3. Категории детерминизма

Анализ мы начнем с категории «закон». С одной стороны, все закономерное всегда противостоит всему хаотичному и бессистемному, а в предельном случае – и беззаконному, когда порядок сознательно разрушается ложно и порочно ориентированной свободной волей человека. Соответственно

¹ Кассирер Э. Познание и действительность (Понятие о субстанции, понятие о функции). СПб., 1912. С. 34.

² Показательно, что зрелый Кассирер уже после создания своей знаменитой «Философии символических форм» и прямой полемики с М. Хайдеггером 1929 года в г. Давосе (раннее творчество последнего в духе «Бытия и времени» Кассирер расценил как знак иррационалистического и индетерминистического кризиса европейской философии) прямо говорит о своем все возрастающем влечении к Гегелю. См.: Cassircr E. Symbol, Myth, and Culture. Essays and Lectures of Ernst Cassircr, 1935–1946. New Haven, 1979. P. 235. В настоящее время наблю­дается возрождение интереса к творчеству этого выдающегося мыслителя XX века. Теоретическому вкладу Э.Кассирера в философию посвящена статья одного из авторов данных лекций: Иванов А.В. Философская судьба Э.Кассирера // Вестн. МГУ. Сер. 7. Философия. 1990. № 2.

310

под законом в самом широком и абстрактном смысле понимается существенная, устойчивая и повторяющаяся связь явлений и процессов в мире. Законы могут быть самыми различными и отличаться друг от друга по степени общности (от наиболее общих философских до конкретно-эмпирических), по сферам действия (законы неорганической и органической природы, социальные и психологические законы), по качеству детерминационных отношений (статистические или динами­ческие) и т.д. Правда, в строгом смысле слова в мире ничто буквально не повто­ряется, а уж в сфере живых организмов, общественной и духовной жизни челове­ка – тем более. Это, однако, вовсе не дает нам оснований подобно Канту жестко разделять природную естественную необходимость и человеческое свободное по­ведение. Законы природного бытия, как показывает современная наука, носят ве­роятностный характер и могут претерпевать эволюционные изменения, а в челове­ческом духовном существовании есть свой порядок и своя внутренняя устойчивая логика, о чем у нас пойдет разговор в разделе «Аксиология».

Более того, как мы отмечали выше, сегодня есть все основания считать, что природные, социальные и духовные законы представляют собой грани прояв­ления единых диалектических закономерностей развития, в чем нас все больше убеждают современные научные результаты из самых разных областей знания. Другое дело, что законы духовной жизни, во-первых, проявляют общемировые закономерности наиболее просто, зримо и полно, ибо все высшее делает простым и явным то, что носит скрытый и сложный характер на низших уровнях суще­ствования; и, во-вторых, эти законы касаются каждой неповторимой человече­ской судьбы и имеют живое личностное измерение, а, стало быть, носят даже не столько за-конный (внешний, находящийся за кругом существования), сколько ис-конный – внутренний и интимный – характер, коренящийся в самых глу­бинах человеческого существа. В этом плане нельзя не признать и определенной правоты Канта, что есть сфера внутренней исконной детерминации, связанной с автономным нравственным выбором и свободой жизненного самоопределения человека. Это – сфера ценностной жизни и ценностной детерминации. В этом смысле у категории «закон» есть как бы два бинарных полюса – низший, где за­кон противостоит всему неупорядоченному и беззаконному, и высший, где внеш­няя детерминация противостоит исконной, внутренней, связанной со свободным ценностным выбором и целеполаганием.

Философские категории необходимости и случайности характеризуют сте­пень жесткости и безальтернативности детерминационных отношений в мире. С одной стороны, причинная, функциональная, системная формы обусловленно­сти базируются на необходимости наступления тех или иных следствий, событий, корреляционных эффектов и т.д. С другой стороны, в мире всегда присутствует фактор случайности. В истории философии это приводило к прямо противопо­ложным концепциям: либо создавались философские системы, в которых абсо­лютизировалась роль необходимости (типа лапласовского детерминизма), а слу­чайность рассматривалась как выражение конкретно-исторической непознанности объектов; либо, напротив, абсолютизировалась роль случайности и спонтанности появления вещей и событий в мире, что вело к отрицанию детерминизма в мире и, как следствие, к отрицанию его познаваемости.

311

С диалектических позиций случайность и необходимость взаимосвязаны и представляют собой две стороны одного процесса развития. Развитие не носит од­нолинейного характера, оно осуществляется в реальном мире, и на него могут воз­действовать как внутренние причины, так и внешние обстоятельства. В этом плане можно было бы сказать, что наличие случайности в мире необходимо. Без этого нет свободы и свободного исконного выбора. Без случайности бытие приобретает фаталистический и статичный, а в конечном счете и самопротиворечивый характер. Так, уже Гегель отмечал, что данные категории нельзя мыслить друг без друга, они предполагают другу друга. Любой процесс развития, выступая как необходимый, т.е. подчиняющийся законам, реально осуществляется через массу случайных от­клонений. Таким образом, необходимость означает, что обусловленное законами событие обязательно наступит, его «нельзя обойти», а случайность – это «нечто такое, что может быть и может также и не быть, может быть тем или иным... Пре­одоление этого случайного есть вообще... задача познания»¹.

Случайность определяет время и форму проявления событий, отражает фак­тор неоднозначности и многофакторности развития, которое выступает как целый спектр возможностей и вариантов реализации каких-то всеобщих и необходимых закономерностей.

Что же касается экзистенциальной диалектики необходимости и случайно­сти, то следование каким-то необходимым нравственным принципам подразуме­вает умение творчески применить их в каждой конкретной ситуации, т.е. брать поправки на случайный характер обстоятельств и характер людей, с которыми тебя сводит жизнь. Подобное поведение как раз и говорит о том, что принципы у чело­века достойные, а сам он мудр и наделен диалектическим разумом.

Возможность и действительность. Данная пара категорий затрагивает еще один важный аспект диалектики мирового бытия. Действительность – это все то, что нас окружает, то что уже существует, или, как отмечал Гегель, это «наличное бытие объекта». Можно сказать, что это актуальное бытие. Возможность же – это потенциальное бытие, то есть нечто еще нереализовавшееся, не сбывшееся. Это некоторая тенденция развития, которая может реализоваться, а может и не реа­лизоваться. Возможность и действительность взаимосвязаны. С одной стороны, действительность содержит в себе самые разнообразные возможности развития того или иного процесса, его потенциальное будущее. С другой стороны, сама дей­ствительность есть результат реализации одной из возможностей. Количественная оценка возможности осуществления случайных событий связана с категорией ве­роятности как своеобразной меры возможности, когда мы можем говорить о на­ступлении того или иного события и формах его проявления с определенной долей вероятности. Категория возможности всегда связана с целевой детерминацией, представляя собой набор целей, определяющих траектории изменения настояще­го. Чем отдаленнее будущее, тем шире спектр открывающихся возможностей, а чем будущее ближе, тем спектр этих возможностей уже.

Обсуждение нереализовавшихся возможностей беспредметно, ибо случив­шееся невозможно изменить. Оно имеет какой-то рациональный смысл только в

¹ Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1974. С. 318.

312

плане неповторения прошлых ошибок. С другой стороны, систематический и трез­вый анализ перспектив реализации будущих возможностей – важнейшее условие развития настоящего в нужном и желательном для нас русле.

В своем антропологическом измерении эта диалектическая пара категорий также весьма важна. К примеру, возраст человека – это отнюдь не только его био­логическая характеристика. Известно, что могут быть люди пожилые, но произво­дящие впечатление удивительной душевной молодости и свежести. И наоборот, встречаются молодые люди, напоминающие духовных стариков, лишенные всякой энергии и дерзания. Одной из причин этого является то, что у духовно здоровых людей всегда есть спектр притягательных возможностей, к реализации которых они устремлены. Завтра для них всегда лучше, чем вчера. У человека с потухшим взором жизнь превращается в сплошное унылое настоящее. Он закрыт для живи­тельных ветров будущего и, соответственно, для самообновления.

Человек, открытый новым возможностям и не смиряющийся с окружающей действительностью, проявляет тем самым и одну из фундаментальных черт свобо­ды. К анализу этого сложнейшего понятия мы теперь и переходим. В сущности все обсуждение проблем детерминизма и так постоянно выводило нас на эту важней­шую метафизическую категорию, столь значимую для человеческого бытия.