Раздел I. Трагикомедия «дела Йукоса»: действующие лица и исполнители

Глава 2. Предварительное слушание

Казус. О догадливости адвокатов. Государственный обвинитель просит приобщить к материалам уголовного дела медицинскую справку о состоянии здоровья обвиняемого Икс без объяснения причин. Все адвокаты догадываются о назначении этой справки. Ходатайство государственного обвинителя судом удовлетворено, справка приобщается к материалам дела. Очередная мелочь: адвокаты без слов понимают государственного обвинителя, а за адвокатами и обвиняемый проявляет свою осведомлённость в процессуально-правовых вопросах.

Казус. Ложная активность по исключению доказательств. Адвокаты заявляют ходатайство об исключении из перечня доказательств всех предъявленных стороной обвинения документов и протоколов, представленных в деле в виде копий, поскольку такие доказательства не отвечают требованиям статьи 74 Уголовно-процессуального кодекса России. Адвокаты также посчитали, что использование таких доказательств нарушает права защиты, поскольку ставит сторону защиты в неравные условия со стороной обвинения, которая видела и могла использовать и исследовать подлинники документов, а защита лишена такой возможности. Само по себе, взятое в отдельности от всех событий по делу, такое ходатайство безвредное, потому что заведомо не может иметь никаких последствий, в смысле его удовлетворения. Но в системе этого уголовного дела, ходатайство незаконченное, поэтому безмысленное. Это ходатайство дважды неверно. Во-первых, всякая копия документа может содержать нужные для доказывания какого-то факта сведения. В процессуальном смысле доказательствами будут содержащиеся в документе сведения, например текст документа. Если речь идёт о тексте документа, то такой документ не должен быть исключаем из системы доказательств по причине его представления в копии. Во-вторых, адвокаты, демонстрируя видимость активности и руководствуясь суждением чувства, упустили действительно важнейшее процессуальное обстоятельство, в силу которого копии документов не могут являться доказательствами в этом уголовном деле. Дело в том, что обвинительный орган приобщил к уголовному делу изъятые при обысках и выемках документы в качестве вещественных доказательств. Что меняет саму суть процессуального доказательства. Ибо вещь как доказательство всегда оригинальна, и доказательство как вещь существует в единственном числе. Вещь как процессуальное доказательство нельзя копировать. Вещь как доказательство несёт в себе не смысл запечатлённого на вещи словесного сведения, а сведение-образ. В вещи-доказательстве всё имеет значение. Если вещь-доказательство будет бумажным документом, то в нём важен и состав бумаги, и шрифт букв, и расположение текста, и, прежде всего, тема подложности (фиктивности) самого документа и так далее и тому подобное. В документе-доказательстве важен только текст, его смысловое значение. В судебном процессе документ читается, текст анализируется, а вещь обозревается. Копия вещи не может обозреваться как доказательство. Это абсурд. Если обвинительный орган приобщил документы к уголовному делу именно как вещи, значит это обвинительному органу зачем-то нужно. Мы не должны подвергать замысел обвинительного органа сомнению, предполагать, что он ошибся (а наши “органы”, как известно, не ошибаются), и выручать обвинительный орган. И относиться адвокаты к этим документам должны как к вещам. Если обвинительный орган приобщил к уголовному делу доказательства в виде копий вещей, то тогда процессуальных доказательств вообще в деле нет. Адвокатам нечего обсуждать, анализировать, исследовать. Доказательств нет. Но адвокаты выручили обвинительный орган и суд, придав своим ходатайством копиям вещей вид доказательств-документов. Или если адвокатам дать подлинники документов, то они для них будут правильными доказательствами вины их подзащитного? А право на защиту будет восстановлено? Сторону обвинения не смутило ходатайство адвокатов, поскольку сами адвокаты дали им ответ. Ведь речь идёт всего лишь о документах в копиях, а не о вещах в копиях. Поэтому сторона обвинения заявила неосознанно, но случайно правильно, применив софистический трюк, что в удовлетворении данного ходатайства следует отказать потому, что исключаться из материалов дела могут только “недопустимые доказательства”, а согласно положению статьи 75 Уголовно-процессуального кодекса России имеющиеся в деле копии документов под понятие “недопустимых доказательств” не подходят. Кроме того, как поведала сторона обвинения, сам по себе факт нахождения в материалах уголовного дела копий документов обусловлен тем обстоятельством, что некоторые материалы уголовного дела по обвинению Икс выделены из другого уголовного дела, поэтому естественно, что в материалах одного из дел всегда будут копии документов, а в другом – подлинники. Все эти документы, именуемые стороной защиты копиями, добыты в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Исключать доказательства нельзя, так как находящиеся в материалах уголовного дела копии документов сами по себе являются документами, в которых содержат сведения, относящиеся к предмету доказывания. Конечно, никакой суд никогда не исключит “копии вещей” из материалов дела на стадии предварительного слушания, хотя бы по причине преждевременности. Разве что предварительное слушание – это преждевременная стадия уголовного процесса. Как можно исключать “доказательства” до демонстрации доказательств? Ведь ещё никто не знает, являются ли документы или вещи процессуальными доказательствами. А что стоит обвинительному органу перепредставить вещи-доказательства как документы-доказательства? Выказав тем самым так называемую состязательность. Но это не значит, что адвокаты должны только демонстрировать видимость активности.

Казус. Ложность процессуальной экономии от адвокатов. Обвиняемый Икс по согласованию с адвокатами заявляет ходатайство о соединении в суде его уголовного дела с уголовным делом обвиняемого Лямбда. Мотив ходатайства – более быстрое и полное рассмотрение уголовного дела. Адвокаты в поддержку этого ходатайства заявили, что поскольку в деле по обвинению Икс господин Лямбда упоминается как соучастник обвиняемого Икс, то уголовное дело по обвинению Икс и уголовное дело по обвинению Лямбда были искусственно разъединены. Эти два дела должны быть объединены, поскольку раздельное их рассмотрение нарушает права обвиняемого Икс. Иначе, при сохранении двух уголовных дел Лямбда будет свидетелем в деле по обвинению Икс, а Икс будет свидетелем в деле по обвинению Лямбда. Это невозможно, коль скоро Икс и Лямбда обвиняются в совместных действиях. Кроме того, адвокаты поделились ощущением, что установить истину и выяснить все обстоятельства при раздельном существовании двух дел им не представляется возможным. Дело не в том, совпало ли желание адвокатов с желанием стороны обвинения соединить два уголовных дела или не совпало, удовлетворит ли суд ходатайство стороны защиты или нет. Дело во времени и суждениях адвокатов. Коль скоро адвокаты заявляют ходатайство об объединении с уголовным делом, которого они не знают (не должны знать), то они проявляют одним им ведомую прозорливость и осведомлённость о реальных деяниях Икс и Лямбда. Если, по мнению адвокатов, вообще не было события преступления, в котором обвиняется Икс, то какая разница для доказывания, будет уголовный процесс один или бесконечное множество? Если адвокаты уповают на способность судейского суждения, то ни в одном судебном процессе не может быть доказан тезис о преступности Икс или Лямбда. Зачем выручать обвинительный орган и создавать логикообразность абсурдному обвинению? Если уголовное дело было “искусственно” разделено обвинительным органом, то есть неправильно разделено, то и пусть будет неправильно, на радость стороне защиты, до самого конца. Зачем адвокатам мешать обвинителям упереться в абсурд ложного обвинения, который обвинители для себя, по мнению адвокатов, искусственно создали? Ведь адвокатам надо показать ложность обвинения. Или главное для адвокатов показать свою “квалифицированность”?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. “ДЕЛО ЙУКОСА” И НИСХОЖДЕНИЕ АДВОКАТОВ В БЕЗДНЫ ПРАВОСУДИЯ