Раздел I. Трагикомедия «дела Йукоса»: действующие лица и исполнители

Глава 8. Абсурд допроса следователя как свидетеля

Казус. Допрос следователя как свидетеля. Стадия представления доказательств сторонами. Государственный обвинитель решил допросить в качестве свидетеля одного из следователей, который участвовал в собирании доказательств по рассматриваемому судом уголовному делу. После прокурора адвокаты задали следователю-свидетелю разные вопросы о том, где, как и с кем он производил следственное действие, в частности обыск. [Примечание. Каждый отдельно взятый вопрос адвоката не был лишён остроумия, то есть умения выискивать противоречия. Но все вопросы в целом были бессмысленны. Потому как никого не интересовало доказательственное значение полученных в результате проведения следственного действия сведений, так называемых судебных доказательств. Никого не интересовало, что хотела этими “доказательствами” доказать сторона обвинения. Соответственно, адвокаты не знали, почему они опасались этих “доказательств”, что этими “доказательствами” будет доказано. И если бы определились, какое обстоятельство эти “доказательства” доказывают, а вернее не доказывают, то сам собой отпал бы вопрос об исключении “доказательств”. А так адвокаты ещё раз продемонстрировали видимость активности. Наделение следователя статусом свидетеля – довольно странная процессуальная практика. Это процессуальный абсурд. У следователя не может быть статуса свидетеля по вопросам уголовного дела, которое он расследовал. Абсурдна ситуация, когда суд разъяснял следователю права и обязанности свидетеля, предупреждал об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а главное, напомнил следователю право не свидетельствовать против своих близких родственников. Разве следователь расследовал уголовное дело против своего близкого родственника или породнился с обвиняемым по этому уголовному делу после окончания предварительного следствия? В судебном заседании могут возникнуть ситуации, когда необходимо выяснить какое-либо обстоятельство (факт) именно у следователя. Но у них в судебном следствии не может быть статуса свидетеля. У них свой, специальный статус. В конечном счёте, следователь может быть приглашён в суд для пояснения содержания, например, протокола следственного действия. В частности, для прочтения трудночитаемого рукописного текста протокола, составленного следователем, и уяснения обнаружившихся противоречий. Однако следователь – это не свидетель. Допрос следователя в суде в качестве свидетеля по вопросам предварительного расследования так же абсурден, как допрос судьи в качестве свидетеля в суде кассационной инстанции по вопросам судебного следствия суда первой инстанции. Советский и постсоветский судебный процесс не знал случая, чтобы судью вызывали для пояснений в суд кассационной инстанции по приговору (решению), который этот судья выносил. Однако судопроизводство дореволюционной России предусматривало возможность вызова судьи в надзирающий суд для получения пояснений от суда (см.: Устав уголовного судопроизводства. Кн. 1. Глава восьмая. О порядке разбирательства в Мировых съездах. Ст. 167). Истинный состязательный процесс обязательно предполагает получение такого рода пояснений. Противопоказаний для вызова в кассационную или надзорную инстанцию судей, вынесших приговор, для получения пояснений от них нет и в существующих процессуальных законах. Ведь в них нет запретов на допрос следователей, и тех допрашивают. По сути, состязание в кассационной инстанции уже приобретает форму оспаривания приговора. Сторона спорит с судьёй, вынесшим приговор. Это не столько иная ступень состязательности, сколько иное качество судебного спора. Спорят с судьёй. В таком споре должны участвовать только равные, а именно прокурор и адвокат, а не обвиняемый. Поскольку вопрос касается сугубо узкопрофессиональных толкований.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. “ДЕЛО ЙУКОСА” И НИСХОЖДЕНИЕ АДВОКАТОВ В БЕЗДНЫ ПРАВОСУДИЯ