43.О.Мандельштам. Художественный мир и творческое кредо.

Поэт говорил о себе, что он одержим демоном архитектуры. Структурность почиталась им как гарантия устойчивости мира, как гарантия его существования в будущем.Идеальным прообразом нового искусства для Мандельштама стал готический собор, "физиологически-гениальное средневековье" в целом.для Мандельштама архитектура предстает как образ — символ рациональности и структурности ("отвеса", "вертикали"), которые призваны противостоять своей "архитектурой души" иррациональности, бесструктурности и хаосу ("горизонтали").Н Гумилев в связи с выходом "Камня" писал: "Любовь ко всему живому и прочному приводит Мандельштама к архитектуре. Здания он любит так же, как другие поэты любят горы и море. Он подробно описывает их, находит параллели между ними и собой, на основании их строит мировые теории".В поэтическом диптихе — стихотворениях "Notre Dame" и "Айя София" из книги "Камень" воссозданы две модели творчества, условно говоря, "каменная" и "световая", воплощены метаморфозы тяжести и легкости — эти два понятия станут важнейшими в эстетике Мандельштама. "Notre Dame" — это открытая тайна, обнаженная структурность и вера в возможность создавать подобное. Напротив, "Айя-София" — это чудо и непостижимость, предстает как дар небес, воплощение света и благодати.

Внутренняя напряженность, динамика взаимодействия противоположных начал характерны для творчества Мандельштама в целом.Мандельштама страшат расплывчатость, "неархитектурность" современного искусства и культуры в целом.С первых же строк обоих стихов очевидна различная природа двух храмов. О софийском храме сказано.

Айя-София — здесь остановиться

Судил Господь народам и царям!,

тогда как о Notre Dame говорится иначе.

Где римский судия судил чужой народ,

Стоит базилика...

Очевидно, что первый храм строился по повелению самого Бога, второй же — по решению истории.

И дальше в описании архитектурного облика храмов "божественная" основа в первом и "человеческая" во втором выписаны поэтом достаточно определенно.

Ведь купол твой, по слову очевидца,

Как на цепи, подвешен к небесам,

говорится об Айя-Софии.

Notre Dame, по мысли поэта, создан иначе:

Как некогда Адам, распластывая нервы,

Играет мышцами крестовый легкий свод.

И далее все очевиднее выстраивается оппозиция.

Прекрасен храм, купающийся в мире,

И сорок окон — света торжество,

это Айя-София. И совсем иное о Notre Dame:

Стихийный лабиринт, непостижимый лес.

О мастере — создателе Айя-Софии сказано, что он "душой и помыслом высок", тогда как Notre Dame — это "Души готической рассудочная пропасть".

Уже в раннем творчестве Мандельштама, в период "Камня", складываются две парадигмы: деятельная и созерцательная, трудная ("тяжесть") и легкая ("нежность").Центральным внутренним мотивом, пронизывающим все творчество поэта, является евангельская притча о блудном сыне, о сложных ("кривых") путях к дому, к отцу. И естественно с названными понятиями связан мотив возвращения, возврата к истоку, к подлинному.