3. Лондон, медицинская практика, продолжение исследований

В 1602 году, завершив свое образование и получив степень доктора медицины, Гарвей вернулся в Лондон. Наличие ученой степени и даже ее признание Кембриджским университетом не давали права на медицинскую практику, поэтому Гарвею пришлось сдавать экзамены, и после того как он «удовлетворительно ответил на все вопросы», был допущен к практике. Трижды представал Гарвей перед экзаменаторами, и в 1604 году был принят в члены Лондонской коллегии врачей, а в 1609 году занял место доктора в госпитале святого Варфоломея – очень престижной на тот момент должности для практикующего врача. В его обязанности входило посещение больницы не менее двух раз в неделю, осмотр пациентов и назначение лекарств, а иногда больных посылали и к нему на дом. Перспективный специалист с дипломами двух университетов быстро становится модным в Лондоне лекарем, практикует в знатнейших семействах Англии и весьма успешно вступает в брак. В течение двадцати лет Гарвей исполняет обязанности врача больницы, несмотря на постоянно растущую частную практику. Кроме того, занимаемая в Коллегии врачей должность позволяла Гарвею проводить собственные экспериментальные исследования.

В 1613 году Гарвей был избран смотрителем Коллегии врачей, а спустя два года стал лектором Ламлианских чтений, учрежденных в 1581 году лордом Ламли с целью повышения уровня медицинского образования в Лондоне, и исполнял эту обязанность в течение сорока одного года. Параллельно он выступал с лекциями по анатомии в Коллегии, рукопись его заметок к лекциям от 1616 года под названием «Конспекты к лекциям по общей анатомии» (Prelectiones Anatomiae Universalis) сохранилась до наших дней и представлена в Британском музее⁷. Прекрасная карьера для практикующего врача и ученого. Но Гарвея по-прежнему страстно интересует наука. Он проводит вскрытия различных животных – кошек, собак, телят. И всякий раз с особым интересом изучает строение вен и артерий, желудочков и предсердий сердца. С каждым годом Гарвей все лучше разбирается в сети кровеносных сосудов, и строение сердца перестает быть для него загадкой.

4. Революционное открытие и главный труд Гарвея

Во время своих лекций Гарвей впервые излагает убеждение о том, что кровь в организме непрерывно обращается – циркулирует, - и что центральной точкой кровообращения является сердце, опровергая таким образом господствовавшую до сих пор теорию Галена о печени как центре кровообращения. Однако, рассказав о своем открытии на лекции, он не торопится публиковать его и продолжает заниматься новыми опытами и наблюдениями. Он обстоятелен и нетороплив, и лишь в 1628 году, когда Вильяму Гарвею уже пятьдесят лет, не дома, в Англии, а во Франкфурте он публикует свой труд «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus), в котором он впервые формулирует свою теорию кровообращения, приводя экспериментальные доказательства в ее пользу. Измерив величину систолического объема, частоту сокращений сердца и общее количество крови в теле овцы, Гарвей доказал, что за 2 минуты вся кровь должна пройти через сердце, а в течение 30 минут через него проходит количество крови, равное весу животного. Таким образом он опроверг господствовавшее в медицине того времени утверждение Галена о поступлении к сердцу все новых и новых порций крови от вырабатывающих ее органов, доказав, что кровь возвращается к сердцу по замкнутому циклу. Не имея микроскопа, Гарвей не смог установить существования капилляров и полностью объяснить, каким образом это происходит, однако в его работе звучала идея о том, что артерии разделяются на все более мелкие веточки, а вены собирают кровь, соединяясь во все более крупные сосуды. Капилляры были открыты итальянским ученым Мальпиги в 1661 году, спустя 4 года после смерти Гарвея – но для Гарвея было ясно, что переход крови из артерий в вены нужно искать там, где находятся мельчайшие разветвления артерий и вен. Гарвей писал, что кровь движется по кругам, все время возвращаясь в сердце, и этих кругов два. В большом круге кровь движется от сердца к голове, поверхности тела, ко всем органам; в малом кровь движется между сердцем и легкими. Не знал Гарвей и о роли легких – в его время еще не существовало представлений о газообмене, и состав воздуха был неизвестен – Гарвей только утверждал, что в легких кровь охлаждается и изменяет свой состав. Воздуха в сосудах нет, они заполнены кровью. И в сердце, и в сосудах кровь движется лишь в одном направлении: клапаны сердца и клапаны в венах не допускают ее обратного тока. Выводы о кровообращении он сформулировал так: «…кровь течет по артериям из центра на периферию, а по венам от периферии к центру в большом количестве. Это количество крови больше от того, что могла бы дать пища, а также от того, что нужно для питания тела. Значит, надо сделать вывод, что у животных кровь находится в круговом и постоянном движении. И, конечно, движение сердца и деятельность, проявляющаяся как пульс, - одно и то же»⁸. Одновременно Гарвей объяснил истинное значение систолы и диастолы, которые к тому понимали неправильно. Разделяя взгляды своего товарища и соотечественника Френсиса Бэкона на роль опыта в изучении природы, Гарвей писал: «...анатомы должны учиться и учить не по книгам, а препарированием, не за догматами учености, а в мастерских природы». Тоненькая книжка – 72 страницы – в истории медицины сделала его бессмертным⁹.