Функциональные регрессии в детской сознательной жизни

В аналитической литературе мы находим лишь недостаточные указания на эти сами по себе жизненно важные условия развития. Попытки с моей стороны заинтересовать членов Венского психоаналитического объедине­ния в этих «нарушениях вторичного процесса в сознательной жизни ребен­ка» остались безуспешными. К этому времени (1930 г. и позже) я пыталась обобщить обстоятельства, при которых дети различного возраста с бодр­ствующим сознанием отходят от вторичных мыслительных процессов к первичному процессу.

а) Такие регрессии можно наблюдать во время детского анализа, в котором основное аналитическое правило (или то, что соответствует ему применительно к ребенку) благоприятствует уменьшению контроля Я, т. е. понижению защиты и увеличению деятельности фантазии, им­пульсивного поведения, бессознательных и предсознательных элемен­тов. При этих обстоятельствах на наших глазах изменяется игра пациента: логика, рассудительность и чувство действительности отходят на зад­ний план, а замещения, повторения и утрированное™ занимают их место. То, что начинается как разумная и упорядоченная игра фантазии, распа­дается на отдельные составные части, которые начинают бессвязно или используя неправильную связь управлять фантазией. Например, пяти­летний ребенок играет с так называемым «маленьким миром» и исполь­зует фигуры, чтобы в соответствии с действительностью представлять драматическим образом семейные распри. Начиная с этого, игра после-пенно уклоняется от контроля Я: борьба и ссора как центральные элемен­ты берут верх, разум превращается в абсурд, исчезают различия между людьми и вещами, и на вершине игры конфликтируют уже не отец и мать, родители и дети друг с другом, а кухонная плита со шкафами, стол с крес­лами и т. п. Похожее происходит с рисунками детей: начинают рисовать военный корабль с двумя пушками на правильном месте, кончают множе­ством пушек над и под водой: так много, сколько есть места на бумаге. (Защита от страха кастрации, которая здесь представляет собой мотив, в этом рассмотрении выпущена в пользу описания регрессивной формы.) Орально-агрессивные элементы, которые вначале находят символиче­ское выражение у действительно касающихся диких зверей (тигр, кро­кодил), уклоняются от связи с Я и возникают, как во сне, в невозможных сочетаниях.

б) Похожие регрессивные явления мы находим также вне анализа, в нормальной детской жизни, в особенности перед отходом ко сну, ког­да даже самое рассудительное и лучше всего приспособленное поведение решительно меняется. Чем больше дети устают, тем более распростра­няются все виды хорошего и плохого настроения, они ведут себя как маленькие дети, говорят бессмыслицу, отвечают на самые незначитель­ные причины яростными выпадами или требуют телесных нежностей, от которых в дневное время они давно освободились. В мыслитель­ных процессах возникает увеличивающийся беспорядок с персевера­цией (настойчивым повторением) отдельных слов и предложений. В эмо­циональной жизни возникают колебания между буйной резвостью и сле­зами. Едва ли убедительнее может быть представлена наблюдателю возможность разложения Я. Отдельные функции Я подавляются друг другом, пока в конце концов Я не откажется от всякой деятельности и не предастся сну.

в) Мое первое наблюдение такого возврата от вторичного к первич­ному процессу было в мои собственные школьные годы, когда я была при­мерно шестнадцатилетней ученицей. Временами нам попадался учебный план, в котором утомительные предметы следовали друг за другом без достаточного перерыва. Последствия для школьной дисциплины были очень неожиданными. Девочки, которые вчера были в состоянии спокойно и внимательно заниматься на уроках, становились все более неспокойными, пока на пятом или шестом уроке даже самые безобидные высказывания профессора не вызывали у них бурного хихикания. Наши учителя-мужчины расценивали такие действия с большим негодованием, чем поведение «глу­пых дур» из поговорки. Мне негодование казалось не совсем уместным. Я понимала, что мы были переутомлены, но связь между усталостью и регрессией Я была тогда для меня недоступной.