными, индивидуальными.

Ряд философов и антропологов предполагают, что наиболее древнее отношение выстраивается между категориями «МЫ» и «ОНИ».

Именно понимание наличия «другого» т.е. («они в нашем контексте») позволяет появиться групповому «МЫ».

Если представить себе две первобытные группы – родовые или племенные. Если бы они никогда друг с другом не встречались, каждый индивид из первой группы условно «А» не смог бы ощутить свою принадлежность к какой-то группе, общности. Как они не отличались внутри нее, этой группы, так они не отличали бы себя от подобных иных. Для того что бы субъективно осознать себя как «МЫ» требовалось повстречать и обособиться с какими-то как «ОНИ». Появление представления о них есть первичная категория социальной психологии. Этнологические и исторические факты свидетельствуют, что очень часто может быть слабо выражено или вовсе отсутствовать сознание «МЫ», при очень ярком осознании, что есть «ОНИ». Только ощущение, что есть они, рождает желание самоопределиться по отношению к ним (встает вопрос а кто же мы?, если существует четкое представление о них), обособиться от них.

И так находясь на позициях гештальт-подхода, Мерло-Понти, в качестве некоторых базовых положений новой психологии выдвигает следующие 1. восприятие не является простым актом регистрации внешнего воздействия предмета на сетчатку глаза (не вся область сетчатки способна воспринимать синий или красный цвета, т.к образом в процессе восприятия идет достраивание всего поля, его закрашивание). 2. Восприятие воспринимает не отдельные элементы, а совокупности (вглядываясь в звездное небо мы пытаемся увидеть созвездия, но при этом забываем что априори возможны иные варианты группировки звезд. Современный человек обладает аналитическим восприятием т.е. он умеет вычленять отдельные элементы из целостной структуры, восприятие структуры более ранняя форма восприятия, более спонтанная (и это прекрасно демонстрирует первобытное мышление).

Новая психология дает новую концепцию восприятия «другого». Классическая психология всегда принимала без возражений такие виды наблюдения как внешнее и внутреннее. Психические факты например, такие как гнев могли быть поняты только изнутри и только тем кто их испытал. Другой человек может воспринять только телесные знаки гнева или страха и чтобы эти знаки интерпретировать я должен прибегать к знанию полученному мной в результате интроспекции. Современные психологи отмечают что интроспекция ничего не дает если я постараюсь изучить такие явления как любовь или ненависть посредством чистого внутреннего наблюдения – я практически ничего не обнаружу: несколько огорчений, несколько сердечных перебоев, которые нисколько не раскрывают сути любви или ненависти. Каждый раз, когда я нахожу нечто интересное, означает, что я смог взглянуть на него как на поведение другого наблюдаемого мной человека, как на изменение в моих отношениях с другим. Гнев или любовь, или стыд не представляют собой индивидуальную внутреннюю реальность – это типы поведения или стили жизни, видимые извне. Они находятся на этом лице, в жестах а не спрятаны за ними. Таким образом увидеть себя можно только взглянув на себя глазами другого, таким образом невозможно целиком отделить себя от другого в таких практиках как кино, театр. Именно наблюдая другого мы учимся воспринимать себя и мир вокруг нас. Основная часть исследований по данной проблематике выполнена американскими авторами. Косвенным образом это может указывать на то, какие проблемы наиболее актуальны для американского общества.

Конечно, взаимоотношения между полами, а также между национальными и расовыми группами порождают проблемы не только в США. Вместе с тем, взаимоотношения любых групп могут создавать социальное напряжение. «Мы» против «Они» может служить причиной ненависти и приводить даже к самоуничтожению групп. В данном случае мы можем говорить о «сплочении для самоуничтожения». Наглядным примером может служить поведение верующих из Народного Храма Джонса (Зимбардо Ф. и Ляйппе М., 2000). Из истории нашей страны мы также знаем о подобных случаях – групповое самоуничтожение через самосожжение, например, староверов, которые из-за страха и ненависти совершали массовые самоубийства.

Почему это так? Исследователи, изучающие сферу межгрупповых взаимодействий, указывают на различные причины межгрупповой напряженности. Одни, такие, например, как Уильям Самнер и Генри Теджфел полагали, что корни проблемы уходят в природу человека. К таким же выводам, как мы помним из Раздела 1, пришла и психология масс. Другие авторы, например М. Шериф, К. Ховланд и Р. Сире, считали, что все дело в той социальной или экономической ситуации, в которой оказываются взаимодействующие группы.

Как видим, взгляды ученых существенным образом расходятся.

Лекция Личность и социальная установка

План работы:

1. Определение социальной установки

2. История исследования соц. установки в зарубежной и отечественной науке

3. Влияние установки на личность.

Андреева Г. М. Социальная психология.

Дж. Майерс Социальная психология.

Социальная установка — одна из основных категорий социальной психологии. Социальная установка призвана объяснить все социальное поведение человека. В английском языке социальной установке соответствует понятие «аттитюд», и ввели его в научный обиход в 1918-1920 гг. У. Томас и Ф. Знанецкий. Томас и Знанецкий описали и четыре функции аттитюдов: 1) приспособительная (иногда называемая утилитарной, адаптивной) — аттитюд направляет субъекта к тем объектам, которые служат достижению его целей; 2) функция знания — аттитюд дает упрощенные указания относительно способа поведения по отношению к конкретному объекту; 3) функция выражения (иногда называемая функцией ценности, саморегуляции) — аттитюд выступает как средство освобождения субъекта от внутреннего напряжения, выражения себя как личности; 4) функция защиты — аттитюд способствует разрешению внутренних конфликтов личности. Они же дали первое и одно из наиболее удачных определение аттитюда, который понимался ими как «... состояние сознания, регулирующее отношение и поведение человека в связи с определенным объектом в определенных условиях, и психологическое переживание им социальной ценности, смысла объекта».

После открытия феномена аттитюда начался своеобразный "бум" в его исследовании. Возникло несколько различных толкований аттитюда, много противоречивых его определений. В 1935 г. Г. Олпорт написал обзорную статью по проблеме исследования аттитюда, в которой насчитал 17 дефиниций этого понятия. Из этих семнадцати определений были выделены те черты аттитюда, которые отмечались всеми исследователями. В окончательном, систематизированном виде они выглядели так. Аттитюд понимался всеми как:

а) определенное состояние сознания и нервной системы,

б) выражающее готовность к реакции,

в) организованное,

г) на основе предшествующего опыта,

д) оказывающее направляющее и динамическое влияние на поведение.

Здесь выведены на первый план важнейшие признаки аттитюда, или социальной установки, а именно социальный характер объектов, с которыми связаны отношение и поведение человека, осознанность этих отношений и поведения, их эмоциональный компонент, а также регулятивная роль социальной установки. Социальные объекты понимаются в данном случае в самом широком смысле: ими могут быть институты общества и государства, явления, события, нормы, группы, личности и т. д. Названные признаки предопределили разработанную позже структуру социальной установки, а также объяснили ее принципиальное отличие от простой установки (по теории Д. Н. Узнадзе), которая лишена социальности, осознанности и эмоциональности и отражает прежде всего психофизиологическую готовность индивида к определенным действиям.

В отечественной психологии есть ряд концепций и понятий, которые близки к идее социальной установки, хотя и возникли вне рамок этой проблемы. К ним можно отнести категорию отношений в концепции В. Н. Мясищева, которая понималась им как система связей личности с действительностью; понятие личностного смысла у А. Н. Леонтъева, выделявшего прежде всего личностный характер восприятия человеком объектов реального мира и его отношения к ним; направленность личности в работах Л. И. Божович. Все эти понятия отражают в той или иной степени отдельные свойства социальной установки. Проблема установки была специальным предметом исследования в школе Д.Н. Узнадзе. Внешнее совпадение терминов "установка" и "социальная установка" приводит к тому, что иногда содержание этих понятий рассматривается как идентичное. Тем более, что набор определений, раскрывающих содержание этих двух понятий, действительно схож: "склонность", "направленность", "готовность". Вместе с тем необходимо точно развести сферу действия установок, как их понимал Д.Н. Узнадзе, и сферу действия "социальных установок". С точки зрения значимости для общества и для личности отдельные социальные установки занимают в системе «неравноправное» положение и образуют своего рода иерархию. Этот факт нашел отражение в известной диспозиционной концепции регуляции социального поведения личности В. А. Ядова (1975). В ней выделены четыре уровня диспозиций как образований, регулирующих поведение и деятельность индивида. К. первому уровню отнесены просто установки (в понимании Д. Н, Узнадзе), регулирующие поведение на простейшем, преимущественно бытовом уровне; ко второму — социальные установки, которые, по мнению В. А. Ядова, вступают в действие на уровне малых групп; третий уровень включает общую направленность интересов личности (или базовые социальные установки), отражающую отношение индивида к его основным сферам жизнедеятельности (профессия, общественная деятельность, увлечения и т. п.); на четвертом, высшем уровне располагается система ценностных ориентации личности.

Несмотря на то, что В. А. Ядов пользуется такими понятиями, как диспозиция, направленность интересов личности и ценностные ориентации, его концепция не вступает в противоречие с теорией социальной установки. Сомнение вызывает лишь ограничение роли социальной установки вторым и третьим уровнями. Дело в том, что по своим психологическим функциям и структуре ценностные ориентации также являются социальными установками. Они включают в себя знание и оценку ценностей конкретного общества и соответствующее им поведение. Они действительно отличаются от других социальных установок, но лишь наиболее высокой социальной и личностной значимостью своих объектов, а по своей психологической природе они ничем не выделяются из общей системы социальных установок.

Для каждого отдельного индивида также существует собственная, субъективная иерархия социальных установок по критерию их психологической значимости только для него, которая не всегда совпадает с общественно признанной иерархией.

Для какого-то человека смыслом жизни и высшей ценностью является создание семьи и воспитание детей; а для другого на первом плане — построение карьеры любой ценой, что и составляет для него основную ценностную ориентацию в жизни.

По концепции В. А. Ядова, такие диспозиции справедливо относятся ко второму и третьему уровням, а по субъективным личностным критериям они оказываются высшими по своему значению для индивида. Объяснение и подтверждение такому подходу к проблеме иерархии социальных установок можно найти в концепции общих значений и личностных смыслов социальных объектов А. Н. Леонтьева (1972).

Из этой концепции видно, что один и тот же социальный объект (событие, процесс, явление и т. д.), имеющий однозначную интерпретацию с позиций ценностей и норм общества, приобретает различный личностный смысл для отдельных индивидов.

Следовательно, помимо диспозиционной концепции В. А. Ядова, критерием которой служит общественная значимость объектов социальных установок различного уровня, можно признать существование субъективных иерархий социальных установок, построенных по критерию их психологической и личной значимости для каждого конкретного индивида.

Таким образом, социальная установка, будучи сама системным образованием, включена в другие, более сложные системы, складывающиеся по разным признакам, и конечным регулятором поведения и деятельности личности оказывается взаимодействие этих сложных систем.

В зарубежной науке: Противоречивость социальной действительности неизбежно порождает противоречия в системе социальных установок и даже борьбу между ними. Этот факт позволяет объяснить, в частности, давно обсуждаемую в социальной психологии проблему несоответствия между социальной установкой, выраженной вербально, и реальным поведением человека. В подтверждение обычно приводится классический эксперимент Лапьера, проведенный в 1934 году, в котором выяснилось, что свыше двухсот менеджеров и владельцев гостиниц, беспрекословно принявших и обслуживших Лапьера и двух его спутников, китайцев по национальности, во время их поездки по США (реальное поведение), через полгода на письменный запрос Лапьера принять их снова ответили отказом (вербальное выражение установки по отношению к китайцам). «Парадокс Лапьера» породил длительную дискуссию и даже поставил под сомнение вообще полезность теории социальной установки.

На самом деле противоречие имело место не между аттитюдами и поведением, а между самими социальными установками менеджеров, которое нашло отражение в их действиях.

Структура социальной установки

В 1942 г. М. Смит внес ясность в структуру социальной установки, выделив три известных компонента: когнитивный, содержащий знание, представление о социальном объекте; аффективный, отражающий эмоционально-оценочное отношение к объекту; и поведенческий, выражающий потенциальную готовность личности реализовать определенное поведение по отношению к объекту. Будет или не будет реализовано поведение, соответствующее когнитивному и аффективному компонентам данной установки, зависит от ситуации, то есть взаимодействия с другими аттитюдами.

Так, например, Д. Майерс определяет установку следующим образом: «Установка -это благоприятная или неблагоприятная оценочная реакция на что-либо или кого-либо, которая выражается в мнениях, чувствах и целенаправленном поведении» (Майерс Д., 1997). Такую же точку зрения и формулировку мы встречаем у Ж. Годфруа (Годфруа Ж., 1996).

Несколько иное определение установки дают А. Пратканис и А. Гринвальд (1998): «Установка – это оценочное отношение к какому-либо предмету или явлению, о которых у индивида имеются определенные знания» (Зимбардо Ф., Ляйппе М., 2000).

Столь же простую формулу установки предлагают и сами Зимбардо и Ляйппе: «По сути своей установка – это ценностная диспозиция по отношению к тому или иному объекту. Это оценка чего-либо или кого-либо по шкале «приятно-неприятно», «полезно-вредно», «хорошо-плохо». Что-то мы любим, а что-то терпеть не можем. К чему-то испытываем привязанность, а к чему-то антипатию» (Зимбардо Ф., Ляйппе М., 2000, с.

Стереотипы и предрассудки

Четкая структура социальной установки позволяет выделить две ее важные разновидности - стереотип и предрассудок. От обычной социальной установки они отличаются прежде всего содержанием своего когнитивного компонента.

Стереотип — это социальная установка с застывшим, нередко обедненным содержанием когнитивного компонента.

Стереотипы бывают полезны и необходимы как форма экономии мышления и действий в отношении достаточно простых и стабильных объектов и ситуаций, адекватное взаимодействие с которыми возможно на основе привычных и подтверждаемых опытом представлений. Там же, где объект требует творческого осмысления или изменился, а представления о нем остались прежними, стереотип становится тормозом в процессах взаимодействия личности с действительностью.

Предрассудок - это социальная установка с искаженным содержанием ее когнитивного компонента, вследствие чего индивид воспринимает некоторые социальные объекты в неадекватном, искаженном виде. Нередко с таким когнитивным компонентом бывает связан сильный, то есть эмоционально насыщенный аффективный компонент. В результате предрассудок обусловливает не только некритичное восприятие отдельных элементов действительности, но и неадекватные при определенных условиях действия по отношению к ним. Наиболее распространенным видом таких извращенных социальных установок являются расовые и национальные предрассудки.

Основная причина формирования предрассудков кроется в неразвитости когнитивной сферы личности, благодаря чему индивид некритично воспринимает влияния соответствующей среды. Поэтому чаще всего предрассудки возникают в детстве, когда у ребенка еще нет или почти нет адекватных знаний о том или ином социальном объекте, но под воздействием родителей и ближайшего окружения уже формируется определенное эмоционально-оценочное отношение к нему. В дальнейшем это отношение оказывает соответствующее влияние на содержание развивающегося когнитивного компонента, выступая в роли фильтра, допускающего к восприятию лишь ту информацию об объекте, которая соответствует уже сложившейся аффективной его оценке. Повлиять на формирование или закрепление предрассудка может и соответствующий жизненный опыт индивида, эмоционально пережитый, но недостаточно критично интерпретированный. Например, некоторые россияне, столкнувшиеся с преступными группировками, организованными по национальному признаку, переносят негативное отношение на весь народ, из представителей которого состоит та или иная группировка.

Последние данные в рамках рассматриваемой проблематики приводит Дж. Майерс, который отмечает что, социальная установка сильна, если на личность не оказывают сильного влияния ее собственные переживания, цели, идеалы в данный момент. Влияние установки на поведение. Причин тому несколько. Первая – на поведение человека оказывают влияние не только установки, но и ситуация. Вторая – субъективность восприятия и интерпретация поведения. Например, вы можете иметь очень положительную установку в отношении, допустим, бескорыстных, готовых прийти на помощь людей. Но вот вы встречаете человека с хмурым выражением лица, да к тому же еще и отпускающего язвительные замечания. Ваше же представление о доброте и бескорыстии ассоциируется с лучезарными улыбками и ангельским пением, т.е. с чисто кинематографическими и евангелическими образами. В результате хмурый человек, который на самом деле может оказаться бескорыстным бессребреником, будет идентифицирован вами как злобный корыстолюбец, и наоборот, херувимоподобный мошенник будет воспринят как воплощенное бескорыстие.

Связь «установка – поведение» может быть опосредованной и ослабленной и в силу других факторов: конкуренции установок между собой по степени интенсивности, поведенческих привычек, свидетельствующих о незнании индивидом собственных установок (бездумное поведение), влияния самосознания (Я-концепция) и т. п. О некоторых из упомянутых здесь факторов мы и поведем речь ниже, но при этом необходимо твердо помнить, что сколько бы факторов мы не выявили и не проанализировали, наивно было бы полагать, что нам когда-либо удастся учесть и просчитать все переменные так, что человеческое поведение можно будет рассчитать как траекторию движения физического тела, например, планеты или артиллеристского снаряда. И хотя некоторые авторы (например, Зимбардо, Ляйппе, 2000) полагают, что нечто подобное достижимо в эксперименте, в контролируемых условиях, в лаборатории, другие авторы (Росс, Нисбетт, 2000) имеют на этот счет иное мнение.

С совершенно иных позиций природу социального поведения рассматривают авторы теорий разумного, рационального человеческого поведения – современные последователи философии и научной идеологии эпохи Просвещения, провозгласившей в XVIII веке приоритет разума в человеческой природе.

К числу наиболее известных и влиятельных сторонников концепции рационального поведения человека можно отнести американских социальных психологов Айзека Эйзена и Мартина Фишбейна. Названные авторы полагают, и это естественно, что установки сознания непосредственно влияют на поведение, и данное влияние может быть выявлено с помощью исследовательских процедур. Проблема лишь в том, чтобы с высокой степенью точности конкретизировать как установки, так и поведение (1977). Для этого требуется тщательный анализ следующих 4 факторов:

1. Действие. Здесь определяется, какой вид поведения осуществляется. Это может быть конкретное политическое или экономическое поведение, какое-то межличностное взаимодействие и т.д.

2. Объект. В этом случае определяется, на какой объект направлено поведение: на определенного политического кандидата, на какой-либо товар, на близкого человека и т. п.

3. Контекст. Речь о том, в каком контексте осуществляется поведение: в какой конкретно политической системе – тоталитарной или демократической, в какой экономической ситуации – при достаточных средствах или при их отсутствии, на людях или в интимной обстановке.

4. Временной фактор. Анализируется конкретное время осуществления поведения: например, немедленно, через год, в течение нескольких лет, в определенную дату, допустим, 1 июня 2000 года и т. д. На основании этих положений А. Эйзен и М. Фишбейн разработали так называемую шкале самоэффективности (Штальберг Д., Фрей Д., 2001). Филип Зимбардо и Майкл Ляйппе называют ее «теорией когнитивно-опосредованного

действия» (Зимбарде Ф., Ляйпе М., 2000).