§ 4. Основные категории исторического процесса.

Исторический процесс через свои основные категории обеспечивает возможность уяснить развитие и направленность мировой истории; рассмотреть её этапы, упорядочить поток уникальных фактов и выявить основное противоречие.

Основными категориями, раскрывающими содержание и направленность исторического процесса, являются способ производства, производительные силы и производственные отношения; распределительные отношения и тип отчуждения; тип политической организации; тип социальной организации общества; тип этнической организации общества; тип общественного сознания; основное противоречие формации (как самостоятельного периода мирового исторического процесса).

Эти категории (См.: Философский энциклопедический словарь М., 2003) составляют «дисциплинарную матрицу» для историка, дают возможность привязать исторические факты конкретного общества к определенной формации и определить место конкретного общества в мировой истории; выявить его потенциал и возможности; преодолеть субъективизм (!) в реконструкции прошлого, и через содержание настоящего уяснить направленность будущего.

Следует сделать несколько методологических замечаний, которые должны помочь уяснить сущность исторического процесса и выработать свою точку отсчета для решения проблемы соотношения общего и единичного, целого и части, соотнося историческое исследование конкретного общества и мировой истории человечества.

• Мировая история не абстракция, а реальность, которая складывается из взаимосвязи отдельных конкретных обществ с конкретным содержанием бытия общества и бытия в обществе.

• Целое это не механическая сумма частей, а совершенно новое качество.

• Часть, особенно историческую не понять адекватно, а тем более нельзя уяснить её специфику, установить её особенности вне содержания части с целым, единичного с общим, с мировой историей, её историческим процессом.

• Любое общество (страна, народ, государство), как правило, не проходит всех фаз мирового исторического процесса, в рамках которого как в котле провариваются, рождаясь и исчезая старые и новые общества. Следовательно, модель мировой истории прямо не приложима к истории отдельного общества.

• Рождение нового качества в каком-то обществе есть ассимиляция чужого опыта и его добавки к собственному.

• История человечества свидетельствует, что ни одному обществу не удавалось быть первым хотя бы на двух этапах мирового исторического процесса.

• Развитие очередной формации как составляющей мирового исторического процесса никогда не идет по одной линии, ибо будущему новому качеству предшествует многообразие вариантов (См.: Синергетика о точке бифуркации) Только время определяет, какой вариант был востребован и кто его востребовал первым. Как правило, это молодое общество, имеющее мощный потенциал жизненной энергии, способное инициировать рабочие идеи, ассимилировать без предубеждения чужой опыт, реализовать закон неравномерности развития, способное выдержать потрясения трех этапов переходного периода к новому качеству (разрушение старого, аккумуляцию инкубационного периода и созидание нового).

• А. Тойнби в своей работе «Постижение истории» вводит удачное понятие «вызов - и - ответ». Вызов обеспечивается созреванием основного противоречия в рамках мирового исторического процесса. Ответы конкретных обществ могут быть различными. Кто задержался с ответом или его ответ оказался не лучшим, тот оказался на обочине мирового исторического процесса, а может быть и пополнить архив мировой истории.

Тойнби приводит пример разных ответов на сходный вызов. Так в Греции, начиная с VIII века до н. э., ряд полисов-государств столкнулся с проблемой нехватки продовольствия и свободных земель для ведения сельского хозяйства. Некоторые полисы (Коринф, Халкида) использовали избыточное население для колонизации Сицилии, южной Италии. Спарта удовлетворила земельный голод захватом земель в Мессении, превратившись в рабовладельческое государство, где община - воинов эксплуатировала общину - илотов (рабов).

Что касается Афин, то афиняне вместо зерновых начали выращивать оливы, производить масло на экспорт и покупать хлеб в Скифии, что привело к развитию ремесла, техники (маслобоен), морского дела, торговли и как следствие, - к усложнению социальной структуры общества, подъему духовной жизни. За всем этим последовал небывалый рост культуры и формирование демократии.

Благодаря Афинам Древняя Греция заняла свое место на отрезке «осевого времени» (См.: К. Ясперс Смысл и назначение истории. М. 1994) рядом с Древним Китаем и Древней Индией.

Этапам мирового исторического прогресса предшествуют производственные революции, исключение составляет только первый этап, который складывается в рамках естественно - исторического отбора.

Производственная революция коренным образом меняет производительные силы и приводит к смене формаций.

Открытый ряд производственных революций включает:

- сельскохозяйственную производственную революцию, которую нередко называют неолитической (период каменного века ~ 5-7 тысяч лет до Р.Х.). Она начинается через включение земледелия и скотоводства в мировой исторический процесс и завершается с переходом к использованию плуга и тягловых животных, открытием колеса и хомута. Сельскохозяйственная промышленная революция обеспечила переход от естественного присвоения к производству.

- Промышленная революция (XIV-XV в. н. э.) начинается с включения в производство паровых машин, техники и технологии товарного производства, обеспечивая процесс трудосбережения.

- Научно техническая революция (40-50 г ХХ в.) обеспечила переход к научно информационному управлению производством, включив процесс экономии интеллекта.

• Каждая революция имеет три этапа: разрушение, инкубационный период поиска новых идей и способов их осуществления, а так же созидание; Реальностью каждой революции являются: социальные потрясения, борьба консерваторов и новаторов, нетерпение и нетерпимость.

• Результатом революции являются изменения на уровне:

а) взаимодействия общества с природой;

б) изменений в сфере движущих сил;

в) изменения типа отчуждения;

г) изменения способа политической и этнической организации;

д) смена типа социальной организации;

е) смена типа общественного сознания;

ж) изменения формы коммуникаций.

А. Взаимодействие с природой демонстрирует:

• полную зависимость от природы, когда специфика общества определяется геосферой;

• окультуривание природы и воспроизводство отношений с природой;

• создание техносферы и обеспечение относительной независимости от природы;

• Экономический кризис и поиск парадигмы гармонии общества и природы.

Б. Главные движущие силы проявляются в форме:

• изменения геосферы, повлекшее перемещение людских масс;

• войны, торговли, взаимной ассимиляции наработанного опыта;

• рыночной конкуренции и классовой борьбы;

• необходимость в региональном и общечеловеческом единстве.

В. Типы отчуждения проявляются в форме:

• доэкономического, для которого характерно отчуждение общества от природы;

• внеэкономического (отчуждение силой, грабеж, рабство, крепостничество);

• полуэкономического (эксплуатация колоний, сгон крестьян с земли, неограниченная эксплуатация рабочих, неравный рынок спроса - предложения)

• экономического (планируемая политика государства, его контроль через систему налогообложения).

Г. Способы политической и этнической организации проявляются в форме:

• кровно-родственных образований, формирования протоэтноса (племя);

• становления института государства, формирования народности;

• создания национальных государств, разделения мира на метрополии и колонии, формирования наций;

• в форме движения к мировому процессу, создания общечеловеческих институтов.

Д. Тип социальной организации заявляет о себе в форме:

• становления иерархии и утверждения власти авторитета, разделения людей по полу и возрасту;

• касты, сословия, корпорации, исключающих мобильность и закреплявших жесткую субординацию;

• партийно-классовых образований через отношение частной собственности на средства производства при формальном равноправии;

• профессионально-образовательных структур.

Е. Типы общественного сознания в форме:

• примитивно-религиозного, обыденного;

• философско-религиозной;

• философско-научной, политико-правовой;

• политической и научно-информационной.

Ж. Типы коммуникаций через:

• слово, свет, звук;

• письмо, почту;

• печать, телефон, телеграф;

• радиоэлектронные средства.

При рассмотрении того или иного общества в его становлении и развитии можно и нужно ориентироваться на предложенную «дисциплинарную матрицу» основных характеристик мирового исторического процесса, не забывая что конкретная действительность всегда богаче любой схемы; что нет идеальных обществ «где отмеченные позиции проецируются один к одному, но без такого ориентира не обойтись, как кораблю без компаса. Игнорирование этих ориентиров - дорога к субъективизму, произволу, волюнтаризму.

Только используя эту «дисциплинарную матрицу» можно заставить ту или другую эпоху вступить в диалог; «выговориться» тому или другому обществу, раскрыть тайну своего становления и обозначить путь своего развития.

Глава № 8. Современные проблемы философии истории.

1. Кризис европоцентризма.

2. Проблема смысла истории.

3. Проблема «открытого общества».

1. Кризис европоцентризма.

Холодная война завершилась победой европейского либерализма. Призрак коммунизма как «страшилка» для Европы ушел в небытие, оставив открытым вопрос о возможности своего возвращения.

Но Европа не выдержала испытания победой. Проснулся зуд европоцентризма. Пессимизм конца ХХ века сменяется неоправданным оптимизмом.

Либеральная идеология представляет Запад не как специфический культурно-исторический тип (по Данилевскому) наряду с другими культурно- историческими типами, а как воплощенную «общечеловечность», атрибутами которой выступают рациональность, права человека, общечеловеческие ценности (читай) европейские ценности; а европейский буржуа представляется как «естественный человек».

Либеральная идеология Запада сегодня ведет себя так, как будто других парадигмальных идей нет и не будет. Все должны подстраиваться под идеальный образец западного мира. Ну, а кто пойдет своей дорогой, на его пути встанет НАТО и напомнит о сюжетах Югославии или других акциях «мира».

По такому же сценарию шло становление и российского коммунизма. И коммунизм, и либерализм – продукт европейского Просвещения. И тот и другой, как справедливо подметил один из наиболее продвинутых политологов конца ХХ века А.С. Панарин, отличаются поразительной культурологической слепотой и нетерпимостью к социокультурному плюрализму. Российский коммунизм еще можно понять. Он был первопроходцем, но трудно понять идеологию либерализма, который упрямо пытается наступать на одни и те же грабли.

Между тем практика свидетельствует, что «естественный человек» Запада – это противоестественный человек, порожденный сочетанием определенных условий и факторов, носящих преходящий характер, как и все остальное в этом мире. Если поражение США во Вьетнаме породило синдром неполноценности западной цивилизации, то победа в холодной войне мировых систем породила эйфорию «звездного часа» и идею «вестернизации» всего человечества в рамках однополярного мира с претензией жить в «искусственном», технологически воспроизводимом социуме «золотого миллиарда» (См.: Философия истории. Под ред. А.С. Панарина. М., 1989).

Предполагается, что технологический мир будет лучше и совершеннее природного. Но процесс понижения рейтинга природы затронул и человека. Человек стал объектом критики и предметом технологического усовершенствования в диапазоне от искусственного интеллекта до клонирования самых-самых, составляющих элиту общества.

Программа технологизации ориентированна в конечном итоге на формирование постчеловеческого мира, на устранение «слабого звена», каковым является … человек.

Вот такова логика либерализма как воплощенной формы рациональности европейского Просвещения, который закрыл глаза на сложность, нелинейность и многовариантность развития мира природы, включая и мир социума. Закрывает глаза европейский либерализм и на проблему социокультурной системы двух полюсов: Востока и Запада, предавая забвению наработанный в историко-философской традиции опыт единства противоположных начал, предполагающий свою меру когерентности, синергии и каузальности.

Сложившаяся «биполушарная» модель всемирной истории носит естественный характер и любая эскалация в её адрес, в том числе и с позиции осуществления идеи «вестернизации» чревата опасностью разрушить сложившееся равновесие в системе «природа – общество – человек», поставить под сомнение статус человека как стержень социума и звено, связующее природу и общество.

Сделать социум однополярным – это тоже самое, что сделать однополярным мозг человека, лишив его логической или образно-интуитивной структуры, реализовав проклятие «одномерного» человека (См.: Г. Маркузе, Э. Фромм, М. Хайдеггер).

Мировая история цивилизаций насчитывает несколько тысяч лет и ей всегда сопутствовала своя «полярность», (См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. с. 115 – 116), свои последовательно сменяющие друг друга образы этого противоречия, когда фаза западной экспансии сменяется фазой восточного вызова. Механизм этого цикла подпитывает социокультурную динамику человечества. И все попытки его сломать в условиях «вестернизации» мира чреваты непредсказуемыми последствиями.

Но первый шаг уже сделан, когда наряду с естественной экономикой заработала фиктивная экономика и место «человека производящего» занял «человек экономический» , когда был включен механизм эскалации мировой валюты, обеспечивающей странам - донорам сверхприбыли, которые не снились ни наркобизнесу, ни воротилам военно-промышленного комплекса. Если традиционная прибыль естественной экономики (Т-Д-К) товарного права составляет 5-7%, то эскалация мировой валюты претендует на прибыль - 1000%. Такую прибыль нельзя получить в рамках производительной «естественной» экономики. Поэтому и осуществляется ее дискредитация. Из неё уходят напористые, «крутые». Её рассматривают как пристанище неудачников.

Финансовые воротилы чувствуют себя новой рабовладельческой аристократией, расой господ. «Фиктивная» экономика развращает человека, её «экономический» человек в сфере фиктивного капитала выстраивает и фиктивный мир. Прибыль вне производства, богатство вне прилежания. Главное не культура и религиозно-нравственная организация, а степень риска и готовность всех других рассматривать как средство в игре на понижение или повышение курса ставок. «Кто не рискует, тот не пьет шампанское» – кредо «новых людей», исторически неадекватных и не отдающих себе отчета, какое будущее они готовят тем, кто придет после них. Это еще одна проблема философии истории.

В свое время христианство реабилитировало физический труд – удел рабов. Ныне человечество в европейском измерении стоит перед угрозой утраты этого обретения. Производительная экономика превращается в удел новых рабов, а воротилы фиктивной экономики - в олигархов мира.

Если технический человек включил механизм некрофилии, вызвал тотальную эксплуатацию природы и породил экологический кризис, то экономический человек подорвал социо-культурные основания цивилизации, включая механизм кризиса социализации.

Наблюдая головокружительные успехи нуворишей постпроизводства, новое поколение молодежи начинает сомневаться в «рентабельности» образования, культуры, целесообразности соблюдения норм трудовой, гражданской, семейной этики.

Политика глобализма – это не только благо, но и великое зло, ибо превращает мировую экономику и её базу (энергоресурсы, сырье и человека) в систему сообщающихся сосудов, в результате чего валютный донор питается не денежными знаками, а произведенным продуктом, отчужденным от производителя в ходе «донорской» операции.

Экономический человек фиктивной экономики росчерком пера может перечеркнуть «муравьиный» труд и отхватить сбережения миллионов людей, обессмыслив их усердие. Речь идет о тотальной дискредитации общечеловеческих ценностей и мотивов, о разрушении социокультурной жизни, о потере социальной защищенности.

Бал правит «экономический» человек фиктивной экономики. Его тактика – игра на изменение курса валюты, реабилитация низменных страстей и призыв перестать «стесняться»; переступить через честь, совесть, и долг (атрибуты ответственного бытия человека).

Сегодня потерпели поражение те, кто предлагал восхождение от инстинкта к морали, от витальных потребностей к социальным и духовным.

Но есть и приятное исключение. Это Япония и шесть «тигров» Юго – Востока, которые демонстрируют чудо «производительной естественной экономики», опираясь на сохранившуюся традиционность, патриархальную мораль и коллективистскую идентичность, суммарно заявивших о себе в форме человеческого энтузиазма.

Если практика демонстрирует приятные исключения, то гораздо лучше выглядит теория. В теоретическом измерении и освоении мира существенно изменилось отношение субъекта и объекта. Благодаря теории синергетики, ко-эволюции, сравнительной культурологии и цивилизационного анализа значительно вырос статус объекта истории. Он заявляет о своей сложности, альтернативности, нелинейности, многовариантности. К нему уже нельзя относиться как средству, объекту эксплуатации и манипулирования. Объект в нынешнем измерении претендует на диалог.

В условиях возрастания онтологической и аксиологической значимости объекта, субъект заявляет о своей самокритичности и готовности к диалогу. Это как раз то, что обнадеживает и спасает от абсолютного нигилизма и превращенных форм проявления некрофилии.

В отношениях между Востоком и Западом первая формационная инициатива принадлежала Востоку. Здесь складывались ранние цивилизации: шумерская, вавилонская, египетская с ориентиром на приоритет общего над отдельным.

Последующий приоритет индивида над общим в условиях становления и развития древней Греции и Рима заложил победу Запада над Востоком.

Европейское средневековье, окрашенное успехами арабской культуры и феодализма можно рассматривать как реванш Востока, доминирующие ценности которого просуществовали до эпохи модерна. Эпоха модерна, обеспечив первоначальное накопление капитала и торжество капиталистического способа производства, включила приоритет ценностей рационализма Запада.

Конец эпохи модерна, современный постмодерн как переходный период есть не что иное как «первая ласточка» нового реванша Востока и его ценностей, ибо тотальный европейский либерализм – это форма «уставшей демократии», которая «сдала» основные ценности модерна и довольствуется плодами техногенной цивилизации, некрофилии и параэкономики, воспроизводя разумного человека с амбициями «супермена». В конечном итоге противостояние Запада и Востока определяется духовным потенциалом, способностью выдвигать мировые идеи.

Существует еще одна проблема современности в социально-философском измерении. Это проблема «догоняющего развития». В рамках того же европоцентризма и претензий европейского либерализма на общечеловеческий Олимп, Европа задает направленность развития, оставляя другим народам право её догонять. Но народы, вступившие на путь «догоняющего развития» обречены быть вечными аутсайдерами. (См.: кн. Трубецкой Н. История. Культура. Язык. М. , 1995. с. 97).

Представляется интересным рассмотрение и отношение европейского либерализма к народу в концепциях прогресса. И в теоретическом и в практическом плане прогресс рассматривается как особое дело элиты, организующей средний класс. Все остальное – это электорат с которым надо как то считаться, проявлять о нем заботу, не доводить социальные противоречия до взрыва. Итак народ – это объект благотворительной воли, в целом неразумная масса, менталитет которой является тормозом прогресса.

Можно провести параллели с идеологией марксизма, который делал ставку исключительно на рабочий класс, а все остальное – помеха, забота. После провалов своих экспериментов, авангард, как правило, преисполняется ненавистью и презрением к своему народу, который оказался непригодным для высоких целей. А народ отвечает взаимностью и мечтает только об одном, – не мешайте жить.

Похоже, что сегодня будет востребованы те идеи, которые обеспечат решение глобальных проблем, включая экологическую, а также обеспечат условия самоосуществления, самоорганизации человека не в ущерб природе. Другими словами, приоритетными будут идеи, обеспечивающие равновесие в системе «Природа – Общество – человек».

Западный либерализм демонстрирует усталость и неспособность адекватно ответить на вызов истории. Стало быть, на Олимпе человечества грядет смена караула. Законодателем моды на определенном отрезке времени может оказаться Восток, где мудрость затаилась, предпочитая принципы «лучше недеяние чем деятельность без меры», «не навреди», «ценность насекомого равна ценности венца творения» и так далее.

Время переходного периода завершается, о чем свидетельствует чудо «дальневосточных тигров» и заявки Китая сделать XXI век временем Китая. Следует принять и особый статус славянских народов. Они не Запад и не Восток, а их связующее звено.

§ 2. Проблема смысла истории.

История всегда требует усилий, жертв, а стало быть, обусловливает необходимость оправдать эти жертвы призрачным будущим. Похоже исторический финализм является такой же необходимой антропологической иллюзией как юношеская вера в абсолютное счастье.

История – это процесс воспроизводства общественной жизни, вечный диалог условий и человеческого фактора, эволюционное накопление той критической массы, которая задает точку бифуркации и выводит общество в новое качество через реализацию одного из сценариев «ответа на вызов».

В подготовке этого сценария принимают участие экономическая, политическая и духовная власть. Пока власть была единая, исторический процесс совпадал с космическим.

С разделением властей возникает феномен трех субъектов власти, трех видов диалога с наличными объективными условиями, а, стало быть, предложение минимум трех сценариев ответа на вызов, ибо согласованность ветвей власти – это скорее исключение, чем правило. Правило заявляет о себе как реальность в начале исторического этапа, а затем сходит на нет. Между ветвями власти возможны союзы (тандемы, триумвираты); эскалация и подчинение, компромиссы и оппозиция, перетягивание каната и амбиции и так далее, и тому подобное.

К этому следует добавить существование в общественном сознании трех пластов сознания: традиционного, связанного с культурной памятью; эмпирического, сформированного на базе личного опыта; технологического, выработанного правящей идеологией (проективное сознание желаемой коллективной действительности).

И уже подлинной загадкой остается вечная победа меньшинства над большинством, ибо историю делают не скептики и эмпирики, а фанатики очередной «безошибочной» теории. И когда этот технологический продукт заводит в тупик, реванш берут не осторожные скептики, эмпирики, а новые фанатики новой веры в новую «безошибочную» теорию.

Остается открытым вопрос, почему опыт уступает место дичайшим экстравагантностям. Вполне возможно, что ответ на поверхности, но не торопитесь его озвучивать, ищите полноценную аргументацию, реализуйте принцип фальсификации. Направление поиска: подчинение индивида родовым началам, или реванш индивидуальности. Это путь выхода на «субъектно-субъектные» отношения. Пока что место диалога занимает монолог в отношении в форме «субъектно-объектных» отношений, где объекту (природа, народ, человек) уготовлена участь быть объектом эксплуатации, манипулирования, квазизаботы.