2. Любовная лирика н. А. Некрасова («Панаевский цикл»)

Любовные стихотворения Некрасова представляют собою одно из замечательных достижений русской лирики XIX века. Изображение жизни сердца Некрасовым-поэтом основывалось не столько на лично пережитом, не столько на восприятии и трансформации литературной традиции, сколько было результа­том осмысления, верного понимания того, что могло быть у мно­гих.

«Прозе в любви» с ее постоянными размолв­ками и ссорами, с ее взаимным мучительством, с ее нечастыми радостями и суждено было занять значительное место в любов­ной лирике Некрасова, что естественно и закономерно, ибо одной из характернейших особенностей его творческого метода являлось стремление изображать ту часть правды жизни, которая опреде­ляется понятием «проза жизни»», — подводил в свое время  итоги многолетним наблюдениям один из ста­рейших некрасоведов В. Е. Евгеньев-Максимов.

Вся противоречивость чувств, сложность и глубина отношений между мужчиной и женщиной выразилась в некрасовском “лирическом романе”, посвященном Авдотье Яковлевне Панаевой, красота которой, “ее умное кокетство не могли не произвести на Некрасова сильного впечатления, и зародившееся чувство вскоре перешло в безнадежную страсть”.

Эти стихи, навеянные отношениями с Панаевой, образуют как бы единый лирический дневник, запе­чатлевший все оттенки чувств поэта или, лучше сказать, лириче­ского героя. Сила этих стихов — в реалистической конкретности переживания, в стремлении правдиво и точно передать сложный процесс душевной жизни, отталкиваясь от традиционной ханже­ской морали. Отсюда — напряженный драматизм этой бурной ли­рической исповеди, свежесть и выразительность поэтической речи, свободное использование богатых возможностей прозаизирован­ного стиха. Существенно новым была именно прозаиза­ция — полное смещение главной установки стиховой речи — прин­ципиальная возможность вхождения в нее любых чужих голосов.

Особенности «панаевского» цикла — непосредствен­ность, даже резкость выражения чувства, подчеркнутая откры­тость признаний, мольба о прощении; и за всем этим — ощуще­ние подлинности любовной драмы, в основе которой — вера в силу чувства,  уважение  к человеческому достоинству женщины:

Ты всегда хороша несравненно,  Но когда я уныл и угрюм,  Оживляется так вдохновенно  Твой веселый, насмешливый ум;  Ты хохочешь так бойко и мило,  Так врагов моих глупых бранишь  То, понурив головку уныло,  Так лукаво меня ты смешишь;  Так добра ты, скупая на ласки,  Поцелуй твой так полон огня,  И твои ненаглядные глазки  Так голубят и гладят меня,-  Что с тобой настоящее горе  Я разумно и кротко сношу,  И вперед - в это темное море -  Без обычного страха гляжу...

 

Н. А. Некрасов в своем “лирическом романе” дал своеобразную формулу, которую охотно приняли при разговоре о его лирике,- “проза любви”. Но было бы неверно рассматривать “прозу любви” некрасовских стихотворений только как сферу ссор и дрязг. Некрасов вступал здесь в необычайно богатую и сложную область противоречивых человеческих чувств и отношений, в бесконечно более психологически сложную и высокую область постижения челове­ческого духа.

Лирическая героиня Некрасова выписана более, чем облада­тельница определенного характера: она — личность, знающая вол­нения, тревоги, испытывающая необходимость утвердить то, что ей кажется справедливым, умеющая сама найти выход из горест­ных обстоятельств.

Но не только столкновение двух совершенно отличных друг от друга личностных миров делает “неизбежной” развязку стремительно развивающего­ся “любовного романа”, финал предначертан и определен самой сложностью, противоречивостью человеческой натуры, совмещающей в себе доброе и злое, темное и светлое, любовь и ненависть.

Таким образом, своеобразие лирики Некрасова заключается в том, что в ней как бы разрушается лирическая замкнутость, преодолевается лирический эгоцентризм. И любовные стихи Некрасова открыты для героини, для неё. Она входит в стихотворение со всем богатством и сложностью своего внутреннего мира.

Интимная лирика Некрасова раскрывает внутреннюю, психологическую сложность и противоречивость чувства поэта. Это прежде всего глубокое переживание одновременно и радости и страданий любви.

«Исключительное своеобразие любовных стихотворений Некрасова в том, что никто другой не говорил так охотно о прозе в любви, как Некрасов. На отношения между мужчиной и женщиной он смотрел, не поэтизируя их, и в любви мало видел идеального», - писал И. Н. Розанов.

“Сюжет” “любовного ро­мана” достиг своего финала, своей трагической развязки. Но разлука двух лю­бящих людей не разрешила той сложной амбивалентной психологической си­туации, в которую были поставлены герои. “Роковой поединок”, любовь-борьба, напряженный диалог-спор не завершены; противоречия непреодолимы, как непреодолима и жажда веры в любовь как основу основ мироздания:

 

Мы разошлись на полпути,

Мы разлучились до разлуки

И думали: не будет муки

В последнем роковом "прости".

Но даже плакать нету силы.

Пиши - прошу я одного...

Мне эти письма будут милы

И святы, как цветы с могилы -

С могилы сердца моего!

 

“Лирический роман” Н. А. Некрасова необычайно глубоко отразили нараставшее ощущение кризисности современного жизнеустройства, глубокие изменения в сфере самосознания личности, реакцию мысля­щего человека на ускорившийся процесс демократизации русского общества. И любовь в “панаевском”  цикле Некрасова высту­пает в ином качестве, она уже не может служить нравственной “нормой” От этого эгоцентрического чувства, желания самоутверждения в сфере любви никогда окончательно не мог освободиться лирический герой “панаевского”  цикла. Ему не было дано достичь той свобо­ды духа, той самоотверженности в любви.

В “любовном романе” Н.А. Некрасова  ощутимо нарастают интенции сурового и безжалостного саморазоблачения, глубокого сознания своей вины перед любимой женщиной, которая органично несла в себе, храни­ла, отстаивала, защищала метафизическую, созидательную, истинную сущность любви. Лирический герой проникается сознанием абсолютной ценности любви и красоты, женского подвига самоотречения.