2. Кризис национальной государственности

Исследования происходящего в России по большей части ба-

зируются на оценке характера и глубины наблюдаемых социаль-

но-экономических и национально-политических противоречий.

Они столь остры, что, по оценке одних аналитиков, грозят распа-

дом обществу и государству, по оценке других - способствуют

увеличению числа регионов, руководство и население которых

рассматривают такой вариант в качестве реального.

Подобные оценки имеют под собой объективные основы.

Тем не менее, полагаем, нет веских причин утверждать, будто со-

вершающиеся ныне процессы есть результат кризиса обществен-

ной системы и государственности. Не исключено, что они имеют

иную природу. Чтобы определиться в этом, обратимся к анализу

соотношения таких категорий, как "нация", "национальная госу-

дарственность", "единое (рыночное) экономическое пространст-

во", "общее (нерыночное) экономическое пространство".

128

Нация и национальная государственность

До настоящего времени никем не выдвинуто убедительных

возражений против позиции, согласно которой нация является

категорией социально-экономической. Более того, высказыва-

ется достаточно аргументированная точка зрения, согласно ко-

торой традиционная для отечественной науки трактовка содер-

жания категории "нация" должна быть заменена категорией

"этнос". Поэтому мы будем исходить из того, что при формиро-

вании наций главную роль играла не близость языка, "крови" и

т.д. и т.п., а интеграция социально-экономических интересов

проживающего в определенных границах населения по поводу

совместной организации хозяйства. Впервые, как уже отмеча-

лось, эта интеграция получила институциональное оформление

примерно 350 лет назад, когда начали образовываться собствен-

но национальные государства. Какие экономические механизмы

способствуют формированию наций и национальных госу-

дарств?

Процесс образования наций имеет свою логику. Будучи ини-

циированным развитием рыночных отношений, возникновение

наций, в свою очередь, вызывает к жизни институт демократии,

в рамках которого все народы и сословия должны по идее быть

равны перед законом. Причем взаимосвязь в системе отношений

"рынок - нация - демократия" достаточно жесткая.

Так, по мере становления рынка в границах конкретных госу-

дарств постепенно складываются отношения, которые характе-

ризует приоритет экономических механизмов согласования инте-

ресов населения. Достигается это согласование, прежде всего,

через обеспечение свободы движения товаров, капиталов, рабо-

чей силы, а во второй половине XX в. - также и информации.

И если отмеченная свобода хотя бы одной из четырех названных

составляющих ограничивается, рынок лишается возможностей

развития.

Свободу движения товаров, капиталов, рабочей силы и ин-

формации обеспечивает соответствующая система стимулов

и сдержек. В их минимальный набор входят единая денежно-

кредитная, финансовая (включая налоговую), таможенная

и прочие системы. Этот набор средств воздействия обязатель-

но включает и единые законодательные основы, которые,

помимо прочего, гарантируют формальное равенство прав

граждан.

Соблюдение указанных выше условий способствует тому,

что в границах конкретного государства существуют не просто

рыночные отношения, но определенная, достаточно устойчивая

129

их система, основу которой составляет добровольная интеграция

интересов экономически активного населения. Именно эта дос-

тигаемая эволюционным путем интеграция формирует единое

(рыночное) экономическое пространство. Только в силу и в ме-

ру добровольности интеграции названных интересов данное про-

странство обладает устойчивым иммунитетом по отношению к

разрушительным для него тенденциям - сепаратистским, полити-

ческим и пр.

Устойчивости единого (рыночного) экономического про-

странства (далее - единого экономического пространства) на оп-

ределенном этапе развития начинает способствовать государст-

венное регулирование. Оно позволяет согласовать экономиче-

ские интересы с социокультурными, этнокультурными и прочи-

ми, реализуемыми во внеэкономических "плоскостях" общест-

венных отношений и регулирующего их права. Причем приори-

тет экономических интересов ставит пределы воздействию вне-

экономических составляющих на социально-экономические про-

цессы. Именно поэтому эффективность государственного регу-

лирования во многом предопределена тем, насколько последнее

учитывает данные пределы.

Таким образом, мы выходим на некую общеисторическую

последовательность (логику). Она такова: "развитие рынка -

формирование единого экономического пространства - образо-

вание нации - возникновение национальных интересов и нацио-

нального государства - формирование института демократии -

государственное регулирование".

Однако возможна и вторая, базирующаяся на нерыночных

мотивах поведения, линия общественного развития, в рамках ко-

торой возникают и воспроизводятся отношения, формирующие

общее (нерыночное) экономическое пространство. Все происхо-

дящее в его границах регулируется внерыночными (а часто и вне-

экономическими) механизмами.

Особенность данной линии развития в том, что государство

(центральная власть) монополизирует в своих руках не только

имманентные ему политические функции, но и значительную

часть экономических функций. В результате производитель, ос-

таваясь (как это имеет место в любом обществе) основным субъ-

ектом хозяйствования, вместе с тем не является главным субъек-

том принятия хозяйственных решений. Таковым становится

государство в лице бюрократии. Что же до прав собственника,

то они по преимуществу зависят от соотношения политических

сил и их "игры". При этом население, естественно, не пассивно.

Однако его активность направляется верхами не на интеграцию

собственных экономических интересов, а на реализацию псевдо-

130

национальных идей, выдаваемых бюрократией за общенацио-

нальные^.

К формированию и развитию общего (нерыночного) эконо-

мического пространства (далее - общего экономического про-

странства) могут привести различные факторы и интересы:

политические, оборонные, наступательные, этнокультурные,

даже родственные. Но в любом случае в границах данного

пространства центральная власть и властные структуры всегда

обособлены и стоят над интересами населения страны.

В подобных условиях поведение и населения, и территори-

альных сообществ определяется в первую очередь внеэкономи-

ческими интересами. По такой же причине воздействие этих ин-

тересов на социально-экономические процессы (особенно в кри-

зисные периоды) бывает определяющим.

Как результат господствующие общественные отношения

обусловливают формирование нормативного общества, в рам-

ках которого нет достаточных условий для возникновения нации,

национального государства и института демократии. В значи-

тельной мере этому способствует и то, что государство, действу-

ющее через свою бюрократию, выступает единственным субъе-

ктом собственности на информацию, что позволяет (естествен-

но, в сочетании с другими факторами) постоянно воспроизводить

условия, в рамках которых политика подчиняет себе экономику,

а интерес политический или этнокультурный, в свою очередь, -

и интерес экономический.

Чисто внешне функционирование общего экономического

пространства обеспечивают те же институты, что и институты,

присущие пространству рыночному. И здесь необходимо единст-

во денежной, кредитной и финансовой систем (включая налого-

вую), таможенных ограничений, законодательства и пр. Но сход-

ство это формально и полностью "перекрывается" качественны-

ми различиями.

В чем же они состоят?

Во-первых, в том, что ограничивается и исключается свобода

товаропроизводителей и собственников (в том числе в области

получения информации). Во-вторых (вследствие отмеченного

выше), в том, что в отличие от единого экономического про-

странства, где законодательная и исполнительная власти в значи-

тельной степени подконтрольны гражданам, сохранение основ

общего экономического пространства требует, чтобы интересы

власти всегда были выше интересов населения.

^Полагаем, что в таком контексте категорию "экономически активное

население" использовать не вполне корректно.

131

Таким образом, логика формирования общего экономическо-

го пространства качественно отличается от логики формирова-

ния единого экономического пространства. Она не связана ни с

формированием действительно национального интереса, ни с воз-

никновением нации, ни с укреплением принципов демократии, в

силу чего на этой основе может возникнуть только норматив-

ное общество, экономика которого управляется административ-

но-командными методами. Особенность данного общества состо-

ит в том, что нормы общественной жизнедеятельности прежде

всего определяются социально-политическими пристрастиями

правящих элит, а не реальными социально-экономическими ин-

тересами, в первую очередь экономически активного населения.

Что же до общественных отношений, то, полагаем, они раз-

виваются по схеме: "собирание земель и народов - выработка

единых правовых норм жизнедеятельности - формирование об-

щего экономического пространства - образование авторитарно-

го (или тоталитарного) государства - создание нормативного об-

щества - административно-командная система государственного

управления".

Типология государственных кризисов

Если предложенная теоретическая схема корректна, то двум

типам экономических пространств должны соответствовать и

два типа государственности.

Для государств, развивающихся на основе единого экономи-

ческого пространства, это будет национальная государствен-

ность. В государствах же с общим экономическим пространст-

вом речь может идти лишь о государственности нормативной.

Поэтому только в первом случае корректно говорить о кризисе

национальной государственности. В нормативном же государст-

ве, где в основе формирования системы общественных отноше-

ний лежат социально-политические интересы правящей элиты,

мы сталкиваемся с кризисом социально-политическим^. В чем

различия этих двух типов кризисов?

Кризис национальной государственности возникает при

подрыве основ интеграции хозяйственно-экономических интере-

сов нации в лице граждан-собственников и граждан-производите-

лей. Подрыв их не может быть результатом "обычных" социаль-

но-экономических и даже национально-политических противоре-

чий. Он происходит лишь в случае, когда общество (или эконо-

^Что касается кризисов экономических, то они имеют место во всех об-

ществах и государствах. Потому специально они рассматриваться не будут.

132

мически активная часть его граждан, что одно и то же) отказы-

вает в праве на существование системе интересов, превратившей

"просто" население в нацию, а "просто" государство - в нацио-

нальное государство^. Рассмотрим данное явление в историче-

ской ретроспективе.

Существует обширная литература, в которой достаточно убе-

дительно доказывается, что уже в первой четверти XX в. намети-

лась тенденция к трансформации всей системы общечеловече-

ских ценностей. Эта трансформация явилась результатом фор-

мирования индивидуально-общественного интереса, приводя-

щего к смене ценностных ориентиров граждан и общества в це-

лом. Они постепенно отказываются от стремления к исключи-

тельно количественному росту материально-вещественных со-

ставляющих богатства и все больше связывают свое будущее с

ростом внеэкономических, в том числе социально-культурных,

элементов данного богатства. Успех в преодолении рассматрива-

емого кризиса зависит от того, в какой степени частные, классо-

вые и другие интересы сменяет интерес индивидуально-общест-

венный. Природа данного интереса еще требует своего изучения.

Но анализ происходящих в разных странах изменений позволяет

утверждать, что его формирование не может быть объяснено

ни марксистской, ни какой-либо иной из теорий. Все они возник-

ли и сформировались в период господства количественных кри-

териев экономического роста, а потому, в принципе, не могли

описать процессы, начавшиеся два - три десятилетия назад и при-

ведшие к качественным изменениям не только системы интере-

сов, но и ориентиров общественного развития в целом. Эти тео-

рии не способны достоверно объяснить происходящее и тем бо-

лее не в состоянии предвосхитить грядущее.

Индивидуально-общественный интерес - это не интерес

только лишь частных собственников или "вообще" населения,

равно как и "вообще" граждан. Его возникновение обусловлено

признанием права на существование любых (за исключением

экстремистских) мотивов и форм самовыражения индивидов, а

также их общественных групп (социальных общностей, террито-

риальных сообществ и пр.). Закрепление данного интереса обес-

печивает признание равнозначности (равноценности) названных

мотивов и форм вне зависимости от того, какое число граждан их

исповедует и реализует. Когда индивидуально-общественный ин-

терес становится реальностью, начинается кризис национальной

государственности. Принципы, на которых столетиями склады-

вался и развивался этот тип государственности, не могут обеспе-

^Видимо, нечто подобное происходит сегодня в Канаде.

133

чить реализацию нового типа интересов, направленных на рост

интеллектуальной составляющей общественного богатства -

духовного богатства.

В итоге формируются отношения, которые нельзя свести к

отрицанию капитализма либо социализма. Намечается тенден-

ция к отрицанию любых общественных отношений, основан-

ных на приоритете количественного экономического роста,

а также отрицания соответствующих им форм и методов накоп-

ления общественного богатства, равно как и форм государствен-

ности.

Отрицание это вполне закономерно. Коль скоро общество

признает рациональными практически любые интересы, оно

должно положительно оценивать стремление граждан к охране

природы, возрождению этнокультурных традиций и т.п. Потому

инициировать и поддерживать решение задач, которые сориен-

тированы лишь на обеспечение количественного роста нерацио-

нально хотя бы потому, что в современных условиях это способ-

ствует не увеличению, а снижению доходов хозяйствующих субъ-

ектов. И здесь мы приходим к двум принципиальным выводам.

Вывод первый. Кризис национальной государственно-

сти имеет место только в обществах, готовых и способных пере-

ориентировать свою социально-экономическую стратегию с по-

лучения количественных результатов на достижения результа-

тов качественных, обеспечивающих накопление интеллектуаль-

ного богатства. Названная составляющая общественного богат-

ства, во-первых, формируется посредством прироста знаний,

опыта, профессионализма, повышения уровня здоровья населе-

ния и т.п. Во-вторых, экономический рост обеспечивает возмож-

ность реализации всей совокупности имеющихся в конкретном

обществе этнокультурных и иных интересов.

Нормативное общество способно обеспечить прирост назван-

ных элементов интеллектуального богатства, но оно не в состо-

янии обеспечить условия, необходимые для решения второй за-

дачи. Это осуществимо только в случае, если в переориентации

социально-экономической стратегии заинтересованы граждане,

исповедующие не единый (и потому абстрактный) для всех инте-

рес, но интерес действительно общественный. В рамках же нор-

мативного общества общественный интерес всегда подменяется

интересом бюрократии или ее представлениями о том, что есть

"благо народа".

Вывод второй. Если первый вывод справедлив, логично

предположить, что кризис национальной государственности в из-

вестной степени есть порождение кризиса рыночных отношений

и, следовательно, демократических институтов. И это понятно,

134

так как развитие рынка связано со стремлением к максимизации

личного дохода и прибыли, являющихся формами количествен-

ного экономического роста и повышения благосостояния только

экономически активного населения^.

Итак, со второй четверти XX в. в развитых странах начинает-

ся смена качества экономического роста и, соответственно, сме-

на качества общественных отношений в направлении, позволя-

ющем реализовать не только собственнические, но и социаль-

ные, этнокультурные и тому подобные интересы населения.

Эта смена не была, да и не могла быть одномоментной.Она тре-

бовала времени, а следовательно, и особого переходного перио-

да, в рамках которого, помимо прочего, решается задача замены

национальной государственности государственностью децентра-

лизованного типа.

Общемировой кризис

Естественно, каждая страна входит в такой период со своим

"наследством". Тем не менее, можно предположить, что решение

исторических задач данного периода подчиняется определенной

общей двухэтапной логике.

На первом этапе происходит переструктурирование всей си-

стемы общественных отношений в направлении их социальной

переориентации. На втором - вызванные социальной переори-

ентацией структурные изменения становятся необратимыми; ве-

личину общественного богатства определяет уже не только его

физический объем, но все более его качество. В итоге под воз-

действием новой системы интересов функции государства также

получают новое, по сравнению с прежним, содержание (не толь-

ко по форме, но и по существу). Защита частных интересов ста-

новится лишь одним, причем далеко не главным фактором инте-

грации социально-экономических и этнокультурных мотивов по-

ведения населения. Данный процесс, на наш взгляд, является на-

чалом формирования общества, в котором государство не проти-

востоит личности, а "обслуживает" ее интересы и потребности.

^Подтверждением такого вывода служат результаты, к которым пришли

страны, преодолевающие кризис национальной государственности, где место

господствовавшего частного интереса занял интерес индивидуально-общест-

венный. Эти результаты выразились, во-первых, в том, что деление общества

на противоположные по интересам враждующие классы сменила его стратифи-

кация, во-вторых, что безусловный приоритет в структуре общественного бо-

гатства его материально-экономических составляющих размывается и все

большую долю в нем получают факторы, считавшиеся ранее внеэкономически-

ми (уровень образования, качество окружающей среды и т.п.).

135

В этом состоит один из главных признаков и требований совре-

менного общества.

ДвухэТапность рассматриваемых преобразований имеет под

собой объективные основы. Для того чтобы новая социальная

направленность стала воспроизводиться в общественных мас-

штабах, нужно преодолеть опасность механического и физиче-

ского разрушения накопленного богатства, обеспечить гарантии

сохранения рациональных хозяйственных связей. А это невоз-

можно вне особого этапа переструктурирования, этапа, позволя-

ющего, помимо прочего, относительно безболезненно трансфор-

мировать национальную государственность в государственность

децентрализованную.

Выдвинутая гипотеза позволяет, как можно заметить, отве-

тить на два вопроса. Почему вне зависимости от своих социаль-

но-экономических, этнокультурных особенностей все страны,

решавшие задачи первого этапа перехода, шли по пути повыше-

ния уровня централизованного, сознательного государственного

вмешательства в переструктурирование общественных отноше-

ний? Почему, несмотря на то что степень централизации (т.е. со-

четания прямых и косвенных рычагов воздействия) определя-

лась и определяется национально-государственной спецификой,

при любом варианте она рассматривается как системообразую-

щий фактор, гарантирующий проведение реформ в общест-

венных интересах и, что не менее важно, в общественных мас-

штабах?

Как только данная цель достигается, начинается второй этап,

в рамках которого решаются проблемы, вызванные к жизни тем,

что социальная переориентация экономики, переход к новому ка-

честву роста и прочее из вероятности и "случайности" превраща-

ется в устойчиво воспроизводимый процесс. В числе таких проб-

лем - укрепление позиций института публичной собственности,

отказ от приоритета классовых и любых иных "групповых" инте-

ресов, активизация процесса формирования социальных и терри-

ториальных сообществ и передача этим сообществам дополни-

тельных (ранее реализуемых государством) функций. И лишь те

государства, где возобладало стремление решить названные за-

дачи, где оно стало необратимым, могут, полагаем, сегодня назы-

ваться развитыми.

Бытует мнение, что в развитых странах наблюдается сниже-

ние уровня и глубины централизации. Оно основывается на меха-

ническом сравнении современного уровня централизации с имев-

шими место на первом этапе перехода к новому качеству роста

(где-то в промежутке между 30-ми и 60-ми годами). При этом иг-

норируется то, что современные формы централизации принци-

136

пиально отличаются от тех форм, которые имели место в пред-

шествующие периоды. А потому считаем такое механическое

сравнение некорректным.

Развитые страны характеризуются не просто новым типом

государственности, но и новым типом централизма, гарантирую-

щим признание равенства и равноправия интересов различных

сообществ и слоев населения. Достичь такого признания удается

посредством трансформации однополюсной формы государст-

венного централизованного управления (понимаемой как исклю-

чительная власть Центра, действующего по "поручению" кон-

кретного сословия, класса либо партии и т.п.) в многополюсный

централизм.

На практике рассматриваемая тенденция проявляется в сле-

дующем. Предметы ведения, ранее целиком монополизируемые

Центром, распределяются в соответствии с принципом "субсиди-

арности", на содержании которого мы уже останавливались. Это

распределение осуществляется между:

различными уровнями государственной власти;

территориальными сообществами (субъектов федераций,

регионов, местного самоуправления);

социальными общностями (слоями, стратами).

Каждому из указанных составляющих соответствует своя

форма публичной собственности, которая служит экономиче-

ской основой принятия хозяйственных и других решений, а также

экономической базой соответствующего воздействия на государ-

ство. Именно это воздействие постепенно превращает государст-

во в действительно общественный институт, объективно заинте-

ресованный и способный (благодаря совокупности механизмов)

реально защищать интересы населения.

Таким образом, второй этап перехода к качественно новым

общественным отношениям связан с размыванием основ демо-

кратии. На смену приоритета интересов большинства постепен-

но приходит реальное общественное согласие. Но тогда логично

предположить, что преодоление кризиса национальной государ-

ственности должно сопровождаться трансформацией (а возмож-

но, и ликвидацией) институтов нации и национального государ-

ства. Именно это соображение позволило авторам высказать ги-

потезу о начале формирования современного общества и адек-

ватного ему индивидуально-общественного интереса, направлен-

ного на рост интеллектуального богатства.

В связи с изложенным выше возникает необходимость отве-

та на принципиальный вопрос: можно ли в странах с администра-

тивно-командной системой управления обеспечить создание ус-

ловий для социальной переориентации общественных отноше-

137

ний, т.е. "сверху" сформировать предпосылки для решения задач

второго этапа перехода? Чтобы ответить на него, кратко резю-

мируем сказанное ранее.

Итак, в государствах, развитие которых происходило (проис-

ходит) в границах единого экономического пространства, пред-

посылкой решения задач первого этапа переходного периода яв-

ляется удовлетворение общенационального экономического ин-

тереса, т.е. (в соответствии с нашей концепцией) интереса граж-

дан. По своей природе такой интерес относительно стабилен.

Обусловлено это тем, что его носитель - экономически активное

население - реально заинтересовано в установке определенных

пределов возможному росту уровня социально-политической

конфликтности. Оно также заинтересовано в ограничении цент-

рализма. Иначе велика вероятность распада единого экономиче-

ского пространства и, следовательно, потери всеми и каждым

своего достояния. Чтобы этого не произошло, названная часть

населения через институты демократии поддерживает рацио-

нальное сочетание централизованных и рыночных начал, сочета-

ние, гарантирующее взаимосвязь индивидуального социально-

экономического интереса с общенациональным.

В рамках же отношений, характерных для общего экономи-

ческого пространства, на первый план выдвигаются социально-

политические, национально-политические, этнокультурные и то-

му подобные факторы переструктурирования общественных от-

ношений, также работающие на централизацию. Однако по сво-

ей природе они не общенациональны и потому нестабильны,

кратковременны, подвержены конъюнктурным изменениям и,

следовательно, действуют в направлении, порой прямо противо-

положном консолидации общества.

Сама природа названных факторов подчиняет общественное

развитие кланово-групповым, классовым и прочим национально-

деформированным мотивам принятия решений. Поэтому возоб-

ладание данных мотивов объективно делает государство неус-

тойчивым, первоначально трансформируя, а затем полностью

блокируя характерную для XXI в. смену ценностных ориентиров.

Вместо того чтобы решать задачи первого этапа переходного

периода, общество в итоге бросает все силы на преодоление по-

литической неустойчивости, т.е. на борьбу (как это, например,

имело место в СССР и Югославии) с социально-политическим

кризисом.

Кризис этот (вследствие преобладающей роли в его возник-

новении и развитии социально-политической составляющей) до-

стигает своего "пика" достаточно быстро. И если его не удается

преодолеть, государству грозит либо распад, либо погружение в

138

авторитаризм или тоталитаризм. Названные результаты - пря-

мое следствие подмены реального экономического интереса гра-

ждан псевдоэкономическим интересом политических элит, что

на "пике" рассматриваемого кризиса приводит к дележу (и пере-

делу) общественного богатства между последними. Этот дележ

вызван тем, что социально-политический кризис, в который по-

гружается общество, делает невозможным переструктурирова-

ние системы. Начинается ее распад в связи с тем, что механиз-

мы регулирования отношений в рамках общего экономического

пространства не содержат инструментов формирования нации,

национального государства и национальной экономики. Именно

по этой причине в рассматриваемом случае не может возник-

нуть и кризиса национальной государственности, так как для

него просто нет объективной социально-экономической базы.

Таким образом, в странах с административно-командной сис-

темой управления задачи второго этапа переходного периода ре-

шить невозможно.

Данный вывод не имел бы принципиального значения, если

бы не одно обстоятельство: сегодня практически все развитые

страны поставлены перед необходимостью перехода к новому

качеству роста, что в условиях относительного снижения проти-

востояния систем предъявляет свои требования и к обществам

(государствам), развивающимся в рамках общего экономическо-

го пространства. Суть требований заключается в выборе альтер-

нативы: либо консервация прежних мотивов развития, либо по-

иск механизмов собственного переструктурирования.

Вначале остановимся на первой возможности. Социально-по-

литический кризис заставляет переживающие его общества об-

ращаться к внутренним резервам, главным в числе которых вы-

ступает централизм. Ставке на него способствует и пример госу-

дарств, относительно безболезненно справившихся в XX в. с про-

блемами, вызванными общемировым кризисом. Однако при реа-

лизации рассматриваемой альтернативы сохраняется опасность

того, что будут проигнорированы различия между природой со-

циально-политического кризиса, с одной стороны, и кризиса на-

циональной государственности - с другой. А значит, вполне веро-

ятным становится использование механизмов, давших положи-

тельный эффект в одной ситуации, для разрешения конфликтов,

имеющих принципиально иную природу. И главное в такой ситу-

ации то, что ориентация на кратковременную цель (например,

обеспечение стабильности ради самой стабильности) приводит

к осуществлению централизации в извращенной форме. Она рас-

сматривается лишь как инструмент расширения компетенции

центральной государственной власти, которой предоставляются

139

неограниченные права по преодолению тенденции распада. Но

все имеет свою цену.

Цена рассматриваемого шага - консервирование недемокра-

тического базиса развития, который по своей природе не позво-

ляет приблизиться к решению проблем, поставленных общеми-

ровыми тенденциями середины - конца XX столетия. Это не мо-

жет не привести к "выпадению" конкретного общества (государ-

ства) из общецивилизационного тренда. Обусловлено это тем,

что в рассматриваемом случае не тип общественной организации

определяет тип государственного устройства (унитарного, феде-

ративного, конфедеративного), а наоборот, тип государственно-

го устройства выступает главным, если не единственным факто-

ром, диктующим выбор модели общественного развития.

Подобная практика всегда имела один и тот же результат:

смена базиса приводит к тому, что интересы политики становят-

ся "выше" интересов экономики. В подобных условиях, естест-

венно, неизмеримо возрастает ответственность правящих элит за

результаты своей деятельности. А это порождает соблазн фор-

мирования системы управления и контроля, выводящей власт-

ные элиты из-под общественной критики. Добиться же этого,

что неоднократно доказывала история, можно лишь посредством

использования таких крайних антидемократических форм госу-

дарственного режима, как авторитаризм и тоталитаризм, или в

более мягкой форме, какой является административно-команд-

ная система^.

Обратимся теперь ко второй альтернативе - переструктури-

рованию общества.

Реализация этого сценария достаточно затруднительна, ибо

поиск механизмов переструктурирования в таком случае осуще-

ствляется в условиях сохранения позиций общего (нерыночного)

экономического пространства. Следовательно, общество призва-

но найти комбинацию стимулов и ограничителей, способную вы-

полнить ту же функцию, которую реализуют собственники и

производители в границах национальных государств. Искать эти

стимулы и ограничители на начальном этапе приходится, глав-

^В последние годы при анализе природы тоталитаризма и авторитаризма

ссылаются исключительно на прошлый опыт СССР и стран социалистического

лагеря. Но это неоправданное упрощение. История стран не только довоенных

и послевоенных Африки, Азии и Латинской Америки, но и Западной Европы

и Северной Америки (вспомним, например, маккартизм), позволяет утверждать,

что, за редким исключением, практически ни одна страна не избежала той или

иной формы авторитаризма. Таким образом, процесс движения к новым цивили-

зационным ценностям в ныне развитых государствах имел гораздо более слож-

ную логику и историю, нежели представляется при поверхностном взгляде.

140

ным образом, в централизме. Но преодоление социально-полити-

ческого кризиса при одновременной переориентации общества

на новое качество роста предполагает централизм не только бо-

лее глубокий, но и более жесткий, нежели в государствах, разви-

вающихся в условиях единого экономического пространства и

потому располагающих "резервами" гражданских отношений.

Более того, осуществление качественных преобразований в рам-

ках второй альтернативы весьма ограничено. И даже незначи-

тельный шаг в сторону от такого направления грозит невоспол-

нимыми потерями^.

Подведем некоторые итоги.

1. Кризис национальной государственности - это объектив-

ное общемировое явление. Через него прошли, проходят или еще

пройдут все страны и общества, характеризующиеся наличием

наций и национальной государственности.

2. Рассматриваемый кризис не предполагает в качестве сво-

его неотвратимого результата распад государства, равно как и

дрейф общества в сторону авторитарного и тоталитарного режи-

мов, хотя и не исключает временного усиления роли элементов

авторитаризма в качестве формы централизованного управле-

ния. Обусловлено это тем, что в ходе преодоления данного кри-

зиса происходит трансформация институтов нации, националь-

ной государственности и национального государства.

3. Распад государства, как и неотвратимый переход к авто-

ритаризму или тоталитаризму, становится реальностью только

в условиях социально-политического кризиса. Данный резуль-

тат всегда является следствием неспособности нормативного

общества осуществить переструктурирование общего экономи-

ческого пространства в единое, превратить "просто" население

в нацию, а государственную экономику - в экономику нацио-

нальную.

Какая ситуация сложилась в России? Способна ли она и долж-

на ли решить задачи, поставленные перед человечеством обще-

мировым кризисом? Ответы на вопросы потребуют дополни-

тельного анализа ряда теоретических проблем. Однако прежде

чем к нему приступить, надо подчеркнуть одно принципиальное

обстоятельство.

^Это, кстати, означает, что для реализации требований первого этапа пе-

рехода в условиях социально-политического кризиса необходимы профессиона-

лизм и дальновидность неизмеримо большие, нежели в ситуации, когда эту за-

дачу решали развитые страны. И обусловлено это прежде всего тем, что, решая

данную проблему, необходимо формировать не абстрактный рынок, а обеспе-

чивать трансформацию общего экономического пространства в единое рыноч-

ное экономическое пространство.

141

Общемировой кризис, помимо прочего, имеет в своей основе

расширение самостоятельности территориальных сообществ в

решении совокупности социально-экономических, этнокультур-

ных и прочих проблем. И отчасти этот процесс вызван тем, что

от решения таковых государство добровольно отказывается. Но

лишь отчасти.

Основная причина происходящего заключена в появлении

новой системы интересов, которая, в свою очередь, способствует

формированию качественно новых общественных задач. И эти

задачи, помимо прочего, в состоянии решить лишь территори-

альные сообщества.

В мире происходит не формальное делегирование государст-

вом определенных предметов ведения местным сообществам, но

нечто более сложное и интересное. Смена интересов приводит к

трансформации традиционной для института демократии единой

исполнительной вертикали, поскольку на место однополюсного

централизма приходит централизм многополюсный. Содержание

названной многополюсности состоит в формировании внутриго-

сударственных региональных полюсов нового качества роста.

И если ранее такую функцию обеспечивал Центр, то теперь он

выполняет более сложную задачу - координирует социально-

экономические, этнокультурные и прочие интересы, реализуе-

мые региональными центрами. Но такую роль в нашей стране

столетиями играл Центр управления Российской империей,

СССР и РСФСР!

Таким образом, отставая от развитых стран в осуществлении

демократических преобразований, в развитии рынка и формиро-

вании институтов демократии, наше общество опережало их

в обеспечении многополюсности общественных отношений.

Значит, для России нет необходимости следовать по пути фор-

мирования национального государства и западной модели демо-

кратии. Если она изберет такой путь, то ей предстоит отказаться

от своего исторического наследства и как результат - навсегда

отстать от мирового сообщества. Поэтому целесообразен иной

путь: нужно развиваться в направлении формирования основ со-

временного общества. Для этого, ориентируясь на требования

общемирового кризиса по укреплению региональной многопо-

люсности общественных отношений, требуется сохранить много-

полярность российского экономического и политического про-

странства, постепенно встраивая в них институты социально-ори-

ентированного рынка.

142