драгунского полка Шкапский. Из Башкиро-меще- рякского войска в нем были зауряд-хорунжии: Хасян Зяналин, Мухаметхасян Бикбов, Гусман Ахмеров (перешел в полк № 1), Мухаметвалей Мухаметшарыпов, Ишмурат Габдуллин, Аллаяр Байкутлин, Ахмет Байкутлин (все из 10-го кантона), хорунжий Мирсаях Маняшев (13-й кантон) и Хазимухамет Аблиев (2-й мишарский кантон).

Командир 4-го Башкирского полка - подполковник Лосский, назначенный 23 мая 1854 г. Впоследствии его сменил полковник Чуйко. Офицеры: поручики Аблов, Чаплин, корнеты Болшик, Дерюгин, Соколов, поручик Яровой-Раевский [Там же. Д. 8309. Л. 1]. Из Башкиро-мещерякского войска зауряд-хорунжий Бахтигарей Кадышев (из 2-го кантона), хорунжий Сейфетдин Усманов Сейфет- динов, зауряд-хорунжии Динмухамет Мясогутов, Ураз Мулдакаев (все из 4-го кантона), хорунжий Хасан Кучуков, зауряд-хорунжии Сулейман Кучу- ков, Фихаргали Нураев, Халимулла Утяганов, Абдулла Бабулатов, Мухаметьяр Каримов (все — из

6. Го кантона).

Оба полка должны были быть направлены в Крым. Однако Николай I был против этого решения. Указывая на это обстоятельство, А.З.Асфан- дияров ссылается на царское предостережение: «Употребить же против турок было бы крайне неосторожно», поэтому 2-й и 4-й башкирские полки были расформированы в июле 1854 г. по мотивам «ненадобности оных» [Асфандияров, 2005. С. 85; НИОР РГБ. Картон 20. Д. 61. Л. 11]. Отчего вдруг изменилось мнение в отношении башкир у императора? Ведь в 1828 г. он направил два башкирских и два сводных полка, составленных из башкир и оренбургских казаков, на русско-турецкую войну. На наш взгляд, опасения были связаны с неожиданными для русского командования действиями крымских татар, поддержавших высадившиеся в Крыму турецкие войска. Анализ источников показывает, что в 1854 г. полки не были расформированы. Командование всерьез считало возможным в 1855 г. при необходимости отправить их на Балтийское побережье, нижние чины получали жалованье, а делопроизводство при полках велось до 24 июля 1856 г. [ЦИА РБ. Ф. И-2. Oп. 1. Д. 7808. Т. 2. Л. 351; Д. 8309. Л. 2; Д. 8937].

Непосредственное участие в боевых действиях принял 1-й Башкирский полк. 5 июля 1855 г. противник предпринял попытку высадить десант у мыса Домеснес. 2 августа эта попытка была повторена. Оба раза начальник Дондангенского участка береговой линии полковник Штакельберг прибывал с конным резервом, состоящим из донских казаков и башкир, и с большим успехом отражал наступление высадившегося десанта, имевшего тройной перевес в силах. Башкиры, встретив высадившихся англичан, «сразились с ним мужественно и храбро, за что более отличившиеся удосто

102

Последним официальным отголоском участия башкир в Крымской войне был указ от 24 декабря

1856. г. «О принятии на счет казны довольствия лошадей башкирских полков, бывших в последнюю войну на внешней службе, и о воспрещении впредь полкам иррегулярной кавалерии, командируемым на службу к армии, брать с собою для перевозки вьюков особыя повозки и лишних лошадей» [Полное... II. Т. 31. N9 31308]. Правительство вернуло потраченные на фураж башкирами деньги.

25. августа 1856 г. были учреждены наградные медали «В память Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг.». Они были отчеканены двух разновидностей - из светлой и темной бронзы, диаметром 28 мм. Носили эти награды на четырех видах орденских лент. Медали из светлой бронзы на Георгиевской ленте были выданы всем воевавшим на Кавказе и на дунайском направлении, участникам Синопского сражения, защитникам Петропавловского порта на Камчатке. Такой же медалью на Андреевской ленте были награждены воинские чины — участники военных действий, не получившие медали на Георгиевской ленте, чины государственного подвижного ополчения и малороссийских казачьих полков, принимавших непосредственное участие в боевых сражениях, сестры милосердия, исполнявшие свои обязанности на боевых позициях. Медали из темной бронзы на Владимирской ленте выдавались всем воинским чинам и потомственным дворянам — старшим в роду, но последним — только для хранения в память о войне с последующей передачей потомству. Такой же медалью, но на Анненской ленте награждались купцы и состоятельные почетные граждане, отличившиеся денежными приношениями [Кузнецов, Чепурнов, 1992. С. 309—310].

Воины 1-го и 3-го полков получили медали: в 1-м полку — из светлой бронзы на Андреевской ленте, в 3-м - из темной бронзы на Владимирской ленте. К такой же награде должны были быть представлены и башкиры 2-го и 4-го полков. По подсчетам А.З.Асфандиярова, медалью на Владимирской ленте, по неполным данным, было награждено 22 воина из 6-го башкирского кантона, такой же медалью на Андреевской ленте — 7 человек [Асфандияров, 2005. С. 86].

Таким образом, башкирская конница в николаевскую эпоху активно привлекалась к участию во внешних войнах в составе российской армии. Опыт наполеоновских войн был учтен. Командование пыталось найти оптимальный вариант формирования башкирских конных полков — как полностью башкирских, так и составленных наполовину из оренбургских казаков и башкир. Башкиры с честью выполняли все возложенные на них поручения, наравне со всеми несли тяготы и лишения походной жизни.

103

ЗЕМЕЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО.

ГЕНЕРАЛЬНОЕ МЕЖЕВАНИЕ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Основной задачей царского правительства в Оренбургской губернии в первой половине XIX в. являлось дальнейшее упрочение здесь своих позиций и создание условий для стабильного развития сельского хозяйства и промышленности, резкого расширения земледелия в частности. Начавшаяся массовая крестьянская колонизация края вполне соответствовала этим задачам. Однако значительная часть земель находилась во владении башкир. Крестьяне-переселенцы разными способами, как путем покупки, так и с помощью захватов, приобретали башкирские земли [РГИА. Ф. 1398. Oп. 1. Д. 424. Л. 21].

Участившиеся земельные споры и тенденция потери башкирами своих вотчинных владений создавали напряженную обстановку в крае. Башкиры в это время являлись военным сословием, выполняли важную государственную задачу по охране границ империи с Казахстаном, участвовали во всех войнах России, с наилучшей стороны показали себя в Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах русской армии в 1813—

1812. гг. Они могли продолжать выполнять военную службу за свой счет лишь в случае сохранения своих земель. Последнее обстоятельство обеспокоило многих представителей царской администрации.

В этой обстановке Сенат по представлению оренбургского военного губернатора П. К. Эссена

10. октября 1818 г. принимает указ, временно запрещающий продажу башкирских земель переселенцам [Там же. Ф. 1350. Оп. 56. Д. 563. Ч. 3. Л. 4]. Аналогичным по смыслу является и другой указ Сената от 15 апреля 1824 г., где отмечалось, что границы земельных дач, установленные при Генеральном межевании, являются бесспорными. Межевой департамент Сената рекомендовал пре

кратить составление арендных договоров между вотчинниками и различными категориями переселенцев. Отчуждение башкирской земли допускалось в исключительных случаях после соответствующего юридического оформления. Местные власти были обязаны остановить движение переселенцев на башкирские вотчины. Однако эти решения не сняли проблему.

10 апреля 1832 г. Сенатом был издан закон, который назывался «О правах башкирцев на принадлежащие им земли в Оренбургском крае». Одним из его главных положений явилось подтверждение вотчинного права башкир на землю и недра края. Другим важным моментом нового закона стало восстановление положения о возможности купли-продажи вотчинных угодий. Кроме того, новый закон предусматривал облегченные условия продажи земель: земли могли продаваться при получении согласия ²/₃ голосов вотчинников данной волости, а не всех, как было раньше. Баш- киры-вотчинники также имели право отдавать свои земли в аренду при получении согласия ²/₃ волостных людей на срок до 12 лет.

Обеспокоенность властей перспективой обезземеливания башкир как военно-служилого населения обусловила установление для них размеров неотчуждаемых наделов от 40 до 60 дес. на каждую душу м. п. В случае отсутствия таких наделов земельные сделки могли быть аннулированы. Аналогичным было решение властей и относительно представителей военно-служилого сословия из числа мишарей, тептярей, бобылей, которые были припущенниками-арендаторами на башкирских землях. Для них устанавливались неотчуждаемые наделы по 30 дес. на каждую душу м. п. Наделение припущенников из числа государственных и удельных крестьян означало предоставление им 15-десятинных неотчуждаемых наделов из расчета на каждую душу м. п. Остающиеся затем земли являлись коллективной собственностью башкир-вотчинни

104