Нереалистичные фантазии

Не зная правду о своем усыновлении и о предшествовавших ему событиях, ребенок иногда предается нереалистичным фантазиям о своих биологических родителях, бывших замещающих родителях и своей новой семье. Иногда в фантазиях ребенка фигурируют «идеальные» биологические родители, которые выглядят как кинозвезды, никогда не ругают детей за разбросанную по полу одежду и никогда не заставляют их есть невкусную кашу. Бывает и так, что биологические родители видятся ребенку в крайне негативном свете, и он представляет себе, что они были наркоманами или насильниками, страдали психическими заболеваниями, жили на улице и т.п. Нередко случается, что усыновленные дети «мечутся» между положительными и отрицательными фантазиями, едва ли не каждую неделю меняя свое мнение о себе и о своем прошлом.

Кате было только пять лет, когда она попала в замещающую семью. Незадолго до этого ее биологический отец бесследно исчез, а биологическая мать проводила значительную часть жизни в тюрьме. Когда Кате исполнилось шесть лет, ее биологическую мать осудили на длительный срок за убийство, которое она совершила в ходе ограбления в поисках денег на приобретение наркотиков. На этот раз ей предстояло провести в тюрьме много-много лет. Замещающие родители Кати удочерили ее.

Учитывая, что в момент удочерения Катя была еще совсем маленькой девочкой, усыновители так и не рассказали ей всю правду. Они всегда говорили ей, что мать просто не смогла о ней заботиться.

Однажды, когда Кате было уже десять лет, она занималась раскрашиванием рисунка, на котором был изображен прекрасный утопающий в зелени дом. Когда усыновительница спросила, чей это дом, Катя ответила: «Это дом моей родной мамы. Когда я вырасту, я поеду ее навестить. Я знаю, что она там живет».

Сюзанна, усыновительница Кати, поняла, что напрасно пренебрегла рассказом о некоторых важных фактах из прошлого девочки. Как следствие, ее дочь пыталась найти хоть какую-то информацию, но находила только фантазии.

Если дети не имеют возможности обсуждать свою жизненную ситуацию по мере повышения уровня понимания ими вопросов, связанных с усыновлением, они иногда начинают надеяться или бояться, что биологические родители вновь появятся в их жизни и «украдут» их из усыновительной семьи. В это время их фантазии часто вращаются вокруг страха перед воссоединением с биологической семьей или надежды на такое воссоединение. Если ребенок отказывается спать с закрытыми окнами, он, скорее всего, надеется на воссоединение. Если он отказывается спать с открытыми окнами, он, возможно, боится, что его «похитят».

Смешение идентичности

Формирование идентичности не приурочено к какому-то определенному периоду жизни ребенка. Dr. Joyce Maguire Pavao, семейный терапевт, специализирующийся на работе с усыновительными семьями, отмечает, что «вопросы самоидентификации стоят перед ребенком постоянно, а не только в подростковом возрасте. При этом, однако, именно в этом возрасте процесс формирования идентичности проходит наиболее активно». «Каждый молодой человек пытается понять, кем он является – и кем не является. Он пробует примерять на себя различные роли и экспериментировать со своим внешним видом, попутно решая для себя, кто он такой».

Maguire Pavao отмечает, что «усыновленные дети, особенно если они ничего или почти ничего не знают о своем происхождении, понимают, что у них практически отсутствует генетическая информация, на которую они могли бы положиться в процессе самоидентификации. Они ориентируются на тех, кто живет рядом с ними – на членов своей усыновительной семьи, но эти люди необязательно являются источником их способностей, интересов и особенностей». Поиск своей идентичности особенно сложен для усыновленных подростков. «Для большинства детей», пишет Dr. Maguire Pavao, «окружающие их люди служат зеркалами, по которым они мерят себя до тех пор, пока не вступят в подростковый возраст. В этот момент, заглядывая в зеркало, они начинают видеть самих себя. Они все отчетливее осознают, насколько сильно отличаются от других людей. Я думаю, что в случае с усыновленными подростками этот процесс проходит сложнее. Ведь именно в этот момент они начинают понимать, что не знают ни одного генетически родственного им человека»²².

У некоторых детей поиск собственной идентичности ведет к серьезным изменениям в поведении. Они стараются быть похожими на своих биологических родителей, а в отсутствие конкретной информации – на сформировавшийся в их воображении образ биологических родителей.

Мишель была удочерена сразу после рождения. В 16 лет в ее внешности и поведении появились разительные перемены. Она покрасила волосы в настолько радикальный черный цвет, что стала похожа на карикатуру Мортиции из фильма «Семейка Адамс». Она начала носить черную кожаную одежду и высокие шнурованные ботинки. Все ее друзья выглядели столь же «круто» и много пили. О своих биологических родителях Мишель знала только то, что к моменту ее рождения им обоим было по 23 года. Она также знала, что появилась на свет в роддоме при местном университете, расположенном в «бедных» кварталах города. Ей представлялось, что ее биологические родители были сильно пьющими, бедными и необразованными людьми, совершенно не приспособленными к «нормальной» жизни. Когда она узнала через социального работника, что на самом деле они были студентами старших курсов, которые просто «залетели», ее удивлению не было предела. У нее просто в голове не умещалось, что ее биологические родители были едва ли не бóльшими «мещанами», чем ее усыновители!

У некоторых усыновленных подростков более старшего возраста порой нет даже информации о своем этническом происхождении, на основании которой они могли бы сформировать свою идентичность.

Салли (16 лет) была удочерена в возрасте 2 месяца. Она попала в любящую семью, где кроме нее было два других усыновленных ребенка. Всю жизнь она прожила в сельском сообществе, значительную часть населения которого составляли латиноамериканцы. В школе англо-американские подростки иногда задирали своих мексикано-американских сверстников. У Салли были черные волосы и темная кожа, и она начала задумываться, не были ли ее предки мексиканцами. Она объявила ошарашенным усыновителям, что больше не хочет быть частью их семьи, и что она собирается найти свою родную мать и жить вместе с ней. По совету семейного консультанта усыновители отвезли Салли в агентство по усыновлению и начали искать информацию о ее происхождении. Когда социальная работница упомянула в ходе разговора, что родители Салли имели немецкие корни, девочка сразу ее остановила и переспросила: «Вы уверены?» Получив нужную ей информацию, Салли быстро отказалась от намерения уйти из усыновительной семьи – ей просто нужно было больше узнать о своих биологических родителях, чтобы понять, в кого она превращается.