Структура мировой системы

Мир в представлении Плотина строго иерархичен, он образует ступени нисходящего бытия, начинающегося в сверхбытии. Существование чувственного телесного мира самоочевидно, он дан нашим чувствам, наше тело - часть этого мира, мы его часть. Но относится Плотин к этому миру отрицательно и не считает его единственным, исчерпывающим все возможное бытие. Даже лучшее в этом мире, его несомненная красота, красота, в частности, природы, которая так волнует многих, порождая в их душах великую радость, лишь слабый и тусклый отблеск истинной, сверхтелесной и сверхприродной красоты.

В философии неоплатонизма можно выделить четыре начала: природа, мировая душа, мировой разум и единое.

Всё бытие, со всем своим прошлым, настоящим и будущим, абсолютно всё бытие есть оно само, бытие есть бытие - с этого утверждения и начинается неоплатонизм. Неоплатонизм учит, что бытие не есть ни цвет, ни звук, ни запах, ни тяжесть, что оно не есть ни материя, ни идея, ни душа, ни дух, ни природа, ни человек, ни бог, ни ощущение, ни чувство, ни мысль, ни переживание. Оно есть чистое «сверх». Чтобы бытие было самим собою, бытием, надо, чтобы оно было «выше всякого бытия и познания»; и чтобы оно было познаваемым, надо, чтобы оно было сначала непознаваемым. Отсюда видно, что с самого начала неоплатонизм силою самих вещей есть диалектика. И диалектика он только потому, что он захотел непосредственно отнестись к бытию, только потому, что он захотел оставить бытие в нетронутом виде. Для того чтобы бытие было именно бытием, необходимо, чтобы оно в последней своей глубине и основе было неопределимо.

Чтобы иметь то или другое определение, оно должно быть сначала неопределимым, т.е. неоплатонизм начинает с апофатизма (апофатизм - отрицание возможности всякого высказывания о бытии).

Эта неопределимая «ипостась», начало и исток всякой сущности, но сама ещё не являющаяся ни сущностью, ни, тем более, познаваемой сущностью, есть для неоплатонизма Единое. Оно, собственно говоря, не может быть названо даже Единым или Одним, так как его вообще никак нельзя назвать и Плотин категорически запрещает понимать это единство как категорию. Единство как категория будет уже одним из реальных определений бытия, а не самим первоначалом.

Только чрезвычайно чёткая и резкая оформленность бытия и заставляет неоплатоников учить о Едином. Только для тех философов, для которых бытие есть не что иное, как именно само оно, только для тех и необходимо это учение.

Единое «непознаваемое», «трансцендентное», неименуемое, сверхсущественное есть в неоплатонизме необходимое условие для того, чтобы бытие познавалось, именовалось, чтобы оно имело сущность, форму, вид, чтобы оно было красотой.

Единое - непознаваемо, неохватно ни для какой человеческой способности. Но если бы оно было чистой и абсолютной трансцендентностью, то оно не выполнило бы своих функций оформление всего сущего. Неоплатонизм учит, что человек может и должен его достигать своим сознанием, но только это сознание уже не может быть «реальным», дифференцированным сознанием «нормального» человека. Оно даётся в таком состоянии человека духа, которое оставляет его в полной нетронутости в смысле расчленения, которое не привносит ровно ничего инобытийного (ибо всякое инобытие Единого есть уже неединое, то есть множественное или расчлененное). Это познание непознаваемого неоплатоники называют экстазом.

Если Единое - везде и во всем, то везде и во всём та или иная степень Единого, то есть всё и всегда воспринимается и понимается при помощи некой степень экстаза. Красота, как одна из очень близких категорий к Единому, также предполагает особого рода эстетический экстаз.