3. Групповые иски

Групповые иски (class actions) или представительские иски (representative actions) — изобретение английских судов справедливости. По общему правилу, законная сила решения распространяется только на участников про­цесса. Групповые иски составляют исключение, вынесенные по ним решения обязательны для субъектов, которые не только не принимали участия в разбирательстве спо­ра, но, возможно, о его рассмотрении даже не подозрева­ли.

Законодательные акты штатов в небольших по объему статьях закрепляют условия и границы использования групповых исков. Недостаточная определенность законо­дательных формул способствовала появлению многочис­ленных, часто противоречащих друг другу прецедентов. Впрочем, по мнению американских исследователей, пре­обладает тенденция осторожного подхода к такого рода искам, сужение сферы их применения, т. е. ограничитель­ное толкование законов²².

Федеральное право долго шло теми же путями. Но в 1966 г. была пересмотрена и значительно расширена ст. 23 ФПГП, дополнительно включены ст. 23.1 и 23.2 ФПГП, регулирующие институт групповых исков. Как считают теоретики, эти новшества означают замену умозрительно­го метода регулирования прагматическим подходом. Од­нако в результате число норм резко возросло, многословность породила сложности толкования, бесконечно увели­чилось число вопросов, разрешение которых требует вре­мени и затрат²³.

Смысл и назначение групповых исков состоит в том, что они дают возможность одному или нескольким субъ­ектам выступать истцами или ответчиками, защищая ин­тересы большой совокупности лиц, находящихся в анало­гичной ситуации. Таким образом, этот оригинальный институт англосаксонского процесса как бы сочетает эле­менты соучастия (без привлечения всех соучастников) и представительства (при отсутствии формальных полномо­чий).

Статья 23 ФПГП прежде всего называет четыре глав­ных условия предъявления группового иска: а) многочис­ленность группы практически исключает совместное ве­дение дела, б) есть общие для всех вопросы права или факта, в) выдвигаемые представителями требования или возражения однотипны требованиям или возражениям остальных, г) участвующие в деле представители будут честно и одинаково интенсивно заботиться об охране интересов всех. Эти условия содержит и законодательство штатов. Труды американских юристов наполнены приме­рами положительных и отрицательных заключений судов относительно допустимости групповых исков в конкретных ситуациях. Но комментаторы отмечают хаотическое со­стояние практики по основному вопросу: какую общность интересов следует считать необходимой и достаточной для образования группы единомышленников?

Иллюстрировать неопределенность общей картины не­трудно. Судами Калифорнии как групповой был квали­фицирован иск секретаря ассоциации торговцев мебелью Сан-Франциско об отмене постановления, обязывающего всех торговцев уплачивать ежеквартально 25 долл. пош­лин за лицензию. В другом случае несколько истцов, представлявших 350 производителей хлопка, начали про­тив одной компании дело о возврате каждому из них излишне уплаченных сумм вследствие неправильной си­стемы исчисления количества поставляемого семенного материала. Суды штата Нью-Йорк допускали в качестве групповых иски президента и казначея ассоциации нани­мателей 180 коттеджей к домовладельцу о порядке уплаты аренды и пользования домами, иски нескольких вкладчи­ков к основным членам товарищества о прекращении об­манных действий по отношению ко всем вкладчикам.

Но вот ряд других примеров. По делу о взыскании вознаграждения за выполнение обязанностей присяжного истцу не было предоставлено права выступать инициато­ром группового иска от лица других присяжных²⁴. От­сутствие общего интереса у квартиросъемщиков суд кон­статировал при рассмотрении требования к домовладель­цу, обязавшемуся снести старый дом и выстроить новый. Суд объявил о допустимости соучастия, но не группового иска²⁵.

Суды нередко отказываются считать иск групповым, если нормы материального законодательства предусматри­вают разные способы защиты. Руководящий прецедент создан в 1937 г. по делу, где групповой иск в пользу об­манутых покупателей не был принят судом по мотиву, что любой пострадавший имеет выбор между взысканием убытков и расторжением договора с двусторонней реституцией, а представитель группы не знает намерений каж­дого²⁶. Это решение послужило основой для аналогичного вывода по иску пяти молодых людей к клубу «Плейбой» о возврате 50 тыс. его членов 25-долларовых взносов вслед­ствие нарушения ответчиком обещания учредить на со­бранные средства новый частный клуб. Суд сослался на наличие у других лиц возможности заменить требование возврата денег каким-либо иным, например требованием разрешить им пользоваться уже существующими учреж­дениями данной ассоциации и т.п.²⁷ В конечном счете позиция суда способствовала весомому обогащению ответ­чика, собравшему 1250 тыс. долл., поскольку начинать отдельные производства о взыскании 25 долл. станет да­леко не каждый.

Американские органы юстиции оказывают сопротив­ление попыткам использовать институт групповых исков для защиты против дискриминации. Апелляционный суд штата Нью-Йорк прекратил начатый как групповой иск четырех негров, предъявленный от имени негритянских граждан штата, о прекращении девятью профсоюзами и некоторыми должностными лицами дискриминационной практики в отношении цветного населения. Суд снова исходил из тезиса, что здесь всякое нарушение носит ин­дивидуальный характер и пострадавшее лицо вольно изб­рать для себя любую форму защиты²⁸.

Осуществленная в 1966 г. ревизия федерального зако­нодательства о групповых исках имела целью упорядочить практику, устранить неопределенность по вопросам уста­новления тождественности интересов совокупности лиц, обязательности вынесенного решения для тех, кто не уча­ствовал в рассмотрении спора, необходимости извещения заинтересованных субъектов о начатом процессе, его движении и итогах и т. д. Но, как уже было отмечено, расширение ст. 23 ФПГП привело к появлению сложных и взаимно перекрещивающихся норм. Дополнительно к ранее изложенным четырем условиям, необходимым для ведения группового иска, добавлены еще некоторые. Их анализ приводит теоретиков к заключению о существова­нии трех разновидностей групповых исков.

1. К первой разновидности отнесены иски, замена ко­торых процессами с участием каждого члена группы со­здала бы опасность вынесения: а) решений, предписы­вающих несовместимые друг с другом линии поведения стороне, противостоящей группе, б) решений, формально относящихся к сторонам, но фактически существенно ухудшающих или исключающих для тех, кто в процессах не участвовал, возможность защитить свои интересы.

2. Иски второго подвида характерны для ситуации, когда противостоящая группе сторона действовала или отказалась действовать по основаниям, равно затрагиваю­щим всю группу, тем самым создав возможность защи­ты общих интересов путем вынесения решения, что-либо запрещающего или декларирующего.

3. Суд может считать иск групповым, если найдет об­щие для всех участников группы вопросы права или фак­та доминирующими над вопросами, касающимися только отдельных ее членов, а сам групповой иск — наилучшим из методов справедливого разрешения конфликта. Так как именно данная ситуация ранее порождала наиболее труд­ные проблемы, ст. 23 ФПГП обязывает суд предваритель­но выяснить, не заинтересованы ли члены группы в про­ведении индивидуальных процессов, насколько целесооб­разно концентрировать разбирательство всех споров в одном суде, какие трудности могут возникнуть при рас­смотрении группового иска.

Далее судьям предписывается после начала дела вы­нести определение о возможности рассмотрения иска как группового. Не исключено сохранение его в таковом качестве по отношению лишь к некоторым спорным во­просам, а равно раздробление первоначальной совокупно­сти лиц на подгруппы, занимающие самостоятельное по­ложение. Определения подобного типа могут быть изме­нены и отменены вплоть до постановления окончательного решения.

Законодательство устанавливает специфические осо­бенности производств по групповым искам третьей разновидности. Здесь суду надлежит о начатой тяжбе уведомить всех заинтересованных субъектов наиболее при­емлемым способом, включая направление индивидуаль­ных повесток тем участникам, личность которых можно установить разумными усилиями. Извещение должно ин­формировать адресатов о том, что суд по требованию, заявленному до истечения определенного срока, исключит их из состава группы; при отсутствии же такого ходатай­ства решение, независимо от содержания, будет обяза­тельным для данных лиц. Наконец, им разъясняется пра­во вступить в дело.

По ходу развития процесса суд уполномочен давать различные указания, чтобы обеспечить наиболее целесо­образное движение производства (ст. 23 ФПГП). Так, суду рекомендовано исключать дублирование при пред­ставлении доказательств и объяснений. Угроза загромо­ждения дела повторяющими друг друга материалами действительно существует, но, с другой стороны, не ис­ключена опасность того, что дополнительные или особые соображения некоторых членов группы не будут приняты во внимание. Суд также определяет, есть ли необходи­мость сообщать отдельным или всем заинтересованным лицам о важных моментах процесса.

Специальная оговорка гласит, что нельзя прекращать производство или заканчивать его мировым соглашением без санкции суда и доведения до сведения всех членов группы о планировании такого рода действий. Аналогич­ные нормы содержит законодательство штатов, тоже не раскрывающее мотивов, по которым суд должен отклонить мировую сделку, отказ от иска, оставление его без дви­жения и т. п. (см., например, § 1005 ЗПГП Н.-Й.). На­сколько можно заключить из прецедентов и доктрины, надлежит проверять, достаточно ли будут обеспечены ин­тересы членов группы, не совершают ли выступающие по делу лица указанных действий исключительно для своей выгоды, злоупотребляя доверием остальных.

Однако считается недопустимым заставлять представи­телей отвечать перед любым участником группы, заявляю­щим о невыгодности урегулирования спора. Апелляцион­ный суд штата Нью-Йорк указывал на право такого участника подать жалобу суду, одобрившему мировое со­глашение. Если при ее рассмотрении будет доказана не­честность представителей, суд может аннулировать ком­промисс и позволить недовольным вести дело дальше или требовать с виновных компенсировать убытки²⁹. Но этого тезиса американские юристы глубоко не исследуют. Пред­ставительство по групповым искам обычно осуществляется экономически наиболее влиятельными членами сообщест­ва. Доказывать неверное ведение ими дела для рядовых членов группы затруднительно, надежды на успех пробле­матичны, а большие хлопоты и издержки реальны.

Американские суды издавна руководствовались тези­сом: если производство по групповому иску осуществля­лось нормально, вынесенное решение обязательно для всех заинтересованных лиц. Вместе с тем допускались исключения. Измененная в 1966 г. ст. 23 ФПГП таких исключений не сохраняет. Решение по групповому иску независимо от исхода дела должно содержать перечень или подробное описание тех, кого суд относит к членам группы, а по искам третьей разновидности — также тех, кому было адресовано извещение о начавшемся процессе и кто отказался состоять в группе.

Большое число вопросов процедуры, подлежащих раз­решению на подготовительной стадии процесса, допусти­мость их новой постановки и перерешения - все это соз­дает немалые трудности. Такая система, констатирует Дж. Фрэнк, благоприятна для стороны с тугим кошельком, ко­торая может, «заставляя противника прыгать через все преграды, истощить его ресурсы»³⁰.

Появление в 1966 г. ст. 23.1 ФПГП означало закреп­ление практики предъявления так называемых производ­ных (derivative) исков одним или несколькими держате­лями акций (членами) корпорации (ассоциации) с целью добиться реализации соответствующим объединением прав, не защищаемых нормальным порядком директорами и должностными лицами. Исковое заявление должно ука­зывать, предпринимались ли меры и какие именно, для того чтобы заставить действовать администрацию, мотивы ее отказа или бездействия. Инициатору процесса надле­жит защищать интересы других, находящихся в анало­гичной ситуации владельцев акций. Состав группы может быть не слишком большим. Допустимо окончание производного иска мировым соглашением или аннулиро­ванием процесса.

Исследователи отмечают, что производные иски проч­но закрепились в США. Их основой является идея: каж­дый держатель акций вправе считать себя представителем корпорации, когда речь идет о выполнении обязанностей ее органами управления и контрагентами, если офици­альные функционеры бездействуют, преследуя личные цели либо подчиняясь указаниям распорядителей конт­рольного пакета акций³¹.

Производным искам американская теория начинает от­водить важное место, выдвигая в их пользу ряд аргумен­тов широкого плана. Говорят о том, что усиление контро­ля общества над национальной экономикой и прогресси­рующее расширение полномочий управляющих увеличи­вают значение методов судебной защиты, призванных га­рантировать подотчетность менеджеров, их ответствен­ность за хорошее ведение хозяйства для охраны мелких приобретателей акций, потребителей, трудящихся и обе­спечения благосостояния нации³².

Эти аргументы отражают пропагандируемые на Западе концепции народного капитализма, распыления капита­лов, утраты прежней власти собственниками, менеджеризма и т.п. Сущность таких концепций давно разоблаче­на марксистско-ленинской наукой. Но если фальшиво главное, сомнительно и остальное. Трудно вообразить, да никто таких случаев и не приводит, чтобы рабочий, купивший на небольшую сумму акции крупной фирмы, на­чал тяжбу против совета директоров, доказывая неправо­мерность хозяйственных операций. Зато реальны схватки между крупными вкладчиками капиталов за контроль над корпорацией, и здесь производные иски могут выступать орудием конкурентной борьбы.

Как отмечалось ранее, неинкорпорированные ассоциа­ции с разрешения суда выступают истцами или ответчи­ками через своих президентов и казначеев. Однако это не единственный способ их участия в гражданском процессе, тем более что указанного разрешения суд вправе и не дать. Выручает институт групповых исков. Согласно ст. 23.2 ФПГП такие иски возбуждаются некоторыми чле­нами ассоциации или предъявляются к ним, причем пред­ставители действуют от имени и в интересах всех участ­ников объединения. Подобного рода дела суды рассматривали и до появления ст. 23.2 ФПГП. Но она, по мнению комментаторов, имеет своей главной целью фактически наделить процессуальной правосубъектностью ассоциа­ции, которые не могут выступать перед судами в качест­ве юридических лиц.

За последнее десятилетие институт групповых исков в США привлекает внимание теоретиков ряда стран³³. В из­вестной мере это объясняется ростом числа соответству­ющих процессов³⁴. Однако главная причина повышенно­го интереса к групповым искам заключается в том, что они находят применение в широких сферах отношений, например пригодны для защиты потребителей против тор­говцев и изготовителей плохих товаров или нарушителей антитрестовского законодательства, установивших путем сговора непомерные цепы на рынке, для восстановления так называемых гражданских прав тех слоев населения, которые подвергаются расовой или иной дискриминации, для охраны окружающей среды и т. д. Прогрессивная юридическая общественность возлагает определенного рода надежды на групповые иски, расценивая их как инструмент демократизации судопроизводства, облегчения тяжущимся доступа к юстиции, возложения ответствен­ности на тех, кто игнорирует интересы широких кругов населения.

Но, нисколько не умаляя значения групповых исков, не следует переоценивать их роли. Даже при максималь­ном использовании заложенных в данном институте воз­можностей эти иски не могут изменить природу буржу­азного гражданского процесса и нанести серьезный урон монополистическому капиталу. Такая переоценка даже вредна, поскольку искажает действительность и создает иллюзию некоего народного контроля над важными обла­стями жизни современного общества.

Существуют немалые трудности и преграды, которые нужно преодолеть при предъявлении группового иска, а тем более для его успешного завершения. Противоре­чивость прецедентов, например, по вопросу об исках по­требителей, дает широкий простор для судейского усмот­рения³⁵.

Ранее говорилось, что понятия группы и общности интересов недостаточно конкретны³⁶. При утвердитель­ном ответе тоже возникают сложные вопросы. По одному часто цитируемому американскими юристами делу, воз­никшему из-за нарушения рядом фирм антитрестовского законодательства, число пострадавших составило около 6 млн. человек, проживающих во многих странах³⁷. Сред­нее возмещение для каждого оценивалось в 4 долл., а только посылка извещений о начале процесса обошлась бы в 400 тыс. долл. Требование ст. 23 ФПГП не было выполнено³⁸.

Почти неразрешимые технические препятствия меша­ют распределению выигранных сумм. Так, по делам о недобросовестном завышении цен изготовителями товаров к числу пострадавших наряду с покупателями относят розничных и оптовых торговцев, хотя последние обычно лишь перекладывают на покупателей несправедливую надбавку³⁹.

Правда, для ответчиков взыскиваемая с них сумма бывает значительной, достигает десятков и сотен миллио­нов долларов. Но зачастую такие конфликты закапчивают­ся мировыми соглашениями, а невозможность полного раздела полученного, в частности из-за безуспешности идентификации всех пострадавших, приводит к тому, что нераспределенные средства направляются на цели благо­творительного характера. В конечном счете, корпорации-нарушители теряют только часть своего неосновательного обогащения.