§ 9. Сообщаемоcть чувствований

314. Философы, которые весьма резонно подвергают все сомнению, задаются вопросом, имеем ли мы какое-либо основание предполагать, что красное в глазах одного выглядит так же, как в глазах другого. Я отвечу на это, что здесь возможны незначительные различия, но [давайте рассмотрим случай со слепым, вообразившим] что имеется сходство между красным цветом и звуком трубы. Он составил себе это представление из услышанных им бесед обычных людей о цветах, но, поскольку мне не суждено было быть тем человеком, чье мнение он слышал, тот факт, что я могу видеть здесь определенную аналогию, доказывает мне не только то, что мое чувствование красного подобно чувствованию тех лиц, разговор которых слышал слепой, но и то, что чувствуемый им звук трубы весьма подобен моему. Я уверен, что бык и я чувствуем одинаково при виде красной тряпки. Что касается ощущений моей собаки, то я должен признать, что они кажутся мне весьма непохожими на мои, но, когда я задумываюсь над тем, как мало ее занимают зрительные образы, и над тем, что обонятельные ощущения играют в ее мышлении и воображении роль, аналогичную зрительным в моих, я перестаю удивляться тому, что аромат роз или цветов апельсинового дерева вовсе не привлекают ее внимания и что так интересующие ее зловония, когда бы ни воспринимались мной, мне просто неприятны. Собака опознает запахи не как источники удовольствия или отвращения, но как источники информации, точно так же, как я не думаю о голубом цвете как о тошнотворном, а о красном — как о вызывающем бешенство. Я хорошо знаю, что у моей собаки переживания, вызываемые музыкой, весьма схожи с моими, хотя они волнуют ее больше, чем меня. Она обладает таким же чувством привязанно-

134

сти, как и я, хотя в случае собаки оно имеет более трогательный характер. Вы никогда не убедите меня, что я и моя лошадь не разделяем похожих чувств или что канарейка, получающая такое удовольствие от передразнивания меня, не чувствует того же, что чувствуя я; моя инстинктивная уверенность в этом служит мне свидетельством, что это действительно так. Мой метафорически настроенный друг, спрашивавший у меня о том, можем ли мы разделять чувства друг друга (эта вспомнившаяся мне одна скептичная особа является исключительно сочувствующей личностью, сомнения которой возникают из повышенного интереса к друзьям), мог бы также спросить у меня, уверен ли я в том, что красное выглядело для меня вчера так же, как оно выглядит и сегодня, и что память мне при этом не изменяет. Из опыта я знаю, что ощущения незначительно меняются от часа к часу; однако в основном имеется достаточно свидетельств того, что они являются общими у всех живых существ, чувства которых достаточно развиты.

315. Вот я слышу от вас в ответ: «Все это не факт; это поэзия». Чепуха! Я признаю, что плохая поэзия лжива; но нет ничего более подлинного, нежели настоящая поэзия. И позвольте мне заметить ученым мужам, что художники значительно более тонкие и внимательные наблюдатели, чем они, если, конечно, дело не касается деталей, поиском которых занимаются ученые мужи.

316. Вы говорите: «Все это отдает антропоморфной кон-цепцией». Я на это отвечу, что каждое научное объяснение естественного феномена является гипотезой о том, что в природе существует что-то, чему подобен человеческий разум; свидетельством этого могут служить все достижения науки, применяемые на пользу человечеству. Они утверждают эту истину по всему миру. На фоне успехов науки, на мой взгляд, есть что-то зазорное в отрицании нашего происхождения в качестве сыновей Бога и в постыдном бегстве от антропоморфной концепции вселенной

135