2.1.8. Проблема «локализации психического в природе»

На разных этапах развития психологического знания формиро­вались различные представления о локализации психического в при­роде.

На каком уровне организации живой материи возникает психи­ка? Можем ли мы в каждом конкретном случае констатировать наличие или отсутствие психики? Наделены ли психикой расте­ния? Обнаруживаются ли зачатки психической жизни в неодушев­ленных объектах? Какие системные объекты познания и формы организации обладают свойствами психического отражения?

Эти спорные вопросы находили неоднозначные ответы в фило­софских учениях древности и теориях новоевропейского естество­знания, среди которых выделяются:

* панпсихизм, учение о всеобщей одушевленности природы, со­гласно которому как живая, так и неживая природа наделена, психикой/душой (древнегреческие мыслители Гераклит и Анаксагор, отдельные французские философы-материалисты эпохи Просвещения, создатель психофизики Фехнер); <» антропопсихизм, постулирующий, что психика присуща

исключительно человеку (Р. Декарт);

* биопсихизм, согласно которому психика является атрибутом всех живых организмов или свойством живой природы, сле­довательно, присуща не только человеку, но также живот­ным и растениям (истоки этого учения обнаруживаются уже в трактате о душе Аристотеля; к сторонникам биопсихизма можно также отнести В. Вундта);

* нейропсихизм, ограничивающий локализацию психического совокупностью живых организмов, обладающих нервной си­стемой (Ч. Дарвин).

После исследований, проведенных И.П. Павловым и его учени­ками, закрепилось представление, согласно которому способнос­тью к психическому отражению характеризуются лишь те живые существа, которые располагают трубчатой нервной системой с вы­раженным головным мозгом.

Впрочем, стремление рассмотреть психику в качестве атрибута определенного класса изучаемых природных объектов требует от­вета на другой основополагающий вопрос: что следует признать сущностной характеристикой и объективным критерием психи­ческого?

220

221

2.1.9. Проблема объективного критерия психики

Углубление в филогенетическую историю психики подводит к вопросу о ее объективном критерии, позволяющем определить, наделен ли психикой конкретный живой организм. Необходимость такого критерия очевидна при обращении к психике животных, поскольку в данном случае трудно сказать что-либо определенное о внутреннем мире или субъективном опыте. Действительно, изу­чая различные биологические виды, мы не можем узнать о нали­чии психики, непосредственно обратившись с вопросом к ее носи­телю. Ведь способность к самонаблюдению, как и способность об­лекать данные самонаблюдения в речевую форму, обнаруживается только у человека, то есть на высшем уровне развития психическо­го отражения, и требует наличия таких сложных форм организа­ции, как сознание и самосознание.

Все вышеперечисленные попытки «локализовать» психику в природе — панпсихизм, биопсихизм, антропопсихизм и нейропси-хизм — используют критерии психического, внешние по отноше­нию к форме существования и жизнедеятельности организма. Пси­хика в этих учениях приписывается какому-либо существу не потому, что оно обнаруживает специфические свойства самоорга­низации и поведения, а в силу того, что оно относится к опреде­ленному классу объектов, одушевленность которых постулируется аксиоматически, без возможности эмпирического подтверждения. Современные научные представления о психике исходят из внутренних, функциональных критериев. Эти критерии позволяют оценить характер саморегуляции и развития живого организма, специфический способ его взаимодействия с окружающей средой и адаптации к ней. Вот некоторые из таких критериев: способность к поисковому поведению, способность к «гибкому» приспособле­нию к биосоциальной среде, способность к «проигрыванию» дей­ствия во внутреннем плане и др. Разнообразие представлений о сущностных характеристиках психики указывает на то, что они являются скорее дискуссионными гипотезами, чем разработанны­ми теориями.

Тезис о том, что объективный критерий психики является не структурным, а функциональным, отстаивался А.Н. Леонтьевым. Суть этого тезиса в том, что возникновение психики связано не с определенным анатомическим строением организма (например, с наличием нервной системы), а со способностью индивида решать задачи определенного уровня сложности (механизмом, обеспечи­вающим их решение, как раз и выступает психика).

222

На первый взгляд, выглядит парадоксальным то обстоятель­ство, что отечественная психологическая школа, признавая психи­ку атрибутом высокоорганизованной живой материи, не считает необходимым условием реализации простейших форм психического наличие нервной системы. Другими словами, психика возникает в мире живой природы не только до появления человека, но и до формирования в процессе эволюции нервной системы и мозга.

Отечественная психология считает главным фактором становле­ ния психики специфические изменения жизнедеятельности живых организмов. Психическая функция зарождается на имеющемся морфологическом субстрате для решения новых адаптационных за­ дач, а затем, усложняясь, формирует новые органы. Очевидно, что наиболее совершенным органом, обеспечивающим функционирова­ ние психики, является мозг человека.

По мнению П.Я. Гальперина, необходимость в психике возникает при освоении изменчивой среды обитания, где биологически зна­чимые объекты разнообразны, а конкретная реакция должна быть подогнана к особенностям объекта и ситуации. Необходимо отме­тить, что многие, на наш взгляд, удивительно сложные реакции организма не предполагают участия психических процессов.

Согласно принятой в отечественной психологии концепции А.Н. Леонтьева, объективным критерием появления зачатков психи­ки у живых организмов служит наличие у них способности реагиро­вать на абиотические (биологически нейтральные) воздействия. Ре­агировать на них целесообразно и полезно потому, что они нахо­дятся в устойчивой связи с объектами, обеспечивающими удовлет^ варение витальных потребностей индивида (питание, размножение, безопасность и т. д.), а, значит, являются потенциальными сигна~ ломи этих биологически значимых объектов. Именно благодаря устойчивости связи между биотическими и абиотическими раздра­жителями последние приобретают сигнальное значение.

Следует отметить, что каждый объект характеризуется набором свойств, часть из которых биологически значима — полезна или вредна — для организма, а часть — нейтральна. К абиотическим относятся такие свойства среды, как свет, звук, запах и др. пара­метры, выполняющие функцию сигналов в информационном об­мене организма со средой.

Отражение абиотических свойств носит активный характер и предполагает появление качественно новой формы активности жи-ного существа — поведения. Данная активность принципиально отлична от сугубо физиологических форм жизнедеятельности (та­ких как усвоение пищи, рост, размножение и пр.) и составляет промежуточное звено между актуальной ситуацией и витальным

223

процессом обмена веществ. Смысл этой активности — обеспечить биологический результат там, где условия не позволяют ему реа­лизоваться непосредственно.

С предлагаемым А. Н. Леонтьевым критерием психики связаны два фундаментальных понятия, обозначающие два принципиально различных типа реагирования организма: раздражимость и чувстви­тельность.

По А.Н. Леонтьеву, граница между раздражимостью и чувстви­тельностью одновременно отделяет психическое от допсихическо-го. Раздражимость — это способность организма реагировать на биологически значимые воздействия среды. Раздражимость пред­ставляет собой фундаментальное свойство живой материи. Благо­даря этому свойству живые существа включены в контекст необ­ходимых для их выживания стимулов. Если бы животные не реа­гировали на пищу и не предпринимали попыток покинуть непосредственно угрожающую их жизни среду, они бы вскоре по­гибли. Так, например, подсолнух или другое гелиотропное расте­ние поворачивается в сторону солнца, поглощая, таким образом, максимальное количество солнечной энергии, необходимой для ус­пешного протекания процесса фотосинтеза (такие движения расти­тельных организмов называются «тропизмами»). Однако согласно концепции Леонтьева, подсолнух не обладает психикой, поскольку он может реагировать только на биотические стимулы, то есть на те раздражители, которые обеспечивают его выживание, точнее — необходимую для жизни биологическую энергию (в данном конк­ретном случае свет). Подсолнух не способен научиться реагировать на другой класс раздражителей, которые сами по себе не удовлетворяют витальные потребности, но сигнализируют о био­логически значимых объектах и свойствах среды. Даже если экспе­риментатор решит сочетать освещение подсолнуха с определенным звуком и проделает это сотни тысяч раз, ему не удастся «научить» цветок заранее поворачиваться в сторону звука, за которым после­дует световой стимул.

Вместе с тем чувствительность, понимаемая как способность орга­низма реагировать на абиотические (биологически нейтральные) раздражители, открывает путь к освоению таких способов дей­ствия, которые не запрограммированы генетически и обладают боль­шей гибкостью, пластичностью. Это означает эволюционный пе­реход от инстинкта к прижизненному научению. Можно констати -ровать, что психика возникает тогда, когда появляется минимально возможность научения или его предпосылка.

Обладающий чувствительностью организм получает ряд пре­имуществ, прежде всего, усовершенствование ориентировки в ок-

224

ружающей среде. Он может не только реагировать на биотический стимул в момент непосредственного воздействия, но и предсказы­вать его появление. Так, сигналом пищи может быть не только форма, цвет и размер съедобного объекта, но и еле слышный шо­рох или доносящийся издалека запах. Другими словами, обретение психики, понятой как чувствительность, дает возможность дей­ствовать, опираясь не на один «ключевой» раздражитель, но на множество взаимосвязанных параметров, что существенно расши­ряет приспособительные возможности организма. Лишь с появле­нием чувствительности оформляется поведение в собственном смыс­ле этого слова.