Глава 1. Предмет профессиональной правозащиты: логика справедливости против абсурда скриведливости

§ 1. Антропология и право

Каждый сведущий в узкой области познания человек укажет на особенность человека, которая непременно, безусловно, исключительно отличает человека от животных. Например, древний софист: двуногое беспёрое. А современный биолог обратит внимание на развитие человеческой челюсти, которая только и позволяет членораздельно произносить бесконечное количество разнообразных звуков. И уже, надо догадаться, из челюсти все беды и радости человека.

Всякий человек, не будучи специалистом ни в какой области познания, чувствует своё коренное отличие от животных: твари Божьи живут по-Божески, а человек, созданный по образу и подобию Божьему, не по-Божески. Избиение народа в войнах или через человеческий суд, разве это по-Божески? Не убий, а он убивает. Выходит, что отличие человека от животных не в двуногости, беспёрости или устройстве челюсти. Тем более не установить доподлинно, то ли причина человеческой двуногости или беспёрости лежит в том самом “коренном” отличии человека от животного, то ли двуногость и беспёрость стали причиной “коренного” отличия. Эволюционные теории не дают на это ответ. Будем надеяться, что и не дадут.

Но вот профессор Борис Федорович Поршнев в своём исследовании “О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)” в самом начале семидесятых годов прошлого столетия указал на отличительные признаки человека, которые не распространены на животных и которые стоят, по его выражению, словно где-то в стороне от столбовой дороги развития как гуманитарных наук, так и естествознания.

Профессор Б.Ф. Поршнев обосновал два таких признака.

Во-первых, люди – единственный вид, внутри которого систематически практикуется взаимное умерщвление. При этом условия такого умерщвления всё более ограничиваются. История выступает не как отмена внутривидового умерщвления, но как прогрессирующее его оттеснение внутри и вовне общества на краевые ситуации некоего ultima ratio. Путь назад, просто к отмене убийства между существами, биологически однородными, был невозможен, оставался путь вперёд – путь цивилизации.

Во-вторых, люди – единственный вид, способный к абсурду, а логика и синтаксис, практическое и теоретическое мышление – его “дезабсурдизация”.

Биологически животное всегда право. У животных не бывает ошибочных действий, они всегда целесообразны. Организм животного ведёт себя в любой искусственной ситуации с физиологической точки зрения совершенно правильно, либо даёт картину нервного срыва (неадекватные рефлексы), сконструировать же абсурд его нервная система неспособна. Животные не отождествляют двух явлений, они их либо различают, либо, когда не различают, смешивают между собой, то есть в последнем случае это не два раздражителя, не “такие же”, а один – “тот же”.

Суть второго признака в следующем. В буквальном смысле абсурд (лат. absurdum) – это бессмыслица, нелепость, невнятность, то есть неразборчивость, непонятность. Абсурд заключается в заблуждениях эмоций и ума человека, в пробах и ошибках, в сомнениях и метаниях, в блуждании человеческой мысли, в создании устойчивых нелепостей, типа “то же, но не то же”. Состояние абсурда проявляется тогда, когда между двумя предметами или представлениями одновременно налицо очевидное различие или независимое бытие и сходство или слияние, то есть происходит отождествление взаимоисключающих явлений. Абсурд проявляется в связи между словами и вещами, словами и событиями. Слово и обозначаемое им явление есть тождество противоположностей (знак явления и явление).

Человеку даны слова. Смысл слов в вещах. Но могут быть такие комбинации смыслов, которые вообще невозможны и нереализуемы в мире вещей. У людей допустимо не смысл слов приводить в соответствие с вещами, а преобразовывать вещи, чтобы они соответствовали самим себе (смыслу). Такая двоичность есть абсурд.

Человек существо внушаемое и внушающее. Человеку возможно навязать многообразные и в пределе даже любые действия. Человек то пытается противиться чужому воздействию, то поддаётся влиянию других людей. Но и первый воздействует на других. С другой стороны, незачем внушать человеку то действие или представление, которое порождают его собственные ощущения и импульсы. Следовательно, чужое внушение противоречит, исключает собственное ощущение, представление человека.

Таково состояние абсурда – психическое отождествление двух элементов, которые одновременно абсолютно исключают друг друга. Всё развитие человеческого сознания в ходе истории есть постепенное одоление первоначальной абсурдности, её сдвиг на немногие краевые позиции. Таков вывод профессора Бориса Федоровича Поршнева (см.: О начале человеческой истории. М., 2006. С. 474-475, 597, 604-627).

Перед человеком непременно встает вопрос “быть или не быть?”. Это вопрос человека. И этот вопрос содержит неразрешимое противоречие жизни. Любой ответ, любое действие влечёт утрату. Он содержит одновременное эмоциональное противоречие: “надо делать так” и “не надо делать так”. На мыслительном уровне человеческого сознания это нелепость, бессмыслица: “хочу” и “не хочу”, “надо” и “не надо”, “можно” и “нельзя”. Перед человеком встает проблема выбора, возникает тяжелейшее эмоциональное напряжение. И люди в своей массе проблему выбора так или иначе решают. В противном случае они бы не выжили.

С одной стороны, невообразимое количество судебных споров – подтверждение человеческих нелепостей. С другой, судебные тяжбы есть способ преодоления человеческого абсурда. Но тогда, если руководствоваться правилами формальной логики, судебный процесс есть реакция на абсурд, производное абсурда и сам является абсурдом. Судебный процесс есть абсурд, который пытается преодолеть себя через логику.

Примечание. А не есть ли формальная логика, раз это творение человеческого ума, сама абсурд? Тогда круг замыкается, и получается, что абсурд нельзя преодолеть с помощью формальной логики. Вырывается ли кто-нибудь из круга абсурда? Наверное, те, кто совершил духовный подвиг, герои, Святые.

Человек создан по образу и подобию Божьему. Бог дал человеку свободу воли. Чем и предначертал его вечную борьбу со страстями, пороками, искушениями, то есть с абсурдом. И в этой борьбе без воли, то есть без жажды преодолеть абсурд, войти в царство свободы, обречь свободу, не обойтись.

Всё разумное действительно, всё действительное разумно. Если абсурд действителен, значит, он разумен? Абсурд действителен ровно настолько, насколько действительна свобода воли. Дана свобода выбора между абсурдным поведением и разумным поведением в самой разумности. Если устранить свободу воли, то исчезнет абсурд. С исчезновением абсурда человек входит в мир животного, правильного, существования. Тогда Богу не нужен человек?

Мы указали только на то, чем по духовному, интеллектуальному существу отличается человек от других живых существ. Чем сознание человека отлично от сознания животных? Оно отлично абсурдом. Это исключительно человеческое качество. Абсурдом поведения отличается человек от животных. И человек пытается преодолеть свой абсурд формальной логикой. Животным формальная логика не нужна, потому что в их сознании отсутствует абсурд. Поведение животных не бывает абсурдно, оно всегда правильно, необходимо свободно. У животных нет произвола.

Феномен абсурда есть источник, база произвола человека. Правильный поступок может быть единственным, произвольных – бесконечное множество; правильное решение как справедливое тоже может быть единственным, а несправедливых решений множество. Ограничить произвол также пытаются с помощью логики. Человек, ожидая одобрения за свои поступки или опасаясь быть наказанным за своё поведение, сверяет свои поступки с правилами логики, которыми, по его мнению, должны руководствоваться другие люди при оценке поведения человека. Очень часто для ожидаемой оценки поведения нужно предварительное внушение другому человеку, то есть навязать своё представление о должном поведении. Убедить – значит изменить представление о предмете, в том числе направить волю человека в определённое русло.

Стараясь уменьшать размах произвола людей, наделенных полномочиями принимать важные для жизненных интересов других решения, общество создаёт правила выработки и принятия решений, устанавливает правила (процедуры) внушения. Но поскольку сама природа абсурда из человека никуда не исчезает, то правильное решение зависит от степени обладания человеком знаниями логики и способности суждения, способности разрешения коллизий абсурда. При этом никакие выдающиеся логические способности не отменяют свободы воли, то есть возможность произвола, предел которого зависит от таких абсурдных с точки зрения логики категорий (смыслов), как добрая и злая воля, совесть, нравственность. Опять же, кто будет оценивать правильность поступка человека? То есть по сути надо определить, как человек преодолел момент абсурда. Иначе говоря, надо исследовать абсурд, проанализировать его, проследить сам абсурд и логику его преодоления. И это будет делать другой человек, обременённый противоречиями своего собственного абсурда. А каковы у него способности суждения?