1 Т и т м а к ц и й п л а в т , Избранные комедии, стр. 93.

Римская комедия паллиата. ПлавпО 321

на крышу дома и прогонит Амфитриона,

когда тот придет домой.

Приходит Амфитрион и стучит в двери

дома. Мнимый Сосия отгоняет его

от дома и называет болваном за то,

что тот якобы чуть не сорвал двери

с петель.

Амфитрион возмущен наглостью своего

слуги, но ничего не может с ним

поделать. Сосия запускает в Амфитриона

даже горшок с водой. В тексте здесь

имеется лакуна (пропуск): об этом, как

и о последующих событиях, мы узнаем

по сохранившимся у римских грамматиков

23 Стихам. Не сохранилась также

и сцена встречи двух Амфитрионов.

Оба они, надо думать, обвиняли

друг друга в прелюбодеянии, и Юпитер

тащил Амфитриона с веревкой на

шее.

Четвертый акт открывается приходом

корабельщика Блефарона, которого Амфитрион

привел с собой из гавани.

Но тот не может отличить настоящего

Амфитриона от поддельного — и в конце

концов уходит. Амфитрион в отчаянии

бросается в дом, собираясь убить

всякого, кто только попадется ему навстречу,

но падает, пораженный ударом

грома.

Вышедшая из дома служанка Бромия

видит какого-то человека, поверженного

ударом грома у самой двери. Бромия

подходит к нему и убеждается, что

это ее господин.

Амфитрион подымается, и Бромия

рассказывает ему, что Алкмена без

мук родила ему двух мальчиков, что

один из них (то есть Геракл) задушил

двух чудовищных змей, бросившихся

к колыбели. И в этот же миг, говорит

Бромия, раздался голос Юпитера, который

провозгласил, что он был близок

с Алкменой и что мальчик, победивший

змей,— его сын, а другой — сын Амфитриона.

Обрадованный Амфитрион

восклицает, что ему вовсе не обидно

делиться половиною благ с Юпитером.

Раздается новый удар грома, и появляется

сам Юпитер, приказывающий

Амфитриону вернуться к прежнему согласию

с Алкменой, так как она ни в

чем-не виновата. Амфитрион приглашает

зрителей громче похлопать в честь

Юпитера.

Вся пьеса построена на комических

недоразумениях, порожденных необычайным

сходством двух пар главных

персонажей. И, очевидно, эта сторона

фабулы пьесы, греческий оригинал которой

нам неизвестен, в первую очередь

и привлекала драматурга. Но в пьесе

есть и другое: уже по самому развитию

фабулы боги были представлены в ней

в комическом виде. Юпитер выведен

любовником чужой жены, к которой

он является под видом мужа. Меркурий

показан ловким и наглым рабом, помогающим

своему господину в его любовных

приключениях. Обращаясь к зрителям,

Меркурий дает такую нелестную

характеристику своему отцу: «Вот какой

умелый пройдоха мой отец, как

он ласково подольщается к женщине»

(ст. 510—511). Очевидно, опасаясь неприятностей

за такое далекое от благочестия

изображение Юпитера, драматург

упоминает о благодеяниях, которые

царь богов дарует людям. Меркурий

считает нужным и себя несколько оправдать

за свои отнюдь не божеские

поступки. Он превращен в раба по воле

отца (ст. 177—178). А раз он принял

внешность Сосии, то он должен быть

сходен с ним и в характере и во всех

поступках, то есть сделаться таким же

пройдохой и обманщиком, как подлинный

раб Амфитриона.

Жертва Зевсовой страсти — Алкмена

— показана настоящей римской матроной.

Она хранит верность своему

21—В. Головня