Глава I. Девиантология и изучение отклонений 87

является важнейшим вопросом социальной философии. Что есть человек? Что есть общество? Это вопросы о сущностных, онтологических корнях человека. Именно в этот вопрос логически упираются все девиантологические построения. То, что человек есть онтологическая реальность (т.е. отличается от всех других объектов) вряд ли может вызвать сомнения. Несмотря на всю изменчивость и пластичность своих конкретно-исторических воплощений человек остается уникальной, четко фиксируемой сущностью. То же относится и к обществу.

Как и все философские вопросы, вопрос о том, что есть человек - не нов. Фундаментальные попытки разрешения этого вопроса ясно обнаруживаются в античной Греции. Сравним, уже упоминавшиеся нами, две точки зрения по этому вопросу, данные в философии Протагора и в философии Сократа. Сократ учил, что человек - существо призванное развивать в себе разумное начало. Развитие разумного (подразумевающего и нравственное) начала подразумевает презрение к телесному, животному началу. Именно так человек реализует свою человечность. Именно эту концепцию доказывал Сократ своим учением и своей жизнью. Протагоровское "человек есть мера всех вещей" являет собой прямо противоположную точку зрения. Протагора, по справедливому замечанию Б.Рассела, следует понимать так, что каждый человек - мера всех вещей. Другими словами нет и не может быть внешних по отношению к человеку требований и критериев, каждый прав в меру своей успешности.

Нетрудно заметить, что современное социологическое представление о социальной природе девиантности опирается именно на последнюю точку зрения. Оно фактически отрицает внешние по отношению к человеку и обществу онтологические критерии. Действительно, девиантным признается поведение, отличающееся от поведения большинства людей в данном обществе, людей, ведущих себя именно так, в силу того, что они есть мера всех вещей. Конечно, глупо было бы отрицать, что каждое общество

88 Глава I. Девиантология и изучение отклонений

вырабатывает свои нормативные стандарты, свою систему ценностей. Этот объективный процесс связан со спецификой конкретно-исторических условий бытия человека и общества. Однако, это не снимает вопроса об онтологических корнях девиантности. Этот вопрос, как мы уже отмечали, логически упирается в вопрос об онтологических корнях человека и человеческого общества.

История философии учит нас, что софистическая точка зрения не стала доминирующей. Одной из причин этого является тот факт, что протагоровское определение человека заводит вопрос о человеческой онтологии в тупик, лишает его смысла. Ведь если человек действительно мера всех вещей, то нет ничего, через что могла бы быть определена природа человека, раскрыты его бытийственные характеристики. Наоборот - все в природе может быть определено через человека. Сам же человек определяем только через самого себя - меру всех вещей. Это - логический тупик, делающий невозможным дальнейший анализ. Но ведь мы же признали за человеком онтологическую реальность. Если человек реально существует, то должно быть нечто, что делает человека тем, что он есть. И греческая классика и стоики и христианская философия двигались именно в этом направлении, пытаясь определить сущностные, онтологические свойства человека. Так создавались различные модели человека: человек социальный, человек разумный, человек экономический, человек играющий и т.д.

Среди всех онтологических характеристик человека наиболее фундаментальными (по крайней мере для целей девиантологии) представляются две - социальность и разумность, предполагающая поиск смысла. О социальности первым сказал Аристотель, сформулировав, что человек - животное политическое. Это определение можно считать фундаментальным, поскольку человечность способна развиться, оформиться и реализоваться только в обществе. Социальность требует ограничения многих иррациональных сторон человеческой натуры, в первую очередь,