19 Сравнительный анализ вертификации и фальсификации как демаркации научного знания

В итоге Поппер предлагает свою концепцию критической проверки теорий, которую он относит к дедуктивному пути проверки теорий:

“Можно, как представляется, выделить четыре различных пути, по которым происходит проверка теории.

Во-первых, это логическое сравнение полученных следствий друг с другом, при помощи которого проверяется внутренняя непротиворечивость системы.

Во-вторых, это исследование логической формы теории с целью определить, имеет ли она характер эмпирической, или научной теории или, например, является тавтологичной.

В-третьих, это сравнение данной теории с другими теориями, в основном с целью определить, внесет ли новая теория вклад в научный прогресс в том случае, если она выживет после ее различных проверок.

И, наконец, в-четвертых, это проверка теории при помощи эмпирического применения выводимых из нее следствий” [Поппер, 1983, с. 53].

Особое значение имеет четвертый тип проверки. Процедура такой проверки является дедуктивной. Так, из проверяемой теории выводятся сингулярные высказывания, “которые можно назвать предсказаниями”, а далее производится проверка предсказаний “путем сравнения их с результатами практических применений и экспериментов”. Далее, если проверка дала положительный результат, то теория на данный момент может считаться верифицированной, но если результат отрицательный, т.е. следствия теории (предсказания) оказались фальсифицированными, “то фальсификация их фальсифицирует и саму теорию, из которой они были логически выведены” (см.: [Поппер, 1983, с. 53—54]).

После изложения (без сомнений, вполне понятного метода проверки теорий) Поппер переходит к другой важной методологической проблеме: “Проблему нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и “метафизическими” системами — с другой, я называю проблемой демаркации” [Поппер, 1983, с. 55].

Поппер отмечает, что современным позитивистам удалось “выработать более ясный взгляд на науку”, “Для них наука — не система понятий, а система высказываний” [Поппер, 1983, с. 55]. При этом они признают научными только высказывания, сводимые к атомарным высказываниям, протокольным предложениям и т.п. Словом, можно сказать, что позитивисты действительно выработали критерии демаркации науки и ненауки, но только для “науки” в их узком понимании.

Для позитивистов (в контексте — это все направления позитивистского древа: аналитическая философия, логический позитивизм и т.п.) осмысленными являются только слова “имеющие значение”, а бессмысленными “не имеющие значения”. На это Поппер замечает, “что все попытки позитивистов уточнить значение выражения “имеющий значение” приводят к одному и тому же результату — к такому определению “имеющего значение (осмысленного) предложения” (в отличие от “бессмысленного псевдопредложения”), которое просто повторяет критерий демаркации, свойственный отстаиваемой ими индуктивной логике” [Поппер, 1983, с. 57].

Он отмечает, что различие между наукой и метафизикой лежит не в природе вещей, как полагают позитивисты, что это вопрос конвенции. Не понимая этого, позитивисты “постоянно пытаются доказать, что метафизика по самой своей природе есть не что иное, как бессмысленная болтовня — “софистика и заблуждение”, по выражению Юма, которую правильнее всего было бы бросить в огонь” [Поппер, 1983, с. 56]. В качестве аргументированного отклика на эту распространенную в западной философии позицию Поппер высказывается следующим образом: “Если бы мы не вкладывали в слова “бессмысленный” и “не имеющий значения” иного смысла, чем, согласно их (позитивистов. — В.К.) определению, “не принадлежащий к эмпирической науке”, то их характеристика метафизики как бессмысленного нонсенса была бы тривиальной, поскольку метафизика обычно и определяется через ее “неэмпиричность” (курсив мой. — В.К.). ...Слова “не имеющий значения” и “бессмысленный” передают и предназначены именно для того, чтобы передать уничижительную оценку. Не подлежит сомнению тот факт, что вовсе не успешная демаркация науки и метафизики является действительной целью позитивистов. Они скорее стремятся упразднить и уничтожить метафизику” [Поппер, 1983, с. 56—57].

Можно сказать, что вопрос демаркации науки и ненауки, по Попперу, имеет не онтологический, а эпистемологический, или методологический статус, причем статус конвенциальный. В первом приближении это верно. Ведь что мы обозначим под словом “наука”, то и станет термином того или иного контекста. В контексте работ позитивистов “наука” — это одно (то, что эмпирически верифицируется), а в контексте критического рационалиста Поппера — другое (то, что дедуктивно-эмпирически фальсифицируется). думаю, что для эмпирических наук фальсификационизм Поппера более универсален.

Напомню, что в этом “жарком” для философии науки месте моя концепция демаркации изложена в ряде разделов данной книги и критерий Поппера в ней принимается, но как второй по значимости (после критериев “осознанный метод” и “системность”).

В результате детальной разработки проблемы демаркации Поппер утверждает: “С моей точки зрения индукции (в сноске подчеркивается, что речь здесь не о математической индукции, а о так называемых “индуктивных науках”. — В.К.) вообще не существует. Поэтому выведение теорий из сингулярных высказываний, “верифицированных опытом” (что бы это ни означало), логически недопустимо... Вместе с тем я, конечно, признаю некоторую систему эмпирической, или научной, только в том случае, если имеется возможность опытной ее проверки. Исходя из этих соображений, можно предположить, что не верифицируемость, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации” [Поппер, 1983, с. 62—63].

 Суть методологического принципа фальсификации

Для вводного прояснения принципа фальсификации приведу комментарии В.Н.Садовского: “По канонам традиционной логики хорошо известно, что если мы имеем условное высказывание (импликацию) “если a, то b”, то при условии ложности консеквента b с логической необходимостью следует ложность антецедента a, но в случае истинности консеквента о значении истинности антецедента с логической необходимостью ничего утверждать нельзя. Принцип фальсификации Поппера в логическом плане ни о чем большем не говорит, но он выдвигается им не как логический, а как методологический принцип... Принцип же фальсифицируемости Поппера по своему существу означает, во-первых, признание такого механизма фальсификации важнейшим методологическим правилом, согласно которому, если теория опровергнута, она должна быть немедленно отброшена, и, во-вторых, что еще более существенно, приписывание этому принципу статуса критерия демаркации: лишь те теории могут считаться научными, которые в принципе могут быть опровергнуты, то есть которые способны доказать свою ложность” [Поппер, 1983, с.19—20].

в чем состоит концепция Поппера, или в чем ее суть, в моем изложении после приведенного выше контекстуального анализа его работы.

Ключевые слова, представляющие концепцию роста научного знания Поппера, по моему мнению, — это: фальсификационизм, антииндуктивизм (в отношении к “индуктивным наукам”), демаркация эмпирической науки и метафизики, антипозитивизм и антиверификационизм. Центральный термин концепции Поппера, конечно, “фальсификация”.

Научные теории формулируются в форме всеобщности и необходимости в отношении к объектам к данной предметной области. Согласно логике, подтверждающие теорию факты не позволяют нам сделать окончательный вывод, что данная теория истинна, но достаточно одного факта, противоречащего данной по форме всеобщей и необходимой теории, чтобы сделать окончательный вывод о ее неистинности при представлении в данной форме всеобщности и не необходимости.

Рассмотрим это детальнее. Пусть в более общей логической постановке проблемы мы утверждаем, что “если a, то b”.

Если мы пойдем по пути верификации (например, по пути индуктивного обоснования эмпирическими фактами) данного положения, то можем в течение долгого времени находить много подтверждений, что “b” истинно, все больше (но по законам логики всегда неокончательно!) убеждаясь в достоверности данного утверждения.

Если же мы будем следовать другой методологической установке — принципу фальсификации, то будем специально выискивать ситуации критической проверки, в которых можно убедительно показать, что “b” ложно, т.е. фальсифицировать теорию, содержащую импликации “если a, то b”. При данном подходе, основанном на принципе фальсификации, мы более быстро, чем при подходе, основанном на принципе верификации, убедимся в недостоверности исходного утверждения (если таковое имеет место). Как следствие этого будем разрабатывать новые более совершенные теории в данной области (по Попперу, надо сказать, вопрос зарождения теорий не есть вопрос индуктивного обобщения, а вопрос внутренний, или психологический, т.е. выпадающий из предметного поля логики и методологии науки).

Здесь есть основания подчеркнуть, что принципы верификации и фальсификации равным образом требуют, чтобы сформулированная теория, претендующая на научность, могла быть подвержена критической проверке. Разница в установке для научной деятельности — позитивисты в первую очередь занимаются верификацией, т.е. поиском подтверждающих теорию фактов, а критические рационалисты занимаются прежде всего фальсификацией, т.е. поиском опровергающих теорию фактов.

Кроме того, чтобы процесс роста научного знания был оптимальным, или, проще говоря — более быстрым, необходимо “отделить зерна от плевел” — соблюдать требование разделения, т.е. демаркации, научного и ненаучного знания: теория. Согласно Попперу, теория, претендующая на статус научной, должна формулироваться таким образом, чтобы в ее формулировке была видна потенциальная возможность ее опровержения (фальсификации). Точнее говоря, Поппер дал критерий различения эмпирических наук, с одной стороны, и математики, логики и философских метафизических систем — с другой.

Таким образом “принцип фальсификации” Поппера выступает и как принцип оптимизации процесса роста научного знания, и как принцип демаркации научного и ненаучного знания.

Замечу со своей стороны, что в этом месте важно ясно обозначить различие: понятия “научное” и “ненаучное” — это характеристики знания, логически и методологически не связанные с характеристиками “истинное” и “неистинное” знание. Например, научное знание может быть неистинным, а ненаучное знание может быть истинным. В истории науки и человеческой культуры в целом легко найти этому множество примеров.

20 приложение парадигмальной модели науки к истории развития геологии