Альтернативы повседневности

На представление о жизненном мире оказывают влияние также социологические и психологические исследования, квалифицирующие современное общество как «аномальное», или «общество риска»[17]. Динамичность общественных процессов, резко возросшая мобильность человека постоянно ставят его перед лицом новых и неожиданных обстоятельств. Это реалии наших дней, становящиеся фактом обыденного сознания благодаря тем же масс-медиа. В этих условиях человек утрачивает всякое ощущение собственной стабильности и критерии нормальности происходящего в мире; всякая переживаемая им стандартная, нормальная ситуация может в любой момент трансформироваться в пограничную или экстремальную. Если в классическом образе жизненного мира риск выступал в качестве аномалии, то сегодня риск оказывается вполне повседневным, повторяющимся, обычным явлением человеческой жизни. Риск как неизбежная составляющая деятельности, общения, поведения и сознания входит в неклассическую структуру жизненного мира, в котором это стимулирует развитие противоположной тенденции – усиление тяги к традиционным ценностям (дом, семья, нация, религия, патерналистское государство).

В-пятых, современный человек в условиях гиперкоммуникации и нестабильности парадоксальным образом остро ощущает одиночество в толпе и рутинность бытия. Альтернативой, призванной вытащить его за волосы из болота повседневности, выступает, помимо прочего, феномен, обозначаемый жаргонным словечком «экстрим». Он очерчивает область жизненного мира при посредстве Танатоса (З. Фрейд), агрессивного стремления познать границы своих возможностей, пределы социально дозволенного[18]. Нарушение закона, супружеская измена, спорт, наркотики, попытка суицида – неполный список разнообразных испытаний, которые, будучи плотно включены в повседневность, явно прерывают её мирное течение на какое-то время, а то и кладут ему конец навсегда (вместе с привычным качеством жизни или с ней самой). В силу практической неизбежности для каждого из нас большинство подобных феноменов приобретает некие черты обыденности — вольно или невольно для людей, их переживающих (особенно с возрастом), больше или меньше в условиях разных субкультур. Но эта повседневность иного, паранормального плана. Ей соответствуют изменённые (страстями повышенного накала, аффектами, либо, напротив, сниженными настроениями, депрессиями, неврозами и психозами) формы сознания.

Современный эпистемологический и междисциплинарный анализ практического, практически-духовного и обыденного типов опыта показывает их связь с определенным этапом в развитии научного знания и институционального образования. Для человека техногенной культуры навыки работы с персональным компьютером, разнообразными техническими устройствами, включенность в потоки информации и системы коммуникации радикально изменяют его жизненный мир по сравнению с миром его предков. И хотя структуры жизненного мира функционируют во многом нерефлексивно, их содержательное различие столь велико, что уже не обеспечивает беспроблемного понимания людей разных культур и эпох. Одновременно в жизненном мире стираются те различия (национальные, языковые, сословные), которые ранее препятствовали пониманию, и обеспечиваются определенные условия диалога культур.

Таким образом, в условиях техногенной цивилизации осуществляют себя две внутренне противоречивые тенденции. Прежде всего, происходит онаучивание и технизация жизненного мира, отчасти чреватые утратой ряда жизненных смыслов. Одновременно гуманизация и антропологизация науки оказываются оборотной стороной ее вульгаризации и снижения креативных потенций. При этом мир науки и жизненный мир человека уже не просто разводятся на разные полюса. Это полюса, между которыми осуществляется постоянный обмен смыслами; это инстанции, существование которых обеспечивает как динамику культуры, так и напряженность философского дискурса.