36. Сущность семиотического подхода к изучению языка и литературы

История возникновения и развития семиотического подхода во всех смыслах, конечно, изумительна. С одной стороны, в 20 веке все восхваляли его новизну, а с другой стороны, радостно находили истоки во временах стоиков.

1. Роман Якобсон в статье «В поисках сущности языка» нам пишет:

«…давняя концепция [семиотического подхода] вместе с терминологией была целиком перенесена из теории стоиков, существующей уже 20 столетий. В учении стоиков знак (semeîon) рассматривался как сущность, образуемая отношением означающего (semaînon) и означаемого (semainómenon). Первое определялось как «воспринимаемое», а второе – как «понимаемое» или, если выражаться линвистично, «переводимое». Кроме того, референция знака была четко отграничена от значения с помощью термина «схватываемое». Исследования стоиков в области знако-обозначения были усвоены и получили развитие в трудах Августина; при этом использовались латинизированные термины, в частности signum (знак), который включал в себя и signas, и signatum [означающее и означаемое, как вы догадались]. Между прочим, эта пара коррелятивных понятий была введена Соссюром лишь в середине его курса общей лингвистики, возможно, не без влияния «Ноологии» Х. Гомперца (1908г.). Эта доктрина красной нитью проходит через средневековую философию языка с ее глубиной и разнообразием подходов. Двойственный характер и вытекающее из него, по терминологии Оккама [ученый 14-го века], «двойное познание» любого знака были глубоко усвоены научной мыслью средневековья».

М. Ю. Лотман [sic! – это сын нашего знакомого] пишет, что древним грекам наука семиотика не была известна, а этим волшебным словом обозначил в эпоху эллинизма врач Галеон примерно то, что у нас – диагностика.

Между средневековьем и Соссюром были еще важные фигуры. Например, Томас Гоббс (1588—1679). Есть глава «О речи» в его книге «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского». Там он рассуждает о языке и его знаковой природе, об именах, или названиях.

2. Из книги Нарского и. С. «Западно-европейская философия XVII века» - м., 1974. О воззрениях Гоббса:

Процесс познания начинается с чувственности, в чем и следует видеть первый принцип теории познания. Продукты чувственного познания Гоббс именует «идеями», «фантомами (призраками)», «фантасмами». Люди, получив восприятия — «фантасмы», обозначают их знаками. Гоббс говорит о роли знаков в познании, дает их классификацию: слова порой вводят человека в заблуждение [вспомним тут про власть языка над человеком, его коварные «сети», о чем буду рассуждать потомки], но без них мы бы не смогли общаться, думать, познавать, «лишь благодаря именам мы способны к знанию». Теоретически познавать — значит оперировать знаками. Но значения знаков жизни людей не ограничиваются их гносеологическими функциями: в определенном смысле знаки создали самого человека, и его можно определить как существо, оперирующее знаками. Язык[!] определил собой появление человеческого общества[!], ибо только благодаря разговору может состояться общественный договор, знаменующий собой переход к социальному состоянию.

Структура знака у Гоббса: материал знака

^{значение}

Классификация знаков у Гоббса [советую прочитать для справки и общего развития, потому как понять ее, чтоб изложить яснее, я так и не смогла]

6 видов знаков: сигналы, метки естественные и произвольные, собственно естественные знаки, собственно произвольные знаки, знаки в роли меток, знаки знаков.

Сигналами Гоббс называет различные звуки, издаваемые животными и призывающие их к тем или иным действиям. При этом Гоббс не обратил внимания на наличие сигнальных знаков в жизни и деятельности людей, хотя среди собственно произвольных знаков, имел в виду и такие, которые играют сигнальную роль.

Метки – это знаки, придуманные отдельным человеком для обозначения чего-либо для своих собственных целей. Из приводимых Гоббсом примеров видно, что под «метками» он понимал по сути дела знаки-индексы, позволяющие оживлять в сознании сведения о некоторых, прежде нам встречавшихся, предметах. Когда ж он ссылается на существование естественных меток (озноб, например, есть «метка» заболевания человека), то имеет в виду то, что в позднейших семиотических классификациях стали называть знаками-признаками.

Естественные знаки в собственном смысле слова характеризуются Гоббсом следующим образом: «Разница между метками и знаками состоит в том, что первые имеют значение для нас самих, последние же — для других». Для пояснения приводится пример: туча есть знак дождя и, наоборот, дождь есть знак тучи.

Произвольные знаки в собственном смысле слова – таковы слова национальных языков. Гоббс был сторонником точки зрения, согласно которой слова произошли не «по природе», а по произвольному «установлению».

Знаки в роли меток. В этом случае, по Гоббсу, «слова служат метками для самого исследователя (а не знаками вещей для других), в силу чего отшельник, не имеющий учителей, может стать философом». Функционирующие в межлюдском общении знаки используются затем для личного употребления, сохраняя и освежая прежние знания, укрепляя и обогащая память, помогая размышлениям и т. д. В этом случае Гоббс правильно подметил зависимость между социальным и индивидуальным.

Знаки знаков – на них обратил внимание еще Уильям Оккам в XIV в., назвав их «второй интенцией» [видать, то самое «второе познание»]. Знаки знаков, или имена имен, – это универсалии. Не существует никаких «общих сущностей», «... универсальны только имена», реально же существуют большие или меньшие сходства между единичными предметами, так что «целое и совокупность всех ого частей идентичны». Для обозначения совокупности похожих друг на друга частных и единичных предметов, чтобы легче было их все запомнить и ими оперировать, употребляют знаки знаков, но нельзя забывать, что связываемые со знаками знаков общие представления сами по себе — это лишь призраки».

Не-знаки: «...Слова, при которых мы ничего не воспринимаем, кроме звука, суть то, что мы называем абсурдом, бессмыслицей или нонсенсом...»

3. Как пишет М. Ю. Лотман, впервые термин «семиотика» по отношению к науке о знаках употребил Дж. Локк в своем трактате «Опыт о человеческом разуме» (1690). Однако основоположником, конечно, же считается Чарльз Сандерс Пирс (1839 – 1914) ч его работой «О новом списке категорий», хотя его работы по большей части были опубликованы в 30-х гг. А ведь он именно в «учении о знаках» он видел залог развития языкознания. Он выделяет, как мы помним, иконические знаки (в их основе – подобие между знаком и объектом – напр., портрет конкретного человека), индексы (в основе – реальная связь во времени или пространстве между знаком и объектом – напр., дорожный указатель, дым как знак огня) и символы (в основе – произвольная, конвенциональная связь – напр., слова языка). А в это время в Женеве Соссюр (1857 – 1913), ничего не зная о Пирсе, заговорил о знаках и знаковой природе языка, о том, о дисциплине семиологии, которая прояснит сущность знаков и законы, управляющие ими. При этом лингвистика станет частью этой общей науки, определив, как выделяется язык среди других «семиологических фактов».

В чем была разница их подходов? Ломан М. Ю пишет в статье «Семиотика культуры в тартуско-московской семиотической школе»: «Для Пирса в роли центрального понятия выступает знак, являющийся в его семиотике исходным и элементарным. Знак – это любой объект, замещающий любой другой объект. Знак не разлагается на меньшие компоненты, релевантные с семиотической точки зрения. Простые одиночные знаки могут образовывать более сложные комплексы знаков, высказывания, которые в совокупности и образуют язык…. Для Пирса знак является… более важным феноменом, чем язык: корректное описание знаков и правил их синтаксиса автоматически гарантирует и правильное описание языка… логика Соссюра – принципиально иная. В противоположность Пирсу, для него изолированный знак не существует вовсе… Для Соссюра знак формируют не его отношения с замещаемым им объектом, а с другими знаками, входящими в ту же систему знаков (то есть язык). Таким образом, предпосылкой существования знака являются другие знаки. Не знак, а язык является у Соссюра является исходной семиотической реальностью, изначальной целостностью, а отдельные знаки – производные от структуры языка [это холистический подход – идти от целого, от системы]… Для Пирса знак – это конкретный объект, реперезентирующий другой объект, для Соссюра – абстрактный объект, репрезентируемый в звучащей материи; знак Пирса элементарен, знак Соссюра – комплекс, нерасчлененное единство означаемого и означающего». Автор приводит метафорический пример: теория Пирса – у нас есть запас кирпичей, и мы думаем, что сделаем с ними, а теория Соссюра – мы рисуем чертежи постройки, когда мы закончим – пойдем искать материал (в т.ч. и кирпич).

Идеи Соссюра наследуются французскими структуралистами и постструктуралистами, но только тартуско-московской школе (далее – ТМШ) удалось выработать целостную семиотику культуры. По их воззрениям, семиотика и культура не отделяются друг от друга, т.к. культура строится на семиотических механизмах, связанных с хранением знаков и текстов, их церкуляцией и преобразованием, а также с порождением новых знаков и информации. Другая традиция семиотики культуры – продолжение идей Пирса в работах Ч. У. Морриса, Т. А. Себеока, Дж. Дили, М. Данези. Для них семиотика культуры – раздел семиотики, исследующий знаковые образования, которые встречаются в культурах, т.е. в названии «семиотика культуры» под «семиотикой» подразумевается метод, а под «культурой» - объект исследования. В пирсовском подходе культура может изучаться разными дисциплинами, помимо семиотики. В традиции ТМШ (идущей от идей Соссюра в своем холистическом подходе) семиотика – не один из возможных подходов к исследованию культуры, а органически связанный с самой природой культуры: культурология и есть, в первую очередь, семиотика культуры.

Ну а культура включает в себя и язык, и литературу