3. Аксиологический уровень

Человек, живя в мире, является существом одухотворенным. Он не только по­знает мир, но и живет в нем как его часть, эмоционально переживая свое существо­вание, взаимоотношения с другими людьми, свои права и обязанности. Познавая и переживая мир, человек в некоторых ситуациях осознает целый ряд, если так мож­но выразиться, трагических компонентов своего существования: невозможность абсолютного познания, смертность, греховность, отсутствие абсолютных крите­риев добра, красоты, истины и пр. Человеку свойственно в ряде случаев ориенти­роваться на абсолютные мировоззренческие установки, на веру. Философия, опять же в предельной форме, исследует эти ценности человеческого существования, их обоснованность и необходимость.

Таким образом, аксиология – это раздел метафизики, который направ­лен на выявление всеобщих ценностных оснований бытия человека (субъек­та), его практической деятельности и поведения. Аксиологию интересует не бытие как таковое и не законы его познания (хотя и это ей может быть интересно),

43

а прежде всего человеческое отношение к бытию и та система ценностных пред­ставлений (о красоте, благе, справедливости и т.д.), в соответствии с которыми это отношение формируется и развивается. Иначе говоря, аксиология – фило­софское учение о бытии истинных ценностей, выступающих прочным осно­ванием целеполагающеи и оценочной деятельности человека и позволяющих ему вести творческое и гармоничное существование в мире.

Приведем простейший пример для иллюстрации различия в этих метафизи­ческих ракурсах видения предмета. Предположим, мы созерцаем в летний пол­день березу, растущую на берегу Волги. Если мы задаемся вопросами о причинах возникновения березы, о соотношении случайного и необходимого в ее бытии, о ее конструктивных функциях в рамках окружающего ландшафта, то в данном случае наше видение березы будет типично онтологическим. Мы оказываемся здесь центрированными на закономерностях существования березы как таковой. Если же мы интересуемся проблемами типа: «а каково соотношение чувственного и рационального в нашем постижении березы?» или «доступна ли нам в актах восприятия сущность березы самой по себе?», то в этом случае наш ракурс ис­следования предмета будет теоретико-познавательным. Но глядя на березу, я могу отнестись к ней с сугубо аксиологических (ценностных) позиций, абстрагируясь равно и от онтологического, и от гносеологического ракурсов ее видения. Береза на берегу Волги может выступить для меня символом России – воплощением ее воли, необъятной шири и нравственной чистоты. Впрочем, я могу отнестись к той же березе и сугубо эстетически, просто наслаждаясь сочной зеленью ее кроны на фоне синевы волжских вод и полдневных, залитых солнцем небес. Наконец, мое человеческое ценностное отношение к березе может быть совершенно утилитар­ным, если я прозаически прикидываю, сколько из нее может получиться дров на зиму. Ясно, что жесткие границы между тремя разделами метафизики можно про­вести лишь в абстракции, однако в историческом плане налицо любопытная за­кономерность: хотя все разделы метафизики наличествуют в философии с самого ее начала, тем не менее первоначально формируется онтология (в рамках европей­ской традиции – уже у греков); позднее, с XVI–XVII веков, начинается бурное развитие гносеологии¹; а аксиология кристаллизуется как относительно автоном­ный метафизический раздел философского знания очень поздно – лишь на рубе­же XIX–XX веков в связи с глобальным кризисом как церковно-религиозных, так и рационалистических систем европейских ценностей. Показательно, что кризис этот продолжается по сию пору, а аксиология является сегодня, пожалуй, ведущим разделом метафизики, оказывая активное воздействие и на онтологическую, и на гносеологическую проблематику.