14. Історична думка доби розвинутого середньовіччя (кін. Хі – хv ст.).

(конец XI - XV вв.)

• С середины XI в. обнаруживаются первые признаки экономического и культурного перелома.

• Рост производительных сил,

• сосредоточение ремесленного производства в городах

• развитие межгородской и межрайонной торговли,

• становление товарно-денежной экономики – всё это разрушало натурально-хозяйственную замкнутость и политическую обособленность феодальных мирков.

• Тем самым подготавливалась почва и для появления наряду с монастырскими областными анналами и всемирными хрониками больших летописных сводов и монографий посвящённых истории одной страны

• Борьба между светской властью и папством также наложила яркую печать на историографию, так как породила широкую полемику, в которую были включены и историки. В пылу полемики заострялись формулировки, выдвигались смелые взгляды на церковь и государство, широко использовались официальные документы и делались ссылки на подлинные или вымышленные исторические прецеденты.

• Знакомство Европы с Востоком в ходе крестовых походов стало началом её «пробуждения» не только в материальном, но и духовном плане. Из Византии и мусульманского Востока проникают элементы эллинистической и арабоязычной науки, труды Платона, Аристотеля и его восточных комментаторов. Одновременно усиливается интерес к латинской классической литературе.

• В городах Италии впервые на Западе организуются школы для мирян. В конце XII в. возникают первые университеты – в Париже, Болонье, Оксфорде.

получили завершение или приняли ярко выраженные формы такие её черты, как символизм, т. е. отыскивание в видимых явлениях скрытых признаков божественной воли, иерархическое представ­ление о мире, схоластический абстрактно-рационализирующий метод научного мышления, вступающий в борьбу с мистико-аскетическим направлениемИсторик втягивается в мирские интересы, определяет своё отношение к событиям не по окостеневшим традиционным схемам, а сознательно, в соответствии со своими социально-политическими пристрастиями. Упорядочивается и внешняя форма ряда исторических произведений в связи с их делением на книги и главы

аббат одного из монастырей в Калабрии (юг Италии) Иоахим Флорский, живший во второй половине XII в. (ум. в 1202 г.). Иоахим ставит своей задачей на основании изу­чения закономерного развития общества в прошлом понять на­стоящее и предвидеть будущее. Иоахим, естественно, представляет себе весь исторический процесс, как процесс развития христианской церкви.

человечество проходит в своём разви­тии три фазы. Первая фаза - это время «бога отца», когда общество держится только страхом, когда повиновение человека «закону» обу­словлено рабством. Эта фаза длится до появления Христа,

Далее следует период, опре­деляемый организацией и расцветом христианской церкви. Это - время «бога сына», когда суровое рабство закону сменяется более мягким сыновним послушанием, или зависимостью. Но уже со времени зарождения монашества закладываются семена нового, третьего строя для которого характерна полная свобода духа. Учение Иоахима было осуждено последовательно тремя соборами, но до конца XIV в. оно давало историко-теоретическую основу многим еретическим движениям этого времени.

Начиная с XIII в. в европейском обществе значительно возрастает интерес к истории. Это привело не только к увеличению числа исторических произведений, но и к появлению новых жанров. Наряду с хрониками, анналами, хронографами и житиями святых, появляются краткие учебники по всемирной истории, историче­ские хрестоматии, употреблявшиеся для учебных целей и публиковавшиеся под своеобразными названиями

Жоффруа де Виллардуэн (ок.1150 – ок.1230), маршал Шампани - продиктовал (после 1207 г.) свои мемуары – «Завоевание Константинополя» - с яв­ной целью обелить себя и других вождей крестоносцев от всяче­ских упреков и обвинений.

В последней четверти того же столетия начал писать свои мемуары Жан де Жуанвилль (1225-1317), сенешал графства Шампанского, участник первого крестового похода Людовика IX. Это простодушный рассказ очень наблюдательного феодала о самом себе и своих впечатлениях в Египте, о битвах, о пребывании вместе с королем в плену у турок после разгрома французского войска

Появление учебной литературы по истории связано с деятельностью монахов нищенствующих орденов, особенно доминиканцев. Ведя жестокую борьбу с еретиками, доминиканцы учли роль истории в подготовке опытных проповедников и инквизиторов

Мар­тина из Опавы (умер в 1278) чешский доминиканец, «Хро­ники пап и императоров», которая на протяжении нескольких веков являлась авторитетнейшим источником исторических сведений для большинства образован­ных людей, особенно для богословов и юристов. - это сухой учебник, в ко­тором центральное место занимают списки всех пап и императо­ров, нередко с указанием ошибочных дат и столь же ошибочных или легендарных сведений о событиях, относящихся к правлению каждого из них.

доминиканская компиляция - «Историческое зерцало» Винцента из Бовэ. Оно составляет третью часть обширного труда, которому автор дал название «Большое зерцало», известно так же как «Тройное зерцало». Первые две части «Большого зерцала» посвящены естествознанию и богословию. Все три части образуют в совокупности нечто вроде энциклопедии, дающей ясную картину всей суммы знаний, которыми должен располагать обра­зованный человек середины XIII в.

Следуя примеру одной из использованных им всемирных хроник – хроники Гелинанда (ум. 1227), Винцент добросовестно указывает свои источники, а собственным дополнениям предпосылает слово «автор». Это нововведение было первым проявлением систематического отделения цитат от собственного текста.».

Третьим выдающимся произведением доминиканской историо­графии являются «Цветы хроник» Бер­нарда Ги (ум. 1331), инквизитора в Тулузе, позже епископа Лодевского. «Цветы хроник», иначе называемые также «Каталогом пап и императоров», по построению и общему характеру немно­гим отличаются от хроники Мартина Опавского, но содержат бо­лее точные сведения. Французский доминиканец обладал боль­шими критическими способностями и склонностью к преимущест­венному использованию документов.

Рыцарская хроника, возникнув в период упадка этого военного сословия, имела своей задачей подчеркнуть величие рыцарства в качестве главного носителя воинских доблестей,.

Жан Лебель (1290-1370), его «Правдивая хроника» посвящена описанию войн, случившихся в 1326-1361 гг. во Франции, Англии и других странах Европы. Битвы, воинские подвиги отдельных рыцарей, пиры и турниры находятся в центре повествования. Словом, Лебель вполне заслуживает свою репутацию «певца рыцарства

Жан Фруассара (умер между 1400-1410).

Фруассар переписал лучшие главы Лебеля, значительно дополнив и изменив их профранцузскую окраску на проанглийскую, а затем продолжил самостоятельно до 1400 г. Его «Хроники Франции, Англии, Шотландии, Испании, Бретани, Гасконии, Фландрии и соседних стран» дают, таким образом, политическую и военную историю большей части Западной Европы на протя­жении почти всего XIV века.

В лице Фруассара мы имеем редкого в средние века исто­рика, который ищет материал повсюду и почти всю жизнь про­водит в разъездах, охотясь за новостями и очевидцами событий.

В XV в. в связи с упадком рыцарства рыцарская этика стала быстро обесцениваться. В области военного дела и политики её начали вытеснять прагматические нормы, что получило отражение и в литературе той эпохи. Наиболее законченное выражение этот процесс получил

 Филипп де Коммина (1447-1511) – доверенного лица французских королей, чьи мемуары получили широкую известность. Он вообще не придавал никакого значения ни рыцарству, ни рыцарским социально-политическим идеям. В лице Коммина мы сталкиваемся с представителем пробивавшего себе дорогу рационально-эмпирического направления. Для него польза истории заключается в том, что она учит людей мудрости, но мудрости не моральной, а практической, которая необходима для достижения успеха в земной жизни и деятельности. В представлении Коммина история – это прежде всего политика и основными её творцами являются люди наделённые властью – государи и придворные. Он с пренебрежением относился к народу, который не способен отправлять государственные обязанности, но бывает страшен и опасен во время бунта.

. Коммин впервые обратил внимание и на такой фактор истории и международной жизни, как национальные характеры, или темпераменты, обусловленные, по его мнению, различием климатических условий, предвосхитив теорию климатов

Обширную категорию исторических произведений в XIV-XV вв. составляли городские хроники, что во многом было обусловлено подъёмом бюргерства как самостоятельной социально-политической силы. Городские хроники можно разделить на две группы: официальные и частные. Первые писались по заказу и под наблюдением городских властей, вторые - по личной инициативе их авторов.

Несравненно больший интерес в историографическом отноше­нии представляют частные бюргерские хроники, являющиеся вместе, с тем и наиболее распространенным видом городских хроник. Во Франции они известны под названием дневников. Таков «Дневник Никола де Бэя», регистратора Парижского парламента (ум. 1419), составившего по своим памятным записям хронику Парижа в период борьбы арманьяков и бургиньонов