Кодификация законодательства в сфере интеллектуальной собственности: история, современное состояние и перспективы развития

Слово «кодификация» происходит от лат. codificatio, означающего систематизацию и упорядочение. Более того, лат. codification – сложное слово, и происходит от лат. codex - собрание законов и facio – делаю, т.е создаю собрание законов, кодифицирую, систематизирую его¹.

Кодификация законодательства – факт, свидетельствующий об определенной социальной зрелости законотворчества. Нормы, собранные в одном кодифицированном нормативном акте – кодексе – свидетельствуют о социально-политическом и внимании к отрасли права или правовому институту.

Одной из таких важных подотраслей является право интеллектуальной собственности. 1 января 2008г. была введена в действие IV часть ГК РФ (далее также Кодекс), посвященная правам на результаты интеллектуальной деятельности. До её принятия право интеллектуальной собственности представляло собой большое число разрозненных нормативных актов, посвященных либо отдельным объектам, либо небольшой их совокупности.

Для раскрытия темы настоящей работы следует оговориться, что до введения «интеллектуальной» части ГК РФ интеллектуальная собственность трактовалась как тождество исключительному праву (бывшая ст. 139 ГК РФ), представляющим из себя основную конструкцию прав на объекты интеллектуального творчества. Поэтому зачастую при характеристике интеллектуальной собственности использовали понятие исключительных прав.

Становление интеллектуальной собственности в Российской Федерации имеет достаточно длинную историю. Наиболее древняя конструкция интеллектуальной собственности – проприетарная концепция (от англ. слова property – собственность), существующая и в настоящие дни в странах англо-саксонской правовой системы. Другая конструкция интеллектуальной собственности, возникшая в Европе в сер. XIX в. И получившая там распространение в настоящее время – концепция так называемых исключительных прав.

Поскольку и Европе до середины XIX в. в отношении результатов интеллектуальной деятельности использовалась проприетарная концепция, относящаяся к объектам творчества как к материальной собственности, то поэтому традиция именоваться «собственностью», хоть и интеллектуальной, осталась¹.

В нашем государстве также имеется своя история возникновения прав на объекты интеллектуальной деятельности. Её условно можно разделить на следующие периоды:

1. Период становления охраны объектов интеллектуальной деятельности российского государства. Его продолжительность – время актов Царя Алексея Михайловича - начало XIX в.

2. Период системной охраны объектов творчества российской империи. Его временная продолжительность – начало XIX в. – 1917г.

3. Советский период, период реформации. Его продолжительность – 1987г. – конец 1991г.

4. Период современного российского права. Его продолжительность – конец 1991г. – по настоящее время.

Первый период, период становления охраны берет свое начало от издания Новоторгового устава времен царствования Алексея Михайловича (XVII век), предписывавшего обязательное клеймение русских изделий. К этому периоду относятся Указы Сената 1753 и 1778 г.г., устанавливавших обязанность «класть свои особые от других клейма … для лучшего распознавания доброты и исправности фабриканта»¹.

Екатерина II указывала владельцам фабрик и мануфактур иметь «собственный штемпель». Такой штемпель должен быть представлен в местное Губернское управление.

Этот период характерен изданием эпизодических актов по охране творческой деятельности.

Второй период - период системной охраны объектов творчества российской империи, брал свое начало с начала XIX в. и характеризовался началом системного становления российского законодательства в сфере интеллектуальной деятельности в связи с социально-экономическим развитием общества: отмена крепостного права, усиленное развитие экономики.

Третий период - советский, брал свое начало с даты революции 1917г. и продолжался до реформ М.С. Горбачева, начатых в 1987 году. Этот период характеризовался обобществлением средств производства и сосредоточением их, главным образом, в руках государства, а также политической и моральной изоляцией советского государства, отразившейся на характере правового регулирования общественно-экономических отношений.

Этот период заканчивался концом 1987г., когда появились первые социально-политические предпосылки для возникновения новых экономических отношений, предопределивших возникновение нового периода становления исключительных прав на продукты интеллектуальной деятельности в РФ.

Четвертый период самый непродолжительный, но наиболее насыщенный фактически революционными правовыми новшествами. Это период реформации советского государства, завершившийся его распадом и приведшему к образованию Российской Федерации как самостоятельного государства, а также ряда других государств, входивших в СССР. Его продолжительность – конец 1987г. – конец 1991г.

Четвертый этап завершился распадом союзного государства и образованием на его пространстве отдельных государств в конце 1991г.

Этим событием обусловлено появление нового, пятого этапа становления исключительных прав в РФ - период современного российского права. Он берет свое начало с конца 1991г. и продолжается по настоящее время¹.

Как уже отмечалось выше, современное состояние охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности характеризуется наличием кодифицированного правового акта – ГК РФ, его IV-ой, «интеллектуальной» частью, регулирующей отношения в сфере создания и использования творческих объектов.

Этим актом предусматривается, что на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации признаются интеллектуальные права. Интеллектуальные права являются сложной правовой конструкцией, включающей в себя исключительное право, личные неимущественные права и, как именует их сам Кодекс, «иные» права. Следует оговорить, что конструкция интеллектуальных прав на тот или иной объект может быть полной или ограниченной, усеченной, т.е. состоящей, например, только из исключительного права или личных неимущественных прав и исключительного права. Например, на объекты авторского права у автора может быть полная конструкция интеллектуальных прав, а у обладателя права на товарный знак или фирменное наименование – усеченная. В последнем случае у правообладателя может быть только исключительное право.

Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности также является особой юридической конструкцией, призванной установить правовую связь между правообладателем и творческим результатом.

«В прошлом веке во Франции рассматривали литературную и художественную собственность как подлинную собственность, относящуюся к категории движимого имущества. Позиция Кассационного суда позднее изменилась: он перестал применять термин «собственность», заменив его понятием … «исключительное право». В дальнейшем во Франции авторские права стали трактовать как собственность особого рода, которая требует специального регулирования ввиду её нематериального характера»².

Исключительное право по своей природе является имущественным правом, что закреплено в ст. 1226 ГК РФ. Это означает, что это право оборотоспособно, динамично и фактически имеет меновую стоимость.

Неимущественные права, также входящие в конструкцию интеллектуальных прав, в отличие от исключительных, необоротоспособны и неотчуждаемы. У них нет меновой стоимости. Это, например, право авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения, право на обнародование произведения.

К «иным» правам, которые законодатель также именует еще и «другие» права, относятся право следования, право доступа и др. Законодатель оставляет расширительное толкование, видимо, полагая увеличение этого перечня за счет отдельных институтов интеллектуальной собственности.

Категория «иных» прав, как составляющая конструкции интеллектуальных прав, пока наименее изучена и доктринирована. Учитывая, что среди них присутствуют значимые и даже имущественные права, следует ожидать дальнейшее научно-практическое развитие этой категории прав.

Правовая конструкция прав на творческие объекты разрастается, не будучи должным образом разработанной. Так, в категории «иных» прав происходит смешение отчуждаемых и неотчуждаемых прав, а также иных их характеристик. Права на творческие объекты ранее сводились, главным образом, к исключительному праву, теперь это право лишь составляющее более массивной правовой конструкции – интеллектуальных прав.

В связи с этим хотелось бы заметить следующее. Представляется более целесообразным не вносить противоречия между правовыми массивами, не отдалять конструкции материального права собственности и интеллектуальной собственности. Делать это лучше не из-за тяги к проприетарной концепции, свойственной странам с англо-саксонской системой права, а в целях оптимизации конструкции интеллектуальных прав. Это позволит:

1. Сделать законодательство доступным и понятным. Не доступное и не понятное законодательство не воспринимается и, как следствие, тяжело исполняется. Использование сложной конструкции прав, в которой с трудом разбираются специалисты, склонно породить к ней недоверие, что, в целом, не будет отвечать назначению и принципам права – установление справедливых отношений и стимулирование творческой деятельности.

2. Сохранить логичность законодательства. Интеллектуальная собственность может иметь свою специфику, но исходить лучше из базы конструкции собственности, регулирующей отношения собственника (обладателя) и объекта (материального или нематериального). Логичность, стройность и принципиальность законодательства призваны стимулировать позитивное отношение к правовой системе государства.

3. Сблизить законодательства государств с различными правовыми системами, что значительно в условиях межгосударственного и межконтинентального сотрудничества в области хозяйствования, науки и техники. Представляется, что в условиях мировой интеграции правовые системы не должны быть чуждыми или противоречивыми.

Кстати говоря, по поводу англо-саксонской (или англо-американской) правовой системы интересно было сказано С.С. Алексеевым. «Правовые системы англо-американской группы – это эффективно работающие нормативные механизмы, отвечающие основным потребностям жизни общества. Они имеют ряд позитивных специальных технико-юридических черт. Эти системы оказались весьма динамичны: сохраняя стабильность и незыблемость традиционных начал юридического регулирования, они в то же время могут приспосабливаться к новым технико-экономическим и социально-культурным условиям… Юридический инструментарий, которым располагает общее прецедентное право, можно рассматривать в качестве значительной ценности, выражающей достоинства нормативно-судебной системы юридического регулирования, и имеющей уникальный характер. Быть может, мы вообще ещё недостаточно оценили феномен общего прецедентного права. Не образуют ли его исторические разновидности ключевые вехи на пути мирового правового прогресса? Ведь … римское частное право … в своём первозданном виде представляло собой правовую систему, создаваемую, в сущности, в прецедентном порядке»¹.

На взгляд автора, очень важными словами здесь являются «незыблемость традиционных начал юридического регулирования». Действительность, можно иметь прекрасное материальное право, но негативное правоприменение, порождающее хаос, неуверенность и недоверие к правовому регулированию. «Незыблемость традиционных начал», принцип справедливости способны продолжить или дать начало правовым традициям и их стабильности².

Считаю необходимым еще раз сделать оговорку. Речь идет не о распространении материального права собственности на интеллектуальную (так называемую проприетарную концепцию), а об общих принципах этих правовых массивов, об отправной точке для исключительных прав: содержание, характер, оборотоспособность и др.

И.В. Дойников^