Глава 1

Проблемы новой истории в трудах В. И. Ленина

Бурный подъем классовых битв в 1848 г. и Парижская Коммуна 1871 г. как бы исчерпали на время силы фран­цузского пролетариата. В последней чет­верти XIX в. ведущая роль в междуна­родном рабочем движении перешла к ра­бочему классу Германии. Но уже в конце 70-х годов, когда в России назревала ре­волюционная ситуация, К. Маркс, тща­тельно изучавший состояние российского общества, пришел к выводу: «Революция начнется на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резерв­ной армией контрреволюции»

Революционная деятельность В. И. Ле­нина началась в условиях, когда Россия быстро, хотя и с запозданием по сравнению с более передовыми странами, продвига­лась по пути капиталистического развития. На арену общественной жизни вышел про­летариат. Сохранение в стране пережит­ков крепостничества усугубляло остроту классовых противоречий и порождало осо­бенно жестокие формы эксплуатации. Ленин отмечал (пользуясь относящимся к аналогичной ситуации выражением Маркса), что в России трудящиеся классы страдали «...и от капитализма и от недо­статочного развития капитализма» ².

Перерастание российского капитализ­ма в империализм ускорило революциони­зирование трудящихся масс страны. Они испытывали гнет как отечественного, так

В. И. Ленин

и проникавшего в экономику России ино­странного капитала. В то же время царизм выступал как эксплуататор и душитель не только русского, но и других народов, вхо­дивших в состав Российской империи. В 1905 г. в России началась буржуазно-демо- кратическая революция.

Теоретическая мысль Ленина развива­лась прежде всего на почве российской действительности, но в тесном взаимодей­ствии с опытом международного освобо­дительного движения. Ленину было глу­боко свойственно творческое, свободное от догматизма отношение к марксистскому учению, которое он существенно обогатил. В частности это касалось марксистской концепции исторического процесса.

Распространение идей утопического социализма, деятельность революционных демократов — Белинского, Герцена, Доб­ролюбова, Чернышевского — подготовили почву для восприятия в России идей марк­сизма. Ленин позднее писал: «Марксизм, как единственно правильную революцион­ную теорию, Россия поистине выстрада­ла полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революцион­ного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испыта­ния на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы»³. Россия, по словам Ленина, обладала таким богат­ством интернациональных связей, такой превосходной осведомленностью о всемир­ных формах и теориях революционного движения, как ни одна страна в мире.

Принципы ленинской теории познания и развитие материалистического понима­ния истории. Деятельность В. И. Ленина развертывалась в эпоху, во многом отлич­ную от той, когда марксистское учение создавалось его основоположниками. Пе­ред Лениным вставали такие проблемы, которые не могли существовать во времена Маркса и Энгельса; требовалось глубо­кое обоснование марксистской позиции по коренным мировоззренческим вопросам в борьбе с новыми идейными противни­ками. Последнее относилось, в частности, к области философии.

Ленин отмечал, что Маркс и Энгельс в свое время не сталкивались с необходи­мостью специально разъяснять и защи­щать основы, «азбучные истины» материа­листической философии, так как вступили на философское поприще тогда, когда и в среде передовой интеллигенции, и в ра­бочих массах уже господствовал материа­лизм. Поэтому их главное внимание было обращено «...не на повторение старого... а на серьезное теоретическое развитие материализма, на применение его к исто­рии, т. е. на достраивание здания материа­листической философии доверху» \ Для самого Ленина в начале XX в. первосте­пенной философской задачей стала имен­но защита основополагающих принципов диалектического, марксистского материа­лизма от усилившегося натиска на ма­териалистическую теорию познания со стороны идеалистической философии. Этой задаче отвечал ленинский труд «Материа­лизм и эмпириокритицизм».

В центре философской полемики Лени­на с идеализмом и агностицизмом Маха, Авенариуса и их российских сторонников стояли вопросы об объективной реально­сти внешнего мира, ее отражении в челове­ческом сознании и ее познаваемости. Ле­нин рассматривал ощущения, восприятия, представления как «образы» существую­щей независимо от человека действитель­ности. истинность которых проверяется

практикой, и настаивал на том, что чело­веческое знание о мире содержит в себе объективную истину, хотя может лишь бес­конечно приближаться к ее абсолютному, полному выражению (абсолютная истина складывается из бесконечного множества относительных истин).

«Быть материалистом,— разъяснял Ленин,— значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т. е. не зави­сящую от человека и от человечества исти­ну, значит так или иначе признавать абсо­лютную истину» ⁵. Он подверг резкой кри­тике защищаемый российскими махистами релятивистский подход к вопросу об исти­не, состоявший в доведении принципа от­носительности знания до полного отрица­ния как абсолютной истины, так и «...ка­кой бы то ни было объективной, независи­мо от человечества существующей, мерки или модели, к которой приближается наше относительное познание». Обосновывая в противовес релятивизму диалектико­материалистическую постановку данной проблемы, Ленин отмечал, что диалек­тика «...включает в себя момент реляти­визма, отрицания.скептицизма, но не сво­дится к релятивизму». Иначе говоря: «Сточки зрения современного материализ­ма, т. е. марксизма, исторически условны пределы приближения наших знаний к объ­ективной, абсолютной истине, но безуслов­но существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней» ⁶.

Ленин подчеркивал, что все эти фило­софские принципы находят свое выраже­ние и в историческом материализме, от­носятся также и к познанию обществен­ных явлений: «Материализм вообще

признает объективно реальное бытие (ма­терию), независимое от сознания, от ощу­щения, от опыта и т. д. человечества. Ма­териализм исторический признает обще­ственное бытие независимым от общест­венного сознания человечества. Сознание и там и тут есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное) его отра­жение» '. Рассматривая применение мате­риализма к истории как главное направ­ление развития Марксом и Энгельсом ма­териалистической философии, Ленин в свою очередь значительно обогатил и продвинул вперед марксистскую мысль в сфере теории исторического процесса.

Одной из коренных проблем материа­листического понимания истории являет­ся проблема детерминизма, т. е. объектив­ных закономерностей, присущих развитию общества. Уже в самом начале револю­ционной деятельности Ленина эта пробле­ма встала перед ним в ходе идейной борь­бы вокруг судеб капитализма в России против народничества, с одной стороны, «легального марксизма» — с другой.

Народники, утверждая, что в России нет почвы для капитализма, усматривали в выводах Маркса о развитии капитали­стических отношений как исторически за­кономерном явлении фаталистический подход к истории и оспаривали их с субъ­ективистских позиций. «Легальные марксисты» критиковали их точку зрения, доказывая, что развитие капитализма в России уже началось и отвечает истори­ческой необходимости, но при этом игно­рировали свойственные самому капита­лизму противоречия и борьбу классов и аб­солютизировали его прогрессивность. Ле­нин показал, что обе эти позиции имели в основе неправомерное отождествление детерминизма в марксистском понимании с историческим фатализмом, но в поле­мике с тем и другим идейным противником выдвинул на первый план различные сто­роны проблемы.

В противовес субъективистским взгля­дам народников, настаивавших на том, что историю делают «живые личности», Ленин сделал упор на обусловленности людских деяний отношениями, характе­ризующими определенный тип организа­ции общества — общественно-экономиче­скую формацию. Он подчеркнул, что от­крытый Марксом подход к историческому развитию как закономерному процессу смены различных формаций позволил по- новому понять и человеческую деятель­ность в истории, преодолеть субъективист-

ское представление о ней как о совокуп­ности чисто индивидуальных действий: «...действия «живых личностей» в пределах каждой такой общественно-экономической формации, действия, бесконечно разно­образные и, казалось, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены к действиям групп личностей, различавшихся между собою по роли, ко­торую они играли в системе производст­венных отношений, по условиям производ­ства и, следовательно, по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам, которые определялись этой обстановкой,— одним словом, к действиям классов, борь­ба которых определяла развитие обще­ства» ⁸.

Ленинская критика «легальных марксистов», которые в противополож­ность народникам объявляли себя при­верженцами марксистского принципа де­терминизма, сосредоточена на другом, а именно на узком, одностороннем истол­ковании ими этого принципа, взятого в отрыве от диалектики классовых взаимо­отношений. Полемизируя с представителем «легального марксизма» П. Б. Струве, Ленин подчеркнул, что тот возражает на­родникам на языке «объективиста, а не марксиста (материалиста)», и указал на принципиальное методологическое отли­чие объективистского подхода от марксист­ского: «Объективист говорит о необходи­мости данного исторического процесса; материалист констатирует с точностью данную общественно-экономическую фор­мацию и порождаемые ею антагонисти­ческие отношения. Объективист, доказы­вая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения. Объективист говорит о «непреодолимых исторических тенденциях»; материалист говорит о том классе, который «заведует» данным экономическим порядком, созда­вая такие-то формы противодействия дру­гих классов». Отсюда Ленин сделал два важных взаимосвязанных вывода:

во-первых, о том, что марксист «...по­следовательнее объективиста и глубже, полнее проводит свой объективизм», по­скольку не ограничивается указанием на необходимость процесса, а выясняет, «...какая именно общественно-экономи­ческая формация дает содержание этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость»;

во-вторых, о том, что марксистский подход — именно потому, что он в полной мере учитывает объективно существующие общественные противоречия — «...вклю­чает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события пря­мо и открыто становиться на точку зре­ния определенной общественной группы» ⁹.

Позднее Ленин в специальной работе о Марксе и марксизме («Карл Маркс») именно с открытием объективных законо­мерностей истории связал качественный скачок в развитии исторического позна­ния. «Домарксовская «социология» и исто­риография,— писал он,— в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отры­вочно набранных, и изображение отдель­ных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возник­новения, развития и упадка общественно­экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тен­денций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных «главен­ствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил». Установив, что объективные условия производства материальной жизни яв­ляются основой всей исторической деяте­льности людей, Маркс тем самым объяс­нил, «...чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ». Все это и означало, что найден

«...путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей гро­мадной разносторонности и противоречи­вости, процесса» ^|0.

Последовательно отстаивая открытое Марксом понимание объективных законо­мерностей исторического процесса, Ленин одновременно внес существенный вклад в марксистское обоснование роли в исто­рии явлений, относящихся к сфере субъ­ективного фактора,— идеологической

борьбы, деятельности политических пар­тий, различного рода массовых действий и т. д. «Марксизм — подчеркивал он,— от­личается от всех других социалистических теорий замечательным соединением пол­ной научной трезвости в анализе объектив­ного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энер­гии, революционного творчества, револю­ционной инициативы масс,— а также, ко­нечно, отдельных личностей, групп, орга­низаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными клас­сами» ". Игнорирование «...действенной, руководящей и направляющей роли, ко­торую могут и должны играть в истории партии, сознавшие материальные условия переворота и ставшие во главе передовых классов», Ленин расценивал как прини­жение материалистического понимания истории и уподоблял позиции тех филосо­фов, которые, говоря словами Маркса, «...только истолковывали мир различным образом... а дело в том, чтобы изменять этот мир» ^|2.

Ленин постоянно имел в виду, что по­скольку действие объективных закономер­ностей в истории опосредуется взаимо­отношениями классов, партий и других общественных сил, оно может в зависи­мости от расстановки этих сил принимать различные формы, приводить к неодина­ковым результатам. Например, револю­ционная ситуация (совокупность опреде­ленных изменений в обществе, носящих объективный характер, т. е. не зависящих от воли классов, групп или партий) не всегда приводит к революции: революция возникает лишь в том случае, если к таким объективным переменам «...присоединяет­ся субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, доста­точно сильные, чтобы сломить (или надло­мить) старое правительство, которое ни­когда, даже и в эпоху кризисов, не «упа­дет», если его не «уронят» ^|3. В ходе бур­жуазных революций возможны (в соот­ветствии с интересами различных классов, участвующих в них) разные пути решения их объективно-исторических задач, раз­ные линии развития, и какая из этих ли­ний возобладает — решается борьбой. От­вечающий объективной необходимости буржуазный аграрный переворот может осуществиться путем реформы, с опорой на постепенно обуржуазивающееся поме­щичье хозяйство, или же путем револю­ции, с опорой на крестьянское хозяйство, превращающееся в фермерское (путь прус­ского и путь американского типа), и т. д.

Такой подход позволял Ленину чутко улавливать свойственные отдельным стра­нам особенности исторического развития, которым он придавал важное значение и с точки зрения революционной политики. Настаивая на том, что теорию Маркса не следует рассматривать как «нечто за­конченное и неприкосновенное», что она «...положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни», Ле­нин подчеркивал: «...эта теория дает лишь общие руководящие положения, которые применяются в частности к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе, чем к Рос­сии» ¹⁴.

Внимательное отношение к националь­ной специфике было неотъемлемой состав­ной частью ленинского понимания исто­ризма. Безусловным требованием марк­систской теории при разборе какого бы то ни было социального вопроса Ленин считал постановку его в «определенные

13. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 219.

14. Ленин В. И. Полн. собр. соч. 'Г. 4. С. 184.

исторические рамки», а если речь идет об одной стране—учет конкретных особен­ностей, отличающих эту страну от других в пределах одной и той же исторической эпохи ^|5.

Подойти к какому*либо явлению исто­рически для Ленина означало не просто объяснить, как оно возникло в своем су­ществующем на данный момент виде, но и раскрыть тенденцию его будущего раз­вития. Излагая взгляды Маркса на нацию и государство, он отметил, что эти вопросы (как и другие) были поставлены в маркси­стском учении на «...историческую почву, не в смысле одного только объяснения прошлого, но и в смысле безбоязненного предвидения будущего и смелой практи­ческой деятельности, направленной к его осуществлению...» ^|6.

Неоднократно затрагивал Ленин воп­росы периодизации истории — примени­тельно к историческому процессу в целом, к истории марксизма, истории рабочего движения, освободительного движения в России и т. д. Он считал необходимым различать большие исторические эпохи в развитии человеческого общества в за­висимости от того, «...какой класс стоит в центре той или иной эпохи, определяя главное ее содержание, главное направ­ление ее развития, главные особенности исторической обстановки данной эпохи и т. д.» ^|7.

В истории нового времени Ленин раз­граничивал два этапа. Он признавал исходным рубежом новой эпохи в истории человечества Великую французскую рево­люцию. Период от начала этой революции до Парижской Коммуны 1871 г. Ленин называл временем «подъема буржуазии, ее полной победы» и характеризовал как эпоху «...буржуазно-демократических дви­жений вообще, буржуазно-национальных в частности...», эпоху «...быстрой ломки переживших себя феодально-абсолютист­ских учреждений» ³³³. Вслед за ним Ленин выделил новый, «...вполне законченный исторический период, именно: от Париж­ской Коммуны до первой Социалистиче­ской Советской Республики...» ^|9.

В. И. Ленин о буржуазных револю­циях. Среди проблем истории нового вре­мени особое внимание В. И. Ленина при­влекали буржуазные революции. Анализ их исторического опыта стал в начале XX в. актуальной политической задачей в связи с революцией 1905—1907 гг. в России — первой народной революцией в условиях империализма.

Обращаясь к истории буржуазных ре­волюций на Западе, Ленин подчеркивал, что и в этих революциях, происходивших при иной, чем в России, расстановке клас­совых сил, наибольший успех достигался там, где в них активно участвовали народ­ные массы. «Именно... союз городского «плебса»... с демократическим крестьян­ством придавал размах и силу английской революции XVII, французской XVIII ве­ка» ²⁰,— отмечал он, ссылаясь на исто­рический опыт всех европейских стран в подтверждение того, что «...в эпохи бур­жуазных преобразований (или вернее: буржуазных революций) буржуазная демократия каждой страны оформливается так или иначе, принимает тот или иной вид, воспитывается в той или иной тради­ции, признает тот или другой минимум демократизма, смотря по тому, насколько гегемония переходит в решающие моменты национальной истории не к буржуазии, а к «низам», к «плебейству» XVIII века, к пролетариату XIX и XX веков...» ^2|.

Из всех прошлых буржуазных револю­ций Ленин особо выделял Великую фран­цузскую революцию, видя в ней образец радикального, доведенного до решительно­го конца революционного переустройства. Это—постоянная, устойчивая основа ле­нинского подхода к истории Французской революции, хотя на разных этапах рево­люционного движения в России в нем в связи с конкретными задачами момента можно проследить определенную динами­ку в оттенках.

19. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 16—

17.

19. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 89.

20. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 283.

В период первой российской револю­ции Ленин добивался, чтобы пролетариат, завоевав в ней гегемонию, превратил ее в революцию «типа 1789 года», которая «по-якобински» разделается с царизмом. Такой революции он противопоставлял революцию «типа 1848 года» — половин­чатую, непоследовательную, незавершен­ную, наподобие революции 1848—1849 гг. в Германии.

Сопоставляя эти два пути развития буржуазной революции, Ленин писал: «В чем коренная разница между обоими путями? В том, что буржуазно-демокра­тический переворот, осуществленный Францией в 1789 году, Германией в 1848 году, в первом случае был доведен до конца, а во втором — нет; — в первом случае дошел до республики и полной сво­боды, а во втором остановился, не сломив монархии и реакции; — во втором случае прошел под руководством, главным обра­зом, либеральных буржуа, ведших за собой на буксире недостаточно окрепший рабо­чий класс, в первом случае проведен хотя бы в известной части активно-революцион­ной массой народа, рабочих и крестьян, отодвинувших, хотя бы на время, в сторону солидную и умеренную буржуазию; — во втором случае быстро привел к «успокое­нию» страны, т. е. к подавлению револю­ционного народа и к торжеству «урядника и вахмистра», в первом доставил на из­вестный период господство революцион­ному народу, раздавившему сопротивле­ние «урядников и вахмистров»

Эта характеристика направлена на развенчание политической линии россий­ской либеральной буржуазии, стремившей­ся к тому, чтобы свести революционный взрыв 1905 г. к революции «типа 1848 го­да». Конкретно же Ленин в данном случае полемизировал с известным историком П. Г. Виноградовым, выступившим в ли­беральной печати с предостережениями насчет гибельности для России француз­ского пути, которому он откровенно пред­почитал немецкий.

В 1905 г., когда Ленин считал важ­нейшей задачей максимально широкое развертывание борьбы за полный демокра­тический переворот, опыт Французской ре­волюции интересовал его по преимуществу в целом, без вычленения отдельных эта­пов. В 1917 г. положение изменилось. Хотя Февральская революция решила лишь часть общедемократических задач (завое­вание республики и свободы), не затро­нув сферы аграрных отношений, Ленин нацелил стратегию партии уже не на за­вершение демократической революции по схеме 1905 г., а на переход к социалисти­ческой революции. В связи с этим в своих экскурсах в историю Французской рево­люции он стал особо выделять якобинский этап, ознаменованный наиболее активными попытками городского предпролетариата и крестьянской бедноты направить ход со­бытий в соответствии с собственными чая­ниями.

Об опыте якобинства вспоминали в то время и буржуазные идеологи, отождест­вляя его лишь с террором и недвусмыслен­но отвергая как нечто такое, чему не должно быть места в русской революции. В полемике с одним из них (не названным по имени кадетским историком) В. И. Ле­нин писал летом 1917 г.: «Историки бур­жуазии видят в якобинстве падение («ска­титься вниз»). Историки пролетариата ви­дят в якобинстве один из высших подъ­емов угнетенного класса в борьбе за осво­бождение. Якобинцы дали Франции луч­шие образцы демократической революции и отпора коалиции монархов против рес­публики» ²³. В другой статье того же вре­мени Ленин отмечал, что якобинцы 1793 г. «...были представителями самого револю­ционного класса XVIII века, городской и деревенской бедноты» и вошли в историю «...великим образцом действительно ре­волюционной борьбы с классом эксплуата­торов со стороны взявшего всю государ­ственную власть в свои руки класса тру­дящихся и угнетенных» ²⁴.

Когда в преддверии социалистической революции в России В. И. Ленин акценти­ровал в деятельности якобинцев черты диктатуры эксплуатируемого класса, то, несомненно, в определенной степени перео-

смысливал образ реального исторического якобинства. Но он подходил к истории Французской революции не как ученый академического склада, а как политик, для которого ее наследие оставалось живым, действенным уроком. В 1917 г., как и в 1905 г., он призывал учиться у якобинцев прежде всего последовательно револю­ционной тактике.

Отмечая мощный размах и глубину Французской революции конца XVII! в. и ее значение для буржуазного переустрой­ства всей Европы ^ss, Ленин в то же время неоднократно указывал именно на Фран­цию как на страну, где общедемократи­ческие задачи были в полном объеме реше­ны не одной, а целой серией буржуазных революций. Каждую такую революцию он рассматривал как «...одну из ,,волн“», ... которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций» ³³⁴. В определен­ном смысле Ленин даже считал, что этот цикл завершается Парижской Коммуной 1871 г., поскольку лишь она закрепила завоевание во Франции республики: «...Франция пришла к концу „общедемо­кратических" натисков не после 1789— 1793, а после 1871 (т. е. после 1830, 1848 и 1871)...» ³³⁵

Во всем цикле буржуазных революций во Франции вехой, следующей по важности за революцией конца XVIII в., была для Ленина революция 1848 г. Отмечая, что по своим объективным задачам это была «буржуазно-демократическая револю­ция» ³³⁶, он, однако, обратил внимание на проявившиеся в 1848 г. (пусть еще в незре­лой, во многом иллюзорной форме) социа­листические устремления французского пролетариата. Уроки, извлекаемые Лени­ным из опыта революции 1848 г. во Фран­ции, в решающей мере определялись тем, что в ней рабочие Парижа впервые пред­приняли попытку свергнуть власть буржуа­зии и было «опробовано» поведение в по­добной ситуации различных классов об­щества.

В статье «О двух линиях революции» (1915), настаивая в полемике с Плехано­вым на том, что восходящая или нисходя­щая линия революции зависит не от пра­вильности «стратегических понятий» уча­ствующих в ней политических партий, а от соотношения классовых сил, Ленин писал: «В 1848 г. дело шло о свержении буржуа­зии пролетариатом. Последнему не уда­лось привлечь к себе мелкой буржуазии, и ее измена вызвала поражение револю­ции. Восходящая линия была в 1789 г. формой революции, в которой масса на­рода победила абсолютизм. Нисходящая линия 1848 г. была формой революции, когда измена пролетариату со стороны массы мелкой буржуазии вызвала пораже­ние революции»³³⁷. Но особенно часто Ленин обращался к опыту революции 1848 г. во Франции летом 1917 г., анали­зируя на ее примере, как перед лицом социалистического пролетариата превра­щается в контрреволюционную силу ли­беральная буржуазия, выдвигающая дея­телей типа Кавеньяка, какова при этом роль политических колебаний мелкобур­жуазных масс и идей классового сотрудни­чества в духе Луи Блана, откуда и при какой расстановке классовых сил возникает опасность бонапартизма и т. д.³⁰

Ленин не раз подчеркивал, что опыт буржуазных революций на Западе много­образен, что его нельзя схематизировать, а тем более искать в нем готовые ответы на вопросы, поставленные российской действительностью XX в. В первой россий­ской революции он стремился выявить прежде всего новые черты, отличавшие ее от буржуазных революций прошлого. Однако, как явствует из вышеизложенно­го, он признавал непреходящее значение многих уроков этих революций не только в условиях буржуазно-демократической, но и накануне социалистической револю­ции в России. Сравнительный анализ про­демонстрированных странами Запада раз-

29. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 77.

30. См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 311, 343-345.

личных типов буржуазных революций и линий их развития, их успехов и поражений служил Ленину необходимым материалом для разработки стратегии, мобилизующей революционную энергию российского про­летариата на борьбу и за общедемо­кратические, и за социалистические цели.

В. И. Ленин о Парижской Коммуне 1871 г. Выделяя уже в истории буржуаз­ных революций плебейскую, предпроле- тарскую струю как предвестье социальных революций пролетариата, направленных против буржуазии, Ленин с тем большим вниманием относился к историческому опыту первой из них — Парижской Комму­ны 1871 г.

Ленинские работы о Коммуне основаны на изучении самых различных источни­ков (документы I Интернационала, письма Маркса к Л. Кугельману) и специальной исторической литературы. Об этом свиде­тельствует, например, «План чтения о Ком­муне» ^3|, являвшийся планом доклада, прочитанного Лениным 5(18) марта 1905 г. в Женеве для русской колонии политических эмигрантов (сам доклад до сих пор не найден). Из него видно, что Ленин опирался на анализ Коммуны в произведениях Маркса и Энгельса, исполь­зовал написанные Марксом воззвания Генерального Совета I Интернационала о франко-прусской войне, «Историю Ком­муны» П. О. Лиссагаре, новую в то время работу Ж. Вейля «История социального движения во Франции (1852—1902)» и другие материалы.

Отсчитывая от Коммуны начало нового периода истории, В. И. Ленин, как уже упоминалось, не сбрасывал со счета и то, что делало ее завершением (для Франции) полосы «общедемократических натисков». К демократическим аспектам Коммуны он проявлял особое внимание в связи с обос­нованием стратегической линии больше­виков в революции 1905—1907 гг. (геге­мония пролетариата как условие доведе­ния до конца буржуазно-демократической революции и ее последующего перераста­ния в социалистическую) ³³⁸. Однако глав­ным в Коммуне для Ленина все же было заложенное в ней новое, отличное от всех предшествующих революций историческое содержание, выразившееся наиболее от­четливо в том, что она впервые попыталась сломать систему политического господства буржуазии и продемонстрировала рож­дающуюся из опыта массового движения конкретную форму пролетарской госу­дарственности.

Наиболее значительным из всего, что написано Лениным о Коммуне, является специально посвященный ее государствен­ному строительству раздел в теоретиче­ском труде «Государство и революция», создававшемся в канун Октября 1917 г. Основные мероприятия Коммуны в со­циально-экономической области, позиции представленных в ней течений (прудони­стов и бланкистов), причины ее поражения охарактеризованы в двух более ранних ленинских статьях — «Уроки Коммуны»

1908. и «Памяти Коммуны» (1911).

Дававшиеся Лениным в различном идейно-политическом контексте оценки Коммуны были по-разному акцентирова­ны, но всегда точно соотнесены с реальны­ми условиями ее возникновения и деятель­ности, определявшими своеобразие, а во многом и слабости этой ранней пролетар­ской революции. Он обратил внимание, в частности, на то, что «Коммуна возникла стихийно, ее никто сознательно и плано-

ЯЛ

мерно не подготовлял» , отметил роль в революции 18 марта национальных чувств, обостренных поражением Франции в вой­не: «Восставший против старого режи­ма пролетариат взял на себя две зада­чи — общенациональную и классовую: освобождение Франции от нашествия Гер­мании и социалистическое освобождение рабочих от капитализма. В таком соеди­нении двух задач — оригинальнейшая чер­

та Коммуны». С этой ее чертой Ленин в определенной мере связывал и свой­ственные коммунарам иллюзии, допущен­ные ими ошибки — то, что в смысле при­ступа к «экспроприации экспроприаторов» они действовали слишком робко и неуве­ренно, не осуществив возможных в то вре­мя шагов (например, не овладев Француз­ским банком), а также «излишнее вели­кодушие пролетариата», который «...пре­небрег значением чисто военных действий в гражданской войне и вместо того, чтобы решительным наступлением на Версаль увенчать свою победу в Париже... медлил и дал время версальскому правительству собрать темные силы и подготовиться к кровавой майской неделе» ^3,<.

Поражение Коммуны Ленин объяснил как незрелостью материальных предпосы­лок социалистического переустройства во Франции того времени, так и соответ­ствующим уровнем развития самого рабо­чего класса, который не имел партии, профсоюзов и других организаций и «...в массе даже не совсем ясно еще пред­ставлял себе свои задачи и способы их осуществления» ³³⁹. Даже главное деяние Коммуны — создание первой исторической формы пролетарского государства — бы­ло, как отметил позднее Ленин, соверше­но как бы ощупью, «...без сознания того, что делали». В этой же связи Ленин указал и на другую важную черту Коммуны: те, кто творил ее, не отдавая себе отчета в ее историческом смысле, «...творили ге­ниальным чутьем проснувшихся масс...» ³⁴⁰. И именно потому, что Коммуна была взле­том революционного творчества рабочих масс в еще невиданном деле — осущест­влении первых шагов к их собственному освобождению, Ленин при всех ее ошибках расценивал ее как величайший образец величайшего пролетарского движения XIX в.³⁴¹

В. И. Ленин об истории марксизма и социалистического движения. Одно из важнейших направлений идейной борьбы в российской и международной социал- демократии в начале XX в. было связано с вопросом о том, подтвердил ли ход исто­рического развития основные выводы К. Маркса и в какой мере они применимы в новых условиях. Принимая в этой борьбе активное участие, В. И. Ленин в обосно­вании своей позиции постоянно обращался к истории марксизма и социалистического движения.

Истории марксизма Ленин посвятил ряд работ, начиная со статьи «Фридрих Энгельс», написанной в 1895 г. в связи со смертью Энгельса. Наиболее важными из этих работ являются статьи «Историче­ские судбы учения Карла Маркса», «Три источника и три составных части марксиз­ма» и «Карл Маркс» (первые две опубли­кованы в партийной печати к 30-летию со дня смерти Маркса, а последняя напи­сана в 1914 г. для энциклопедического словаря Гранат).

Защищая марксизм от нападок откро­венно враждебных ему буржуазных идео­логов, видевших в нем «нечто вроде „вред­ной секты"», Ленин подчеркивал: «...в марксизме нет ничего похожего на «сектантство», в смысле какого-то замкну­того, закостенелого учения, возникшего в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Напротив, вся ге­ниальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поста­вила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма.

...Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в ли­це немецкой философии, английской поли­тической экономии, французского социа­лизма» ³⁴².

Но, ставя вопрос о месте марксизма в истории человеческой мысли, Ленин не ограничивался указанием на преемствен­ную связь учения Маркса с ее важнейшими предшествующими достижениями, а рас­сматривал возникновение марксизма как качественный скачок в ее развитии. В об­

ласти философии Ленин видел новизну сделанного Марксом в том, что он воспри­нял и развил революционную сторону учения Гегеля — диалектику, соединив ее с последовательным, распространенным также и на познание человеческого обще­ства философским материализмом. Маркс, таким образом, придал материализму диалектический характер и выступил соз­дателем исторического материализма, явившегося, по оценке Ленина, величай­шим завоеванием научной мысли ³⁴³. В об­ласти политической экономии Маркс, про­должая начатую А. Смитом и Д. Рикар­до разработку трудовой теории стоимости, пришел к открытию прибавочной стоимо­сти; учение о ней «...есть краеугольный камень экономической теории Маркса» ³⁴⁴. Наконец, Маркс не только исследовал производственные отношения буржуазно­го общества, но выявил в нем самом силу, способную стать творцом нового общества, осуществив тем самым переход от утопии к науке в области теории социализма: «Главное в учении Маркса, это — выясне­ние всемирно-исторической роли пролета­риата как созидателя социалистического общества» ^4|.

Вся статья «Исторические судьбы уче­ния Карла Маркса» построена как ответ на вопрос: «Подтвердил ли ход событий во всем мире это учение после того, как оно было изложено Марксом?» Под таким углом зрения Ленин выделил в истории после возникновения марксизма три перио­да: «1) с революции 1848 года до Париж­ской Коммуны (1871); 2) от Парижской Коммуны до русской революции (1905); 3) от русской революции» ³⁴⁵.

Первый из них Ленин обрисовал как насыщенный борьбой марксизма с раз­личными течениями утопического социа­лизма, которым в начале этого периода принадлежало преобладающее влияние. Но их позиции подорвала уже революция 1848 г., которая, показав во всех странах в действии разные классы общества, выя­вила несостоятельность учений «...о не­классовом социализме и о неклассовой политике...». Этот урок был закреплен Парижской Коммуной и повсеместным утверждением в европейских странах клас­совых отношений сложившегося буржуаз­ного общества. «К концу первого периода (1848—1871), периода бурь и революций, домарксовский социализм умирает,— констатировал Ленин.— Рождаются само­стоятельные пролетарские партии: первый Интернационал (1864—1872) и герман­ская социал-демократия» ⁴³.

Второй период, по оценке Ленина, «...отличается от первого «мирным» харак­тером, отсутствием революций. Запад с буржуазными революциями покончил. Восток до них еще не дорос». По сравне­нию с периодом до 1871 г. качественно изменился уровень развития социалисти­ческого движения и роль в нем марксизма: «Везде складываются пролетарские по своей основе социалистические партии, которые учатся использовать буржуазный парламентаризм, создавать свою ежеднев­ную прессу, свои просветительные учреж­дения, свои профессиональные союзы, свои кооперативы. Учение Маркса одерживает полную победу и — идет вширь. Медлен­но, но неуклонно идет вперед процесс под­бирания и собирания сил пролетариата, подготовки его к грядущим битвам». Но в условиях, когда Запад вступил в полосу «мирной» подготовки к эпохе будущих преобразований, в социалистическом дви­жении возникло течение, сводящее его деятельность всецело к борьбе за реформы, которому Ленин дал жесткую, полеми­чески заостренную характеристику: «Диа­лектика истории такова, что теоретиче­ская победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксистами. Внутренне сгнивший либерализм пробует оживить себя в виде социалистического оппорту­низма. Период подготовки сил для великих битв они истолковывают в смысле отказа от этих битв» ⁴⁴.

В качестве наглядного опровержения подобных взглядов Ленин ссылался на события, которыми ознаменовался начав­шийся с 1905 г. новый период: «...Открыл-

43. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 2.

44. Там же. С. 2, 3.

ся новый источник величайших мировых бурь в Азии. За русской революцией последовали турецкая, персидская, ки­тайская. Мы живем теперь как раз в эпоху этих бурь и их «обратного отражения» на Европе». Ленин отметил, что революции в странах Азии не только означали вовле­чение многомиллионного населения этого континента «в борьбу за те же европей­ские идеалы», но и заново подтвердили ряд уроков европейских революций (1848 г.— И. Г.), показав «...ту же бесха­рактерность и подлость либерализма, то же исключительное значение самостоя­тельности демократических масс, то же отчетливое размежевание пролетариата от всяческой буржуазии». Он указал и на происходящую активизацию рабочего дви­жения и назревание политического кризи­са в Европе, где так называемый «социаль­ный мир» «...больше всего похож на бочку с порохом». Все это дало Ленину осно­вание даже при незавершенности развер­нувшихся после 1905 г. исторических про­цессов констатировать: «„Мирный" период 1872—1904 годов отошел бесповоротно в вечность» ⁴⁵.

В итоге Ленин пришел к выводу, что каждый из периодов всемирной истории после возникновения марксизма приносил ему «...новые подтверждения», и высказал уверенность в успехах, ожидающих марк­сизм как учение пролетариата в буду­щем ^4б.

Историю марксизма В. И. Ленин (как явствует из вышеизложенного) рассматри­вал в тесной связи с историей рабочего и социалистического движения. Уже при­веденные характеристики различных пери­одов исторического развития после возник­новения марксизма содержат важные в этом отношении наблюдения и выводы.

Подход Ленина к истории рабочего дви­жения, к оценке его организаций, тече­ний, деятелей никогда не был бесстрастно­созерцательным. Это подход революцион­ного политика, находящегося в гуще борь­бы и стремящегося в максимальной сте­пени содействовать (также и с помощью уроков прошлого) мобилизации сил рабо­чего класса на решение с'гоящих перед ним грандиозных задач. Иные суждения, вы­сказанные Лениным в ходе текущей по­литической полемики по проблемам совре­менного ему рабочего движения, в свете позднейшего исторического опыта выгля­дят как преувеличенно резкие или упро­щенные. Это относится не только ко мно­гим личностным характеристикам, но и к объяснению таких, например,явлений,как социал-демократический оппортунизм, его идейные и социальные корни. Но Ленину принадлежат и глубокие оценки крупных этапов в истории освободительного движе­ния рабочего класса, являющиеся резуль­татом всестороннего осмысления процесса его развития и обогащающие собственно историческое знание о нем.

Так, именно Ленин раскрыл сложную диалектику идейных взаимоотношений марксизма и различных течений домарксо- ва социализма в I Интернационале, пока­зав, что победа над ними была достигнута благодаря принципиальной и в то же время чуждой всякому сектантству линии Марк­са: «Объединяя рабочее движение разных стран, стараясь направить в русло сов­местной деятельности различные формы непролетарского, домарксистского социа­лизма (Мадзини, Прудон, Бакунин, анг­лийский либеральный тред-юнионизм, лас­сальянские качания вправо в Германии и т. п.), борясь с теориями всех этих сект и школок, Маркс выковывал единую такти­ку пролетарской борьбы рабочего класса в различных странах». Причины прекраще­ния деятельности I Интернационала Ленин видел в том, что он «...кончил свою исто­рическую роль, уступив место эпохе неиз­меримо более крупного роста рабочего дви­жения во всех странах мира, именно эпохе роста его вширь, создания массовых социалистических рабочих партий на базе отдельных национальных госу­дарств» ⁴⁷.

Такие партии послужили основой для новой международной социалистической организации — II Интернационала, в дея­тельности которого В. И. Ленин принимал

активное участие. По всем актуальным вопросам, встававшим перед II Интерна­ционалом, Ленин неизменно отстаивал ре­волюционную точку зрения против рефор­мистской, стремясь сплотить вокруг боль­шевиков левые элементы международной социал-демократии.

Однако до первой мировой войны Ле­нин при всей резкости своей полемики с правым крылом II Интернационала от­нюдь не рассматривал его как организа­цию, где безраздельно господствует оппор­тунизм. Наоборот, он отмечал («Марксизм и ревизионизм». 1908), что при своем осно­вании эта организация «...сразу и почти без борьбы стала во всем существенном на почву марксизма», что результатом борьбы с ревизионизмом стало «...плодотворное оживление теоретической мысли между­народного социализма...»⁴⁸, что высту­пающему как интернациональное явле­ние ревизионизму в различных странах противостоят течения левой ориента­ции.

С началом мировой войны, когда II Ин­тернационал предал забвению свои преж­ние антимилитаристские резолюции и боль­шинство принадлежавших к нему партий стало поддерживать политику классового сотрудничества во имя «защиты отечест­ва», Ленин квалифицировал происшедшее как крах II Интернационала, его переход на позиции социал-шовинизма. Он пре­дельно заострил критику социал-шовиниз­ма, указывая на связь этого явления с предвоенным оппортунизмом, подчерки­вая, что и то и другое — «...не случайность, не грех, не оплошность, не измена отдель­ных лиц, а социальный продукт целой исторической эпохи». Тем не менее и в этих условиях максимального накала идейной борьбы Ленин не игнорировал той поло­жительной роли, какую сыграл II Интер­национал в истории международного рабо­чего движения, признавая, что он «...вы­полнил свою долю полезной подготови­тельной работы по предварительной орга­низации пролетарских масс в долгую «мир­ную» эпоху самого жестокого капитали­стического рабства и самого быстрого ка­питалистического прогресса последней тре­ти XIX и начала XX века» ³⁴⁶.

Освещая основные проблемы истории международного рабочего движения, дея­тельность международных пролетарских организаций, В. И. Ленин внимательно следил за развитием рабочего и социа­листического движения в отдельных стра­нах. Ленин подчеркивал, что рабочее и со­циалистическое движение не может раз­виваться равномерно и в одинаковых фор­мах в разных странах. Он указывал, что своеобразие исторических условий в каж­дой из них неизбежно накладывает отпе­чаток и обусловливает различные формы рабочего и социалистического движения.

Высоко оценивая деятельность герман­ской социал-демократической партии в 70—80-е годы XIX в., после поражения Па­рижской Коммуны, Ленин, однако, отме­чал, что германская социал-демократия, отстаивавшая революционную точку зре­ния в марксизме, постепенно начала скло­няться к оппортунизму. Особенно явно это стало проявляться с начала XX в. Ленин отмечал, что дух филистерства стал разла­гать германскую социал-демократию³⁴⁷.

Большое внимание Ленин уделял про­блемам рабочего и социалистического дви­жения в Англии и Соединенных Штатах Америки. Характеризуя положение в анг­лийском рабочем движении, он отмечал, что в нем «... до сих пор (до 1913 г.— И. Г.) большинство квалифицированных, обучен­ных фабрично-заводских рабочих — либе­ралы и полулибералы. Это — результат исключительно выгодного, монопольного положения Англии во второй половине прошлого века» ®‘.

Наличие в Англии и США политической свободы, при отсутствии всякой или по крайней мере сколько-нибудь живой ре­волюционной и социалистической тради­ции у пролетариата, привело к тому, что обострение классовых противоречий выра­зилось прежде всего в подъеме экономи­ческой борьбы. В. И. Ленин настойчиво напоминал мысль Ф. Энгельса о том, что

социалисты обязаны терпеливо работать в гуще пролетарских масс. Он отмечал, что английские и американские социали­сты «...делают ошибку, поступая по-сек­тантски, не умея примкнуть к бессозна­тельному, но могучему классовому инстин­кту тред-юнионов, превращая марксизм в «догму», тогда как он должен быть «руко- водством к действию» .

Отмечая особенности развития рабо­чего движения в США, Ленин указывал на умелое использование американской бур­жуазией национальной пестроты рабочего класса для его раскола, на особенно жес­токую эксплуатацию иммигрантов и негров.

Уделяя пристальное внимание разви­тию рабочего и социалистического дви­жения в романских странах, особенно во Франции и Италии, Ленин отмечал рас­пространение в них идей анархо-синдика­лизма, которые являлись отражением взглядов и настроений пролетаризирован­ных мелкобуржуазных элементов — тех слоев рабочего класса, которые формиро­вались из разоряемых капитализмом ре­месленников, кустарей, мелких крестьян. Другой причиной распространения анар­хизма была также ненависть к оппортуниз­му и реформизму в социалистических пар­тиях ⁵³. Противопоставляя политической борьбе во всех ее формах так называемую тактику «прямого действия» — саботаж, бойкот, стачку — анархо-синдикалисты толкали пролетариат на ложный путь.

Ленинская теория империализма. Важ­нейшей научной заслугой В. И. Ленина было предпринятое в годы первой мировой войны всестороннее исследование импери­ализма как особой, новой стадии в разви­тии капиталистической обшественно-эко- номической формации. Результаты этого исследования изложены в книге «Импери­ализм, как высшая стадия капитализма» (она готовилась Лениным для легального издания и потому посвящена преимущест­венно экономическому анализу империа­лизма) и в дополняющих ее работах, опуб­ликованных в заграничной большевист­ской печати («Империализм и раскол соци-

52. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 239.

53. См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 201.

ализма» и др.), где без цензурных помех сформулированы политические выводы из ленинской теории империализма.

Для характеристики творческой лабо­ратории Ленина исключительный интерес представляют его подготовительные мате­риалы к этим трудам, собранные в «Тетра­дях по империализму» ³⁴⁸. Общий объем их составляет около 50 печатных листов. Они содержат выписки из 148 книг (в том числе 106 немецких, 23 французских,

17. английских и 2 в русском переводе) и из 232 статей (из них 206 немецких,

13. французских, 13 английских), помещен­ных в 49 различных периодических изда­ниях (34 немецких, 7 французских и 8 анг­лийских). Многие страницы «Тетрадей по империализму» заполнены перечнем раз­личных источников. Так, в первой ленин­ской тетради библиография занимает 12 страниц.

Использованные Лениным материалы относились к самым различным областям и содержали данные об истории, эконо­мике, технике, политике, дипломатии, раз­деле колоний, национально-освободитель­ном движении, рабочем движении и т. д. В процессе работы Ленин составил две синхронистические таблицы, включив в них основные события всемирной истории с на­чала 70-х годов XIX в. до первой мировой войны. В первой из них рассмотрены коло­ниальные захваты и войны с 1873 по 1914 г.³⁴⁹ Эта таблица содержит сведения по трем географическим комплексам: 1) Америка и Западная Европа, 2) Восточ­ная Европа (Австро-Венгрия, Балканы, Россия), 3) остальные страны (главным образом азиатские и африканские). Вто­рая таблица, названная Лениным «Опыт сводки главных данных всемирной истории после 1870 года» ³⁵⁰, составлена им по мате­риалам книги немецкого историка Г. Эгель- гафа «История новейшего времени от Франкфуртского мира до современности» (1913) и различных других публикаций. В ней выделены следующие разделы: вой­ны, дипломатия, колониальная политика, экономическая политика, рабочее движе­ние и социалистические партии, револю­ционное движение (непролетарские пар­тии), национальное движение и нацио­нальный вопрос, демократические рефор­мы, социальные реформы. Все это свиде­тельствует об огромной масштабности, ши­роте исследовательского замысла Ленина.

Ленин определил империализм как особую историческую стадию капитализма, коренная экономическая черта, суть кото­рой заключается в смене свободной конку­ренции монополией ³⁵¹. Последнюю треть XIX в. он рассматривал как переходный к империализму период, начало же соб­ственно империалистической эпохи дати­ровал рубежом XIX—XX вв.: «Империа­лизм, как высшая стадия капитализма Америки и Европы, а затем и Азии, сло­жился вполне к 1898—1914 гг. Войны испано-американская (1898), англо-бур- ская (1900—1902), русско-японская (1904—1905) и экономический кризис в Европе 1900 года — вот главные истори­ческие вехи новой эпохи мировой исто­рии» ³⁵².

По ходу анализа основных экономи­ческих особенностей империализма Ленин имел в виду показать их «связь и взаимо­отношение» ³⁵³. Итоги этого анализа он обобщил в характеристике империализма, включающей пять основных признаков: «1) концентрация производства и капита­ла, дошедшая до такой высокой степени развития, что она создала монополии, иг­рающие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой оли­гархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и 5) закончен территориаль­ный раздел земли крупнейшими капитали­стическими державами»³⁵⁴.

Оценивая историческое место империа­лизма, Ленин пришел к выводу, что он за­кономерно вырастает из капитализма сво­бодной конкуренции (а не представляет собой, как полагали мелкобуржуазные критики империализма типа Дж. Гобсона, некое патологическое отклонение от «сво­бодного» капитализма как нормы) и созда­ет вполне зрелые объективные предпосыл­ки социалистического переустройства, так как «...монополия, вырастающая на почве свободной конкуренции и именно из сво­бодной конкуренции, есть переход от капи­талистического к более высокому общест­венно-экономическому укладу»⁶¹. В этих условиях в империалистических странах встает в порядок дня «...революционная борьба пролетариата за низвержение ка­питалистических правительств, за экспро­приацию буржуазии. Империализм толка­ет массы к такой борьбе, обостряя в гро­мадных размерах классовые противоре­чия, ухудшая положение масс и в эконо­мическом отношении — тресты, дороговиз­на — ив политическом: рост милитаризма, учащение войн, усиление реакции, упроче­ние и расширение национального гнета и колониального грабежа» ⁶². Иначе гово­ря, Ленин рассматривал империализм как канун социалистической революции.

Формулируя основные признаки импе­риализма в том виде, как он сложился к на­чалу XX в., Ленин опирался на совокуп­ность наиболее существенных фактов, ти­пичных для империализма в целом, неза­висимо от того, какому «национальному» монополистическому капитализму они при­надлежали. Но он подчеркивал обязатель­ность для марксиста конкретного изуче­ния явлений империализма в различных странах, хотя экономическая и социальная сущность этих явлений всюду была оди­накова. Ленин выявил особенности раз­вития монополистического капитализма в Англии, Франции, Германии. Выделяя наиболее характерное в каждом «нацио­нальном» империализме, он, в частности, назвал английский империализм колони­альным, а французский — ростовщиче­ским ⁶³.

Ленин дал анализ и оценку различных существовавших в то время истолкований

61. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27.

С. 420—421.

61. Там же. С. 252.

62. См. там же. С. 362.

империализма. Он отметил, что среди бур­жуазных ученых и публицистов циничные, откровенные апологеты империализма встречаются реже, нежели те, кто высту­пает «...защитниками империализма... в не­сколько прикрытой форме, затушевывая полное господство империализма и его глубокие корни, стараясь выдвинуть на первый план частности и второстепенные подробности...» ⁶⁴. На примере «антиимпе­риалистов» (противников экспансионизма и войны 1898 г.) в США Ленин охарактери­зовал коренную слабость мелкобуржуаз­ной критики империализма: «...пока вся эта критика боялась признать неразрывную связь империализма с трестами и, следо­вательно, основами капитализма, боялась присоединиться к силам, порождаемым крупным капитализмом и его развитием, она оставалась „невинным пожела­нием"» ⁶⁵.

Особенно резкой критике Ленин под­верг взгляды на империализм К. Каут­ского, расценив его позицию в этом вопро­се как полный разрыв с марксизмом. Каут­ский понимал под империализмом не опре­деленную фазу в развитии капитализма, а экспансионистскую политику финансово­го капитала и полагал, что с чисто эконо­мической точки зрения можно себе пред­ставить переход в будущем от империа­лизма к «ультраимпериализму», т. е. к пре­кращению военных конфликтов в условиях эксплуатации всего мира одним гигант­ским трестом. Ленин был готов допустить, что такой единый трест, абстрактно говоря, мыслим, но считал «чисто экономическую точку зрения» в данном случае совершенно неприемлемой и несостоятельной. «Не по­длежит сомнению,— писал он,— что раз­витие идет в направлении к одному-един- ственному тресту всемирному, поглощаю­щему все без исключения предприятия и все без исключения государства. Но раз­витие идет к этому при таких обстоятель­ствах, таким темпом, при таких противо­речиях, конфликтах и потрясениях,— отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр.,— что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до «ультра-

61. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 407.

62. Там же. С. 409.

империалистского» всемирного объедине­ния национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность» ³⁵⁵.

Ленинское учение о войнах. Предпри­нятый Лениным экономический анализ империализма имел основополагающее значение для исследования корней первой мировой войны и научной оценки ее харак­тера. Сам В. И. Ленин в предисловии к не­мецкому и французскому изданиям своей книги «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1920) отметил, что в этой книге доказан империалистический, за­хватнический характер войны 1914— 1918 гг. для обеих сторон. «Ибо,— пояснял он,— доказательство того, каков истинный социальный, или вернее: истинный клас­совый характер войны содержится, разуме­ется, не в дипломатической истории войны, а в анализе объективного положения командующих классов во всех воюющих державах. Чтобы изобразить это объектив­ное положение, надо взять не примеры и не отдельные данные... а непременно совокуп­ность данных об основах хозяйственной жизни всех воюющих держав и всего мира» ³⁵⁶.

В. И. Ленин делил войны на неспра­ведливые, например, захватнические, и справедливые — прогрессивные. «Социа­листы всегда осуждали войны между на­родами, как варварское и зверское де­ло»,— писал Ленин. Но вместе с тем он отмечал: «В истории неоднократно бывали войны, которые, несмотря на все ужасы... неизбежно связанные со всякой войной, были прогрессивны, т. е. приносили пользу развитию человечества, помогая раз­рушать особенно вредные и реакционные учреждения (например, самодержавие или крепостничество), самые варварские в Европе деспотии (турецкую и русскую)». В частности, Ленин отстаивал «...закон­ность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, т. е. войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян про­тив помещиков, наемных рабочих про­тив буржуазии» и напоминал, что маркси­сты в принципе исходят из необходимости «...исторического (с точки зрения диалек­тического материализма Маркса) изуче­ния каждой войны в отдельности» ⁶⁸.

Ленин напоминал, что Маркс и Энгельс всегда рассматривали каждую войну «...как продолжение политики данных, за­интересованных держав — и разных клас­сов внутри их — в данное время» ⁶⁹. С этим критерием он подходил к оценке основного исторического содержания той или иной войны и соответственно — ее прогрессив­ности или реакционности.

Так, Ленин отмечал, что в эпоху восхо­дящего развития капитализма (от Вели­кой французской революции до Париж­ской Коммуны) «...одним из типов войн были войны буржуазно-прогрессивного, национально-освободительного характера. Другими словами, главным содержанием и историческим значением этих войн было свержение абсолютизма и феодализма, подрыв их, свержение чуженационального гнета. Поэтому то были прогрессивные войны...». Напротив, единственное дейст­вительное содержание начавшейся в 1914 г. мировой войны есть продолжение политики «...империалистической, то есть ограбившей весь мир и реакционной, в сою­зе с феодалами давящей пролетариат бур­жуазии...» ⁷⁰.

Поэтому проповедь оппортунистами «защиты отечества» в такой войне есть из­мена делу пролетариата, тогда как подлин­ным его интересам отвечает лишь превра­щение империалистической войны в граж­данскую войну против «своей» буржуазии.

Ленин отверг утверждение Каутского, будто мировая война не носит «чисто» империалистического характера, посколь­ку крах царизма будет способствовать национальному освобождению угнетенных народов Австро-Венгрии и Турции. Он счи­тал недопустимым выводить оценку веду­щейся в данный момент данными господ­ствующими классами войны, «...которая ни одной нации не освобождает, а при всяком исходе многие нации порабощает...», из

68. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 311.

69. Там же. С. 224.

70. Там же. С. 312, 226.

гипотетических рассуждений о будущем. «Национальный элемент в теперешней вой­не,— подчеркивал он,— представлен толь­ко войной Сербии против Австрии...» ³⁵⁷ Но по этой «примеси» нельзя судить о харак­тере войны в целом, вытекающем из отно­шений главных ее участников: «Диалек­тика Маркса, будучи последним словом научно-эволюционного метода, запреща­ет... изолированное, т. е. однобокое и урод­ливо искаженное, рассмотрение предмета. Национальный момент сербско-австрий­ской войны никакого серьезного значения в общеевропейской войне не имеет и не может иметь». Подобным же образом в войнах периода Французской революции «...был элемент грабежа и завоевания чу­жих земель французами, но это нисколько не меняет основного исторического значе­ния этих войн, которые разрушали и по­трясали феодализм и абсолютизм всей старой, крепостнической Европы» ³⁵⁸.

Но, выступая за оценку каждой кон­кретной войны по ее основному содержа­нию и за строгий учет специфики соот­ветствующей исторической эпохи, Ленин не считал, что при империализме возмож­ны лишь империалистические (несправед­ливые, грабительские) внешние войны. Критикуя ошибочные взгляды на этот счет Р. Люксембург, он подчеркивал, что в эпо­ху империализма «не только вероятны, но неизбежны...» ³⁵⁹ национальные войны про­тив империализма со стороны народов ко­лоний и полуколоний. Такие войны Ленин рассматривал как продолжение нацио­нально-освободительного движения в ко­лониальных и зависимых странах, которое возникает в ответ на проистекающее из господства финансового капитала повсе­местное усиление национального гнета.

В. И. Ленин о национально-колониаль­ном вопросе и национальных движениях в условиях империализма. Положение ко­лониальных и зависимых стран занимает важное место в ленинской характеристике процессов и явлений, связанных с перехо­дом капитализма в империалистическую стадию.

В. И. Ленин отмечал, что эксплуатация горсткой «великих» держав угнетенных наций и особенно эксплуатация колоний «...все больше превращает «цивилизован­ный» мир в паразита на теле сотен милли­онов нецивилизованных народов» ⁷⁴. Он ус­матривал глубокую связь между импери­алистическим господством над колониями и оппортунистическими тенденциями в ра­бочем движении стран-метрополий, проя­вившимися, например, при обсуждении ко­лониального вопроса на Штутгартском конгрессе II Интернационала. Начавшиеся после российского 1905 года революции в странах Азии Ленин, как уже упомина­лось выше, считал одним из важнейших признаков смены «мирного» периода 1872—1904 гг. периодом новых социальных бурь. При остроте национальных противо­речий в Российской империи он придавал огромное значение выработке РСДРП чет­кой, последовательно революционной по­зиции в национальном вопросе. Все это обусловило пристальное внимание Ленина к данному кругу проблем накануне и в годы первой мировой войны.

Выступив в 1914 г. в связи с проис­ходившей в партии дискуссией по нацио­нальному вопросу со статьей «О праве наций на самоопределение», Ленин дал в ней не только политическое, но и исто­рическое обоснование этого программного марксистского требования. «...Если — пи­сал он,— мы хотим понять значение само­определения наций, не играя в юридиче­ские дефиниции, не «сочиняя» абстрактных определений, а разбирая историко-эконо­мические условия национальных движе­ний, то мы неизбежно придем к выводу: под самоопределением наций разумеется государственное отделение их от чужена- циональных коллективов, разумеется об­разование самостоятельного националь­ного государства» ⁷⁵.

Возникновение национальных движе­ний в прошлом Ленин связывал с процес­сом становления капиталистической фор­мации, с развитием товарного производ­ства, для полной победы которого «...необ­ходимо завоевание внутреннего рынка

74. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 165.

75. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 25. С. 259.

буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, гово­рящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе». Поэтому «...для всей Западной Европы — более того: для всего цивилизованного мира — типичным, нормальным для капиталисти­ческого периода является... национальное государство». Но если для стран этого региона эпоха национальных движений к 70-м годам XX в. заканчивается, то страны Восточной Европы и Азии лишь в начале XX в. вступают в нее: «Револю­ции в России, Персии, Турции, Китае, вой­ны на Балканах — вот цепь мировых собы­тий нашей эпохи нашего «востока». И в этой цепи событий только слепой может не видеть пробуждения целого ряда бур­жуазно-демократических национальных движений, стремлений к созданию нацио­нально-независимых и национально-еди- ных государств» ³⁶⁰.

В дальнейшем Ленин ввел при анализе национального вопроса в разных регионах дополнительное разграничение между Во­сточной Европой (Австро-Венгрия, Балка­ны, Россия), где «...именно XX век особен­но развил буржуазно-демократические на­циональные движения и обострил нацио­нальную борьбу», и колониями и полуко­лониями, где «...буржуазно-демократиче­ские движения частью едва начинаются, частью далеко не закончены» ³⁶¹.

Во время войны Ленин стал рассмат­ривать национально-колониальный вопрос во все более тесной связи с перспективой социалистической революции. Он подверг острой критике так называемый «империа­листический экономизм» — направление, представители которого отрицали приме­нительно к условиям империализма воз­можность и необходимость борьбы за демо­кратические требования вообще и за само­определение наций в частности. «Было бы коренной ошибкой думать,— подчеркивал Ленин,— что борьба за демократию спо­собна отвлечь пролетариат от социали­стической революции, или заслонить, за­

тенить ее и т. п. Напротив, как невозможен победоносный социализм, не осуществля­ющий полной демократии, так не может подготовиться к победе над буржуазией пролетариат, не ведущий всесторонней, последовательной и революционной борь­бы за демократию» ³⁶².

В полемике с «империалистическим экономизмом» Ленин настаивал на исклю­чительной важности борьбы за полную свободу национального самоопределения в условиях России, превращенной цариз­мом в «тюрьму народов»: «Пролетариат России не может ни идти во главе народа на победоносную демократическую рево­люцию (это его ближайшая задача), ни бороться вместе со своими братьями-про- летариями Европы за социалистическую революцию, не требуя уже сейчас полно­стью и «riickhaltlos» (безоговорочно.— И. Г.) свободы отделения всех угнетенных царизмом наций от России. Мы требуем этого не независимо от нашей революци­онной борьбы за социализм, а потому, что эта последняя борьба останется пустым словом, если не связать ее воедино с рево­люционной постановкой всех демократи­ческих вопросов, в tOM числе и националь­ного» ³⁶³. Такая позиция, доказывал Ленин применительно и к России, и к другим странам, вовсе не означает требования отделения во что бы то ни стало и исхо­дит не из стремления к хозяйственному и политическому разобщению наций. «Если мы требуем свободы отделения для монго­лов, персов, египтян и всех без исключения угнетенных и неполноправных наций, то вовсе не потому, что мы за отделение их, а только потому, что мы за свободное, добровольное сближение и слияние, а не за насильственное. Только поэтому!»³⁶⁴ В таком сближении наций «на истинно демократической, истинно интернациона­листской базе» ³⁶⁵ кровно заинтересован и сам социалистический пролетариат, «...ибо иначе социализм в Европе будет непро­чен» ³⁶⁶.

Основной вывод Ленина по нацио­нально-колониальному вопросу состоял в том, что империализм, втягивая колонии и зависимые страны в развитие капита­листических отношений, тем самым акти­визирует в них буржуазно-демократи­ческое по содержанию национальное дви­жение, но это движение в силу своей анти­империалистической направленности ста­новится союзником пролетариата в его борьбе за социализм. Ленин пришел к за­ключению: «Социальная революция не

может произойти иначе, как в виде эпохи, соединяющей гражданскую войну проле­тариата с буржуазией в передовых стра­нах и целый ряд демократических и рево­люционных, в том числе национально-осво­бодительных, движений в неразвитых, отсталых и угнетенных нациях» ⁸³.

Развитие Лениным теории социалисти­ческой революции. Проблемы социалисти­ческой революции стояли в центре теоре­тической деятельности В. И. Ленина в ус­ловиях мировой войны, которая прибли­зила революционный взрыв и с которой он считал возможным покончить лишь путем революционного свержения буржу­азного строя. Принципиально новые выво­ды Ленина относительно перспектив соци­алистической революции основывались на анализе и учете связанных с переходом к империализму сдвигов в ходе всемирной истории.

Только что приведенный вывод о том, что социальная революция пролетариата будет длительным, в масштабе целой эпо­хи, процессом с участием различных отря­дов трудящихся и угнетенных масс, логи­чески вытекал из обоснованного Лениным понимания империализма как системы господства финансового капитала ведущих стран над всем земным шаром, увекове­чивающей и порождающей заново много­образные формы гнета, зависимости, пора­бощения. К этому выводу Ленин возвра­щался неоднократно, настаивал на нем, критикуя доктринерство тех, кто ждет «чистой» социалистической революции. «Социалистическая революция не один акт, не одна битва по одному фронту, а целая эпоха обостренных классовых кон-

83. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 112.

361

фликтов, длинный ряд битв по всем фрон­там, т. е. по всем вопросам экономики и политики, битв, которые могут завер­шиться лишь экспроприацией буржуа­зии» ⁸⁴,— писал он. И снова о том же в дру­гой работе: «...думать, что мыслима социа­льная революция без восстаний маленьких наций в колониях и в Европе, без револю­ционных взрывов части мелкой буржуазии со всеми ее предрассудками, без движения несознательных пролетарских и полупро­летарских масс против помещичьего, цер­ковного, монархического, национального и т. п. гнета,— думать так значит отрекать­ся от социальной революции».

Социалистическую революцию в Евро­пе Ленин представлял себе как взрыв мас­совой борьбы всех угнетенных и недоволь­ных, которые неизбежно будут вносить в революцию свои представления, свои слабости и ошибки. «Но объективно,— подчеркивал он,— они будут нападать на капитал, и сознательный авангард револю­ции, передовой пролетариат, выражая эту объективную истину разношерстной и раз­ноголосой, пестрой и внешнераздроблен­ной массовой борьбы, сможет объединить и направить ее, завоевать власть, захва­тить банки,экспроприировать ненавистные всем... тресты и осуществить другие дик­таторские меры, дающие в сумме ниспро­вержение буржуазии и победу социализма, которая далеко не сразу «очистится» от мелкобуржуазных шлаков» ⁸⁵.

С представлением о том, что пролетар­ские революции займут целую истори­ческую эпоху и вовлекут в русло борьбы против господства империалистической буржуазии самые различные потоки мас­совых движений, связана и мысль Ленина о многообразии их форм и путей разви­тия. «Даже тресты, даже банки в совре­менном империализме, будучи одинаково неизбежны при развитом капитализме, не­одинаковы в их конкретном виде в раз­ных странах,— писал он.— Тем более не­одинаковы, несмотря на их однородность в основном, политические формы в пере­довых империалистических странах — Америке, Англии, Франции, Германии. Та-

83. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 253.

84. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 55.

кое же разнообразие проявится и на том пути, который проделает человечество от нынешнего империализма к социалистиче­ской революции завтрашнего дня. Все на­ции придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесет своеобразие в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни. Нет ничего более убогого теоретически и более смешного практически, как «во имя исто­рического материализма» рисовать себе будущее в этом отношении одноцветной сероватой краской: это было бы суздаль­ской мазней, не более того» ³⁶⁷.

Отметив обострившуюся в условиях империализма неравномерность экономи­ческого и политического развития отдель­ных стран, Ленин сделал еще один важ­ный вывод: «...социализм не может побе­дить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или не­скольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуаз­ными или добуржуазными» ³⁶⁸. Победу со­циалистической революции «...первона­чально в немногих или даже в одной, от­дельно взятой, капиталистической стра­не» ³⁶⁹ Ленин рассматривал как отправной пункт глобального по масштабу, протя­женного во времени и заполняющего це­лую эпоху революционного процесса.

В этих прогнозах Ленин не имел в виду какую-либо определенную страну. Но ею стала в 1917 г. Россия, где революция на­чалась как буржуазно-демократическая и на протяжении нескольких месяцев переро­сла в социалистическую. В ходе революции вступили в действие, как и предвидел Ле­нин, различные массовые силы и движения; руководимая им «партия соединила в один могучий поток пролетарскую борьбу за со­циализм, крестьянскую борьбу за землю, национально-освободительную борьбу уг­нетенных народов России, общенародное движение против империалистической вой­ны, за мир и направила его на свержение буржуазного строя» ³⁷⁰.

Выдвигая уже с весны 1917 г. курс на социалистическую революцию в России, Ленин не сбрасывал со счета объективных материальных условий, при которых эта революция должна была произойти. Но он, с одной стороны, придавал важнейшее в этом смысле значение не относительной экономической отсталости России в ряду других империалистических стран, а тому, что в ходе войны здесь — как и повсюду — сложился государственно-монополисти­ческий капитализм, с экономической точки зрения вплотную подводящий к социали­стическому обобществлению производст­ва; а с другой стороны он считал, что импе­риализм и война поставили Россию на грань экономического краха и создали та­кую ситуацию, при которой бороться с «грозящей катастрофой» можно было лишь на пути к социализму.

Однако в канун Октября Ленин наста­ивал не только на том, что для победы российского пролетариата есть необходи­мые объективные условия, но и на реши­тельных действиях, направленных к этой цели. Такая позиция находилась в полном соответствии с его выводами о роли субъ­ективного фактора в революционном дви­жении, проходившими теперь проверку исторической практикой.

Разработанная Лениным концепция социалистической революции основыва­лась на глубоком проникновении в суть современных ему исторических явлений и теоретически подготовила победу Октября в России.