Некоторые общие особенности эмпирической практики

1) Эмпирическая практика позволяет эффективно реализовать принцип краткосрочной психотерапии. В любом её варианте это подразумевает возможность продолжения работы, в виде очередных кратких курсов, проводимых по мере необходимости. При этом в основу эмпирической практики гармонично заложено то, что очередное обращение человека к тому же профессионалу зиждется не на зависимости от него, а является потребностью первого в продолжении своего «движения» рядом с данным специалистом. Такое сопровождение осуществляется в определённых, естественно необходимых временных пределах.

2) Эмпирические курсы имеют выраженное пролонгированное последействие. В ходе него не только закрепляется достигнутое в практике, но и формируется запрос на следующий шаг.

3) Эмпирическая практика даёт человеку такой опыт изменения себя, что в течение одного её курса он может быть сориентирован на дальнейшую уже самостоятельную работу.

Исходные установки человека, приходящего за помощью к психотерапевту

1. Весьма характерным является стремление страдающего человека как-то вернуться к состоянию, соответствующему некоторой исходной точке в его биографии, точке, в которой «всё было хорошо». И в сущности не сложно отследить уже в первых беседах это желание – избавиться от страданий и стать, как тогда. Естественно, что местонахождение этого благополучия определяется им как какой-то период, предшествующий началу появления явных психологических или соматических проблем. Ему могут приписываться достоинства, которых в нём не было, лишь потому, что есть уверенность, что именно там было лучше.

Можно пойти на поводу у своего подопечного и принять предложенный им расклад за «чистую монету». Но, если мы действительно хотим ему помочь, то помним, что важно не то, что он говорит, а то, что скрывается за «стеной» его слов. И здесь самым нехитрым приспособлением, вскрывающим эту «стену», является акцент на понимании того, зачем он что-то говорит.

Кто может сразу точно указать, где в пространстве его жизни, располагается этот безоблачный, предпроблемный период? И вот в ходе эмпирического курса заявленное первоначально положение этой отметки благополучия начинает сдвигаться, так как человек открывает (признаёт) то, что, в любом указанном им отрезке жизни, уже были проблемы, связанные с его нынешним состоянием и то, что он, порой не осознавая, сам от себя это скрывал. Так шаг за шагом искомое положение смещается во времени на всё более и более ранний срок, пока удивлённый «самоаналитик» не осознает, что в действительности его желанием было вернуться в самый психологически благополучный период жизни. Возможно, это период младенчества, а возможно и предшествующее ему время жизни. Впрочем, психоаналитики выражаются на сей счёт более однозначно, суммируя соответствующие выводы из своей практики в мысли о том, что человек бессознательно стремится вернуться в период своего собственного вынашивания, и особенно очевидно это стремление проявляется в критические моменты его жизни.

Я знаю, что это бессознательное желание свойственно всем людям. В нём, с одной стороны, есть что-то детское, инфантильное, а с другой заложена возможность трансформации в нечто осознанное, духовно зрелое и достойное человека – в исход «движения к истинному “Я”».

В практике мы нередко встречаемся с людьми, у которых до осознания наличия этого желания в себе так и не доходит. Но вот что можно обнаружить в повседневной жизни любого человека: когда-то проявляется неосознаваемое (возможно, только до какого-то момента) стремление воспроизвести в своём настоящем позитивные моменты того благополучного начала жизни. В частности, создать вокруг себя атмосферу любви, защищённости, комфорта и покоя, сходные с когда-то пережитым. В поведении людей, находящихся в неформальной обстановке, можно увидеть множество этому подтверждений. В эмпирическом курсе возможно достижение периода, когда этот аспект становится очевиден самому занимающемуся. С этого момента у специалиста, сопровождающего его, возникает реальная возможность показать своему подопечному, что прошлое и настоящее содержат достаточно конструктивных моментов, осознание которых позволяет использовать, заложенный в них созидательный ресурс. И становится возможным не только реализация задачи, сформулированной З.Фрейдом: «Заменить чрезмерные мучения невротика нормальными страданиями повседневной жизни» (28, 238), – но и достижение следующего шага «движения» – наполнить его жизнь пониманием её смысла, что уже само по себе способно превратить «страдания повседневной жизни» в нечто более достойное в человеческом употреблении. Ф.Ницше, имевший не рядовой жизненный опыт, не случайно утверждал: «Человек может вынести любое как, если знает зачем!».

2. В силу нередкого отсутствия в людях понимания ими ответственности за свою жизнь приходится принимать как реальный факт, их изначальное стремление получать помощь только со стороны. С этой точки зрения первоначальная направленность человека на взаимодействие с психотерапевтом, или другим лицом, на чью помощь возлагаются надежды, содержит как ключевые моменты следующие позиции:

1. придти к благополучному (самодостаточному) состоянию как можно быстрее, желательно даже за один приём;

1. получить от практики как можно больше, желательно столько, чтобы хватило на всю жизнь, и чтобы не иметь больше поводов обращаться за помощью;

1. и, наконец, чтобы всё, выше перечисленное, стоило нуждающемуся как можно меньших усилий и каких-либо других затрат.

Из всего перечисленного рациональное зерно заложено в желании – более не обращаться за сторонней помощью. При этом начальный смысл, вкладываемый в него человеком и подразумевающий его дальнейшую жизнь с наличием только таких проблем, которые разрешаются без помощи из вне, ещё не скоро будет соответствовать возможному для него. Эмпирическая практика позволяет расставить естественно верные акценты и приблизиться к желаемому. Она позволяет не просто помочь человеку, но и научить его помогать самому себе.

Исходные установки человека накладывают свой специфический отпечаток на его участие в совместной деятельности с практиком, и на общую особенность его начальной личностной динамики. Проходя эмпирические процессы, он начинает с недоверия к себе, демонстрируя готовность всё переложить на сопровождающего: сделай за меня! Затем, получая опыт первого, относительно самостоятельного разрешения, он впадает в иллюзию того, что вот так можно всё исправить, отработать и всю дальнейшую жизнь жить без проблем. И только в ходе последующего, нелёгкого труда он, наконец, открывает, что всё происходящее с ним самоценно само по себе. Приходит понимание того, что смысл не в стремлении от чего-то избавляться, а в постоянной осознанной личностной работе, направленной на разрешение возникающих проблем с позиции их восприятия как динамичных проявлений «движения к истинному “Я”».

Начальные особенности сопровождения

подопечного в эмпирической практике

1. Эмпирическая практика подразумевает сведение к минимуму вербальных и других сторонних влияний на содержание процесса. При этом, естественно и понимание того, что свести их полностью на нет просто невозможно. Привносимый извне контекст, некое «вмешательство в процесс» всегда присутствует, хотя бы в виде личностного статуса самого ведущего. Желательно достижение того, чтобы он соответствовал духу и содержанию происходящего, а не являлся бы навязываемой ведущим искусственной конструкцией его собственного эго. Знаменитые элевсинские мистерии, шаманские обряды, методы йоги, дзен буддизма, суфизма и т.д. являются ярким примером конгруэнтного использования контекста – окружающей обстановки, словесной информации, состояния ведущих, – в эмпирическом процессе.

В практиках с максимальной выраженностью эмпиричности попытки задавать какой-либо контекст – недопустимы, а помощь, например, работа с телом, осуществляется только по мере необходимости в этом. В других видах эмпирической практики можно задать контекст конкретного процесса или целого курса, используя отдельные информационно насыщенные компоненты и их комбинации:

1. самая первая, реализуемая спонтанно или целенаправленно возможность задания определённого контекста – это личностный статус ведущего, и то, что он может иметь широчайший диапазон характеристик – закономерно;

1. следующая по значимости – это сама обстановка, в которой реализуется практика;

1. возможно вербальное задание контекста, как непосредственно, соответствующей темой разговора, так и опосредованное, через сказки, легенды, притчи и истории; в любом случае, качество контекста определяет не то, что говорится, а то, зачем говорится или, выражаясь конкретнее, – то, чего действительно хочет ведущий;

1. имеется возможность задания контекста в групповом курсе, используя статус самих занимающихся, через подбор на его основе определённых пар или малых групп для совместной практической работы;

1. и, наконец, возможно целенаправленное обучение человека умению задавать контекст процесса самому себе.

2. Общая стратегия первого эмпирического курса формируется исходя из того, что необходимо провести подопечного через следующие фазы:

а) Формирование доверия. Осуществляется, начиная с формирования доверия к содержанию эмпирической практики и далее – через соответствующую, последовательную, контекстную работу – распространяется на формирование доверия к тому, что происходит с человеком в его повседневной жизни;

б) Переход в состояние – ответственность;

в) Прохождение этапов (шагов) изменения, исчерпавшего свои компенсаторные возможности, стереотипа.

При этом подразумевается, что ведущий способен отличать процессы, завершившиеся интеграцией вскрытого материала, от незавершённых эмпирических процессов. Наиболее очевидные признаки последних таковы:

1. жалобы на соматическое неблагополучие, чаще всего свидетельствуют о не полностью проработанном блоке; но, особенно в случаях работы со страдающими неврозом, это может быть свидетельством неполного разрешения какого-то образования бессознательного;

1. внешне легко определяемое, эмоциональное неблагополучие;;

1. воспалённые глаза; специфическая, неконструктивная вербализация полученного опыта и другие «мелкие» признаки.

Во всех перечисленных случаях есть смысл предоставить подопечному выбор дальнейшей стратегии: продолжать ли работу вообще; продолжать её «здесь и сейчас» или перенести её на то время, когда к этому будет готовность; проводить ли какую-то работу самостоятельно.