1 Первоначально длительность выплаты процентов была установлена в 7 лет, то есть с 1956 по 1962 г. В 1962 г. Было объявлено о продлении этого срока еще на

3. Года, до 1965 г. Включительно.

Для разрешения противоречия между передовыми социалистиче­скими производственными отношениями и отсталыми производительны­ми силами съезд поставил задачу создания в Китае целостной промыш­ленной системы, при которой промышленное производство будет зани­мать основное место в общественном производстве с преобладанием производства средств производства, а машиностроение и металлургия смогут обеспечивать потребности социалистического расширенного вос­производства и тем самым будет создана необходимая материальная база для технической реконструкции народного хозяйства.

В политотчете ЦК КПК отмечалось, что партия после VII съезда выросла, 14% ее членов составили рабочие, 69 — крестьяне, 12 — интеллигенция, 90% членов партии вступили в нее после VII съезда КПК- В политотчете указывалось на опасность влияния и давления на партию буржуазной и мелкобуржуазной идеологии.

Период второй пятилетки. В 1958 г. в КНР началось выполнение вто­рого пятилетнего плана, который предусматривал дальнейший значитель­ный рост промышленного производства (примерно вдвое) при преиму­щественном развитии тяжелой промышленности. Но вскоре после

2. й сессии VIII съезда КПК, состоявшейся в мае 1958 г., задания второй пятилетки были намного увеличены.

Была сделана попытка за три года покончить с отсталостью китай­ской экономики, в первую очередь резко увеличить производство метал­ла путем не только повышения интенсивности работы современных ме­таллургических предприятий, но и повсеместной массовой выплавки яугуна и стали кустарными методами.

В том же 1958 г. произошло преобразование сельскохозяйственных производственных кооперативов в народные коммуны — значительно •более крупные объединения крестьян, каждое из которых охватывало в среднем 5 тыс. хозяйств. В коммунах вводилось уравнительное рас­пределение доходов, они рассматривались как наилучшая форма пере­хода к коммунизму.

Однако в развитии различных отраслей экономики создались диспропорции и возникли серьезные трудности, усугубленные стихий­ными бедствиями 1959—1961 гг. Состоявшийся в январе 1961 г. пленум ЦК КПК решил сократить масштабы капитального строительства в промышленности для концентрации усилий на улучшении положения в сельском хозяйстве. В организации коммун произошли внутренние леремены, основной единицей стала производственная бригада, при распределении доходов, как главный показатель, учитывается количе­ство и качество труда.

Выступая в декабре 1964 г. на сессии Всекитайского собрания народных представителей, премьер Государственного совета КНР Чжоу Энь-лай отметил, что «серьезные стихийные бедствия, продол­жавшиеся три года подряд, с 1959 по 1961 год, создали большие труд­ности для развития всего народного хозяйства. Были также допущены некоторые недочеты и ошибки в практической работе». Чжоу Энь-лай заявил, что задача по урегулированию народного хозяйства в основном выполнена и сообщил, что валовая промышленная продукция страны в 1964 г. «значительно превзойдет уровень 1957 года» и что по произ­водству важнейших видов продукции земледелия и животноводства «будет превышен уровень 1957 года — последнего года первой пяти­летки».

* *

*

Советский народ, Коммунистическая партия Советского Союза выступают за дружбу с китайским народом, с Коммунистической пар-

>

тией Китая. Центральный комитет КПСС последовательно отстаивает единство мирового коммунистического движения, сплочение стран мировой системы социализма, всемерно поддерживает революционную борьбу международного рабочего класса, национально-освободительное движение в интересах победы дела мира и освобождения человечества от всяких форм угнетения и эксплуатации.

ЦК КПСС и Советское правительство неоднократно подчеркивали, что возникшие разногласия не вытекают из природы коммунистическо­го и рабочего движения, они не могут заслонить того основного и глав­ного, что нас объединяет. У Советского Союза, Китайской Народной Республики и всех социалистических стран общий враг — империализм. У братских стран и партий общее дело — борьба за торжество социа­лизма и коммунизма, единая идеология — марксизм-ленинизм.

Как указывается в телеграмме, направленной в день 15-й годов­щины Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой руководителям КПК и правительства КНР от имени Центрального комитета КПСС, Прези­диума Верховного Совета СССР и Советского правительства, «в наших общих интересах развивать дальше отношения традиционной дружбы между нашими партиями и народами, шаг за шагом устранять воз­никшие в прошлом наслоения. Всестороннее сотрудничество СССР и КНР будет, несомненно, содействовать нашим новым успехам, росту сил и могущества всей мировой социалистической системы».

/

КОРЕЯ

КОРЕЯ в 1917—1945 годах

Влияние Октябрьской революции на развитие национально-освобо­дительного движения в Корее. Народное восстание 1919 года. Великая Октябрьская социалистическая революция оказала решающее влияние на исторические судьбы Кореи. Под влиянием Октября произошел ко­ренной перелом в содержании и формах, в идеологии и методах нацио­нально-освободительной борьбы корейского народа, которая в новей­шее время стала неразрывной частью мировой социалистической рево­люции.

В обстановке общего кризиса капитализма и кризиса империали­стической колониальной системы развернулась освободительная борь­ба народных масс Кореи, которая расшатала устои колониального гос­подства японских империалистов.

После аннексии страны (в 1910 г.) японские империалисты уста­новили в Корее режим жесточайшего военно-полицейского террора, ко­торый сами они назвали сабельным режимом.

Вся верховная власть в стране принадлежала японскому генерал- губернатору, назначаемому из самых влиятельных представителей во­енщины. Для поддержания колониальных порядков в Корее содержа­лись две дивизии регулярных войск, эскадры боевых кораблей, более 1,5 тыс. жандармско-полицейских учреждений. Даже школьные учите­ля приходили на занятия в форме и При сабле, которая должна была внушать детям страх и «почтение к великой Японии».

Террористический режим обеспечивал японским империалистиче­ским монополиям возможность грабить богатейшие природные ресурсы страны и зверски эксплуатировать корейский народ.

Проведенная в течение 1910—1918 гг. так называемая земельная перепись закрепила за помещиками землю, которой они фактически владели, а японских империалистов превратила в самых крупных зе­мельных собственников. Все это происходило за счет ограбления сотен тысяч корейских крестьян, лишенных земли в итоге проверки «прав собственности». На захваченных землях японские монополистические земельные компании (крупнейшей из них было «Восточно-колонизаци­онное общество»), банки, ирригационные и кредитные общества экс­плуатировали крестьян полуфеодальными методами на основе кабаль­ной аренды. Помимо высокой арендной платы японским или местным помещикам, иногда доходившей до 70—80% урожая, крестьяне несли тяготы многочисленных налогов и вынуждены были идти в кабалу

93

к местным и японским ростовщикам. В 1919 г. хозяйства арендаторов и полуарендаторов составляли более трех четвертей общего числа хо­зяйств в деревне. Резко возросло число безземельных батраков и. крестьян-хвачжонминов, которые вели в горах подсечное земледелие на так называемых «огневых полях». Многие тысячи гонимых нуждой крестьян эмигрировали в другие страны. Неизбежность острых соци­альных конфликтов в корейской деревне была обусловлена тем, что 90 тыс. помещичьих хозяйств имели больше земли, чем 2,5 млн. кресть­янских хозяйств. Сохраняя средневековые порядки и систематически снижая жизненный уровень корейского народа, японские империалисты выкачивали продовольствие из страны. Это обрекало на голод населе­ние Кореи. Японские империалисты эксплуатировали Корею и в каче­стве выгодного рынка сбыта своих промышленных товаров.

Заняв все командные высоты в экономике страны, подавляя кон­куренцию корейских предпринимателей, японские империалистические монополии в годы первой мировой войны приступили к добыче меди, железа, свинца, олова, к строительству металлургических и других промышленных предприятий. Зарождавшийся тогда рабочий класс Ко­реи сразу же попадал в каторжные условия колониальной эксплуата­ции. Политика национальной дискриминации (за равный труд рабоче- му-корейцу платили вдвое меньше, чем японцу), сохранение сильней­ших пережитков феодализма в стране (с чем связана, например, конт­рактовая система найма) делали положение рабочих особенно тяжелым. ,

Жестокий колониальный гнет вызывал активный протест корейско­го народа. Только во время земельного обследования возникло более 20 тыс. конфликтов крестьян с помещиками и японскими захватчиками. Началась стачечная борьба рабочего класса. Недовольство охватило и другие слои населения, в том числе и немногочисленную националь­ную буржуазию.

Весть о победе Октябрьской революции в России была воспринята- корейским народом как сигнал к восстанию против ненавистного ко­лониального режима. Распространению влияния Октябрьской револю­ции способствовали непосредственное соседство Кореи с Советской Рос­сией и участие корейских трудящихся в развернувшейся борьбе моло­дой Советской республики против империалистических интервентов на Дальнем Востоке. Печать колонизаторов со страхом отмечала.связь между революцией в России и освободительной борьбой корейского народа.

В самой Корее созрели условия для массового восстания корейского,, народа, поэтому даже робкий призыв к мирной демонстрации, брошен­ный буржуазными националистами, послужил толчком для мощного; подъема национально-освободительного движения в стране. Однако очень скоро вожаки буржуазных националистов испугались народа и отдали себя в руки японской полиции, поэтому дальнейшие события развивались стихийно.

1. марта 1919 г. мощные народные демонстрации под лозунгами «Да здравствует независимость Кореи!», «Вон из страны японских им­периалистов!» прокатились в Сеуле, Пхеньяне и многих других городах и селениях. В сеульской демонстрации 1 марта участвовало около 300 тыс. рабочих и крестьян, служащих и купцов, ремесленников и предпринимателей. Особенно много было учащейся молодежи. Народ­ная волна в один день смела все ограничения сабельного террористи­ческого режима, и на время был парализован аппарат японской адми­нистрации. Однако, оправившись от нанесенного им удара, колониза­

торы приступили к жестокой расправе с безоружными демонстрантами-.. В столкновениях с японской полицией и войсками мирные демонстра­ции постепенно перерастали в народное восстание.

Ожесточенный бой полиции и войскам дали корейские патриоты во время второй сеульской демонстрации 5 марта. В этот день наряду с корейскими национальными флагами демонстранты несли красные знамена в знак солидарности с русской революцией. В течение марта— апреля по всей стране развернулись боевые выступления масс. Воо­ружившись топорами, серпами, мотыгами, дубинами, а то и просто камнями, патриоты совершали нападения на японские административ­ные учреждения, на полицейско-жандармские отделения и посты. Да­же по неполным данным японской статистики, в течение трех месяцев после 1 марта в 211 (из 218) уездах Кореи были организованы тысячи демонстраций и вооруженных выступлений, в которых участвовало бо­лее 2 млн. человек. Одновременно развернулось антияпонское движе­ние корейцев, находившихся в эмиграции — в Северо-Восточном Китае, в русском Приморье, в Японии и других странах.

Малочисленный тогда корейский рабочий класс (в 1919 г. было всего около 40 тыс. промышленных рабочих) активно участвовал в национально-освободительной борьбе. Первые баррикады в Сеуле по­строили из опрокинутых вагонов рабочие-трамвайщики. Рабочие-горня­ки в провинции Чхунчхондо вступили в вооруженную борьбу с япон­ской жандармерией и полицией. Если до 1917 г. в Корее насчитыва­лось лишь несколько забастовок, то в 1919 г. произошло 104 стачки с участием более 11 тыс. человек. Однако, будучи молодым, политически незрелым, рабочий класс, у которого не было не только своей партии, но даже профессиональных организаций, не смог стать во главе кре­стьянства, выступавшего с требованием земли и независимости страны, и осуществить руководство национально-освободительным движением всего народа. Национальная промышленная буржуазия была крайне слабой. Поэтому в условиях трусливого предательства вожаков бур­жуазных националистов, тесно связанных с интересами помещиков, борьба корейского народа в целом приняла стихийный и неорганизо­ванный характер, что позволило японским империалистам потопить восстание в крови. Жестокая расправа японских империалистов с ко­рейскими патриотами вызвала гнев всех честных людей мира. В. И. Ле­нин заклеймил японский колониальный режим в Корее как «соединение всех методов царизма, всех новейших усовершенство­ваний техники, с чисто азиатской системой пыток, с неслыханным зверством» '.

Несмотря на поражение, мартовское восстание 1919 г. имело ог ромное значение для дальнейшего развития национально-освободитель кой борьбы в Корее. Оно показало, что корейский народ вместе с дру­гими народами угнетенных стран вступил в общий фронт борьбы про­тив империалистической колониальной системы. Вместе с этим оно оз­наменовало важный переломный момент в развитии национально-ос­вободительного движения в Корее — конец периода господства буржу­азного национализма п начало нового периода, когда ведущая роль в национально-освободительной борьбе должна была перейти (и посте­пенно перешла) к рабочему классу. События 1919 г. наглядно показа­ли не только крушение проповедуемых буржуазными националистами иллюзий мирного освобождения с помощью империалистических дер­жав, но также и неспособность национальной буржуазии возглавить освободительную борьбу корейского народа. Буржуазные национали­сты больше всего боялись революционной борьбы масс и искали согла­шения и сделок с японскими или западными империалистами. Напри­мер, с американскими империалистами была связана откровенно пре­дательская клика Ли Сын Мана, долгое время жившего в США и сто­явшего одно время во главе эмигрантского правительства, созданного в 1919 г. в Шанхае.

Народные массы на опыте убеждались, что судьбу родины и дело ее освобождения нельзя вверять этим соглашательским и предатель­ским элементам, что необходимо самим вставать на путь решительной борьбы против империализма. Вот почему после 1919 г. передовые слои рабочего класса и интеллигенции потянулись к изучению революцион­ной теории марксизма-ленинизма и стали бороться за создание само­стоятельных классовых организаций пролетариата и крестьянства.

Первые шаги рабочего движения в Корее. После народного вос­стания 1919 г., пошатнувшего устои господства японского империализ­ма в Корее, колонизаторы вынуждены были лавировать, чтобы выйти из кризиса. Сознавая недостаточность только военно-террористических методов, японские империалисты провозгласили начало так называе­мого «культурного управления», которое свелось к некоторым ублю­дочным административным реформам и к попыткам расширить со­циальную опору колонизаторов в стране. Прежде всего это выразилось в небольших уступках корейской буржуазии. С отменой, например, закона об акционерных обществах ей предоставлялись несколько боль­шие возможности в эксплуатации корейского народа. Происшедший после этого рост корейского акционерного капитала, однако, не затра­гивал интересов японского империализма, обеспечившего себе полное господство в экономике Кореи. Значительно возросли также капитало­вложения смешанных японо-корейских компаний, представлявших фор­му сотрудничества корейского капитала с японским империализмом. Эти экономические уступки и некоторое смягчение военно-террористи­ческого режима были с восторгом восприняты представителями той ча­сти корейской буржуазии, которая приспособилась к колониальным по­рядкам. Корейская крупная буржуазия, тесно связанная с помещичьим землевладением и с японским империалистическим капиталом, при­обретавшая все более компрадорский характер, призывала не к борьбе за освобождение страны, а к реформам в рамках японской колонии.

Дальнейшая судьба освободительного движения в Корее зависела от роста сил и организованности рабочего класса, призванного исто­рией стать гегемоном общенародной борьбы за освобождение от коло­ниального ига.

По мере увеличения японских и корейских капиталовложений в промышленность, транспорт и другие отрасли экономики рос рабочий класс, развивалось рабочее движение. К 1929 г. численность промыш­ленных рабочих возросла примерно до 100 тыс. человек, а вообще наем­ных рабочих — почти до 1 млн. Из-за общей экономической отсталости страны и сравнительно недавнего развития капитализма рабочий класс был распылен преимущественно по мелким предприятиям, состав его был крайне неустойчив (многие рабочие были тесно связаны с дерев­ней), в его рядах не было потомственных пролетариев, имеющих опыт классовой борьбы против капиталистической эксплуатации. Эти обсто­ятельства предопределили некоторые слабые стороны начинавшегося (рабочего движения в Корее. Так, созданные в самом начале 20-х годов рабочие организации (Корейское общество рабочей взаимопомощи и др.) попали под влияние реформистски настроенной мелкобуржуаз­ной интеллигенции и не смогли выработать пролетарской программы руководства борьбой масс. Но вопреки реформистам уже в этот период интенсивно развивалось массовое движение. В 1921 г. завершилась победой забастовка нескольких тысяч докеров Пусана. В августе 1922 г. в г. Чинчжу состоялся впервые в истории страны съезд аренда­торов, а весной следующего года крестьяне, объединенные в союз арендаторов, начали захватывать в этом уезде помещичью землю.

Наиболее важным фактором в развитии рабочего движения в начале 20-х годов было проникновение и распространение революци­онных идей марксизма-ленинизма, возникновение первых нелегальных марксистских кружков и коммунистических групп в среде передовых рабочих и интеллигенции. Они начали работу по установлению связей с рабоче-крестьянскими массами и оформлению их классовых органи­заций. Так, в апреле 1924 г. были созданы Всекорейский рабоче-кре­стьянский союз, объединявший более 130 местных отделений, а также общекорейские молодежная 11 женская организации.

В 1925 г. на базе отдельных коммунистических групп была созда­на Коммунистическая партия Кореи, призванная возглавить рабочий класс в борьбе за социальное раскрепощение и национальное освобож­дение страны. Под руководством компартии были созданы комсомол, Всекорейский рабочий союз и Всекорейский крестьянский союз (вместо прежнего рабоче-крестьянского союза), Корейская ассоциация проле­тарских писателей. В 1926 г. компартия впервые организовала демонстрацию под лозунгами борьбы за национальную независимость. Но в тот период Коммунистическая партия Кореи не сумела обеспечить подлинно революционного, марксистского руководства национально-ос­вободительным движением. Неустойчивость мелкобуржуазной интел­лигенции, составлявшей ядро партии, серьезно ослабляла ее ряды. Захлестнувшая партию волна оппортунизма и фракционных раздоров, а также жестокие репрессии и провокации японских империалистов привели к тому, что с 1928 г. компартия как организованное целое пе­рестала существовать. В Отчетном докладе ЦК Трудовой партии Ко­реи III съезду ТПК (1956 г.) отмечалось: «...в то время вследствие ан­тимарксистской фракционной борьбы, имевшей место внутри партии, и жестоких репрессий со стороны японских империалистов партия не могла сохранить свои ряды и в 1928 г. прекратила свое существование как организованная сила.

Но преданные революции марксисты-ленинцы, мужественно преодолевая все трудности и лишения, неустанно боролись за вос­становление партии, за осуществление стоявших в то время перед корейским народом задач антиимпериалистической и антифеодальной революции».

Борьба за возрождение Коммунистической партии Кореи как бое­вой марксистско-ленинской пролетарской партии развернулась в усло­виях, когда все более возрастали роль и значение рабочего клас­са в жизни страны, росли его сознательность и революционная ак­тивность.

Уже во всеобщей забастовке в Вонсане в начале 1929 г. рабочий класс проявил себя как самостоятельная политическая сила. В течение нескольких месяцев рабочие Вонсана упорно боролись с иностранными предпринимателями, поддерживаемыми японской полицией, за уста­новление 8-часового рабочего дня, повышение заработной платы, улуч­шение жилищных условий, установление социального страхования и заключение коллективных договоров. Хотя забастовка и не привела к победе рабочих, она нашла большой отклик и поддержку внутри страны и за рубежом.

Годы мирового экономического кризиса отмечены дальнейшим подъемом революционной активности рабочего класса и крестьянства.

Забастовочные выступления 1930 г. свидетельствовали о вовлече­нии в борьбу более широких масс пролетариата и росте их боевых на­строений. Во время стачки текстильщиков Пусана (в январе 1930 г.) наряду с мужчинами активно боролись и женщины-работницы. Басту­ющие шахтеры Синхына (провинция Южн. Хамгёндо) разгромили японские учреждения и повели решительную борьбу со штрейкбрехе­рами. Кровавое столкновение с полицией и штрейкбрехерами произо­шло во время забастовки рабочих резиновых предприятий Пхеньяна в августе 1930 г. Забастовки этого года отличались большей орга­низованностью, наступательным характером, солидарными высту­плениями рабочих различных отраслей промышленности и разных городов.

Одновременно развертывалось и крестьянское движение. Наряду со многими тысячами арендных конфликтов в начале 30-х годов про­исходит ряд крестьянских выступлений, носивших политический харак­тер. Так, летом 1930 г. возмущение насилиями чиновников япон­ского лесничества в Танчхоне переросло в крупное восстание многих тысяч крестьян этого уезда. На подавление восстания были брошены регулярные войска. В последующие годы еще более возросла актив­ность крестьянства. В ряде северных уездов крестьяне, руководимые своими революционными союзами (во главе с коммунистами), громи­ли помещичьи усадьбы, а в горных районах создавались вооруженные отряды для борьбы с японской полицией и войсками.

Революционные настроения охватили и интеллигенцию, о чем сви­детельствовали крупные антиимпериалистические демонстрации и за­бастовки учащихся в начале 1930 г. в Сеуле, Пусане, Вонсане, Инчхо­не, Мокпхо и других городах.

Руководство массами со стороны коммунистов, которые в подполье вели борьбу за возрождение партии и за создание массовых револю­ционных профсоюзов и крестьянских союзов, придавало боевой на­ступательный характер национально-освободительным выступлениям. Политический характер массового движения проявился в демонстра­циях, приуроченных к годовщине Октябрьской революции, в борьбе за свободное празднование Первого мая, в лозунге «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», под которым выступали в ряде мест демонст­ранты.

Национально-освободительное движение корейского народа нака­нуне и в годы второй мировой войны. Выход из тяжелого экономиче­ского кризиса и возможности подавления революционной борьбы тру­дящихся метрополии и колоний японские империалисты искали на пу­тях новой войны. Их военные приготовления и сама война принесли но­вые тяготы и бедствия корейскому народу.

После оккупации в 1931 г. Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) японские империалисты стремились создать так называемый корейско- маньчжурский плацдарм для расширения агрессии на Дальнем Во­стоке. За 10 лет после 1931 г. японские капиталовложения в Корее выросли в 2,5 раза. Беспощадно эксплуатируя корейских трудящихся, японские империалистические монополии построили в Корее много предприятий металлургической, химической и энергетической промыш­ленности, которые в период второй мировой войны давали до ‘/з всех необходимых Японии военных'материалов и изделий.

Но эти экономические изменения вовсе не означали ни «индустриа­лизации», ни «промышленной революции» в Корее, о чем демагоги­чески трубила японская пропаганда. Изменение направления в ограб­лении страны нисколько не меняло колониального характера корейской экономики: 94% оплаченного капитала в Корее принадлежало японцам; корейская промышленность служила придатком промышленности метрополии, была приспособлена только для производства изделий, необходимых японской военной промышленности, и полностью зависела от Японии, ибо не имела своих материалов, оборудования (в Корее совершенно не было машиностроения). Размещена была эта промыш­ленность вблизи портовых городов, чтобы удобно было вывозить всю ее продукцию в Японию. Колониальный характер промышленности Кореи проявлялся и в отсутствии квалифицированных корейских ин­женерно-технических кадров.

Тем не менее изменения в экономике объективно способствовали росту самого революционного класса корейского общества — пролета­риата. К 1945 г. насчитывался 1 млн. промышленных, строительных и транспортных рабочих, а общее число наемных рабочих доходило до

2. млн. Намного возросла и концентрация рабочих на крупных пред­приятиях, насчитывавших тысячи, а иногда и десятки тысяч рабочих. Численный рост пролетариата сопровождался и качественным измене­нием его роли в национально-освободительном движении. Рабочий класс стоял в авангарде патриотических сил, боровшихся против япон­ского империализма.

Возросшая роль рабочего класса, руководимого коммунистами, обеспечила развитие различных форм национально-освободительного движения. Рабочие, крестьяне и передовая интеллигенция под руковод­ством коммунистов еще в начале 30-х годов перешли к вооруженной партизанской борьбе против японского империализма. Главные базы вооруженной борьбы корейских патриотов были созданы в Северо­Восточном Китае (в котором проживало до 1 млн. корейского населе­ния) , где существовали благоприятные условия для развертывания пар­тизанской войны против японских империалистов. В этом районе в 1931—1933 гг. были созданы партизанские отряды корейских патриотов,- основаны в горах опорные базы (в уездах Ванцин, Янцзи и др.), с арсеналами, лазаретами, информационными пунктами и школами боевой и политической подготовки. В результате объединения отдельных партизанских отрядов в марте 1934 г. была создана корейская на­родно-революционная армия, которая совместно с другими партизан­скими силами Северо-Восточного Китая, руководимыми Коммуни­стической партией Китая, проводила боевые операции против япон­ских войск.

Партизанская борьба, опиравшаяся на растущее рабочее и кресть­янское движение, вместе с тем стимулировала дальнейший рост рево­люционной активности корейского народа, ибо одновременно корейские коммунисты развернули активную массово-политическую работу по мо­билизации народных сил на борьбу за свержение ненавистного господ­ства японских империалистов. В промышленных центрах страны (осо­бенно в Хыннаме) в эти годы укрепляются коммунистические группы, которые, установив тесные связи с массами, руководят их выступле­ниями.

Для объединения всех патриотических сил народа, боровшихся за освобождение страны, корейские коммунисты в мае 1935 г. создали на территории Северо-Восточного Китая «Общество возрождения отечества», являвшееся прообразом организаций единого националь-

ного фронта. В программе общества, содержавшей определение пер­спектив национально-освободительного движения в Корее, ставилась задача ликвидации японского колониального режима в стране и созда­ния демократического правительства Кореи на основе сплочения ко­рейского народа в едином национальном фронте борьбы против японского империализма. Чтобы возродить Корею как подлинно независимое демократическое государство, программа предусматривала осуществление политических, социально-экономических и культурных преобразований в интересах народных масс. Намечалась конфискация принадлежавших японским империалистам промышленных предприя­тий, банков, железных дорог, кораблей, плантаций и всех земельных угодий, а равно и всего имущества предателей корейского народа. Одновременно с осуществлением всех демократических свобод програм­ма предусматривала установление 8-часового рабочего дня и социаль­ное страхование для рабочих, повышение их заработной платы, а также меры по улучшению положения крестьянства.

Наряду с рабочими, крестьянами и интеллигенцией «Общество возрождения отечества» объединило представителей других слоев насе­ления — торговцев, промышленников, служителей культов и т. д., которые выступали за освобождение Кореи. Общество имело филиалы и ячейки в самой Корее, помогало партизанским отрядам. В 1935 —

1937. гг. Народно-революционная армия предприняла ряд военных опе­раций в пределах Кореи. Партизаны распространяли среди населения программу «Общества возрождения отечества» и прокламации, призы­вающие народ к борьбе против японских империалистов.

Действия партизан, усиливая революционные настроения в корей­ском народе, создавали неустойчивость в тылу японских агрессоров и затрудняли использование японской военщиной ресурсов Кореи для ведения грабительской войны. Партизаны, руководимые корейскими коммунистами, находились в первых рядах борцов за национальную независимость страны и боролись за гегемонию рабочего класса в национально-освободительном движении. В 1937—1940 гг. корейские партизаны провели ряд операций против японских войск в Северной Корее и в пограничных с Кореей районах Северо-Восточного Китая. В 1940—1941 гг. партизанам пришлось вести очень тяжелые бои по отражению карательных экспедиций японской Квантунской армии. В дальнейшем обстановка потребовала от партизан изменения тактики и перехода к борьбе мелкими рассредоточенными группами, которые занимались политической работой среди населения. Основными фор­мами борьбы в этот период являлись срыв японских военных меро­приятий по мобилизации корейцев в японскую армию и на работы в японской военной промышленности, саботаж и диверсии на японских предприятиях, уничтожение японских военных объектов. В своей тяжелой и неравной борьбе корейские патриоты воодушевлялись победами Советского Союза в Отечественной войне против германского фашизма.

Как и в других странах Азии, в Корее в годы войны выросли демо­кратические национально-освободительные силы, во главе которых стоял корейский пролетариат.

С ухудшением своего положения к концу войны японские импе­риалисты стали прибегать к мошенническим обещаниям о реформах и предоставлении самоуправления Корее. Одновременно оживилась деятельность реакционной эмиграции в США и гоминьдановских райо­нах Китая, которая, действуя в угоду американским империалистам, надеялась установить свое господство в Корее.