Постскриптум

В книге трудно написать первую фразу — ищешь, с чего бы начать, какие такие слова сказать, чтобы книга сразу "заиграла", а потом просто пишешь самые простые, какие только есть, слова... Еще труднее поставить последнюю точку — это недосказал, то можно сказать иначе, здесь сделать покороче, а там другой пример привести. Сколько бы и как бы ни было сказано — всегда есть возможность сказать больше и лучше. Но как сказано — так сказано. Это только конспект той книги, которую пишете и будете писать вы о жизни с вашим ребенком.

Моя цель будет достигнута полностью, если читатель, которого эта проблема лично не затронула, сумеет почувствовать и, может быть, пережить полную драматизма, а иногда и трагичности, но все же по-своему счастливую жизнь неконтактного ребенка и его семьи. Да, они отличаются от вас. Да, они не такие. Но- и вы для них не такие, и я не такой. Но посмотрите — как они учатся у нас, преодолевают свои отличия и пробиваются к нам через стену неконтактности, как щедро они учат нас тому, чему без них мы никогда бы не научились. Они, вы, я — все мы имеем равные права на счастье, быть принятыми и любимыми, расти не только телом, но и душой. И если вы, встретившись с ними, не отшатнетесь и не унизите жалостью, не отведете в сторону своего ребенка — уже одним этим вы поможете. А возможно, вы захотите помочь больше...

Не исключено, что вы разочарованы — и это все, что наука может сказать?! Верить в силу науки свойственно большинству людей. Но что значат достижения науки, если мы не умеем использовать и применять их в жизни? Исследования неконтактности продолжаются, но пока так много неясного, так несовершенны предлагаемые средства. Однако воспитание — это прежде всего искусство. А этика искусства, как точно сказал О.Уайльд, состоит в совершенном применении несовершенных средств. Мера этого совершенства является и мерой выполнения нашего долга по отношению к детям, и мерой нашего собственного внутреннего роста.

 

73