Литература и источники

I. Художественная литература.

1. Бернс Роберт. Собрание поэтических произведений. – Пер. с англ. – Вступит. статья, составл., коммент. Е.В. Витковского. – М: «РИПОЛ КЛАССИК», 1999. – 704 с.

2. Райт-Ковалева Р.Я. Роберт Бернс. – М: «Молодая гвардия», 1965. – 352 с. – («Жизнь замечательных людей», Серия биографий, вып. 26).

3. Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы. Шотландские баллады. — М: Худож. лит., 1976. — 446 с. – (Библиотека всемирной литературы, Серия первая, т. 47).

4. Роберт Бернс. Стихотворения. Сборник. Сост. И.М. Левидова. На англ. и русск. яз. – М: Радуга. – 1982. – 705 с.

II. Исследования.

5. Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. – СПб: Азбука, 2001. – 480 с.

6. Колесников Б.И. Роберт Бернс. Очерк жизни и творчества. – М: «Просвещение», 1966. – 240 с.

7. Левин Ю.Д. Восприятие английской литературы в России. Исследования и материалы. – Ленинград: «Наука», 1990. – 288 с.

8. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. – Ленинград: «Просвещение», 1972. – 272 с.

9. Поэтика перевода: Сборник: Пер. с разных яз./ Составл. С. Гончаренко; предисл. Е. Николовой. – М: Радуга, 1988. – 236 с.

10. Притяжение, приближение, присвоение: вопросы современной литературной компаративистики: межвузовский сборник научных трудов/ под. ред. Н.О. Ласкиной, Н.А. Муратовой. – Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009. – 181 с.

III. Электронные ресурсы.

11. Robert Burns Country: the official Robert Burns site [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.robertburns.org/

IV. Словари и энциклопедии.

12. Литературная энциклопедия терминов и понятий, глав. ред. и составит. А.Н. Николюкин. – М: «Интервак», 2003. – 1600 с.

13. Мюллер В.К. Большой англо-русский словарь/ сост. В.К. Мюллер, А.Б. Шевнин, М.Ю. Бродский. – Екатеринбург: У-Фактория, 2007. – 1536 с.

14. Macmillan English Dictionary. – Malaysia: A&C Black Publishers Ltd, 2007. – 1748 p.

Приложение

1. “My heart’s in the Highlands”

My heart's in the Highlands, my heart is not here, My heart's in the Highlands, a-chasing the deer;

A-chasing the wild-deer, and following the roe, My heart's in the Highlands, wherever I go.

Farewell to the Highlands, farewell to the North, The birth-place of Valour, the country of Worth; Wherever I wander, wherever I rove, The hills of the Highlands for ever I love. Farewell to the mountains, high-cover'd with snow, Farewell to the straths and green vallies below; Farewell to the forests and wild-hanging woods, Farewell to the torrents and loud-pouring floods.

My heart's in the Highlands, my heart is not here, My heart's in the Highlands, a-chasing the deer;

A-chasing the wild-deer, and following the roe, My heart's in the Highlands, wherever I go.

1.1. Перевод С. Маршака

В горах мое сердце

В горах мое сердце... Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу. Прощай, моя родина! Север, прощай, - Отечество славы и доблести край. По белому свету судьбою гоним, Навеки останусь я сыном твоим! Прощайте, вершины под кровлей снегов, Прощайте, долины и скаты лугов, Прощайте, поникшие в бездну леса, Прощайте, потоков лесных голоса. В горах мое сердце... Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу!

1.2. Перевод Д. Баянова

В горах мое сердце

В горах мое сердце, а здесь его нет.

В горах оно мчится оленю во след,

Летит над стремниною, словно орел.

В горах мое сердце, куда бы ни шел.

Прощайте, о горы! Мой север, прощай!

Достоинства полный и доблестный край,

И где б ни скитался бы, где б ни бродил,

Я горы родные навек полюбил.

Прощайте, снега величавых вершин!

Прощайте, просторы зеленых долин!

Прощайте, покрывшие склоны леса!

Прощайте, веселых ручьев голоса!

Я скоро вернусь, я не в силах забыть

Страну, где свободу умеют ценить,

И жду с нетерпеньем свиданья с тобой,

Земля дорогая, навеки я твой.

В горах мое сердце, а здесь его нет.

В горах оно мчится оленю во след,

Летит над стремниною, словно орел.

В горах мое сердце, куда бы ни шел.

1.3. Перевод О. Чюминой

На чужбине

Я сердцем не здесь, я в шотландских горах,

Я мчусь, забывая опасность и страх,

За диким оленем, за ланью лесной, -

Где б ни был я – сердцем в отчизне родной.

Шотландия! смелых борцов колыбель,

Стремлений моих неизменная цель,

С тобой я расстался, но в каждом краю

Люблю я и помню отчизну мою!

Простите, вершины скалистые гор,

Долин изумрудных цветущих простор!

Простите, поляны и рощи мои,

Простите, потоков шумящих струи!..

Я сердцем в родимых шотландских горах;

Я мчусь, забывая опасность и страх,

За диким оленем, за ланью лесной, -

Где б ни был я – сердцем в отчизне родной!

2. “I Hae a Wife o’My Ain”

I hae a wife o’ my ain,

I’ll partake wi’ naebody;

I’ll take Cuckold fae nane,

I’ll gie Cuckold to naebody.

I hae a penny to spend,

There, thanks to naebody;

I hae naething to lend,

I’ll borrow frae naebody.

I am naebody’s lord,

I’ll be slave to naebody;

I hae a gude braid sword,

I’ll take dunts frae naebody.

I’ll be merry and free,

I’ll be sad for naebody;

Naebody cares for me,

I care for naebody.

2.1. Перевод С. Маршака

Жена верна мне одному,

И сам я верен ей за то.

Не ставлю рожек никому,

И мне не ставит их никто.

Своим трудом я нажил грош,

И сам истрачу я его.

Что у меня взаймы возьмешь?

И я не брал ни у кого.

Я не хозяин никому,

И никому я не слуга.

А если в руки меч возьму,

Я отобью удар врага.

Так и живу день изо дня,

Тоской, заботой не томим.

Другим нет дела до меня,

И я не кланяюсь другим.

2.2. Перевод В. Курочкина

Песнь бедняка

Чем живу я – и сам не пойму;

Никому не обязан зато.

Я помочь не могу никому,

Да и мне не поможет никто.

К сердцу крепко подругу прижму,

И она меня любит за то.

Не ревную ее ни к кому, -

И ко мне не ревнует никто.

Шапки я лишний раз не сниму,

Но и мне не снимают зато;

Не подставлю ноги никому,

Ну и мне не подставит никто.

Дела нет до меня никому –

До других мне нет дела зато.

Мог бы плакать, роптать… Да к чему?

И при мне не ропщи уж никто!

2.3. Перевод Д. Свияжского (Минаева)

На чердаке

День и ночь – сутки прочь;

Так я век проживу.

Снится бедность мне в ночь, -

Нищета наяву.

Всем я людям чужой

И чужие все мне.

Только вечно со мной

Тень моя на стене.

Мне подруга верна, -

Я подругу ценю,

А изменит она, -

Так и я изменю.

Я спины никогда

Не согну ни пред кем; -

Только мне-то, нужда,

Спину гнешь ты зачем?

2.4. Перевод О. Чюминой

Песня

Я женат, и не для света, -

Для меня жена моя.

За душой одна монета,

Но ее не занял я.

В долг ничем я не ссужаю

Из соседей никого,

Но и сам не занимаю

У соседей ничего.

Не бывал я господином

И слугой ни для кого, -

Но с мечом моим старинным

Не страшусь я ничего.

Пусть мой голос мало значит,

Пусть живу я бедняком –

Обо мне никто не плачет,

Я не плачу ни о ком!

2.5. Перевод Т. Щепкиной-Куперник

У меня есть жена…

У меня есть жена: ни за что

Не отдам я ее никому.

Мне рогов не наставит никто, -

Не наставлю и я никому.

Есть и грош у меня: за него

Не обязан ничем никому.

В долг я дать не могу ничего,

Но не должен и сам никому.

Господином я не был ничьим –

И не буду рабом никому;

И с мечом благородным моим

Я не дам себя бить никому.

Я свободен и весел всегда,

И не стану жалеть никого.

Не любим я никем – не беда:

Я и сам не люблю никого.

3. “John Barleycorn: A Ballad”

There was three kings into the east, Three kings both great and high, And they hae sworn a solemn oath John Barleycorn should die. They took a plough and plough'd him down, Put clods upon his head, And they hae sworn a solemn oath John Barleycorn was dead. But the cheerful Spring came kindly on, And show'rs began to fall; John Barleycorn got up again, And sore surpris'd them all. The sultry suns of Summer came, And he grew thick and strong; His head weel arm'd wi' pointed spears, That no one should him wrong. The sober Autumn enter'd mild, When he grew wan and pale; His bending joints and drooping head Show'd he began to fail. His colour sicken'd more and more, He faded into age; And then his enemies began To show their deadly rage. They've taen a weapon, long and sharp, And cut him by the knee; Then tied him fast upon a cart, Like a rogue for forgerie. They laid him down upon his back, And cudgell'd him full sore; They hung him up before the storm, And turned him o'er and o'er. They filled up a darksome pit With water to the brim; They heaved in John Barleycorn, There let him sink or swim. They laid him out upon the floor, To work him farther woe; And still, as signs of life appear'd, They toss'd him to and fro. They wasted, o'er a scorching flame, The marrow of his bones; But a miller us'd him worst of all, For he crush'd him between two stones. And they hae taen his very heart's blood, And drank it round and round; And still the more and more they drank, Their joy did more abound. John Barleycorn was a hero bold, Of noble enterprise; For if you do but taste his blood, 'Twill make your courage rise. 'Twill make a man forget his woe; 'Twill heighten all his joy; 'Twill make the widow's heart to sing, Tho' the tear were in her eye. Then let us toast John Barleycorn, Each man a glass in hand; And may his great posterity Ne'er fail in old Scotland!

3.1. Перевод С. Маршака

Джон Ячменное Зерно

Трех королей разгневал он

И было решено,

Что навсегда погибнет Джон

Ячменное Зерно.

Велели выкопать сохой

Могилу короли,

Чтоб славный Джон, боец лихой,

Не вышел из земли.

Травой покрылся горный склон,

В ручьях воды полно...

А из земли выходит Джон

Ячменное Зерно

Все так же буен и упрям

С пригорка в летний зной

Грозит он копьями врагам,

Качая головой.

Но осень трезвая идет.

И, тяжко нагружен,

Поник под бременем забот,

Согнулся старый Джон.

Настало время помирать -

Зима недалека.

И тут-то недруги опять

Взялись за старика.

Его свалил горбатый нож

Одним ударом с ног,

И как бродягу на правеж,

Везут его на ток.

Дубасить Джона принялись

Злодеи поутру.

Потом, подбрасывая ввысь,

Кружили на ветру.

Он был в колодец погружен,

На сумрачное дно.

Но и в воде не тонет Джон

Ячменное Зерно!

Не пощадив его костей,

Швырнули их в костер.

А сердце мельник меж камней

Безжалостно растер.

Бушует кровь в его котле,

Под обручем бурлит,

Вскипает в кружках на столе

И души веселит.

Недаром был покойный Джон

При жизни молодец, -

Отвагу подымает он

Со дна людских сердец.

Он гонит вон из головы

Докучный рой забот.

За кружкой сердце у вдовы

От радости поет...

Так пусть же до конца времен

Не высыхает дно

В бочонке, где клокочет Джон

Ячменное Зерно!

3.2. Перевод О. Сенковского

Иван Ерофеич Хлебное-зернышко

Были три царя на Востоке,

Три царя сильных и великих;

Поклялись они, бусурманы,

Известь Ивана Ерофеевича Хлебное-зернышко.

И вырыли они глубокую борозду, да бросили его в нее,

И навалили земли на его головушку;

И клялись они, бусурманы,

Что извели Ивана Ерофеевича Хлебное-зернышко.

Но как скоро пришла светлая Веснушка,

И полились теплые дождики,

Иван Ерофеевич Хлебное-зернышко встал из могилы

К великому страху нехристей.

А когда засветило летнее солнышко,

Он возмужал, стал толст и силен,

И голова его вооружилась острыми копьями,

Так, что он никого не боялся.

Но послали осенью цари бусурманскую злую колдунью,

От колдовства которой он поблек и пожелтел:

Его подкосившиеся коленки, его поникшая голова

Показывали, что пришел ему конец.

Цвет его исчезал боле и боле,

Стал он, родимый, хил и стар:

Тогда-то враги его, бусурманы,

Напали на него с бешенством.

Взяли они, окаянные, меч кривой и острый,

И подрезали ему колени,

И, связав накрепко, бросили в телегу

Как вора или разбойника.

Положили его на спину,

И давай колотить дубинами,

А потом еще повесили его, беднягу,

И ворочали во все стороны.

Наконец налили большую кадку

Водою полно-полнехонько,

И бросили туда Ивана Ерофеевича Хлебное-зернышко;

Пусть его утонет, сгинет, пропадет!

Но нет, раздумали: вынули его из воды,

И положили на доске, чтобы его помучить:

Но вот он опять оживает!

Они начали его таскать и трясти,

Да жарить на огне, чтобы весь мозг

Иссушить в костях его.

Но один мельник более всех их сделал ему худа:

Он ему все косточки измял, изломал, меж двух камней.

Тогда выжали они кровь из его сердца,

И начали все пить кровь его:

И чем более пили его кровь,

Тем веселее становились.

Потому что Иван Ерофеевич был славный богатырь,

И рыцарь хоть куда!

И тот, кто вкусит его крови,

Мигом делается сам храбрецом!

Кровь его заставляет забыть горе,

И радость будит в сердце:

От нее и вдова станет смеяться,

Хоть бы у ней были слезы на глазах.

Да здравствует Иван Ерофеевич!

Наполним в честь ему стаканы,

И пожелаем, чтобы его потомство

Всегда жило и здравствовало в Шотландии.

3.3. Перевод М. Михайлова

Джон Ячменное Зерно

Когда-то сильных три царя Царили заодно — И порешили: сгинь ты, Джон Ячменное зерно! Могилу вырыли сохой — И был засыпан он Сырой землею, и цари Решили: сгинул Джон! Пришла весна тепла, ясна, Снега с полей сошли. Вдруг Джон Ячменное Зерно Выходит из земли. И стал он полон, бодр и свеж С приходом летних дней; Вся в острых иглах голова — И тронуть не посмей! Но осень томная идёт... И начал Джон хиреть, И головой поник — совсем Собрался умереть. Слабей, желтее с каждым днём, Всё ниже гнется он... И поднялись его враги: Теперь-то наш ты, Джон! Они пришли к нему с косой — Снесли беднягу с ног, И привязали на возу, Чтоб двинуться не мог. На землю бросивши потом, Жестоко стали бить; Взметнули кверху высоко — Хотели закружить. Тут в яму он попал с водой И угодил на дно... «Попробуй, выплыви-ка, Джон Ячменное Зерно!» Нет, мало! взяли из воды И, на пол положа, Возили так, что в нём едва Держалася душа. В жестоком пламени сожгли И мозг его костей; А сердце мельник раздавил Меж двух своих камней. Кровь сердца Джонова враги, Пируя, стали пить, И с кружки начало в сердцах Ключом веселье бить. Ах, Джон Ячменное Зерно! Ты чудо-молодец! Погиб ты сам, но кровь твоя Услада для сердец. Как раз заснёт змея-печаль, Все будет трын-трава... Отрёт слезу свою бедняк, Пойдёт плясять вдова. Гласите ж хором: «Пусть во век Не сохнет в кружках дно, И век поит нас кровью Джон Ячменное Зерно!»

3.4. Перевод Э. Багрицкого

Джон Ячменное Зерно

Три короля из трех сторон

Решили заодно:

• Ты должен сгинуть, юный Джон

Ячменное Зерно!

Погибни, Джон, - в дыму, в пыли,

Твоя судьба темна!

И вот взрывают короли

Могилу для зерна…

Весенний дождь стучит в окно

В апрельском гуле гроз, -

И Джон Ячменное Зерно

Сквозь перегной пророс…

Весенним солнцем обожжен

Набухший перегной, -

И по ветру мотает Джон

Усатой головой…

Но душной осени дано

Свой выполнить урок, -

И Джон Ячменное Зерно

От груза занемог…

Он ржавчиной покрыт сухой,

Он – в полевой пыли…

• Теперь мы справимся с тобой!

Ликуют короли…

Косою звонкой срезан он,

Сбит с ног, повергнут в прах,

И скрученный веревкой Джон

Трясется на возах…

Его цепями стали бить,

Кидали вверх и вниз, -

И, чтоб вернее погубить,

Подошвами прошлись…

Он в ямине с водой – и вот

Пошел на дно, на дно…

Теперь, конечно, пропадет

Ячменное Зерно!..

И плоть его сожгли сперва,

И дымом стала плоть,

И закружились жернова,

Чтоб сердце размолоть.

Готовьте благородный сок!

Ободьями скреплен

Бочонок, сбитый из досок,

И в нем бунтует Джон…

Три короля из трех сторон

Собрались заодно, -

Пред ними в кружке ходит Джон

Ячменное Зерно…

Он брызжет силой дрожжевой,

Клокочет и поет,

Он ходит в чаше круговой,

Он пену на пол льет…

Пусть не осталось ничего,

И твой развеян прах,

Но кровь из сердца твоего

Живет в людских сердцах!...

Кто, горьким хмелем упоен,

Увидел в чаше дно –

Кричи:

• Вовек прославлен Джон

Ячменное Зерно!

4. “Comin Thro’ the Rye”

Comin thro' the rye, poor body, Comin thro' the rye, She draigl't a' her petticoatie, Comin thro' the rye!

O Jenny's a' weet, poor body, Jenny's seldom dry: She draigl't a' her petticoatie, Comin thro' the rye! Gin a body meet a body Comin thro' the rye, Gin a body kiss a body, Need a body cry? Gin a body meet a body Comin thro' the glen, Gin a body kiss a body, Need the warld ken?

4.1. Перевод С. Маршака

Пробираясь до калитки

Полем вдоль межи,

Дженни вымокла до нитки

Вечером во ржи.

Очень холодно девчонке,

Бьет девчонку дрожь:

Замочила все юбчонки,

Идя через рожь.

Если кто-то звал кого-то

Сквозь густую рожь

И кого-то обнял кто-то,

Что с него возьмешь?

И какая нам забота,

Если у межи

Целовался с кем-то кто-то

Вечером во ржи!..

4.2. Перевод О. Чюминой

В поле

Дженни платье разорвала;

Прицепился колос;

За собой она слыхала

В поле чей-то голос.

Дженни бедная бежала

Все по бездорожью,

Дженни платье разорвала,

Пробираясь рожью.

Если кто встречал кого-то

В поле знойным летом,

Что кому-то за охота

Толковать об этом…

Если кто во ржи кого-то

Целовал случайно –

Не для нас о том забота

И не наша тайна.

4.3. Перевод Т. Щепкиной-Куперник

Пробираясь через рожь…

Хор

Жалко бедную девчонку:

Пробираясь через рожь,

Измочила вдрызг юбчонку,

Пробираясь через рожь!

Дженни, бедную девчонку,

Вечно мокрой застаешь:

Вдрызг измочит всю юбчонку,

Пробираясь через рожь!

Если кто-то с кем-то где-то

Встретился во ржи,

Неужли сейчас про это

Всем и расскажи?..

Если кто во ржи кого-то

Целовал тайком,

Неужли сейчас охота

И кричать о том?..

Дженни, бедную девчонку,

Вечно мокрой застаешь:

Вдрызг измочит всю юбчонку,

Пробираясь через рожь!

5. “John Anderson, my Jo”

John Anderson my jo, John, When we were first acquent, Your locks were like the raven, Your bonie brow was brent; But now your brow is beld, John, Your locks are like the snaw, But blessings on your frosty pow, John Anderson my jo! John Anderson my jo, John, We clamb the hill thegither, And monie a cantie day, John, We've had wi' ane anither; Now we maun totter down, John, And hand in hand we'll go, And sleep thegither at the foot, John Anderson my jo!

5.1. Перевод С. Маршака

Джон Андерсон

Джон Андерсон, мой старый друг,

Подумай-ка, давно ль

Густой, крутой твой локон

Был черен, точно смоль.

Теперь ты снегом убелен, -

Ты знал немало вьюг.

Но будь ты счастлив, лысый Джон,

Джон Андерсон, мой друг!

Джон Андерсон, мой старый друг,

Мы шли с тобою в гору,

И столько радости вокруг

Мы видели в ту пору.

Теперь мы под гору бредем,

Не разнимая рук,

И в землю ляжем мы вдвоем,

Джон Андерсон, мой друг!

5.2. Перевод М. Михайлова

Джон Андерсон, сердечный друг!

Как я сошлась с тобой,

Был гладок лоб твой и как смоль

Был черен волос твой.

Теперь морщины по лицу

И снег житейских вьюг

В твоих кудрях; но – бог храни

Тебя, сердечный друг!

Джон Андресон, сердечный друг!

Мы вместе в гору шли,

И сколько мы счастливых дней

Друг с другом провели!

Теперь нам под гору плестись;

Но мы рука с рукой

Пойдем – и вместе под горой

Заснем, сердечный мой!

6. “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter”

Thou's welcome, wean! Mishanter fa' me, If thoughts o' thee, or yet thy mamie, Shall ever daunton me or awe me, My bonie lady, Or if I blush when thou shalt ca' me Tyta or daddie. Tho' now they ca' me fornicator, An' tease my name in kintra clatter, The mair they talk, I'm kent the better, E'en let them clash! An auld wife's tongue's a feckless matter To gie ane fash. Welcome! my bonie, sweet, wee dochter, Tho' ye come here a wee unsought for, And tho' your comin' I hae fought for, Baith kirk and queir; Yet, by my faith, ye're no unwrought for, That I shall swear! Wee image o' my bonie Betty, As fatherly I kiss and daut thee, As dear, and near my heart I set thee Wi' as gude will As a' the priests had seen me get thee That's out o' hell. Sweet fruit o' mony a merry dint, My funny toil is now a' tint, Sin' thou came to the warld asklent, Which fools may scoff at; In my last plack thy part's be in't The better ha'f o't. Tho' I should be the waur bestead, Thou's be as braw and bienly clad, And thy young years as nicely bred Wi' education, As ony brat o' wedlock's bed, In a' thy station. Lord grant that thou may aye inherit Thy mither's person, grace, an' merit, An' thy poor, worthless daddy's spirit, Without his failins! 'Twill please me mair to see thee heir it, Than stockit mailins! For if thou be what I wad hae thee, And tak the counsel I shall gie thee, I'll never rue my trouble wi' thee, The cost nor shame o't, But be a loving father to thee, And brag the name o't.

6.1. Перевод С. Маршака.

Моему незаконнорожденному ребенку

Дочурка, пусть со мной беда

Случится, ежели когда

Я покраснею от стыда,

Боясь упрека

Или неправого суда

Молвы жестокой.

Дитя моих счастливых дней,

Подобье матери своей,

Ты с каждым часом мне милей,

Любви награда,

Хоть ты, по мненью всех церквей, -

Исчадье ада.

Пускай открыто и тайком

Меня зовут еретиком.

Пусть ходят обо мне кругом

Дурные слухи, -

Должны от скуки языком

Молоть старухи!

И все же дочери я рад,

Хоть родилась ты невпопад

И за тебя грозит мне ад

И суд церковный, -

В твоем рожденье виноват

Я безусловно.

Ты – память счастья юных лет.

Увы, к нему потерян след.

Не так явилась ты на свет,

Как нужно людям,

Но мы делить с тобой обед

И ужин будем.

Я с матерью твоей кольцом

Не обменялся под венцом,

Но буду нежным я отцом

Тебе, родная.

Расти веселым деревцом,

Забот не зная.

Пусть я нуждаться буду сам,

Но я последнее отдам,

Чтоб ты могла учиться там,

Где все ребята,

Чьих матерей водили в храм

Отцы когда-то.

Тебе могу я пожелать

Лицом похожей быть на мать,

А от меня ты можешь взять

Мой нрав беспечный,

Хотя в грехах мне подражать

Нельзя, конечно!

6.2. Перевод Т. Щепкиной-Куперник

Привет поэта своему незаконному ребенку

Привет, дитя, желанной будь!

И пусть посмеет кто-нибудь

Меня смутить иль отпугнуть

От прав моих отцовских:

Я не стыжусь тебя ничуть,

Нет, я не из таковских.

Ты вся в красотку-мать, нет слов:

И я любить тебя готов,

принять тебя под отчий кров

И так тобой гордиться,

Как будто весь собор попов

Помог тебе родиться.

Пусть я зовусь прелюбодей,

Пусть я соблазн деревне всей, -

Чем больше толков меж людей,

Тем буду я заметней:

Я не намерен, хоть убей,

Смущаться бабьей сплетней!

О, битв веселых сладкий плод!

Пожалуй, труд мой пропадет:

Ведь незаконный твой приход

Синклит глупцов осудит…

Но мой последний грош вперед

С тобою в долю будет.

Лишь вырастай такой, как я.

Хочу, чтоб вышла дочь моя, -

Тогда я дам тебе любя

И нежность, и охрану,

Лелея твой расцвет, себя

Считать счастливым стану.

Лишь унаследовать сумей

Всю прелесть матери своей

И ум отца (но не имей

Отцовских заблуждений!),

И это будет мне милей

Богатства и имений.

7. “To a Mouse, On Turning Her Up in Her Nest With the Plough, November 1785”

Wee, sleekit, cow'rin, tim'rous beastie, O, what a panic's in thy breastie! Thou need na start awa sae hasty, Wi' bickering brattle! I wad be laith to rin an' chase thee, Wi' murd'ring pattle! I'm truly sorry man's dominion, Has broken nature's social union, An' justifies that ill opinion, Which makes thee startle At me, thy poor, earth-born companion, An' fellow-mortal! I doubt na, whiles, but thou may thieve; What then? poor beastie, thou maun live! A daimen icker in a thrave 'S a sma' request; I'll get a blessin wi' the lave, An' never miss't! Thy wee bit housie, too, in ruin! It's silly wa's the win's are strewin! An' naething, now, to big a new ane, O' foggage green! An' bleak December's winds ensuin, Baith snell an' keen! Thou saw the fields laid bare an' waste, An' weary winter comin fast, An' cozie here, beneath the blast, Thou thought to dwell - Till crash! the cruel coulter past Out thro' thy cell. That wee bit heap o' leaves an' stibble, Has cost thee mony a weary nibble! Now thou's turn'd out, for a' thy trouble, But house or hald, To thole the winter's sleety dribble, An' cranreuch cauld! But, Mousie, thou art no thy lane, In proving foresight may be vain; The best-laid schemes o' mice an 'men Gang aft agley, An'lea'e us nought but grief an' pain, For promis'd joy! Still thou art blest, compar'd wi' me The present only toucheth thee: But, Och! I backward cast my e'e On prospects drear! An' forward, tho' I canna see, I guess an' fear!

7.1. Перевод С. Маршака

Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом

Зверек проворный, юркий, гладкий,

Куда бежишь ты без оглядки,

Зачем дрожишь ты в лихорадке,

За жизнь свою?

Не трусь, - тебя своей лопаткой

Я не убью.

Я понимаю и не спорю,

Что человек с природой в ссоре,

И всем живым несет он горе

Внушает страх, -

Хоть все мы смертные и вскоре

Вернемся в прах.

Пусть говорят: ты жнешь, не сея.

Но я винить тебя не смею.

Ведь надо жить!.. И ты скромнее,

Чем все, крадешь.

А я ничуть не обеднею, -

Была бы рожь!

Тебя оставил я без крова

Порой ненастной и суровой,

Когда уж не из чего снова

Построить дом,

Чтобы от ветра ледяного

Укрыться в нем...

Все голо, все мертво вокруг.

Пустынно поле, скошен луг.

И ты убежище от вьюг

Найти мечтал,

Когда вломился тяжкий плуг

К тебе в подвал.

Травы, листвы увядшей ком -

Вот чем он стал, твой теплый дом,

Тобой построенный с трудом.

А дни идут...

Где ты в полях, покрытых льдом,

Найдешь приют?

Ах, милый, ты не одинок:

И нас обманывает рок,

И рушится сквозь потолок

На нас нужда.

Мы счастья ждем, а на порог

Валит беда...

Но ты, дружок, счастливей нас...

Ты видишь то, что есть сейчас.

А мы не сводим скорбных глаз

С былых невзгод

И в тайном страхе каждый раз

Глядим вперед.

7.2. Перевод М. Михайлова

К полевой мыши, разоренной моим плугом (В ноябре 1785)

Трусливый серенький зверёк! Велик же твой испуг: ты ног Не слышишь, бедный, под собой. Поменьше трусь! Ведь я не зол — я за тобой Не погонюсь.                          Увы! с природой наша связь Давно навек разорвалась... Беги, зверёк, хоть я, как ты, Жилец земли Убогий: сам терплю беды, Умру в пыли.                          Воришка ты; но как же быть? Чем стал бы ты, бедняжка, жить? Неужто колоса не взять Тебе в запас, Когда такая благодать В полях у нас?                          Твой бедный домик разорён; Почти с землёй сровнялся он... И не найдёшь ты в поле мхов На новый дом; А ветер, грозен и суров, Шумит кругом.                          Ты видел — блекнули поля, И зимних дней ждала земля; Ты думал: «Будет мне тепло, Привольно тут». И что же? плуг мой нанесло На твой приют.                          А скольких стоило хлопот Сложить из дерна этот свод! Пропало всё — и труд и кров; Нигде вокруг Приюта нет от холодов, От белых вьюг.                          Но не с тобой одним, зверёк, Такие шутки шутит рок! Неверен здесь ничей расчёт: Спокойно ждём Мы счастья, а судьба несёт Невзгоду в дом.                          И доля горестней моя: Вся в настоящем жизнь твоя; А мне и в прошлом вспоминать Ряд тёмных лет И с содроганьем ожидать

Грядущих бед!

8. “To a Mountain Daisy on Turning One Down with the Plough, in April 1786”

Wee, modest crimson-tipped flow'r, Thou's met me in an evil hour; For I maun crush amang the stoure Thy slender stem: To spare thee now is past my pow'r, Thou bonie gem. Alas! it's no thy neibor sweet, The bonie lark, companion meet, Bending thee 'mang the dewy weet, Wi' spreckl'd breast! When upward-springing, blythe, to greet The purpling east. Cauld blew the bitter-biting north Upon thy early, humble birth; Yet cheerfully thou glinted forth Amid the storm, Scarce rear'd above the parent-earth Thy tender form. The flaunting flow'rs our gardens yield, High shelt'ring woods and wa's maun shield; But thou, beneath the random bield O' clod or stane, Adorns the histie stibble field, Unseen, alane. There, in thy scanty mantle clad, Thy snawie bosom sun-ward spread, Thou lifts thy unassuming head In humble guise; But now the share uptears thy bed, And low thou lies! Such is the fate of artless maid, Sweet flow'ret of the rural shade! By love's simplicity betray'd, And guileless trust; Till she, like thee, all soil'd, is laid Low i' the dust. Such is the fate of simple bard, On life's rough ocean luckless starr'd! Unskilful he to note the card Of prudent lore, Till billows rage, and gales blow hard, And whelm him o'er! Such fate to suffering worth is giv'n, Who long with wants and woes has striv'n, By human pride or cunning driv'n To mis'ry's brink; Till wrench'd of ev'ry stay but Heav'n, He, ruin'd, sink! Ev'n thou who mourn'st the Daisy's fate, That fate is thine-no distant date; Stern Ruin's plough-share drives elate, Full on thy bloom, Till crush'd beneath the furrow's weight, Shall be thy doom!

8.1. Перевод С. Маршака

Горной маргаритке, которую я примял своим плугом

О скромный, маленький цветок, Твой час последний недалек. Сметет твой тонкий стебелек Мой тяжкий плуг.

Перепахать я должен в срок Зеленый луг.

Не жаворонок полевой - Сосед, земляк, приятель твой - Пригнет твой стебель над травой, Готовясь в путь И первой утренней росой Обрызгав грудь. Ты вырос между горных скал И был беспомощен и мал, Чуть над землей приподымал Свой огонек, Но храбро с ветром воевал Твой стебелек. В садах ограда и кусты Хранят высокие цветы. А ты рожден средь нищеты Суровых гор. Но как собой украсил ты Нагой простор! Одетый в будничный наряд, Ты к солнцу обращал свой взгляд. Его теплу и свету рад, Глядел на юг, Не думая, что разорят Твой мирный луг. Так девушка во цвете лет Глядит доверчиво на свет И всем живущим шлет привет, В глуши таясь, Пока ее, как этот цвет, Не втопчут в грязь. Так и бесхитростный певец, Страстей неопытный пловец, Не знает низменных сердец - Подводных скал - И там находит свой конец, Где счастья ждал. Такая участь многих ждет... Кого томит гордыни гнет, Кто изнурен ярмом забот, - Тем свет не мил. И человек на дно идет Лишенный сил. И ты, виновник этих строк, Держись, - конец твой недалек. Тебя настигнет грозный рок - Нужда, недуг, - Как на весенний стебелек Наехал плуг.

8.2. Перевод М. Михайлова

К срезанной плугом маргаритке (В апреле 1786)

Цветок смиренный полевой! Не в добрый час ты встречен мной: Как вел я плуг, твой стебелек

Был на пути. Краса долины! я не мог Тебя спасти.                         Не будешь пташки ты живой, Своей соседки молодой, Поутру, только дрогнет тень, В расе качать, Когда она румяный день Летит встречать.                         Был ветер северный жесток, Когда впервые твой росток Родную почву пробивал; В налете гроз Ты почку раннюю склонял, Под бурей взрос.                         От непогод цветам садов Защитой стены, тень дерев. Случайной кочкой был храним Твой стебелек; В нагих полях ты взрос незрим И одинок.                         Ты скромно в зелени мелькал Головкой снежною; ты ждал Привета солнышка, — и вдруг Во цвете сил Тебя настиг мой острый плуг — И погубил.                         Таков удел цветка села — Невинной девушки: светла Душой доверчивой, живет Не чуя бед; Но злоба срежет и сомнет Прекрасный цвет.                         Таков удел певца полей: Среди обманчивых зыбей По морю жизни он ведет Свой хрупкий челн, Пока под бурей не падет Добычей волн.                         Таков удел в борьбе с нуждой Всех добрых: гордостью людской И злом на смерть осуждены, Они несут — Одних небес не лишены — Кровавый труд.                         Над маргариткой плачу я… Но это доля и моя! Плуг смерти надо мной пройдет И в цвете лет Меня подрежет — и затрет Мой слабый след.

1 Цит. по: Роберт Бернс. Избранное. Пер. с англ. С. Маршака и В. Федотова, сост., предисл. Б.И. Колесников. М, «Московский рабочий», 1982, с. 241-242.

1 Ю.Д. Левин. Восприятие английской литературы в России. Ленинград, «Наука», 1990, с. 231-253.

1 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. – СПб: Издательство «Просвещение», 1972, с. 36.

2 В. Коптилов. И вширь, и вглубь…//Поэтика перевода. – М: «Радуга», 1988, с. 66.

3 См. М.Л. Гаспаров. Брюсов и буквализм//Поэтика перевода. – М: «Радуга», 1988, с. 59.

1В. Коптилов. И вширь, и вглубь…//Поэтика перевода. – М: «Радуга», 1988, с. 66.

2 Притяжение, приближение, присвоение: вопросы современной литературной компаративистики: межвузовский сборник научных трудов/ под ред. Н.О. Ласкиной, Н.А. Муратовой. – Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009, с. 107-123.

3 В зависимости от особенностей оригинального стихотворения и переводов, некоторые пункты схемы могут быть опущены.

1 М.Л. Гаспаров. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. – СПб: «Азбука», 2001, с. 361-372.

2 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. – СПб: Издательство «Просвещение», 1972, с. 38.

3 Г. Гачечиладзе. Стихосложение и поэтический перевод// Поэтика перевода. – М: «Радуга», 1988, с. 91.

4 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. – СПб: Издательство «Просвещение», 1972, с. 45-46.

1 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. – СПб: Издательство «Просвещение», 1972, с. 64.

2 Г. Гачечиладзе. Стихосложение и поэтический перевод// Поэтика перевода. – М: «Радуга», 1988, с. 89.

3 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. – СПб: Издательство «Просвещение», 1972, с. 75.

4 См. там же, с. 87.

1 Цит. по: Роберт Бернс. Стихотворения; Поэмы; Шотландские баллады. – М: 1982, с. 245.

2 Цит. по: Б.И. Колесников. Роберт Бернс. Очерк жизни и творчества. – М: 1966, с. 126.

3 Там же, с. 127.

4 Роберт Бернс. Стихотворения. Сборник. Сост. И.М. Левидова. На англ. и русск. яз. – М: 1982, с. 631.

5 Литературная энциклопедия терминов и понятий, глав. ред. и составит. А.Н. Николюкин. – М: «Интервак», 2003, с. 887.

1 См.: Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. Л., 1972, с. 61-62.

2 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. Л., 1972, с. 62.

1 Ю.М. Лотман. Анализ поэтического текста. Л., 1972, с. 87.

1 Роберт Бернс. Стихотворения. Сборник. Сост. И.М. Левидова. На англ. и русск. яз. М., 1982, с. 585.

1 Существует мнение, что Багрицкий не располагал оригиналом произведения, его «оригиналом» служил перевод Михайлова 1856 года.