§ 8.1. Природные ресурсы

До сих пор я преимущественно говорил о ландшафте как о чисто 'природном образовании, т. е. рассматривал несуще­ствующее более явление природы. Это, однако, имело свой смысл. Хотя влияние человека ощущается везде, даже в Антарктиде, куда оно заносится с циркуляцией атмосферы, но по силе оно очень различно. В некоторых местах оно сказывается только на составе воздуха, способно,м переносить так сказать, «запах чело­века» на большие расстояния, в то время как все остальные ком­поненты ландшафта остаются в девственном состоянии. В других местах, как, например, ;в городах, изменена до неузнаваемости вся природа и робкие представители ее начального состояния едва пробиваются сквозь бетон и асфальт. Можно построить целую шкалу типов ландшафта, в разной степени измененных человеком (рис. 58). Таким образом, на Земле еще есть места, лишь в малой степени затронутые цивилизацией, и мы можем, с известным приближением, рассматривать их как девственные, тем более что такое абстрагирование от влияния человека по­зволяет лучше понять естественные взаимосвязи ландшафта.

Условимся называть измененными ландшафтами ландшафты первых четырех степеней изменения в отличие от естественных ландшафтов пятой степени. Из числа 'измененных ландшафтов часть принято относить к числу «культурных». Это очень неопределенное выражение нуждается ів уточнении. Я предлагаю считать культурными ландшафты сельскохо­зяйственных угодий — полей, садов, сенокосов, іпастбищ и т. п., приносящих урожаи не ниже средних для данной местности (ибо что же культурного в запущенном хозяйстве?), лесоустроенные лесные угодья, 'парки, ландшафты населенных пунктов. Из чис­ла культурных в свою очередь следует выделить городские ландшафты, которые, хотя и создают иногда крайне некуль­турные условия для жизни населения, все же являются порож­дением технической цивилизации.

Не следует думать, что изменения, произведенные в ланд­шафте человеком, являются чем-то небывалым, принципиально новым. Я уже упоминал о термитах и бобрах. Ландшафтообра­зующая роль термитов показана на рис. 58, чтобы подчеркнуть ее качественное единство с деятельностью человека. Действи­тельно, в их постройках можно видеть прообраз городов, в пло-

ОСНОВНЫЕ АНТРОПОГЕННЫ С ИЗМЕНЕНИЯ
	>Wo^'4'4^'4'n\ . \ \х\-\ \ \\ \ \ ■- '0''хчч х\ч \Ч ч^Ч^О'4/ " зѴХ ѵхЧ’ У ^гЛвстроина.уничтомение почвы. * изменение поверхностного и грунтового cwowq \ ГпллЛ/т 'v, Ч's > чхч4 ЧЧ'Ччх	почти
* э *	*>^Изъятие недр.-сосняки рельефа (нарьеры, отволы. meppuwo**/jr\^ г^ччХ^^Гооноюоѵышлемные *>Ч\,4' ^Ч ЧЧ Ч Ч Ч Ч X \Л \\\\\\V Ч \ / ^ ^°ч\\у ^Лояижеяие^роввягруитовь/д-воа^О^^хѴ^^ХХХ^^^^х/хХХУ районы о	полностью измененные		Г
at % 4) 9	'z-ь^Изменение'рельефа (планировка, террасы), искусственные -почвы.'замена \У \ ч ч х \ ч ч \ Ч ч \ ч \ \ \ < х \ \ \ ч \ ѴЧ\У Поля -"1 растительности и фа^н^^ч^льтурнои. внесение пестициоов Ф	сильно		2
Ф 3	"а %<О^Посѵіройма. плотин, водохранилищ каналов, эвтрофизация.забор ѳодьу ^®<Жа N'^'s''s-N'XN‘4s''4V'''\'4N;'44 ч ч ч ч х \ ч/ Рени,озера ^».ХГ'для промышленности и сельсмого^хозяиства. рыборазведение чХ ^	измененные
X X ч? о Е э %	e^Xjjrocnou/wfl. осушение, обезлесение, эрозия.ч/\\\ччч>^ ГІВ^я^№9^ХЧ>Ч>^^ Доступные леса *$-*<ЬРаспаш*й^вып<іс. орошение^\\^\\^^ Степи саванны 3:	значительно измененные		3
о. 4> £	<*Я^стребление К?Л, \ \ \ \ \ \\\\\\\\ у Ма 'юдос.гп', пин? леса е-. y>3/w сн bje^n омары	слабо		4
г «	^ч^ Исиребление ыорсних зверей, КГ4 N *N чччхч \\\ЛУ Поверхность морей J^. лов рыб ь<. ^загрязнение х.ХЧу^ pSSS^xSS^y	измененные
О	Слабое загрязнение атмосу \ \ X \ \ X Полярные страны высокогорья, пгстыни феры:'-увеличение С О-Гч/ Изменение составй/ oca^Q^''ч^ч^'чЬ^ Глубоководные слои моря, заповедники .	почти неизмененные		5

Рис. 58. Типы ландшафта, в разной степени измененные деятельностью людей и термитов.

Указаны только главные, как положительные, так и отрицательные, изменения, Изменения, происходящие в низших ти- пах ландшафта н повторяющиеся в высших, для краткости упоминаются только один раз

тинах бобров — зародыш гидротехнических сооружений, а в от­ложениях гуано у берегов Чили и Перу — начало загрязнения среды, которое ныне продолжается человеческим обществом. Количественно — дистанция огромная, но по существу и человек и животные переделывают ландшафт для удовлетворения своих непосредственных нужд в жилище, в пище, в условиях для про­должения рода. Причем наибольшего успеха достигают как раз общественные животные, обладающие преимуществом сотруд­ничества, которое выдвинуло на первое место и человека. Ланд­шафты, измененные человеком, называются антропоген­ными. Наличие ландшафтов, измененных животными, создает переход от естественных ландшафтов к антропогенным. Задачи конструктивной географии (Герасимов, 1966), забота о состоя­нии и приумножении природных ресурсов, наконец, долг учено­го, побуждающий его бороться за улучшение условий жизии об­щества, заставляют ландшафтоведа не ограничиваться иссле­дованием нетронутой природы, но параллельно с ней — приро­ды, измененной человеком.

Здесь ландшафтовед попадает в область общей географии. При изучении, а тем более при конструировании антропогенного ландшафта становится совершенно обязательным учет социаль­ных и экономических мотивов, побуждающих человека произво­дить изменения в окружающей среде. Это как раз та область, где необходим синтез естественных и общественных наук. От географа требуется также известный минимум технических зна­ний: в зависимости от отрасли, где он работает, — по агротехни­ке, мелиорации, лесоразведению, гидротехнике, дорожному стро­ительству, градостроительству или оценке природных ресурсов.

Со временем область изучения и проектирования измененных ландшафтов, может быть, образует особую отрасль ландшафто- ведения. Не знаю, как будут называться соответствующие спе­циалисты: «угодьеведами» или «ландшафтоводами»... Пока что, по крайней мере в нашей стране, в этом деле слишком мало опыта. Ландшафтоведение является тем разделом географии, который должен заняться изучением измененного ландшафта. В недрах его должны расти кадры для новой отрасли.

Как реагирует природа на антропогенные изменения? Так же, как на спонтанные изменения любого другого компонента. Пока они ограничивались скромным размером, природа их по­просту игнорировала: постройка примитивных жилищ влияла не более, чем рытье нор зверями или витье гнезд птицами, охота с копьями и луками — не более, чем охота хищников, вооружен­ных когтями и зубами. Возможно, охота была даже необходима для поддержания здоровых популяций и регулирования коли­чества травоядных, подобно тому как теперь необходимы волки для оздоровления стада диких оленей.

По мере того как действия людей обрастали орудиями и ста­новились все более агрессивными, природа начинала «пружи­нить». Животные и растения отступали в рефугиумы, или одо­машнивались, реки, давая тот же сток, текли по проложенным для них каналам или наполняли водохранилища, почвы покорно выращивали вместо диких культурные растения. Но стоило лю­дям зазеваться или увлечься взаимным истреблением, как соз­данные ими вещи возвращались в систему естественных связей: джунгли поглощали города, реки прорывали плотины, каналы начинали меандрировать, почва зарастала прежними травами или деревьями и все возвращалось к первоначальному состоя­нию. Упругость природы и стремление ее к естественному рав­новесию удивительны. Геологические и климатические пертур­бации, случавшиеся в истории Земли: трансгрессии, орогенезы, оледенения — в конечном счете служили природе, во всяком слу­чае живой, только на пользу. После каждого «сжатия» природа вновь «распрямлялась». Создавая трудности для существования, великие перемены приводили к уничтожению слабых родов и порождали иные, более приспособленные к открывающимся но­вым экологическим нишам, более выносливые и изворотливые. Очевидно, так же подействовал бы и пресс со стороны человека, если бы он продолжался в течение геологически длительного времени. Но qh был слишком кратковременным для создания новых видов. В эпоху существования человека создались толь­ко немногие новые виды, а по большей части расы, животных и растений, обладающие удивительной живучестью и приспособ­ленностью к условиям человеческих поселений.

Выйдя из недр природы, являясь ее детищем, человек, каза­лось, должен был заботливо оберегать ее интересы, соблюдать ее законы. К сожалению, так не получилось. Людям всегда что- нибудь в природе мешало, и они принимались его уничтожать, или всегда было что-то нужно, и они принимались его добывать. Ведь люди быстро размножались и нуждались в пространстве и материалах для своих изделий. Но брали и уничтожали они, не думая о последних, о роли, которую играли уничтоженные элементы в природе. Они считали природу неистощимой. Это простительно. Непростительно, что люди продолжали и продол­жают так поступать, когда наука выявила исчерпаемость боль­шей части ресурсов и когда уже у многих из них стало видно донышко. При этом в большинстве случаев людьми руководили частные интересы, местные и временные нужды, которые, одна­ко, каждый раз казались им чрезвычайно важными. Жадность, халатность, невежество, жажда разрушения добавлялись к ре­альным потребностям.

Всякая пружина имеет предел упругости. Если ее перена­прячь, она лопается, разваливается на куски. Так же и природа. Перегрузки, налагаемые на нее деятельностью людей, сравнимы из числа естественных событий разве только с деятельностью иуліканав, загрязняющих атмосферу громадными количествами сернистого и других газов и засылающих пвплам все живое в своих окрестностях. Разница та, что действие вулкана кратко­временно и локально, а человечества — постоянно и повсе­местно.

Опрометчивые, недальновидные действия людей рано или поздно сказываются отрицательно на них самих. Недостаток кислорода, избыток углекислого газа, накопление аэрозолей в стратосфере скажутся, вероятно, через десятки, может быть, сот- пи лет, когда эти изменения станут значительными. Так сказа­лись в наше время постепенный смыв и выдувание почв из-за неправильных приемов земледелия, применявшихся со времен Римской империи в Южной Европе и во многих местах при­меняемых и сейчас. Но часто возмездие происходит незамедли­тельно.

Прав И. Р. Спектор, когда говорит (1971, стр. 93), что чело­век упорядочивает свое хозяйство, но в то же время «разупоря- дочивает» природу, т. е. вносит в нее хаос, так что еще неизве­стно, какая сторона его деятельности перевешивает- В биоте изменения в общем сводятся к упрощению, укорочению трофи­ческих цепей. Сложные лесные и степные ценозы заменяются в результате «разрыва пружины» простыми сообществами «воро­бья и крысы», которые благоденствуют в асфальтовых пустынях городов или на пространствах расхищенных ландшафтов: эро­дированных полей, отвалов горных пород, свалках мусора.

Поскольку территория нашей планеты ограничена, то огра­ничены и ее ресурсы. Со временем недостаток некоторых из них начнет, и может быть довольно скоро, давить на человечество, намекать на то, что людей на Земле стало слишком много. Ни­какой процесс не может идти в ограниченном пространстве бес­конечно. Неизбежным и разумным концом процесса размноже­ния человечества должно явиться его добровольное решение о прекращении роста и о переходе от расширенного к сбаланси­рованному воспроизводству населения. Люди сами решат, како­во их оптимальное количество.

Но пока до этого времени еще далеко, мы должны поставить себе задачу максимально экономного расходования ресурсов, в особенности энергетических. До тех пор пока мы не овладели практически неисчерпаемым источником — энергией Солнца и гелиоводородной реакции, мы должны поставить вопрос: сколь­ко же запасенной в земле энергии можно тратить на поддер­жание одного-единственного вида — человека и не ведет ли пе­рерасход ее к убийству всей остальной жизни в биосфере (Вуд- велл, 1972, стр. 59)?

Теория ресурсоведения слабо разработана. А. А. Минц пи­сал (1968, стр. 19—20), что в вопросах, связанных с природны­ми ресурсами, тесно переплетены естественные и общественные элементы. Догматическое противопоставление тех и других до сих пор мешало их разработке. Только преодоление «изоляцио­нистских» тенденций позволит выделить географию природных

ресурсов в особую дисциплину, в одинаковой мере связанную как с физической, так и с экономической географией. География природных ресурсов находится между ними в пограничной зоне и занимает «стыковое» положение (рис. 59). Ясно, что погранич­ная зона принадлежит к общей географии, а в нее в свою оче­редь входит география ресурсов.

Природные ресурсы могут быть разделены на три группы: возобновимые, невозобновимые и неисчерпаемые, каждая из ко­торых обладает своими принципами сохранения и приумноже­ния (Арманд и Герасимов, 1963, стр. 6—7). Согласно этой клас­сификации к практически невозобновимым относятся почти все виды минеральных ресурсов, образующиеся в геологически дли­тельные сроки, включая и атомное сырье. Исключение состав­ляют лишь некоторые соли, отлагающиеся в самосадочных водоемах. К возобновимым относятся биологические (раститель­ные и животные) ресурсы, а также земельные, точнее, ресурсы почвенного плодородия. При благоприятных условиях они, бу­дучи израсходованы, сами возобновляются, воспроизводятся, но лишь в строго ограниченном количестве. Наконец, к неисчерпае­мым можно отнести водные, а также энергетические— солнеч­ные, геотермические, приливо-отливные и термоядерные (гелие­во-водородные). Все эти виды ресурсов являются неисчерпае­мыми в том смысле, что они всегда возобновляются, независимо

от процента их использования, но в данном месте и в данное время года они могут оказаться остро дефицитными, что мы постоянно ощущаем на примере воды.

А. А. Минц (1968, стр. 16—17) дает более подробную клас­сификацию природных ресурсов, не подразделяя их, впрочем, на группы по возобновимости.

Перед человечеством сейчас стоит нелегкая задача: брать от природы как можно больше ресурсов, в то же время не на­рушая благоприятных условий существования для всех живых существ и для самого человека в первую очередь.

Рассматривая ресурсы по группам, мы убедимся в крайне нерациональном их использовании. Так, минеральные ресурсы используются далеко не полностью. В среднем во всех странах в земле остается или выбрасывается в отвалы 15—25% РУД чер­ных и цветных металлов. «Плановые» потери каменного угля составляют 40%, нефти — в среднем 56%. При добыче калий­ной соли и слюды теряется до 80% сырья. При разработке по­лиметаллов обычно из руды выделяется 1—2 металла, которые в этот момент наиболее нужны, остальные выбрасываются с пустой породой. Потом возникает потребность как раз в тех металлах, которые были выброшены, и тогда начинается вто­ричная переработка отвалов, которая всегда обходится до­рого.

В США каждый человек выбрасывает в год около тонны му­сора, в том числе 300 консервных банок. На окраинах городов растут терриконы изношенных автомобилей. Металлургические заводы не принимают их в переплавку, считая невыгодной воз­ню с вторичным сырьем, которое еще предварительно надо сор­тировать. Всего США выбрасывают ежегодно 4% добытой ста­ли, из которой только 40% используется вторично. Количество железа в земной коре уменьшается ежегодно на 2,4% ежегодной добычи, которые рассеиваются по поверхности и превращаются в ржавчину (Браун X., 1972, стр. 181).

Расточение полезных ископаемых происходит вследствие кон­куренции и погони за прибылью капиталистических фирм, а так­же из-за спешки, заставляющей «снимать сливки» вместо раз­работки относительно бедных месторождений и тщательного отделения руд от породы.

Горная промышленность не только теряет собственные ре­сурсы, но и расхищает чужие. Сотни тысяч и миллионы гекта­ров плодородных земель в каждом крупном государстве лежат, засыпанные отвалами, терриконами, шлакохранилищами и т. д. или пустуют после разработки торфа, строительного камня, бу­рого угля... Однако существование горнопромышленных пустынь не неизбежно. Об этом говорят работы по рекультивации, прово­дящиеся во многих странах.

Трудно обеспечить обилие невозобновимых ресурсов. Часто при добывании какого-либо продукта, когда івоопро из водящий потенциал природы подходит к концу, люди нажимают на все педали, выбирают продукт до конца, а потом забрасыівают опу­стошенные угодья и ищут им замену в других местах. Они упо­добляются рантье, который жил на проценты от вклада, но когда ему их стало не хватать, начал забирать самый капитал, пока не разорился.

Аналогично и с возобновимыми ресурсами.

Необходимо понять, что к природе применять насилие бес­полезно. Если она не может давать больший урожай, необходи­мо ей помочь, необходимо перейти на принцип, который первы­ми поняли земледельцы: что посеешь, то и пожнешь. Этот прин­цип пора внедрить в свои отрасли рыбакам, охотникам, лесо­заготовителям и вообще всем заготовителям возобновимых при­родных ресурсов. «Задача сводится к тому, чтобы обеспечить беспрерывное продуцирование растений и животных путем пра­вильного балансирования сбора продукции и возобновления. Из экосистемы не должно изыматься более того, что она способна произвести за данный отрезок времени» (Дювиньо и Танг, 1968, стр. 232).

Есть много способов увеличить воспроизводящую силу при­роды. Так, в важнейшей отрасли — сельском хозяйстве нужно не навязывать определенные культуры, а выявить те, которые наиболее подходят к данной местности, и выращивать именно их. Если проверить все культуры и все сорта, найдется немало растений, культивируемых не в лучших для них местообитани­ях. То же относится и к породам скота.

Человечество в основном употребляет в пищу 13 видов ра­стений, большинство которых выведено искусственно: рис, пше­ницу, кукурузу, сахарный тростник, сахарную свеклу, картофель, батат, маниок, фасоль, сою, арахис, банан, кокос (Дювиньо и Танг, 1968, стр. 192). Но возможности селекции огромны. Зеле­ная революция в XX веке, охватившая Западную Европу и Сое­диненные Штаты, особенно убедительно проявляющаяся в Мек­сике, проникшая в последние годы в СССР, Японию, Индию и т. д., была в значительной степени заслугой селекции, позво­лившей вывести полиплоидные, гибридные, низкорослые сорта пшеницы, риса, кукурузы и других злаков. Число растений, введенных в культуру, несомненно, будет возрастать.

Увеличение количества минеральных удобрений в большин­стве стран еще далеко не исчерпало свои возможности. Нужно только, как уже говорилось, путем агротехнических мер и пре­образования рельефа полей предотвратить сток их в водоемы. Эти меры одновременно будут направлены и против эрозии. Разработка новых инсектицидов, имеющих узконаправленное действие и быстро разлагающихся, а также биологических и фи­зических приемов борьбы с паразитами обещает значительно увеличить урожаи и сделать эту борьбу безопасной для челове­ка и животных.

Следует напомнить также о громадном количестве высвобож­даемых 'площадей, которое может быть 'получено путем увеличе­ния доли растительной пищи взамен животной. Экологи едино­душно рекомендуют таікой переход.

Наконец, в ближайшие десятилетия будут осуществляться все более крупные гидротехнические проекты, связанные с оро­шением земель. Достаточно упомянуть проекты переброски вод сибирских рек в степную полосу СССР и проект переброски вод Юкона на плато прерий (Браун Л., 1972, стр. 149). Надо только действовать осторожно, чтобы они не сопровождались оскуде­нием Севера.

Все (перечисленные меры 'позволяют інадеяться, что к 2000-му году Земля сможет прокормить 6-м'иллиардн0е население и лик­видировать недоедание трети человечества в развивающихся странах. Что касается дальнейшего роста продукции, то здесь надежды следует возлагать, вероятно, на гидропонику и на син­тетические методы производства белков, которые 'быстро про­грессируют. В Советском Союзе уже построен завод кормовых дрожжей, изготовляемых микробиологическим путем из парафи­на, т. е. из отходов нефтяной промышленности (Беляев, 1973, стр. 10). Аналогичные производства имеются в США, ФРГ, Япо­нии и Франции. Это открывает возможности освобождения в бу­дущем производства продуктов от связи с истощенными земель­ными ресурсами.

Лесное хозяйство намного отстало от сельского. В большин­стве стран оно все еще строится по принципу «добычи» и, явно перенапрягая воспроизводящие силы природы, обезлесивает од­ну природную область за другой. Выше я писал о пользе степ­ных пожаров. К сожалению, они часто переходят в прилегающие леса, где приносят огромный вред. Обезлесение в корне меняет природу среды, причем, как правило, в худшую сторону. Всем известны бедствия, которые обрушились на Соединенные Штаты Америки в первой половине нашего века в результате неуме­ренной вырубки лесов на Среднем Западе и в Аппалачах под распашку и пастбища. Оно повлекло за собой вспышку эрозии, пыльные бури, обмеление рек, бурные весенние паводки и рез­кое сокращение фауны.

Меры для подъема лесного хозяйства хорошо известны. Это переход от кочующих лесозаготовок « постоянным районам лес­ного хозяйства, рубка в пределах годовой лесосеки малыми де­лянками, в условиях, неблагоприятных для роста деревьев, — искусственное возобновление, культурные методы транспорти­ровки леса (бетонные или ледовые лесовозные дороги, речной транспорт специальными судами, вертолеты, дирижабли, канат­ные дороги), организация пожарной охраны, запрещение в не­которых районах охоты, туризма и степных палов.

Необходимо помнить про гидрологическую, климатическую и санитарно-оздоровительную роль леса. Про то, что лес является

незаменимым производителем кислорода на нашей іпланете. Хо­тя в будущем возможно открытие способа -промышленного про­изводства кислорода, но пока что человечество еще не знает бо­лее совершенной машины, чем древесная крона с ее механизмом фотосинтеза.

Рыбный промысел, который сильно уменьшился в пресных водоемах и близок к истощению ресурсов по ряду наиболее хо­довых івидов морских рыб, в будущем должен 'будет ориентиро­ваться на рыборазведение не только в прудах, реках и озерах, но и в морях, главным образом на шельфах. Интересные проек­ты освоения прибрежных зон морей для искусственного воспро­изведения морских биоценозов в научной литературе уже име­ются (Беляев, ] 973).

По отношению к неисчерпаемым ресурсам стоит задача их усвоения в возможно большем количестве. Их приток в сферу общественного потребления ограничен только темпом их поступ­ления :в ландшафтную сферу. Но и ѳтот темп не беспределен.

Особенно ограничено поступление воды. Воздушные массы приносят іпары, которые конденсируются и выпадают осадками в количествах, в среднем каждый год тех же самых. Влиять на них мы можем лишь в малой степени, хотя придание шерохо­ватой поверхности деятельному слою все же несколько увели­чивает осадки. В будущем, вероятно, люди овладеют методами искусственного вызывания дождя. Но уже сейчас возможно пе­рераспределение в пространстве и времени воды, выпавшей с осадками. Совершенствование техники этого дела — одно из пер­спективных направлений водного хозяйства.

Но правильно распределять имеет смысл только чистую во­ду. Следовательно, надо не загрязнять ее на ее шути до потре­бителя, как загрязнили бассейн оз. Эри. Надо задерживать во­ду, чтоб она успела поработать на своем пути к морю: вращала турбины электростанций, орошала поля, снабжала города и за­воды, несла на себе пассажирский и товарный флот. Но в то же время необходимо избежать эвтрофизации водохранилищ, подобно происшедшей с Боденским озером. Очевидно, надо строить заводы на принципе замкнутого оборота воды и элек­тростанции с воздушным охлаждением. Необходимо обеспечить и чистоту океана для поддержания его биологической продук­тивности.

Солнечной энергии надо обеспечить беспрепятственный про­пуск к Земле. Для этого атмосфера должна содержаться в чи­стом состоянии. Наблюдающееся накопление аэрозолей в стра­тосфере опасно. Очевидно, с выбросами отработанных веществ заводов и электростанций в воздух надо также покончить. Но так как очистка отходящих газов и дымов необычайно дорога и недостаточно эффективна, то способ 'будущего заключается в тотальном переводе заводов «а замкнутый цикл с одновремен­ной переработкой газообразных, жидких н твердых отходов в строительные материалы и удобрения на централизованных предприятиях. Только безотходное производство может обеспе­чить ту чистоту географической среды, которая тем более необ­ходима человечеству, чем плотнее оно заселяет Землю.

Меня могут спросить: все это хорошо, но при чем здесь ланд- шафтовед? При многом. Ландшафтовед должен принимать уча­стие в распределении по территории видов добывающей про­мышленности, подсказывать, где какие виды сырья .выгодно до­бывать или производить, а главное — как согласовать производ­ство с требованиями здоровой среды, каік разместить его без ущерба для культурного, эстетического и этического развития общества, как я какие меры принять для максимального сохра­нения участков естественной и преобразованной среды, отвеча­ющей потребностям экологического баланса природы. Ландшаф- товеды должны способствовать выработке обществом нового экологического мировоззрения.