Допрос несовершеннолетних

Допрос несовершеннолетних является одной из разновид­ностей допроса. Независимо от возрастной категории, допрос несовершеннолетних обладает своей спецификой, определяемой не только процессуальным их положением, но и теми психоло­гическими характеристиками, которые свойственны их возрас­ту, интеллектуальному развитию, социальной среде.

Социальные изменения в обществе, новые политические и нравственные ориентации существенным образом повлияли на уровень преступности среди несовершеннолетних, сделали более привлекательным те преступные проявления, которые находились под жестким запретом. В настоящее время преступность несовер­шеннолетних приобретает новые формы, становится более ста­бильной, в отдельных случаях тяготеет к организованным группам.

¹ См. Карнеева Л. М., Соловьев А. Б., Чувилев А. А. Допрос подозреваемого и обвиняемого. — С. 59.

² См. Дулов А. В. Судебная психология. — Минск: Вышэйш. шк., 1975. — С. 326-327.

Названные обстоятельства во многом влияют на организа­цию и тактику проведения отдельных следственных действий, в том числе и допроса во всех его разновидностях.

Допрос несовершеннолетнего обусловлен возрастными осо­бенностями, присущими детской и юношеской психологии. Пос­ледняя различает шесть групп несовершеннолетних, развитие и психологические характеристики которых обладают спецификой. Группы несовершеннолетних включают следующую классифика­цию: а) младенческий возраст — до одного года; б) раннее дет­ство — от года до трех лет; в) дошкольный возраст — от трех до семи лет; г) младший школьный — от семи до одиннадцати лет; д) подростковый возраст — от одиннадцати до пятнадцати лет; е) старший школьный возраст — до восемнадцати лет.

В плане рассматриваемого действия — допроса интерес пред­ставляет рассмотрение психологических особенностей несовер­шеннолетних, начиная с дошкольного возраста, то есть от трех до семи лет. Названная группа, к сожалению, нередко выступает в качестве свидетелей, а иногда и потерпевших по уголовным де­лам. Дети от трех до семи лет плохо разбираются в событиях, вос­принимают те или иные обстоятельства фрагментарно, в отдель­ных случаях исключительно детально, что позволяет получать достаточно важную информацию при расследовании, нередко преувеличивают отдельные обстоятельства под влиянием страха.

Фрагментарность и детальность восприятия позволяет в от­дельных случаях сосредоточивать внимание следователя на от­дельных обстоятельствах, связанных с восприятием внешности преступника, деталей одежды и др.

Так, в случае расследования грабежа шестилетняя девочка, у мате­ри которой, ударив последнюю, вырвали сумку с деньгами, при допро­се описала весьма важную деталь. Мать девочки не могла описать вне­шность преступника, что заставило следователя допросить ребенка. Де­вочка рассказала, что на маму напал высокий черный дядя, с большими, волосатыми руками, на пальце которого было кольцо. Учитывая тяго­тение девочек к различного рода украшениям, следователь стал рас­спрашивать, о том, какое кольцо было у дяди. Девочка сказала, что кольцо было тоненькое, голубого цвета, без камешка. Речь шла о тату­ировке. Названное обстоятельство сыграло важную роль в розыске пре­ступника и последующем предъявлении его для опознания.

При допросах лиц названной возрастной группы важно знать об их склонности к внушению (суггестии), поэтому вопросы следует ставить таким образом, чтобы они не содержали под­сказки или скрытого ответа, как это имеет место в наводящих

вопросах, а иногда и в напоминающих, где изложение отдель­ных обстоятельств, имеющих целью напоминание события, мо­жет повлечь неправильные, не отвечающие действительности показания. Иногда в угоду допрашиваемому ребенок будет под­тверждать все им сказанное.

У несовершеннолетних дошкольного возраста, как и младшего школьного возраста, нередко имеет место склонность к фантазиро­ванию. Последнее объясняется стремлением ребенка заполнить про­белы восприятия несуществующими образами, сформировать в сво­их представлениях законченную картину воображаемыми событи­ями и обстоятельствами. Это может быть результатом влияния просмотренных фильмов; общения со взрослыми или своими свер­стниками. Фантастические наслоения в показаниях лиц названной возрастной категории должны критически оцениваться, сопостав­ляться с иными доказательствами, имеющимися в деле.

Нередко фантастические образы столь значительны по сво­ей убедительности, что требуют проведения отдельных следствен­ных и проверочных действий для установления фактов, о кото­рых сообщает допрашиваемый.

Так, при проверке заявления матери девочки шести лет, посещаю­щей старшую группу детского сада, стало известно, что, по словам ребенка, “дядя Володя”, приходящий в детский сад (это был электрик, обслуживающий детский сад), играется с девочками, подбрасывает их, щекочет и потом уводит в подвал для совершения развратных дей­ствий. При опросе девочки она заявила, что то, что он делает в подва­ле, она может нарисовать, так как стыдится это рассказывать. В ходе проверки заявления были опрошены другие девочки, находящиеся в одной группе с дочерью заявителя, однако обстоятельств, на которые указывала опрошенная ранее девочка, установлено не было. Не был обнаружен и подвал, о котором она упоминала в своих показаниях. Проведенное судебно-медицинское освидетельствование девочки не подтвердило заявление матери о покраснении и ссадинах на внутрен­ней поверхности бедер девочки. Проверка всех обстоятельств, связан­ных с характером семейных отношений заявителя, возможности на­блюдения девочкой интимных отношений, позволило следователю прийти к заключению о том, что подсмотренные интимные сцены не по годам развитой девочки создали у нее иллюзию собственных отно­шений с мужчиной. Объектом такой фантазии стал привлекательный “дядя Володя”, который действительно играл с детьми, подбрасывая их и пр. Так фантазия ребенка нарисовала ей почти подлинную карти­ну события, которую она придумала впоследствии.

Фантастические моменты в показаниях несовершеннолет­них, как правило, выясняются после выслушивания показаний

путем их анализа и постановки вопросов, которые могут спо­собствовать установлению абсурдности либо неправдивости по­лученной информации.

Возрастная группа от одиннадцати до пятнадцати лет — под-ростки — обладает присущими особенностям развития психоло­гическими характеристиками. К ним прежде всего относится стремление к самостоятельности в принятии решений и в оцен­ках действий и событий, для них характерно упрямство, нежела­ние подчиняться волевым решениям других лиц, особенно роди­телей или близких, которые в этот период нередко утрачивают для них роль лидера либо человека, послушание которому является обязательным и безусловным. На этой почве в семье нередко воз­никают конфликты, не в силах устранить которые, подростки ухо­дят из дома, уезжают с целью приобретения свободы, которая пред­ставляется для них заманчивой и романтичной. Вместе с тем для этого'возраста характерно подражание взрослым (именно в этот период начинается курение и употребление наркотиков как демон­страция своей взрослости и зрелости), их отличает самоуверенность и завышенное самолюбие, как искаженное представление о сво­ей социальной значимости и независимости. Начинающееся поло­вое созревание сопровождается неуравновешенностью психи­ческих процессов — подростки становятся резкими и грубыми в отношениях с окружающими и наряду с этим чрезвычайно чув­ствительными к замечаниям. Отдельные из них отличаются боль­шой ранимостью, неправильной оценкой отношений окружаю­щих, во всем видят стремление последних обидеть и унизить их достоинство. В связи с формированием личности, стремленем к социальной и психологической значимости, неуравновешенностью психических процессов подростки характеризуются недостаточной твердостью воли и поэтому легко поддаются влиянию лиц с силь­ной волей, среди которых могут быть как несовершеннолетние старшего школьного возраста, так и взрослые.

Наряду с названными проявлениями следует негативизм как отрицание принятых в обществе или в семье правил, чужих ав­торитетов, укрепление своего собственного авторитета и незави­симости. Ложное понимание привлекательной внешне негативи-стской позиции нередко влечет за собой конфликтные ситуации в семье, школе, среди товарищей, вызывает обособленность, пло­хо влияет на формирование личности, способствуя развитию эго­изма, высокомерия и других отрицательных черт характера.

Заслуживает особого внимания введение в научный оборот детской и юношеской психологии понятие референтной (авто­ритетной) группы.

Формирование личности во все периоды ее развития и ста­новления происходит в обществе, которое своими социальными и нравственными устоями влияет на те же черты характера, ко­торые отличают личность как гуманную, трудолюбивую, склон­ную к широкому кругу общения, коммуникабельную, скромную, но с пониманием своего достоинства. И, напротив, отличающу­юся противоположными чертами характера, — эгоистичную, не­уживчивую, с малым стремлением к труду и другими отрицатель­ными характеристиками. В этом процессе формирования значи­тельная роль принадлежит референтной группе или референту, то есть лицам или лицу, авторитет которых является наиболее привлекательным, а далее становится непререкаемым.

Лица или группы (из двух или трех человек), избираемые в качестве референта, могут обладать как положительной, так и отрицательной направленностью. Положительная направлен­ность привлекает подростков с достаточно твердой установкой быть лучшими во всех отношениях, подражая во всем референ­ту и становясь как бы его отражением. В дальнейшем такое об­щение перерастает в длительные дружеские отношения. Однако сложность достижения положительных результатов иногда отпугивает лиц, избирающих себе в качестве кумира такое лицо или группу.

Значительно более простым является избрание негативной установки, где объем усилий, направленных на достижение ре­зультата, значительно меньше. Референт обычно избирается из числа лиц, которые лидируют в той или иной группе, подчиняя себе определенное число лиц одного возраста или лиц младше­го возраста. Референт выполняет свою роль достаточно долго, используя зависимость своих почитателей в различных целях, в том числе и в совершении преступлений. Привлекательность отрицательного референта объясняется его психологическим вли­янием, чаще всего наличием такой ситуацию, в которой подро­сток или несовершеннолетний младшего школьного возраста попадает в конфликтную ситуации, где его защищают, предлага­ют дружбу и поддержку лица старшего возраста, а нередко и взрослого. Степень тяготения к такому референту настолько ве­лика, что в допросе, например, нельзя дать этому лицу негатив­ную оценку, отозваться о нем с недоброжелательностью. Такое заявление влечет за собой утрату психологического контакта, вызывает напряжение в сложившемся общении, недоверие и на­стороженность в отношении лица, производящего допрос. Выяс­нять наличие референта или референтной группы у допрашиваемого названного возраста важно для установления ориентации несовершеннолетнего на те или иные ценности, а также круг его товарищей, в некоторых случаях — соучастников преступления. Несовершеннолетние — подростки, да и старшие школьники — ранимо относятся к выяснению сведений о своих друзьях либо тех, кто вместе с обвиняемым совершал преступления, из ложного понимания святости дружбы, недопустимости измены или пре­дательства к своим товарищам. Названные моменты следует учи­тывать при продумывании путей установления психологическо­го контакта, расположения допрашиваемого к откровенности, сотрудничеству со следователем. Психологическая характеристика несовершеннолетних старшего школьного возраста обладает не­которыми особенностями, определяемыми их значительной со­циальной зрелостью, устойчивой направленностью в избрании жизненных позиций, мотивацией своих поступков, анализом со­циальных ситуаций, конформностью в большинстве случаев или отсутствием таковой. Однако психика в этой возрастной группе часто бывает неустойчивой; формирование эмоций, первые и __нередко глубокие привязанности к лицам другого пола, неадек­ватное поведение в случаях конфликтных ситуаций в психологии обозначают эту группу как “трагический возраст”.

В такой характеристике подчеркиваются глубокие пережи­вания событий личного и социального характера, которые вле­кут за собой неравнозначные последствия Это относится к тра­гическим случаям самоубийств на почве ревности либо неразде­ленных влечений и т.п.

Вместе с тем акселерация, нарушение гармонии в физичес­ком и интеллектуальном развитии, неустойчивая слабая воля способствуют негативным проявлениям, перерастающим в пре­ступления сексуального и корыстно-насильственного характера. Последнее относится к случаям группового изнасилования, гра­бежей, разбойных нападений.

Резкая дифференциация населения на бедных и богатых так­же способствует широкому проявлению преступных действий, где превалирующим мотивом является стремление к уравнива­нию возможностей и быстрое удовлетворение своих имуществен­ных потребностей. Социальным неравенством в большинстве случаев объясняется значительный рост преступлений несовер­шеннолетних и среди них корыстно-насильственных.

Названные позиции необходимо учитывать следователю при установлении психологического контакта, а также при плани­ровании допроса как подозреваемого, так и обвиняемого.

При допросах несовершеннолетних названных категорий важно учитывать такие рекомендации: а) необходимо создавать обстановку допроса, наиболее благоприятствующую психологи­ческому контакту — допрос наедине, а также с участием педаго­га по усмотрению следователя, а в случаях, указанных в законе, — с обязательным участием педагога, выступающего в качестве специалиста; 6) необходимо быть подчеркнуто вежливым и внимательным, имея ввиду повышенную самооценку несовер­шеннолетнего, чувство достоинства. В отдельных случаях при допросах обвиняемых необходимо минимизировать браваду, которая может являться следствием распущенности или стрес­сового состояния, связанного с привлечением к ответственнос­ти. Последнее достигается строгостью, разъяснением прав и обя­занностей обвиняемого, установлением деловой обстановки; в) особо обращать внимание на формирование вопросов, после­дние должны быть поставлены в ясной, четкой форме, доступ­ной и понятной несовершеннолетнему, имея в виду возрастное и интеллектуальное развитие, не следует усложнять вопросы юридической терминологией, необходимо разъяснять значение употребляемых терминов; г) критически оценивать полученную в допросе информацию, сопоставляя ее с имеющимися доказа­тельствами и оперативно-розыскными данными, акцентировать внимание допрашиваемого на наличии доказательств, имеющихся в распоряжении следователя, в целях предупреждения лжи, от­каза от дачи показаний, оговора и самооговора; д) исключать, как правило, проведение повторных допросов, а также длитель­ного их проведения; е) использовать информацию о личности допрашиваемого, полученную официальным и неофициальным путем как в процессе подготовки к допросу, так и в ходе его проведения; ж) разъяснить присутствующему педагогу его роль в помощи следователю, акцентируя внимание его на том, что оценочные функции не входят в его компетенцию.

Допрос малолетних. Допрос лиц дошкольного возраста от трех до семи лет в отдельных случаях может иметь место, особенно в ситуации отсутствия доказательств, указывающих на личность преступника. Такие лица могут выступать в качестве свидете­лей, в большинстве же случаев в качестве потерпевших по делам о половых преступлениях, таких как развратные действия, из­насилование, гомосексуализм. Допросы лиц названной возраст­ной категории требуют тщательной подготовки, приглашения в качестве специалиста педагога или врача, тщательной консуль­тации с последними по поводу физиологического и психичес-

кого развития ребенка, установления с ними психологического контакта. Допрос должен происходить в очень спокойной об­становке, допрашиваемый должен быть подготовлен к повество­ванию о событии преступления беседой на отвлеченные темы. Сложность допроса состоит в избрании вопросов, которые дол­жны быть сформулированы кратко, в доступной форме, исклю­чающей малопонятные и тем более юридические термины, та­кие как “потерпевший”, “преступник”, “обвиняемый” и т.п. Следует отметить необходимость достаточно осторожной поста­новки вопросов в форме, исключающей внушение. Последнее чаще всего связано с выяснением словесного портрета преступ­ников, их числа, производимых действий. В процессе допроса, который должен происходить весьма непродолжительное вре­мя, следователь постоянно должен консультироваться с педаго­гом по поводу состояния допрашиваемого, передавая инициа­тиву допроса в отдельных случаях педагогу, которому проще ус­тановить контакт и оперировать терминологией, близкой ребенку по характеру его возрастного развития.

В тех случаях, когда допрашиваемому четыре или пять лет, педагогу следует рекомендовать ввести игровые ситуации, более всего располагающие детей к общению и пониманию ситуации, связанные, например, с цветом и формой машины, с ростом и приметами внешности преступника, характеристикой обстанов­ки, в которой произошло событие.

При расследовании разбойного нападения с последующим убий­ством хозяйки квартиры ее четырехлетняя дочь, которую преступники оставили в живых, на допросе, происходящем в форме беседы, дала до­статочно важные показания. Так, в частности, девочка рассказала: “Когда пришли гости — тети и дяди, мама с ними разговаривала, меня дядя отвел в другую комнату. Потом, когда они ушли, я пошла к маме, но она спала и рядом с ней было много красного, разлитого. Я хотела разбу­дить маму, но она не хотела вставать. Когда зазвонил гелефон, я сказа­ла, что мама лежит на полу и спит, я ее позову к телефону, а дальше не помню. Потом мама заболела и ее повезли в больницу”. В действитель­ности обстоятельства преступления были таковы: преступники заранее выследили жертву и, зная, что женщина с ребенком в помещении (от­дельный дом) в период раннего утра в доме одни, под видом гостей проникли в дом с целью ограбления, однако в связи с сопротивлением потерпевшей и тем, что в пришедшей женщине она узнала знакомую, решили избавиться от потерпевшей, нанеся ей несколько ножевых ра­нений. Ребенка решили оставить в живых, отведя в другую комнату.

В ходе допроса малолетней были выяснены важные обстоятельства: группа лиц, а также то, что среди них была женщина, время происшедше­го, отсутствие криков о помощи в связи с неожиданностью нападения и

наличием знакомой женщины. В дальнейшем преступная группа была установлена достаточно быстро, так как ответ ребенка на звонок и сообщение о том, что мама спит на полу, вызвало подозрение у звонив­шего, который немедленно приехал на место и, увидев следы преступ­ления, вызвал по телефону сотрудников милиции.

Допрос нужно производить таким образом, чтобы не трав­мировать несовершеннолетних акцентированием своих вопро­сов на деталях совершенного преступления, предоставляя доп­рашиваемому возможность свободно рассказывать о событии все, что ему известно и что в памяти оставило след. Не следует де­монстрировать особый интерес к отдельным деталям сообщае­мого, так как это фиксируется несовершеннолетним, может при­вести к гиперболизации отдельных обстоятельств, якобы вызы­вающих особый интерес следователя, и привести к изложению данных, которые не имели места в действительности. При оценке полученных показаний следует иметь в виду склонность допра­шиваемых к фантазированию и их большую внушаемость. По­вторные допросы недопустимы.

Группа несовершеннолетних от пятнадцати до восемнадца­ти лет в психологическом плане представляет особую сложность, несмотря на кажущуюся законченность их физического и пси­хического формирования и определенность некоторых соци­альных позиций. Повышенная ранимость, эмоциональная воз­будимость, неадекватные реакции на раздражитель, драматизи-рование некоторых обстоятельств личных и общественных, якобы унижающих достоинство, нередко завышенные самооценки характеризуют этот возраст как особо сложный. В психологии такой возрастной период называют в связи с перечисленными качествами как “трагический”. В этом возрасте нередки случаи убийств с последующим самоубийством (измена любимой де­вушки), нанесение тяжких телесных повреждений в ссоре, дра­ке, совершение тяжких преступлений из-за стремления утвер­дить свою смелость и лихость в глазах товарищей, самоубийство без всяких причин в результате утраты психического равнове­сия. Психологи и психиатры утверждают, что это возраст фило­софских рассуждений, когда большинство подростков волнуют вопросы жизни и смерти. Среди таких несовершеннолетних есть особые лица, которые как бы зациклились на переходном этапе от юношеского к взрослому возрасту, на этапе кризиса. У таких лиц имеет место повышенная внушаемость и психическая не­уравновешенность, под влиянием которой происходят срывы, ведущие к самоубийствам.

Допрос подозреваемых и обвиняемых. Допрос несовер­шеннолетних в качестве подозреваемых наиболее часто бывает при расследовании краж со взломом, грабежей, разбойных на­падений, реже — при расследовании убийств, изнасилований.

Допрос подозреваемого рекомендуется проводить сразу после задержания, так как по истечении некоторого времени он может существенно изменить показания, обдумав свою позицию под влиянием страха и стремления уйти от ответственности.

Сложность допроса определяется незначительным объемом информации, полученной, главным образом, обстоятельствами задержания, личного обыска и иногда освидетельствования. Поэтому главным в допросе подозреваемого является установ­ление психологического контакта и выслушивание показаний, даваемых в свободном рассказе. Чем полнее будут показания тем больше данных для проверки их правильности и правдиво­сти. Одним из важных тактических приемов допроса несовер­шеннолетнего подозреваемого является постановка уточняющих и детализирующих вопросов, позволяющих не только получить достаточно полную картину события, но и выявить противоре­чия в показаниях, а также ложь. Особенно важным является постановка детализирующих вопросов о месте и времени пре­бывания подозреваемого по часам и минутам в день события преступления, о встречах, товарищах, местах, которые он посе­щал и с какой целью, об отношениях с потерпевшими при кра­же или убийстве. В случаях заявления об алиби такие вопросы также имеют цель вызвать ложь и опровергнуть данные о том, что подозреваемый в момент преступления был в другом месте и никакого отношения к нему не имеет. Проверка в этих случа­ях мест его пребывания в соответствии с заявлением, путем поручения оперативным работникам, позволит сразу выявить ложь даже в тех случаях, если договоренность о таких показани­ях была.

Даже при самой тщательной договоренности с лицами о подтверждении факта пребывания у них в период совершения преступления в другом месте, нельзя предусмотреть все детали, а именно на них сосредоточит свое внимание следователь и может их использовать для разоблачения лжи.

Перед допросом, в целях установления психологического контакта, следователь должен разъяснить подозреваемому, в чем его подозревают, а также разъяснить последствия совершенного преступления, важность раскаяния как смягчающего вину об­стоятельства. Такая позиция следователя будет способствовать

серьезной, деловой обстановке процессуального общения, дове­рительного отношения со стороны подозреваемого. Следует от­метить, что подозреваемые в возрасте 16 лет достаточно хорошо осведомлены о возрасте привлечения к уголовной ответствен­ности, однако подробные разъяснения их прав и обязанностей не будут лишними. Вместе с тем следует учитывать состояние страха, которое у подозреваемого особенно обострено в связи с задержанием, и поэтому следователю важно разъяснить его про­цессуальное положение, снять напряжение, чтобы предупредить наступление фрустрации, то есть такого состояния, при кото­ром у подозреваемого утрачены все надежды, наступает отчая­ние и торможение. В этом состоянии очень трудно установить психологический контакт, и нужно предпринять меры, чтобы снять либо уменьшить такое состояние и расположить несовер­шеннолетнего к общению.

В ходе допроса подозреваемого необходимо выяснить круг его знакомых, наличие родителей, отношение с ними, а также лиц, которые являются наиболее авторитетными для допраши­ваемого.

Поскольку для несовершеннолетних характерно совершение групповых преступлений (в группе у них складывается впе­чатление большей уверенности в достижении цели и безопасно­сти), в ходе допроса необходимо выяснить круг соучастников, взрослых подстрекателей, лиц, в корыстных целях которых со­вершались преступления. Получение таких данных будет спо­собствовать быстрому и эффективному расследованию преступ­лений и изобличению виновных.

При допросе подозреваемого большое значение имеет фак­тор внезапности, то есть неожиданное для допрашиваемого предъявление вещественных доказательств либо оглашение по­казаний других лиц. Особенно эффективно проведение таких приемов при расследовании преступлений, совершенных груп­пой. Оглашение показаний одного из участников влечет за со­бой признание в совершении преступления допрашиваемого.

В допросе подозреваемого важное значение имеет опериро­вание тактическими приемами, способствующими получению наиболее полных показаний. К ним можно отнести следующие: приемы оживления в памяти забытого, сущностью которых яв­ляется постановка напоминающих вопросов; приемы устране­ния противоречий в показаниях, основой которых является по­становка уточняющих и детализирующих вопросов; приемы ра-

зоблачения лжи в показаниях, сущностью которых является по­становка детализирующих и контрольных вопросов, способству­ющих точному установлению определенных обстоятельств и тем самым демонстрации обнаружения ложного показания; приемы устранения фантастических наслоений или ошибочных заклю­чений, как следствие ошибок, допускаемых при восприятии и запоминании путем постановки уточняющих, детализирующих вопросов и сопоставления показаний с точно установленными фактами при расследовании.

Названные приемы могут варьироваться в зависимости от ситуации допроса: желание давать правдивые показания либо запирательство или ложные показания. Однако во всех случаях следователю нужно соблюдать позицию убеждения необходи­мости рассказывать правду, так как такие показания облегчают судьбу подозреваемого и рассматриваются в судебном разбира­тельстве как обстоятельства, смягчающие вину лица, со­вершившего преступление.

В ходе допроса подозреваемого следователь может приме­нять психологическое воздействие, пределы которого определя­ются моральными требованиями демократического судопроиз­водства.

Приемы психологического воздействия не должны иметь элементов насилия, при котором не существует альтернативы (выбора) своей позиции допрашиваемым. Приемы психологи­ческого воздействия могут быть: 1) предъявление вещественных доказательств; 2) внезапная постановка вопросов о некоторых обстоятельствах преступления; 3) оперирование имеющимися доказательствами в целях создания впечатления о знании всех обстоятельств преступления; 4) оглашение показаний свидете­лей или других подозреваемых, содержащих информацию, изоб­личающую подозреваемого; 5) оглашение данных предваритель­ного исследования вещественных доказательств (исследование наркотиков) в целях получения правдивых показаний.

Собираемая относительно подозреваемого информация по­зволяет не только использовать ее в допросе, но и создать опре­деленную программу допроса этого лица в качестве обвиняемо­го или выявить обстоятельство, исключающее его причастность к преступлению.

Допрос обвиняемого начинается с предъявления обвинения и постановки вопроса о том, признает ли несовершеннолетний себя виновным или не признает. В случае заявления о том, что допрашиваемый признает себя виновным, следователь должен

получить показания со всеми подробностями и по всем пунктам обвинения. Следователя не должны удовлетворять фрагмен­тарные показания и согласие несовершеннолетнего с данными постановления о привлечении его в качестве обвиняемого. Сле­дует в ходе допроса выяснить данные о событии преступления, его времени, действиях обвиняемого, орудиях и средствах, ко­торые он использовал в преступлении, в подготовке к соверше­нию преступления, и способах его сокрытия. Подробно необхо­димо выяснить число соучастников, роль каждого из них в со­вершении преступления. Подробный допрос позволит проверить полученные показания путем сопоставления их с имеющимися по делу доказательствами, а также путем производства отдель­ных следственных действий.

В практике расследования имеют место случаи, когда несо­вершеннолетний дает подробные показания в целях сокрытия отдельных эпизодов преступления или совершения другого пре­ступления. Поэтому при оценке позиций допрашиваемого, сле­дует учитывать и такую перспективу.

В тех случаях, когда несовершеннолетний не признает себя виновным в предъявленном преступлении, тактика допроса су­щественно изменяется. Следователь может избрать три пози­ции: 1) при отрицании своего участия в событии преступления предъявлять имеющиеся доказательства с нарастающей силой, то есть от менее значительного к более весомому. От предъявле­ния показаний свидетелей — к заключению экспертизы; 2) при отрицании своей вины — избрать тактику предъявления наибо­лее весомого доказательства, переходя постепенно к предъявле­нию других данных, а именно предъявить обнаруженный при обыске нож, пистолет, а затем огласить имеющиеся показания свидетелей; 3) избрать систему тактических приемов, направ­ленных на разоблачение лжи, оговора либо самооговора.

Система тактических приемов, направленных на обнаруже­ние лжи в показаниях, включает следующие группы: а) обнару­жение лжи при полном отрицании обвиняемым вины и выдви­жения ним своей версии; б) обнаружение лжи в ситуации час­тичного признания обвиняемым вины; в) преодоление молчания обвиняемого о фактах, которые интересуют органы расследова­ния; г) установление ложного заявления об алиби; д) установле­ние обмолвки — то есть сообщения, не соответствующего действительности; е) установление самооговора и оговора дру­гих лиц; ж) обнаружение виновной осведомленности в резуль­тате проговорки допрашиваемого, то есть установление таких

сведений, которые могут быть известны только лицу, участвую­щему в совершении преступления. Это может относиться к от­дельным обстоятельствам события: числу соучастников, поведе­нию каждого из них, применяемым орудиям преступления, вещественным доказательствам, обнаруженным на месте проис­шествия, и др. Проговорка как случайное сообщение информа­ции, о которой лицо желало умолчать, позволяет во многих слу­чаях изобличать преступника в совершении преступления.

Так, при расследовании убийства семьи, состоящей из супругов, двух детей и тети, приехавшей в гости, следователь, допрашивая одно­го из участников убийства — семнадцатилетнего К., который отрицал участие в преступлении, заявляя, что он не был на месте события, предпринял следующий прием: указывая обвиняемому на жестокость совершенного, следователь апеллировал к его моральным устоям, под­черкивая, что можно было бы пожалеть хотя бы малолетних детей. Обвиняемый, как бы раскаиваясь, сказал: “... а детей там не было...”. Следователь знал, что дети в доме отсутствовали, и ставил свои вопро­сы в надежде обнаружить причастность обвиняемого. Последний сво­им криком о том, что детей там не было, проговорился, проявив свою виновную осведомленность, в данном случае — причастность к собы­тию преступления. Поняв свою проговорку, обвиняемый признал себя виновным в совершении преступления.

Следует отметить, что наиболее частой позицией несовер­шеннолетнего обвиняемого является заявление об алиби, то есть утверждение о том, что в период совершения преступления он был в другом месте. Такое заявление может быть подготовлено ссылкой на показания свидетелей, у которых он якобы пребы­вал в это время. Наиболее эффективной при таком заявлении является система тактических приемов, направленных на опро­вержение таких показаний. К данной системе относятся следу­ющие приемы: а) постановка детализирующих вопросов отно­сительно пребывания допрашиваемого в указанном им месте; б) постановка контрольных вопросов относительно фактов, точно установленных по делу; в) оглашение фрагментов показаний лиц, на которые ссылается допрашиваемый, и противоречий, кото­рые возникают; г) оглашение показаний лиц, которые оп­ровергают заявление обвиняемого об алиби; д) предъявление доказательств, которые подтверждают пребывание обвиняемого в месте совершения преступления; е) оглашение результатов экспертизы, а также результатов производства отдельных следственных действий¹. В зависимости от ситуации допроса назван­ные приемы могут привести к положительным результатам.

Допрос в целях опознания и на очной ставке

Допрос в целях опознания. Процесс опознания, регламен­тированный уголовно-процессуальным законодательством, мо­жет быть представлен в виде схемы, из которой видно развитие и сущность последнего. Схема включает в себя три главных эле­мента: восприятие внешности человека либо восприятие како­го-либо объекта, сообщение о приметах внешности или призна­ках воспринятых объектов, опознание воспринятых объектов в числе предъявленных. Для правильного понимания специфики допроса, предшествующего опознанию, важно уяснение момен­тов, связанных с восприятием внешности человека либо каких-то объектов и сообщение об этом в ходе допроса.

В психологической и криминалистической литературе² на­зываются три формы восприятия объектов, существенно влия­ющие на процесс последующего опознания. Первая из них по своей сущности является аналитической, т. е. предполагает та­кое восприятие, при котором анализируются отдельные приме­ты внешности и признаки предметов, например цвет глаз, фор­ма носа, цвет волос, особые приметы и т. п. Вторая форма — синтетическая, предполагающая восприятие объекта в целом без выделения отдельных признаков. Третья форма восприятия объектов соединяет в себе элементы синтетического и аналити­ческого восприятия. Знание форм восприятия объектов соот­ветственно обусловливает тактику допроса, которая в одном слу­чае будет иметь характер фиксации получаемой информации и уточнения ее, а в другом — системы приемов, позволяющих возбудить ассоциативные связи, способствующие оживлению в памяти отдельных моментов, связанных с восприятием.

В понятийном аппарате психологии формирование образа при восприятии в зависимости от специфики типов такого фор­мирования носит наименование сукцессивного и симультанно-го, то есть соответственно аналитического и синтетического,

¹ Шепитько В.Ю. Тактика допроса Текст лекций. — Харьков, 1992. — С. 19— 20; Шепитько В.Ю. Теоретические проблемы систематизации тактических приемов в криминалистике. — Харьков, 1995. — С. 154.

¹ См. Идашкин Ю. В. Криминалистика и психология // Вопр. криминалисти--' ки, 1961. — № 1—2. — С. 36; Ратинов А. Р. Судебная психология для следо­вателей; Дулов А. В. Судебная психология.

причем последнее особенно подчеркивает одномоментность в формировании облика при восприятии¹.

Правильность и полнота восприятия зависят от субъективных и объективных факторов, влияющих на этот процесс. К субъек­тивным факторам относятся такие, как психическое состояние человека в момент восприятия (волнение, страх), направлен­ность внимания, продолжительность восприятия, физическое состояние (боль, недомогание), состояние органов чувств изби­рательно к воспринимаемому (зрительное, слуховое, осязатель­ное восприятие). В перечисленных факторах, объединенных одним термином “субъективные”, нет более или менее важных, каждый из них соответственно своему значению обусловливает в определенной мере правильность и полноту восприятия. Со­стояние психики в момент восприятия существенно влияет на объем и полноту воспринятого. Во многом это зависит от того, является ли воспринимающий участником события или наблю­дателем. Объем и полнота воспринятого определяются также ха­рактером события, оказывающим сильное эмоциональное воз­действие либо его не оказывающим. Например, событие, свя­занное с разбойным нападением, хулиганскими действиями, по-разному в эмоциональном плане воздействует на потерпев­шего и свидетеля. Чувство волнения, страха значительно субъек-тивизирует воспринятое не только в направлении существенно­го преувеличения, но и утраты информации, относящейся к восприятию внешности. Объясняется это обстоятельство двумя факторами: с одной стороны, под влиянием испуга событие вос­принимается как более значительное, чем оно было в действи­тельности; с другой — направленностью внимания. В связи с чувством страха и внешность воспринимается гиперболически. Рост становится большим (огромным), глаза — сверкающими и т. п. В данном случае может иметь место подмена истинно воспринимаемого стереотипными представлениями о нападаю­щем. Поэтому чрезвычайно важно учитывать эти преувеличе­ния при допросе потерпевшего о приметах внешности нападав­шего. Свидетель в отличие от потерпевшего может дать инфор­мацию о внешности преступника более объективную, точнее фиксировать свое внимание на воспринятом ввиду меньшего эмоционального воздействия на него и равномерности распре­деления внимания при восприятии.

¹ См. Шехтер М. С. Некоторые теоретические вопросы психологии узнава­ния // Вопр. психологии, 1963. — № 4. — С. 37. г, :-

Гиперболизация внешности участника события, а также ут­рата информации, относящейся к внешности, объясняются пе­рераспределением внимания, зависящим от его направленнос­ти. Наибольшее эмоциональное воздействие на потерпевшего оказывает момент действия преступника, связанного с насили­ем. Поэтому внимание главным образом сосредоточивается на деятельности, а не на внешности участников воспринимаемого события. Именно этим объясняются нередко достаточно пол­ные показания о событии и крайне скудные относительно вне­шности нападавших. Получаемая в этих случаях информация может содержать объективные данные, касающиеся примет вне­шности или одежды, но она будет неполной.

Большое значение при определении полноты воспринятого имеет направленность внимания, которая зависит от интереса к воспринимаемому, а также от соотношения интереса с состоя­нием воспринимающего. Значительное место в полноте воспри­ятия принадлежит его продолжительности, т. е. объективному времени, в течение которого происходит восприятие. Соотно­шение полноты восприятия и его продолжительности всегда находится в прямой зависимости: чем длительнее время восприя­тия, тем больше информации воспринимается. Правильность восприятия определяется не только субъективными, но и объек­тивными факторами, например, освещенностью, расстоянием, погодой, временем протекания события.

Допрос свидетеля либо обвиняемого, предшествующий предъявлению для опознания, может быть тактически правиль­но организован в тех случаях, когда следователю известны опре­деленные психологические особенности восприятия внешности человека или признаков предметов. Большой интерес представ­ляют исследования А. А. Бодалева, касающиеся восприятия вне­шности человека другим человеком. Автор отмечает, что при первом впечатлении фиксируются примерный возраст, внешний облик, эмоциональное состояние, черты характера. Первое впе­чатление об этих особенностях личности имеет много субъек­тивного, так как каждый человек имеет “свою” мерку, свою клас­сификацию типов¹.

Особенно интересны закономерности восприятия людьми друг друга в возрастном аспекте. С возрастом, как отмечает А. А. Бодалев, увеличивается восприятие деталей физического

См. Бодалев Л. А. Восприятие человека человеком. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. — С. 19-23.

облика (рост, глаза, волосы, рот и т. д.), замечаются детали эк­спрессии, мимики, жестов. Исходя из приведенного можно ре­комендовать следователю в процессе допроса задавать вопросы, касающиеся роста человека, цвета глаз, волос, надеясь на доста­точно четкие и объективные показания в этой части, позволяю­щие осуществлять оперативно-розыскную деятельность и про­верять правильность опознания.

Для практики расследования имеют значение собирательные социальные характеристики внешности, обусловленные обще­принятыми канонами или собственными представлениями о зависимости внешности от ее нравственных и социальных ха­рактеристик. По мнению А. А. Бодалева, для формирования общего впечатления о человеке имеют значение житейские пред­ставления и эталоны. Например, при восприятии связывают особенности психических качеств и внешности человека.

Когда при описании внешности человека, предшествующем предъявлению для опознания, встречаются термины, носящие собирательный характер, необходимо выяснение их содержания. Так, важно выяснить значение таких определений: “умное лицо”, “злое выражение лица”, “добродушный”, “волевой подбородок”, “хитрые глазки”, “открытое лицо”, “краснолицый”, “носатый” и т. п. Важно обращать внимание на то, что рождает такое пред­ставление о внешности, и спрашивать, почему допрашиваемый имеет такое представление, на каких данных основывается это впечатление, связывая последнее в случае надобности с устояв­шимися житейскими эталонами. Это во многих случаях будет способствовать получению информации о внешности в крими­налистическом плане, необходимом для составления словесно­го портрета, который может быть использован при расследовании.

Знания психологических закономерностей восприятия вне­шности человеком могут быть использованы следователем как для избрания наиболее эффективной тактики допроса, предшеству­ющего опознанию, так и для оценки результатов опознания.

Воспринятый облик сохраняется в памяти свидетелей (потер­певших) по-разному в зависимости от таких причин, как состоя­ние памяти, уровень ее зрительной функции (зрительная память), сила эмоционального воздействия на человека в момент воспри­ятия. Воспринятый облик с течением времени в памяти стирает­ся или может быть подвергнут искажению, связанному с осмысли­ванием воспринятого. В этом случае пробелы, имеющие место при восприятии, могут быть заполнены фантастическими представле­ниями субъекта и не соответствовать действительности. Поэтому

допрос важно проводить в такое время, когда восприятие облика еще свежо и не приобрело всевозможных наслоений, вызванных беседами, рассказами и т. п. Следует иметь в виду и возможную реминисценцию, т. е. отсроченное воспоминание запечатленного образа, имеющее место в связи с сильным эмоциональным воздей­ствием. В таких случаях можно рекомендовать проведение повтор­ного допроса через восемь-десять дней, когда память будет доста­точно прочно воспроизводить запечатленное.

Допрос, предшествующий опознанию, активен по своей форме, так как предполагает использование самых разнообраз­ных приемов, способствующих получению наиболее полной информации о воспринятом облике. К приемам допроса, пред­шествующего опознанию, относятся прежде всего такие, кото­рые вызывают ассоциативные связи, а значит и способствуют актуализации воспринятого. К их числу прежде всего могут быть отнесены напоминающие вопросы.

К тактическим приемам относится также широкое исполь­зование разнообразных фотороботов. Последние выполняют функции напоминания, т. е. возбуждения в памяти ассоциатив­ных связей, относящихся к формированию мысленного облика. Фотороботы в современном их состоянии представляют три раз­личные видовые модификации. Так, первая представляет собой набор фотографий (альбом), разрезанный натри части, разделяю­щие лобную часть лица, среднюю и нижнюю. Составляя порт­рет из совокупности черт, которые даются в описании внешно­сти свидетелем или потерпевшим, следователь получает облик, который в своей характеристике приближается к действитель­ному и может быть использован в целях розыска. Вторая разно­видность — это такой же альбом, только выполненный на кино­пленке, которая экспонируется свидетелю или потерпевшему в различных сочетаниях частей внешности для получения пред­ставления об облике человека. Результаты получения составно­го портрета в этом случае также используются в целях розыска и способствуют актуализации запечатленного облика. Третья раз­новидность фотороботов, выполняемая на кинопленке, пред­ставляет собой рисованые контуры внешности, составленные на основании предшествующего описания¹.

Фотороботы могут быть использованы в тех случаях, когда наблюдавшее лицо не в состоянии назвать приметы внешности в виду симультанного, синтетического восприятия. В этом слу-

¹ См. Романов В. В. Использование композиционных портретов при рассле­довании преступлений. Автореф. канд. дис. — Минск, 1973. — С. 7—8.

чае предъявление составных портретов может способствовать возникновению ассоциативных связей, являющихся основой для оживления в памяти ранее воспринятой внешности или отдель­ных ее примет.

Специфика идентификационного процесса при предъявлении для опознания состоит в том, что этот процесс осуществляется в скрытой форме, затрудняющей контроль за его ходом. Сущность идентификации состоит в совпадении мысленного облика запе­чатленной ранее внешности с комплексом признаков внешнос­ти одного из лиц, предъявляемых для опознания. Лицом, произ­водящим идентификацию, во всех случаях здесь является тот субъект, который сравнивает запечатленный ранее облик с вне­шностью лиц, предъявляемых для опознания.

Следователь не в состоянии проследить все моменты про­цесса идентификации, так как совпадение следового образа с предъявляемым не открывает всей совокупности признаков, необходимых для выводов о тождестве. Субъективность воспри­ятия и оценки признака, а также совокупности признаков, не­полнота воспринятого обусловливают скрытый характер иден­тификации при опознании. Эта сторона идентификационного процесса проявляется наиболее отчетливо в том случае, когда предъявление для опознания происходит в симультанной фор­ме восприятия признаков, когда лицо, запечатлев объект в об­щем, не в состоянии назвать и выделить отдельные приметы внешности. В этом случае идентификационный процесс остает­ся непрослеженным, и объективными критериями для его про­верки являются иные доказательства по делу, подтверждающие возможность и правильность подобного опознания (показания других лиц, признание обвиняемого и др.). Они могут быть вы­явлены до предъявления для опознания и обнаружены после его проведения.

При рассмотрении примет внешности, являющихся основа­нием для достоверного вывода о тождестве объекта, предъявля­емого для опознания, важное значение имеет их классифика­ция. Последняя обычно объединяет несколько групп призна­ков: соответственно предметам — форма, размер, окраска, дефекты, иные индивидуализирующие данные, и соответствен­но личности человека — признаки анатомические, функциональ­ные и социальные. Анатомические признаки характеризуют ста­тику внешности, функциональные — систему движений челове­ка (походка, жесты, функциональные признаки), и социальные — признаки внешнего оформления (одежда, украшения, косме-

тика и т. п.). Среди этой системы признаков внимание исследо­вателей в плане значения для опознания личности привлекают признаки функциональные, как содержащие индивидуализиру­ющие характеристики лица, причем наиболее интересные из них — мимика, пантомимика, речь, голос.

В настоящее время исследователи особое значение придают выразительным движениям, которым принадлежит немалое ме­сто в общей характеристике внешности и которые в виду своей индивидуальности ближе всего стоят к необходимым признакам, являющимся опорными в процессе идентификации при опозна­нии. Потирание рук, поглаживание головы, почесывание носа, взмахи рукой, подчеркивающие значимость сказанного, пожима­ние плечами и другие движения обычно дают значительное пред­ставление о личности и ее состоянии. Это обстоятельство подчер­кивает В. Н. Панферов, когда пишет, что “при восприятии фун­кциональных признаков люди судят не только о внешней манере поведения и выразительности внешнего облика, но и о ряде свойств, которые относятся к разряду личностных характеристик. Информация, которая заключена в выразительных движениях, нередко способствует задачам опознания одного человека другим в процессе непосредственного восприятия”¹. Отдельные психо­логи при рассмотрении процесса отражения внешнего облика различают два уровня познания: 1) конкретно-чувственный (вос­приятие) и 2) абстрактно-логический (интерпретация). Причем функция восприятия, по их мнению, ограничивается адекватным различением элементов-признаков внешности, интерпретация же выступает как реализация социально обусловленной связи вос­принятых элементов-признаков с их семантическим содержани­ем. В плане опознания значение этих признаков таково, что в качестве “ведущего отличительного элемента-признака может выступить любой из компонентов структуры внешности, который наиболее ярко (существенно) выделяет данное лицо из ряда дру­гих”². В работах психологов обращается внимание на то обстоя­тельство, что самым информативным признаком человека явля­ются глаза. Все ранее сказанное имеет значение не только для правильной организации предъявления для опознания, но и для оценки следователем его результатов. Следователь в процессе оценки результатов опознания сравнивает, сопоставляет их с дру-

¹ Панферов В. Н. Роль выразительных движений человека в процессе опозна­ния // Вопр. судебной психологии. — М., 1971. — С. 94.

² Панферов В. Н. Восприятие и интерпретация внешности людей // Вопр. психологии, 1974. —№ 2. — С. 61. ,;•

гими данными, имеющимися в деле. Они могут подтверждать и тем самым делать более доказательным акт опознания и могут находиться в таком противоречии с другими материалами дела, при котором результаты опознания не будут иметь доказа­тельственного значения. Это внешняя сторона оценки результа­тов опознания. Сущность внутренней стороны состоит в оценке самого процесса опознания, производимого субъектом идентифи­кации (свидетелем, потерпевшим). Следователь, наблюдая про­цесс опознания, оценивает совпадение сравниваемых примет внешности и признаков объектов с психической реакцией субъек­та, сопровождающей узнавание и внешне выражающейся в уве­ренности избрания среди предъявленных лиц или предметов именно того, который наблюдался ранее. Неуверенность в выво­дах, длительное сравнение предъявляемого также дают матери­ал для оценки результатов опознания. Такие данные в процессу-^; альном отношении могут быть зафиксированы как “кажется, тот же самый”, “точно не могу сказать, но похож” и т. п.

Решая вопрос о доказательственной ценности результатов опознания, следователь основывается на своем внутреннем убеж­дении, вытекающем из всестороннего рассмотрения доказа­тельств, имеющихся по делу.

Допрос на очной ставке. По своей процессуальной природе очная ставка является самостоятельным следственным действи­ем. Это одновременный допрос двух лиц в целях установления противоречий, имеющихся в их показаниях. Допрос на очной ставке осуществляется относительно определенных фактов, вы­яснению которых она служит, и отличается от обычного допро­са некоторыми особенностями. Предметом допроса на очной ставке являются только те обстоятельства, относительно кото­рых имеются противоречия в показаниях двух лиц. Целью оч­ной ставки и является выяснение причин различия в показани­ях лиц, ранее допрошенных об одном и том же факте, а также установление в показаниях двух лиц противоречий путем выяс­нения причин возникновения этих противоречий. Очная ставка является следственным действием, направленным на получение доказательства, которое нередко существенно отличается от дока­зательств, полученных ранее от свидетелей или обвиняемых. На очной ставке допускается постановка допрашиваемыми лицами вопросов друг другу под контролем следователя.

Определение предмета очной ставки способствует правильному пониманию тактических приемов ее производства, помогает устра­нению неточностей в осуществлении следователем этого действия.

Тактический смысл очной ставки состоит в получении дока­зательств путем устранения противоречий в показаниях. Не “сму­щение взглядом”¹ — основа тактики очной ставки, а выяснение под руководством следователя тех фактов, о которых в показа­ниях допрошенных ранее лиц содержатся противоречия. Отдель­ные авторы рассматривают очную ставку как “сводку подсуди­мых и свидетелей глаз на глаз” и утверждают, что “приведенное В. Далем народное определение очной ставки содержит глубо­кий смысл, так как именно в том, чтобы поставленные на оч­ную ставку лица сидели друг против друга, глядя друг другу в глаза, и заключается тактический смысл этого следственного действия”. При этом имеется в виду, что человек, ранее гово­ривший неправду, будучи уличенным в этом другим лицом, ко­торое скажет ему “прямо в глаза” истину, невольно выразит свое смущение и в некоторых случаях признает свою неправоту.

Нельзя согласиться с таким пониманием тактического смысла очной ставки. Не имеет значения “взгляд прямо в глаза” в тех случаях, когда допрашивается расхититель государственной соб­ственности, мошенник и т. п. Ничего не дает “взгляд” и тогда, когда присутствующие на очной ставке лица вследствие оши­бочного восприятия сообщают факты, которые противоречат действительности, но в правильности которых они убеждены.

Очная ставка может быть проведена между двумя свидетеля­ми либо обвиняемыми, либо между свидетелем и обвиняемым при наличии противоречий в их показаниях. Следовательно, если таких противоречий нет, очная ставка излишня. Нет надобнос­ти проводить ее и тогда, когда противоречия в показаниях впол­не объясняются различием условий наблюдения свидетелями события, о котором они дают показания. Следует признать оч­ную ставку излишней и в тех случаях, когда противоречия в показаниях могут быть устранены, например, при повторном допросе. Обязательной очную ставку следует признать тогда, когда один обвиняемый изобличает другого, и последний от­рицает это обвинение. Нет также оснований отказывать обви­няемому в очной ставке с изобличающими его свидетелями, если обвиняемый об этом ходатайствует. Очная ставка имеет суще­ственное значение в тех случаях, когда противоречия в показа­ниях являются результатом лжи одного из допрошенных лиц или невольной его ошибки. В первом случае очная ставка помо-

См. Настольная книга следователя / Под ред. Г. Н. Сафонова. — М.: Госю- риздат, 1949.

жет изобличить лжеца, во втором даст возможность лицу, допу­стившему ошибку, правильно вспомнить обстоятельства дела и устранить ее.

Если в результате очной ставки участники ее будут настаи­вать на прежних показаниях, она может дать опытному следова­телю важные данные для суждения о степени правдивости этих показаний и о необходимости прибегнуть к иным способам их проверки. Впечатление, произведенное на следователя поведе­нием участников очной ставки, конечно, не может явиться ос­нованием для оценки их показаний, но может сыграть опреде­ленную роль в планировании дальнейших следственных дей­ствий.

Изучение ряда протоколов очных ставок приводит к выводу о том, что нередко они проводятся без соответствующей подго­товки. Между тем от степени подготовленности этого следствен­ного действия в значительной мере зависят его результаты. При подготовке необходимо разрешить следующие вопросы: между какими лицами она должна быть проведена, какие именно про­тиворечия подлежат устранению, каким путем и с помощью ка­ких вопросов могут быть эти противоречия устранены. Необ­ходимо тщательно продумать, на каком этапе следствия такти­чески целесообразно провести очную ставку, так как одинаково вредно и проявить поспешность в ее проведении, и упустить наиболее подходящий момент ее проведения, когда она сможет оказать должное влияние на получение правильных показаний допрашиваемых лиц. Надлежащая подготовка очной ставки обес­печит последовательность, планомерность, целеустремленность и успешность ее проведения.

На очной ставке следователь поочередно предлагает каждо­му из сводимых на очную ставку лиц дать показания по поводу противоречий, обнаруженных при ранее проведенных допро­сах. Усмотрев противоречия в показаниях, данных на очной став­ке, следователь может предоставить допрашиваемым лицам право ставить друг другу вопросы. При этом он обязан осуществлять строгий контроль за постановкой указанных вопросов и не дол­жен допускать превращения очной ставки в беседу допрашивае­мых лиц между собой, тем более в перебранку. Задача следова­теля заключается в том, чтобы путем постановки участникам очной ставки точных, конкретизирующих отдельные положе­ния вопросов направлять их показания на выявление именно тех обстоятельств, для установления которых очная ставка произ­водится. Совершенно недостаточно для этого задавать участни-

кам очной ставки только тот основной вопрос, по поводу кото­рого в их показаниях существует противоречие. Это вызовет лишь повторение каждым из допрашиваемых ответа, данного им на предшествовавшем допросе. В тех случаях, когда каждый из допрашиваемых повторил показания, данные ранее, следователь может судить о том, кто из свидетелей либо обвиняемых ближе к истине. Отдельные детали показаний, замечания и реплики допрашиваемых, характер ответов — все это представляет цен­ный материал для следствия.

Очные ставки таят в себе и определенную опасность. Если на очной ставке встречаются двое, один из которых говорит правду и, как это иногда бывает с добросовестными свидетеля­ми, сомневается и колеблется, а другой, заведомо лгущий, на­стаивает на своих показаниях, то не исключена возможность, что добросовестный свидетель поддастся внушению и не будет настаивать на своих показаниях. В таких случаях следователь не должен забывать своей роли руководителя очной ставки.

Тактика производства очной ставки сводится к планомерной и нарастающей активности допроса путем постановки точных вопросов по поводу противоречий, имеющихся в показаниях, при неизменном соблюдении законности приемов допроса и соответствии их правилам следственной этики. Контрольные, уточняющие, дополняющие и изобличающие вопросы состав­ляют тактическую основу устранения противоречий в показа­ниях и способствуют установлению объективной истины. Следо­ватель должен быть осторожен при организации очных ставок между лицами, которые связаны отношениями родства, особой близости, служебного подчинения и т. п. Здесь кроется извест­ная опасность отказа одного из участников очной ставки от пре­жних показаний не потому, что он убедился в их ошибочности, а из желания в силу особых отношений не противоречить дру­гому, поддержать его.

В проведении очной ставки огромное значение принадлежит психологическому эффекту присутствия¹, который и создает эмо­циональную напряженность. Решающее значение при этом имеет не столько то, что говорится, сколько то, кто и как сообщает о данных, содержащих противоречия. Причем истина достигается не только благодаря логике допроса, применению системы при­емов последовательного выяснения и устранения противоречий,

См. Соловьев А. Б. Очная ставка на предварительном следствии. — М 1970 - С. 12-13.

но и благодаря психологическому воздействию, оказываемому одним допрашиваемым на другого в процессе очной ставки, кон­тролируемой следователем.

При производстве очной ставки ее положительные резуль­таты зависят от множества факторов, к числу которых, в частно­сти, А. В. Дулов относит следующие: 1) подготовленность очной ставки; 2) неожиданность очной ставки для ее участников; 3) сила нравственно-эмоционального воздействия на обвиняемого или свидетеля; 4) убедительность изложения фактов на очной ставке и поведение лица при этом изложении; 5) проявление волевых качеств и психической активности ее участников; 6) ожидае-мость данного вида информации; 7) сущность имевшихся ранее психических отношений между ее участниками¹.

В производстве очной ставки особое внимание обращается на эмоциональную напряженность, которая возникает в ходе этого следственного действия. В этом отношении особенно ва­жен контроль следователя как за ходом очной ставки, так и за поведением участвующих в ней лиц. Нередко участники очной ставки могут согласовать свои показания в процессе проведения ее, используя для этого мимические и пантомимические дей­ствия. Следователь должен при подготовке очной ставки пред­видеть подобное поведение. В процессе очной ставки может иметь место и психологический нажим, когда лицо, желающее очную ставку использовать в выгодном для себя отношении, допускает угрозы, оскорбления, шантаж в отношении другого участника очной ставки. В этом случае рекомендуется прервать очную ставку, зафиксировав в протоколе показания, данные до момента грубого воздействия на допрашиваемого, а сам этот мо­мент отразить в протоколе очной ставки, как причину ее пре­кращения². При подготовке очной ставки важное значение при­надлежит выяснению степени тактического риска, связанного с ее производством. Понятие тактического риска связано с выяс­нением степени эффективности производства того или иного действия в определенной следственной ситуации, причем эта эффективность означает не возможность получения большего или меньшего объема и значения доказательственной инфор­мации, а возможность утраты или искажения перспективы рас­следования, в результате несвоевременного, нецелесообразного, тактически неоправданного производства избираемого действия.

Именно поэтому при производстве любого действия и тем бо­лее действия, связанного с известным тактическим риском, не­обходимо прогнозировать возможные результаты, активно ис­пользуя закономерности рефлексивного управления. В этом слу­чае, если следователь предполагает возможный отрицательный результат очной ставки, он должен предпочесть ей иные про­цессуальные средства, с помощью которых он может получить интересующую его информацию, в частности предъявление для опознания, допрос иных лиц, выемку, производство следствен­ного эксперимента и др.

Проводить очную ставку рекомендуется только в тех случа­ях, если она является самым эффективным средством в данной ситуации и по предположению следователя не повлечет за со­бой отрицательных последствий для расследования преступле­ния¹. Необходимость и возможность проведения очной ставки каждый раз определяет следователь, исходя из тактической необходимости или целесообразности в избрании этого действия.