(Прислужницамъ-дѣвушкамъ).
Алиса, Розамунда и Гертруда,
Дарю мои вамъ жемчуги и платья:
Вы молоды -- и вамъ наряды любы.
Твои -права всѣхъ больше, Маргарита,
На доброту мою -- вѣдь я тебя
Несчастнѣйшей изъ всѣхъ здѣсь оставляю.
Что я тебѣ не мщу за мужа -- въ этомъ
Ты изъ моей духовной убѣдишься.
Тебя жъ, о Анна вѣрная моя,--
Тебя ни цѣнность золота, ни пышность
Камней не соблазняетъ: всѣхъ сокровищъ
Тебѣ дороже память обо мнѣ.
Возьми платокъ! Надъ нимъ я для тебя же
Часы моей невзгоды коротала,
Струи горючихъ слезъ въ узоръ вплетая.
Ты имъ глаза завяжешь мнѣ, когда
Дойдетъ ужъ до того... Я отъ своей
Кормилицы принять желаю эту
Послѣднюю услугу.
КЕННЕДИ.
О Мельвиль!
Нѣтъ силъ моихъ!
МАРІЯ.
Приблизьтесь всѣ! Примите
Послѣднее прощаніе мое.
(Протягиваетъ руку; всѣ по очереди падаютъ передъ нею на колѣни и цѣлуютъ руку, обливаясь горькими слезами).
Прощайте, Маргарита и Алиса...
Благодарю васъ, Бургоэнъ, за службу...
Какъ губы горячи твои, Гертруда...
Да, много ненавидѣли меня,
Но много и любили... Пусть Гертруда
Найдетъ себѣ съ хорошимъ мужемъ счастье --
Любви ея сердечко жаждетъ страстно...
Ты, Берта, избрала наилучшій жребій --
Желаешь быть невѣстою Христовой:
О, поспѣши исполнить свой обѣтъ!
Земныя блага -- ложь,-- съ тебя довольно
Примѣра королевы... Все! Прощайте!
Прощайте всѣ! Прощайте навсегда!
(Поспѣшно отворачивается отъ нихъ; всѣ, кромѣ Мельвиля, уходятъ).
ЯВЛЕНІЕ VII.
Марія. Мельвиль
МАРІЯ.
Со всѣмъ земнымъ покончено. Надѣюсь,
Ни передъ кѣмъ я не должница здѣсь...
Одно еще, Мельвиль, гнететъ мнѣ душу
И вознестись препятствуетъ ей къ небу
Въ свободномъ ликованіи.
МЕЛЬВИЛЬ.
Откройся
И сердце облегчи передо мною --
Довѣрь заботу преданному другу.
МАРІЯ.
Я на порогѣ вѣчности стою
И скоро передъ Вышнимъ Судіею
Должна предстать; но съ Преблагимъ еще
Не примирилась я. Мнѣ отказали
Въ духовникѣ моемъ. Дары святые
Изъ рукъ еретика я отвергаю.
Я умереть желаю въ лонѣ церкви,
Которая одна даетъ блаженство.
МЕЛЬВИЛЬ.
Пусть сердце успокоится твое.
Для неба и желанія довольно,
Когда ты невольна его исполнить.
Тиранство намъ лишь связываетъ руки --
Молитва же идетъ свободно къ Богу.
Не въ словѣ жизнь, a въ вѣрѣ.
МАРІЯ.
Ахъ, Мельвиль!
Самимъ собою жить не можетъ сердце.
Земной залогъ еще для вѣры нуженъ,
Чтобъ ей вполнѣ небесное усвоить.
Вѣдь для того и Богъ сталъ человѣкомъ,
Таинственно облекши зримой плотью
Незримые небесные дары...
Лишь церковью -- великою, святою,--
Какъ лѣстницей, мы къ небесамъ восходимъ.
Вселенской, католической она
Зовется потому, что вѣру нашу
Всеобщая лишь вѣра укрѣпляетъ.
Гдѣ тысячи сливаются въ молитвѣ,
Тамъ пламенемъ горитъ сердечный пылъ --
И къ небу духъ взлетаетъ окрыленный...
Счастливцы тѣ, чьи розныя молитвы
Въ одну соединяетъ домъ Господень!
У алтаря, украшеннаго ярко,
Сверкаютъ свѣчи, колоколъ звонитъ,
Дымъ отъ кадильницъ стелется, епископъ,
Въ лилейномъ облаченіи, беретъ --
Благословляетъ чашу,-- возвѣщаетъ
О таинствѣ великомъ и толпу,
Восторженно-покорную, къ подножью
Господню повергаетъ... Я одна
Исторгнута -- благословенье неба
Ко мнѣ одной не проникаетъ...
МЕЛЬВИЛЬ.
Нѣтъ!
Оно ужъ проникаетъ! близко, близко!
Довѣрься Всемогущему: гдѣ вѣра --
Тамъ прорасти изсохшій посохъ можетъ!
И Тотъ, Кто изъ скалы извлекъ источникъ,
Алтарь воздвигнуть можетъ и въ темницѣ --
Земное подкрѣпленье въ этомъ кубкѣ
Въ единый мигъ небеснымъ можетъ сдѣлать.