Глава 3. Виды трансформации оригинального текста в переводах

В процессе сравнительного анализа переводов стихотворений Роберта Бернса мы выделили аспекты концептуально-эстетического содержания оригинала, которые находят отражение в разных переводах и пришли к выводу, что компоненты коммуникативного ядра подлинника, которые переводчики считают инвариантом оригинала, воплощаются, акцентируются и развиваются в переводах с помощью трансформаций на всех уровнях организации текста (морфологическом, синтаксическом, лексическом, ритмико-метрическом). Эти трансформации можно объединить в четыре группы: изменение эмоционального тона стихотворения, изменение субъектно-объектной организации оригинала, изменение образной структуры оригинала и изменение логических связей оригинала. Критерием этой классификации является характер изменений, которым подвергается семантическое ядро оригинала в переводах (для иллюстрации пунктов классификации будут использованы как примеры из разборов, описанных в работе, так и подобные случаи из других стихотворений).

Изменение эмоционального тона стихотворения:

1) на уровне лексических средств:

а) добавление лексики, не имеющей эквивалента в оригинале, однако соответствующей пониманию главной идеи стихотворения переводчиками.

- Д. Баянов в переводе стихотворения “My Heart’s in the Highlands” вводит строку «Летит над стремниною, словно орел», относящуюся к сердцу героя, - строка эта, как и строфа, полностью добавленная переводчиком, выражает идею свободы, которая для переводчика оказалась центральной.

- О. Сенковский в переводе баллады «Джон Ячменное Зерно» использует оценочные слова «бусурманы», «нехристи», использует ряд глаголов с градацией «утонет, сгинет, пропадет» - эти приемы служат усилению напряженности повествования, повышению его драматичности.

- В. Курочкин в стихотворении «Песнь бедняка» добавляет строки «не подставлю ноги никому», «я помочь не могу никому», «мог бы плакать, роптать» и т.д., которые помогают создать образ героя растерянного и чувствующего себя обреченным, но полного достоинства и уважения к себе.

- Э. Багрицкий в стихотворении «Джон Ячменное Зерно» добавляет от себя строки «в дыму, в пыли судьба твоя темна», «апрельский гул гроз» и т.д., помогающие создать возвышенно-романтический тон его перевода. М. Михайлов, переводя ту же балладу, лексическими средствами добивается сначала сентиментально-сочувственного, а затем благостного звучания и т.д.

б) выбор лексического эквивалента, эмоционально окрашенного таким образом, что это влияет на тон перевода в целом.

- О. Чюмина в стихотворении «На чужбине» переводит глагол “to chase” как «мчаться», а в переводе стихотворения “Comin Thro’ the Rye” оригинальный глагол “draigl’t” («замочила», речь идет о платье героини) заменен более экспрессивным «разорвала».

- Т. Щепкина-Куперник, переводя то же стихотворение, переводит слово “petticoatie” («нижняя юбочка») словом «юбчонка», используя уменьшительно-ласкательный суффикс и в слове «девчонка», а оригинальное «она вымочила всю свою нижнюю юбочку» превращается в гораздо более выразительное «вдрызг измочит всю юбчонку». При этом, переводя “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter”, Щепкина-Куперник избегает использования уменьшительно-ласкательных суффиксов, в обилии присутствующих в оригинале, из-за чего перевод звучит гораздо менее нежно и намного серьезнее оригинала. В стихотворении “I Hae a Wife o’My Ain” ее перевод глагола “to care” как «любить» с учетом его лексического окружения, как мы видели, становится одним из наиболее эффектных приемов изображения крайнего эгоцентризма и хладнокровия героя.

- С. Маршак, переводя стихотворение “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter”, использует слова «дочурка», «родная», а также конструкции типа «чтоб ты могла учиться там, где все ребята», где просторечные выражения подобраны переводчиком так, чтобы передать отечески нежный и притом шутливый тон оригинала. В стихотворении “To a Mouse, on Turning Her up in Her Nest with the Plough” Маршак, напротив, сводит до минимума использование уменьшительно-ласкательных суффиксов, частых в оригинале, и вводит словосочетания «нас обманывает рок», «не сводим скорбных глаз», «в тайном страхе», из-за чего сочувственная интонация оригинала в переводе переходит в более серьезную и т.д.

2) на уровне синтаксической организации текста. Синтаксис оказался одним из важнейших средств достижения выразительности перевода и подкрепления переводческого видения оригинала. К нему часто прибегают почти все переводчики, чьи переводы рассматривались в работе.

- О. Чюмина в переводе стихотворения “My Heart’s in the Highlands” использует восклицательные предложения, усиливая патетичность перевода, тот же прием она использует в переводе “I Hae a Wife o’My Ain”, где это помогает подчеркнуть запальчивость героя.

- Т. Щепкина-Куперник повышает экспрессивность перевода стихотворения “Comin Thro’ the Rye”, используя вопросительные и восклицательные предложения. В переводе же стихотворения “I Hae a Wife o’My Ain”, синтаксис которого в оригинале очень прост, переводчица использует гипотаксис и инверсии, что привносит описательную, размеренную интонацию, подчеркивает спокойное упрямство героя.

- М. Михайлов во многих переводах повышает экспрессивность звучания стихотворения, используя множество восклицательных предложений. В некоторых переводах это добавляет стихотворению сентиментальность (“To a Mouse, on Turning Her up in Her Nest with the Plough”, “John Anderson. my Jo”), в некоторых сообщает ему патетичность и торжественность (“My Heart’s in the Highlands”).

- С. Маршак, переводя стихотворение “Comin Thro’ the Rye”, усиливает повествовательность, используя вопросительные и восклицательные предложения, многоточия. Накладываясь на усиление сюжетности, о чем речь пойдет позже, это разрушает некую схематичность оригинала, соответствующую «песенности» этого стихотворения. Напротив, перевод стихотворения “Stanzas to a Mountain Daisy”, полного ужаса осознания обреченности всех живых существ, звучит у Маршака как спокойное описание миропорядка – в частности потому, что переводчик отказывается от использования восклицательных предложений, которых в оригинале очень много, а также ослабляет экспрессивность конца строф, где в оригинале всегда сосредоточены самые горькие мысли автора и т.д.

3) на уровне ритмико-метрической организации текста. Эмоциональный тон некоторых переводов отличается от оригинала, так как ритм подлинника претерпевает изменения и помогает выделить аспект концептуально-эстетического содержания, важный для того или иного переводчика.

- Маршак и Багрицкий, переводя балладу «Джон Ячменное Зерно», заменяют оригинальную схему рифмовки перекрестной, что делает ритм стихотворения еще более энергичным и легким.

- В переводах стихотворения “I Hae a Wife o’My Ain” с меньшим количеством слогов в стихе (Маршак, Чюмина, Минаев) мужские рифмы помогают сохранить четкость, вескость оригинального звучания.

- С. Маршак в переводе стихотворения “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter” несколько меняет метрическую организацию – в оригинальном стихотворении, написанном «стандартным Габби» (или «бернсовой строфой»), используется женская рифма, а не характерная для этого размера мужская. Маршак же переводит стихотворение с использованием мужской рифмы, что делает ритм стихотворения более энергичным и, накладываясь на лексические трансформации, о которых говорилось выше, помогает придать стихотворению шутливый тон.

4) на уровне морфологической структуры текста.

- М. Михайлов в стихотворении «Джон Ячменное Зерно» вводит императивные конструкции и прямую речь, что повышает экспрессивность и напряженность действия. Тем же приемом пользуется Э. Багрицкий. При этом в заключительных строфах и Багрицкий, и Маршак меняют грамматическую структуру оригинала таким образом, чтобы подчеркнуть энергичность и силу героя.

- С. Маршак в переводе стихотворения “Comin Thro’ the Rye” использует градацию глаголов («звать – обнимать – целоваться»), что усиливает экспрессивность и напряженность действия и т.д.

Изменение субъектно-объектной организации оригинала:

1) на уровне морфологической структуры текста. Многие переводчики изменяют соотношение героя стихотворения с другими действующими лицами, в результате чего акцентируются (или, наоборот, нивелируются) определенные характеристики героя. Перераспределение акцентов может затрагивать и голос автора.

- В переводе стихотворения “I Hae a Wife o’My Ain” О. Чюмина отчасти разрушает главную антитезу «я» - «никто», на которой строится поэтика оригинала, заменяя слово «никто» словами «свет», «соседи», «ничего», что соответствует пошатнувшейся уверенности героя в собственном мнении. То же происходит и в переводе Маршака, где местоимение никто заменяется на «враг», «другие», однако причиной этой трансформации является, скорее, тенденция к смягчению уверенности и безапелляционности речи героя в оригинале.

- Переводя стихотворение “Comin Thro’ the Rye”, С. Маршак помещает автора в число людей, которые «не должны знать» о событии, описываемом в стихотворении, тогда как в оригинале автор находится как бы над ситуацией и т.д.

2) на уровне синтаксической организации текста. В некоторых переводах синтаксическими средствами подчеркиваются оригинальные антитезы и оппозиции или создаются новые, смещающие смысловые акценты всего перевода в целом.

- В переводе стихотворения “My Heart’s in the Highlands” Маршак, подчеркивая противопоставление «верх (горы) – низ» делает образ гор статичным и разрушает оригинальную метафору «горы, находящиеся в сердце героя».

- О. Чюмина, переводя то же стихотворение, напротив, подчеркивает оригинальный образ постановкой тире в заключительной строке рефрена: «где б ни был я – сердцем в отчизне родной» и т.д.

3) на уровне лексических средств. Нередкими оказались случаи, когда переводчики изменяли или добавляли оппозиции, отсутствующие в оригинале, тем самым также смещая семантические акценты.

- С. Маршак в переводе стихотворения “Stanzas to a Mountain Daisy” видоизменяет оригинальный образ страдающего человека, «идущего ко дну» по воле рока и «не имеющего никакого пристанища, кроме небес» - у Маршака читаем: «человек на дно идет, лишенный сил». Выхода не остается, есть только пропасть, «дно» (Михайлов, переводя это стихотворение, сохраняет оригинальный образ: «одних небес не лишены»).

- М. Михайлов и Э. Багрицкий, переводя балладу «Джон Ячменное Зерно», добавляют довольно очевидную, но противоречащую смыслу оригинального стихотворения антитезу «герой погиб – его кровь жива». Глубинный смысл образа Джона – вечное самообновление, возрождение природы, смерть здесь невозможна.

Изменение образной структуры оригинала:

1) трансформация образа героя в соответствии с переводческой его интерпретацией. Такие трансформации чаще всего происходят на лексическом и морфологическом уровнях организации текста. Поскольку лексические трансформации были проиллюстрированы выше, поместим здесь примеры трансформаций морфологических.

- Маршак в переводе стихотворения «В горах мое сердце» заменяет активный залог предикатов, относящихся к лирическому герою, на пассивный, что влияет на образ героя.

- Маршак и Багрицкий в переводе баллады «Джон Ячменное Зерно» подчеркивают энергичность героя, относя предикаты не к сердцу героя, как в оригинале, а к самому герою и т.д.

- Переводя “I Hae a Wife o’My Ain”, Маршак использует три грамматических времени и условное наклонение – усложняя грамматическую структуру оригинала, он подчеркивает, что мнение героя оставалось неизменным на протяжении долгого времени.

2) изменение образной структуры стихотворения в целом

а) на уровне морфологической структуры текста:

- В переводе стихотворения “My Heart’s in the Highlands” Д. Баянов использует прошедшее время, чем отчасти разрушает образ воспоминания, всегда находящегося в сердце героя и др.

б) на уровне лексических средств:

- Маршак и Баянов в переводах того же стихотворения трансформируют вещественные образы оригинала в их отголоски – перед героем лишь «след оленя» и «голоса потоков». Это делает образный мир стихотворения более спокойным.

3) тенденция к метафоризации. Лирика Роберта Бернса чаще всего очень конкретна, развернутые метафоры встречаются в стихотворениях, принадлежащих к раннему периоду его творчества, когда сильны были тенденции к подражанию. Тем не менее, некоторые переводчики склонны использовать метафоры и при переводе более поздних стихотворений, причем нередко эти метафоры тесно связаны с основной идеей оригинала и помогают подчеркнуть ее, сделать более выразительной. Интересно, что склонность к использованию метафор в переводах Бернса выражается особенно ярко у М. Михайлова и С. Маршака – переводчиков, склонных к «литературному» переводу Бернса.

- Михайлов в переводе “Stanzas to a Mountain Daisy” трансформирует главные образы стихотворения (цветок и плуг) в символы, характеризуя с их помощью и другие образы, показывая тем самым связь, схожесть судеб всех живых существ. Так, девушку он называет «цветком села», поэта – «певцом полей», а людскую злобу непрямо сравнивает с плугом («злоба срежет и сомнет прекрасный цвет»).

- Маршак и Михайлов в переводе “John Anderson, my Jo” разворачивают оригинальное сравнение и метонимию (“Your locks are like the snaw” - «твои локоны словно снег», “frosty pow” – «снежная, морозная голова») до довольно сложных метафор: у Маршака «теперь ты снегом убелен, - ты знал немало вьюг» и у Михайлова «снег житейских вьюг в твоих кудрях».

- Переводя балладу «Джон Ячменное Зерно», Маршак блестяще «играет» с образами «вскипающего в кружках» пенного напитка, бурлящей и вскипающей «крови Джона» и отваги, поднимающейся со дна людских сердец, вскрывая связь между этими образами.

4) конкретизация словаря оригинала. Общей тенденцией лирики Роберта Бернса является вещественность, конкретность, однако некоторые стихотворения более «схематичны», абстрактны по сравнению с другими. Нередки случаи, когда переводчики, возможно, подчиняясь этой общей тенденции поэзии Бернса, конкретизируют лексику таких стихотворений.

- В переводах стихотворения “Comin Thro’ the Rye” Маршак и Чюмина предельно уточняют предметную организацию (Чюмина уточняет ее до мельчайших деталей – к платью героини даже «прицепился колос»), хотя в оригинале она очень схематична, и схематичность эта – один из художественных приемов, связанных и с главной идеей (об описанном случае никто не должен знать), и с песенностью стихотворения.

- Чюмина, переводя стихотворение “My Heart’s in the Highlands”, заменяет довольно абстрактные описания природы на конкретные образы - «поляны» и «рощи».

5) усиление сюжетности. Некоторые переводчики склонны добавлять новые образы или акцентировать внимание на сюжетной стороне стихотворения, тогда как в оригинале это не всегда важно.

- Минаев и Курочкин добавляют много новых сюжетных элементов, переводя стихотворение “I Hae a Wife o’My Ain”, так, что переводы скорее тяготеют к переложениям.

- В переводах баллады “John Barleycorn” Сенковский и Михайлов подчеркивают сюжетную сторону стихотворения – Сенковский вводит образ «колдуньи» - осени, а Михайлов повторно использует образ врагов Джона, чего в оригинале нет.

Изменение логических связей оригинала.

Этот класс трансформаций интересен тем, что переводчики, пользуясь очень незначительными, на первый взгляд, приемами – постановкой определенных вводных слов или даже предлогов, союзов и т.п. - добиваются подчас значительного изменения семантики оригинала, подчеркивают особую трактовку его образов. Одним из переводчиков, довольно широко использующих этот прием, оказался С. Маршак. Интересно при этом, что М.Л. Гаспаров в статье «Сонеты Шекспира – переводы Маршака» подчеркивает, что Маршак избегает прямого перевода логических построений типа «если… то», часто встречающихся у Шекспира, предпочитая заменять их риторическими вопросами или другими фигурами речи. Очевидно, использование логических связей при переводе стихотворений Роберта Бернса Маршак считал оправданным как одно из средств отображения собственной интерпретации основной идеи оригинала.

- О. Чюмина в переводе стихотворения “I Hae a Wife o’My Ain” вводит противительный союз «но» в третьей строфе, указывающий на то, что уверенность героя в собственном мнении пошатнулась (об этом подробно в главе 2.2.), а союз «пусть» в заключительной строфе выражает вызов героя, что также свидетельствует о его неуверенности. Это соответствует ее видению героя.

- М. Михайлов, описывая в переводе «Джон Ячменное Зерно» «возрождение» героя, использует наречие «вдруг», противоречащее логике оригинала, где Джон – часть природы, а природа развивается циклично, следовательно, неожиданностей здесь быть не может.

- С. Маршак в переводе “Stanzas to a Mountain Daisy” строки “till billows rage, and gales blow hard and whelm him o’er” («пока не начнут бушевать валы, дуть штормовые ветра и не поглотят его» - речь идет о судьбе бесхитростного поэта) переводит как «там находит свой конец, где счастья ждал». Конструкция «там… где» подчеркивает контраст между ожиданием счастья и роком, что повышает драматичность действия. Переводя балладу «Джон Ячменное Зерно», Маршак систематически вносит изменения в логику взаимодействия героя и природы. В оригинале они тесно связаны и зависят друг от друга, в переводе же герой обособлен и природа служит «фоном» или даже помехой. Сюда же можно отнести трансформацию в стихотворении «В горах мое сердце», где благодаря использованию союза «а» («в горах мое сердце, а сам я внизу») Маршак создает оппозицию, важную для всего перевода в целом.

Особо стоит сказать еще о двух типах трансформаций. Их нельзя включить в классификацию, описанную выше, так как они не обусловливают изменений в семантике стихотворения – это, скорее, переводческие приемы, заслуживающие внимания по причине своей выразительности и систематичности.

1. Перевод диалектизмов просторечиями. Диалектные слова встречаются почти в каждом стихотворении Роберта Бернса, именно они во многом придают его поэзии озорной, веселый, нередко грубоватый колорит. Переводчики, занимавшиеся лирикой Роберта Бернса систематически, склонны передавать диалектные слова просторечиями и просторечными выражениями, что сообщает переводам особое обаяние и часто помогает передать эмоциональный тон оригинала. Очень органично и уместно «вплетаются» просторечия в «ткань» переводов О. Чюминой и Т. Щепкиной-Куперник. Тенденция эта настолько сильна, что даже М. Михайлов и С. Маршак, склонные переводить Бернса с использованием литературной лексики, пользуются просторечными выражениями – первый, например, в балладе «Джон Ячменное Зерно», второй – в переводе “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter”.

2. Передача фонетических особенностей оригинала и использование фонетического уровня организации текста для подкрепления переводческого видения оригинала. Не так часто Бернс использует фонетические средства для повышения выразительности своих стихотворений; тем примечательнее то, что в переводах стихотворений, где фоносемантика все-таки важна, она тоже отражается и несет схожую смысловую нагрузку.

- В переводах стихотворения “My Heart’s in the Highlands” Чюмина и Маршак используют аллитерацию, связанную с образом шума водных потоков (в оригинале также есть аллитерация в этой строфе), и в каждом из переводов акцентируются звуки, создающие противоположные образы, соответствующие их пониманию основной идеи. В переводе стихотворения “I Hae a Wife o’My Ain” аллитерация на [д], которую использует Маршак, соответствует фонетическим особенностям оригинала.

- Мастерски фонетическими средствами выразительности пользуется Т. Щепкина-Куперник. Переводя “I Hae a Wife o’My Ain”, она использует звукопись на те же согласные, что и в оригинале, причем интенсивность приема увеличивается с каждой строфой. В стихотворении “A Poet’s Welcome to His Love-begotten Daughter” Бернс систематически повторяет звукокомплексы [wi:], [w], [i:], тем самым добиваясь эффекта «просвечивания» лексемы “wee” (шотл. диал.) – «маленький» на протяжении всего стихотворения. Щепкина-Куперник в таком же объеме использует аллитерацию на [т], [б] и часто повторяет слово «тебя» - эта лексема, также относящаяся к дочери лирического героя, «просвечивает» через ткань «перевода».