Глава 3. Инструментарий исследования «дела йукоса» § 1. Общие положения

Метод исследования адвокатской деятельности определён и выражен Теорией адвокатуры, которая не нуждается во внешнем методе. Она сама есть метод самой себя. Главный стандарт профессиональной деятельности адвоката как профессионального правозащитника, идея правозащиты, смысл правозащиты познается и выражается Теорией адвокатуры. Поэтому критерий правильности поведения адвоката заключён в Теории адвокатуры.

Пояснение. В начало всякого исследования закладываются утверждения, принимаемые без доказательства в качестве исходного положения (постулаты). Берётся какое-то одно утверждение, и ему следуют на протяжении всего исследования. Постулаты делают метод цельным, не дают отойти от избранного предмета и позволяют в затруднительных ситуациях выбрать единственно верный путь. Сам по себе какой-нибудь постулат может оказаться неверным в конце исследования. Но только неуклонное следование выбранным постулатам, позволяет выявить ложность одного из них или ошибочность доказываемого тезиса. Выявившаяся ложность того или иного постулата не исключает истинность выдвинутых тезисов. Постулаты – это стержневые столпы стратегии, а стратегия, в отличие от тактики, – метод.

Примечание. Эта книга не инструкция, не практическое пособие, не исторический очерк в обыденном значении. И её нельзя понять без предварительного ознакомления с Теорией адвокатуры. Когда человеку показывают групповую фотографию, то он прежде всего ищет на ней своё изображение, разглядывает себя, оценивает, хорошо ли он отобразился. Поэтому указания на номера дел, название обвинительных органов и судов, имена участников процесса и другие персонифицированные сведения, если это не вызвано предельной необходимостью, избыточны и только будут затушёвывать существо исследования. Чтобы каждый сопричастный не искал себя, а обратился к профессиональным стандартам. Тогда будет от этого польза. В каждом отдельном случае важно обнаружить общие закономерности, а не выяснять, что каждый сопричастный имел в виду или хотел сделать, да не получилось. Однако заверяем, что настоящее исследование предельно документальное.

Пояснение. Диалог журналиста и логика о понятии “правонарушительный орган”, или парадокс правонарушительных органов. Середина разговора.   Ж.: Почему Вы назвали органы, борющиеся с преступностью, правонарушительными органами? Их все в нашей стране называют правоохранительными органами.   Л.: Потому что они борются с нарушителями законов. Принято говорить не “закононарушители”, а “правонарушители”. Поэтому и правонарушительные органы.   Ж.: Так эти органы называют правоохранительными.   Л.: Понятие “правоохранительный орган” содержит внутреннее противоречие. Оно нелогично.   Ж.: Объясните. Я не пойму, в чём противоречие.   Л.: Никто не должен нарушать законы. Но кто-то нарушает. Все должны противодействовать нарушению законов другим. Все должны жить в рамках, очерченных законом. Это и есть свобода. В системе государственной службы есть специально назначенные органы, задача которых – выявление преступивших закон и борьба со всякого рода противозаконными проявлениями. Эти органы должны бороться только с правонарушителями. Эти органы не должны преследовать законопослушных граждан. Если эти органы назвать правоохранительными, то получится, что они стоят на границе права и никого не пускают внутрь права, никому не дают жить по праву и делают всё, чтобы ни один человек не жил по праву. Иначе говоря, правоохранительные органы охраняют царство права, защищают право от людей. Это абсурд. Поэтому если эти органы будут бороться с теми и преследовать только тех, кто вышел за границы права, кто нарушил право, тогда их надо называть правонарушительными. Ибо они имеют отношения только с правонарушителями. Отсюда и правонарушительные органы. Противоречие исчезло. Правонарушительным органам нечего делать в сфере права, в царстве свободы. Их народ уполномочил работать с теми, кто за пределами права, с правонарушителями.