9. Основные архитектурные школы Северо-Восточной Руси в XIII- XV вв. Их характерные особенности.

Владимиро-суздальская школа        одна из наиболее значительных художественных школ древнерусского изобразительного искусства и архитектуры. Сложилась в северо-восточной Руси в период усиления Владимиро-Суздальского княжества (XII - первая половина XIII вв.). Отталкиваясь от традиций художественной культуры Киевской Руси, зодчие Владимиро-суздальской школы создали произведения, отмеченные особой утончённостью художественного облика, гармоничностью и чеканностью форм, нарядным декором. Величавая статичность масс, суровая скупость убранства ранних построек (Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском, 1152-60; церковь Бориса и Глеба в Кидекше, 1152) вскоре сменяются новыми архитектурными формами, в которых органически сливаются классическое совершенство конструкции, ясность пропорций, продуманность системы декора (Успенский собор во Владимире, 1158-60, перестроен в 1185-89). Точно найденные соотношения масс в сочетании с виртуозно выполненными, идущими, видимо, от романского стиля резными порталами, аркатурно-колончатыми поясами, рельефными композициями определяют архитектурные образы торжественного и величественного княжеского дворца в Боголюбове (1158-65), стройной и изящной Покрова на Нерли церкви (1165), монолитного, чуть грузноватого Дмитриевского собора во Владимире (1194-97). В строительстве XIII в. усиливается живописно-декоративное начало: появляются килевидные закомары, шаровидные "бусины" на порталах (Рождественский собор в Суздале, 1222-25), резные орнаменты и многофигурные композиции почти сплошь заполняют поверхности фасадов (Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, 1230-34). В росписях (фрески Дмитриевского собора во Владимире, около 1197, с участием византийских мастеров) и отдельных сохранившихся иконах ("Дмитрий Солунский", конец XII - начало XIII вв., ГТГ) изысканный колорит, пластичная цветовая лепка подчёркивают монументальную значительность и одновременно тонкую одухотворённость образов. Наследие Владимиро-суздальской школы в XIV-XV вв. послужило одним из главных источников для возникновения и развития московской школы древнерусского искусства.

В XIII веке в монументальном строительстве Новгорода произошел спад; все внимание стало уделяться оборонным нуж­дам — защите от шведов и немецких рыцарей. К середине XIV века монументальное зодчество вновь получает свое развитие. Вместе с тем на северо-западе Руси выявляется и вторая, дополнительная линия развития архитектуры — в Пско- ве. Псков в середине XIV века получает независимость от своего «старшего брата» Новгорода, что создает предпосылки для рождения самостоятельной архитектурной школы. Это был период, когда западные и южные земли Руси оказа­лись в зависимости от Литвы (позже — Речи Посполитой). Раз­витие архитектуры на этих территориях пошло по иному пути, создав основы украинской и белорусской архитектуры. Но не новгородско-псковское зодчество при всей его яркости и самобытности стало основой общерусской архитектуры. Псковская и новгородская архитектурные школы остались ло­кальными явлениями, определив уникальность внешнего облика средневековых городов северо-запада России. Генеральную линию развития русской архитектуры представляло зодчество северо-восточной Руси (Владимиро-Суздальского, а затем Московского княжеств). К середине XIV века здесь возобновляется монументальное строительство, прерванное монголо-татарским нашествием. В московском зод­честве к рубежу XIV-XV веков наметился период блестящего расцвета. Создается московская архитектурная школа, ставшая основой для последующего развития русской архитектуры. В конце XV века в Москву для возведения соборов Кремля приглашается артель псковских строителей. В 1484-1486 годах псковские мастера восстанавливают разрушенную пожаром церковь Ризположения — домовый храм митрополита. При строительстве церкви псковичи применили прием, который в дальнейшем использовали и в Пскове — подъем церкви на высо­кий цокольный этаж. В 1489 году та же артель псковских мастеров закончила строительство Благовещенского собора в Кремле — домового храма великого князя. Во внешнем облике собора можно найти как владимиро-суздальские и московские, так и типично псков­ские черты: крытая галерея, с трех сторон окружающая собор проложенный по верху барабана пояс полукруглых впадин (ки-отцев), поребриков и бегунца (рис. 9). Бегунец представляет собой поясок из треугольных впади­нок, расположенный между двумя рядами четырехугольных впадии — поребриков. Псковские церкви целиком выложены из местного камня -плитняка (мягкого известняка). В условиях влажного климата известняк легко подвергается разрушению. По этой причине орнаментальные пояски на барабанах псковских храмов не вы­ступают на поверхности, а, наоборот, вдавлены. В последнем десятилетии XV века в псковском зодчестве произошел перелом, повлиявший на развитие архитектурной школы в течение всего XVI и отчасти XVII века: шестнадцати-скатные крыши уступили место более простым восьмискатным покрытиям. Позже восьмискатные крыши во многих храмах бы­ли заменены на четырехскатные. Новый вид покрытия был гораздо более практичным: чем меньше швов имеет крыша, тем меньше вероятность проникновения влаги и разрушения в результате этого камен­ной кладки. Однако главной причиной произошедшей перемены стали соображения архитектурно-художественного порядка. В XVI веке псковское монументальное строительство дости­гает своего расцвета: в это время сооружается или перестраива­ется большинство псковских церквей. Завершается формирова­ние черт, характеризующих ныне псковскую архитектурную школу. Обязательной принадлежностью любой церкви были притворы перед западным (главным) входом, а нередко и перед боковыми. К притворам часто пристраивали паперти (крыльцо с мощеной площадкой, иногда с лестницей). К храмам сбоку пристраивали небольшие церкви — приделы. Приделы соединялись с притворами крытыми га­лереями. Примерно с середины XVI века под храмом стали устраивать подцерковье (подклет) — подсобное хозяйственное помещение. Подклеты на Псковщине известны и в гражданской архитектуре. Так в середине XIX века в Псковской губернии большинство крестьянских изб имело невысокие подклеты. Ц то же время более высокие подклеты были в Новгородской гу­бернии. При движении к северу росла высота подклетов: этот факт этнографы объясняют естественно-географическими усло­виями. Обязательным элементом псковских храмов является звон­ница, расположенная в пристройках или отдельно вблизи церкви. Благодаря горизонтальному обрезу карниза, невыявляюще-му рисунок закомар, трем апсидам, гостеприимным крыльцам, многочисленным пристройкам создавался общий распластанный силуэт церкви, живописный и по-домашнему уютный. Различия в расположении приделов, галерей, звонниц привели к тому, что облик каждой церкви стал неповторимым: в Пскове нельзя найти два одинаковых храма. Зодчество средневекового Пскова наиболее полно характеризуют церкви: Василия с горки, Успенья с пароменья, Воскресения со стадища, Николы с усохи

Архитектура.В XIV — XV вв. продолжалось развитие местных архитектурных школ, среди которых все большее значение приобретает московская школа, опиравшаяся на традиции владимиро-суздальского зодчества. Каменное стро-ительство в Москве началось при Иване Калите, заложившем основу соборного ансамбля московского Кремля, строительство которого было завершено при Иване III и Василии III. При Дмитрии Донском в Москве воздвигается первый в Северо-Восточной Руси белокаменный Кремль. С постепенным утверждением за Москвой значения столицы формировавшегося единого Русского государства каменное строительство в ней приобретает национально-государственное значение. Идеологической основой развития московской архитектурной мысли являлась доктрина о Москве как новой столице «всея Руси», унаследовавшей политические заветы Киевской державы и Владимиро-Суздальского княжества времени их наивысшего расцвета и могущества. Московские зодчие производят реставрацию и обновление ряда уникальных памятников владимирского зодчества (соборы во Владимире, Переяславле-Залесском, Юрьеве-Польском и др.). Памятниками раннемосковского зодчества, выстроенными в начале XV в. в традициях владимирского зодчества, являются соборы Успения на Городке и в Саввино-Сторожевском монастыре близ Звенигорода, Троицкая церковь в Троице-Сергиевом монастыре и собор Андроникова монастыря в Москве. Для московских зодчих уже в это время было характерным стремление к использованию в каменном строительстве элементов деревянного зодчества, что в дальнейшем, в XVI в., приведет к созданию в храмовом строительстве особого, так называемого шатрового стиля. Но Москва не могла ограничиться повторением, или модернизацией, достижений владимирского зодчества. Объединительной политике Москвы должна была соответствовать такая же политика и в области искусств: кристаллизация национального архитектурного стиля на основе синтеза архитектурных традиций Киева и Владимира с лучшими традициями местных архитектурных школ. Условия для такого синтеза были созданы в последней трети XV в. в результате завершения объединения русских земель в единое государство и превращения Москвы в столицу «всея Руси».

Особенности в развитии местных архитектурных школ наиболее наглядно прослеживаются на примере архитектурного строительства в Новгороде в XIV — XV вв. Новые веяния в новгородской архитектуре наиболее ярко сказались в выстроенных в XIV в храмах Федора Стратилата «на Ручью» (1361 г.) и Спаса на Ильине (1374 г.). В отличие от суровых, тяжелых по форме, лишенных каких-либо украшений новгородских храмов XII — XIII вв., эти храмы были легкими по своему внешнему облику, нарядными и торжественными. Это явный результат влияния деревянного зодчества, для которого было характерным стремление к созданию светлых, радостных, «узорочных» сооружений. Но в отличие от московского зодчества, впитывавшего в себя опыт и традиции местных архитектурных школ с целью выработки общенационального архитектурного стиля, новго-родское зодчество в XV в. замкнулось в рамках  своих старых традиций, повторяя в новых сооружениях облик построек XIV и даже XII — XIII вв. Искусственной консервацией старых архитектурных форм и традиций новгородское боярство стремилось подкрепить сепаратистскую идею «исконней» независимости «Господина Великого Новгорода» и его культуры. Это вело к искусственной изоляции новгородской культуры от культуры других русских земель, к застою, а затем и к упадку культурной жизни Новгорода. Сложение в эпоху феодальной раздробленности местных областных культурных центров и школ создавало разносторонность и разнообразие русской культуры во всех ее областях. Вместе с тем по мере ликвидации политической самостоятельности удельных княжеств за Москвой утверждается не только значение государственно-политического, религиозного и этнического центра формировавшегося Русского государства и великорусской народности, но и значение общенационального культурного центра. В Москве сосредоточиваются лучшие культурные силы страны, деятельность которых формировала самобытную культуру великорусской народности на основе соединения культурного наследия древнерусской народности с лучшими традициями местных культурных центров и достижений культуры других стран и народов.