1 В стенограмме "Этот аффект".

-222-

резкими средствами гипобулического же характера: запретом, резким окриком, т.е. чем-то таким, что сейчас же изменяет аффективное состояние самого ребенка. На самом деле я думаю, что, если вы только припомните тот анализ, который я пытался дать симптомам 3-летнего кризиса, мы видели, что как раз самой существенной чертой 3-летнего кризиса является дифференциация аффекта и воли; самая существенная черта всех этих симптомов заключается в их известной противоречивости. Сегодня напомню значение негативистического упрямства. Аффект ребенка влечет в какую-то сторону и не мотивирует его негативистической реакции, ребенок негативирует, несмотря на то, что не хочется. Ребенок заупрямился на чем-нибудь, как бывает часто; желая сломить ребенка, вы тоже заупрямились, и ребенок знает, что ничего не выйдет, он был бы рад, если бы кто-нибудь вышел из этого положения, но он продолжает упорствовать, как бы находясь в состоянии ... Кто знает детей трудных, тот согласится со мной, что никогда ни негативистическая реакция, ни реакция упрямства не проявляются в состоянии бурного аффекта. Если кто-нибудь скажет, что ребенок негативирует, а вы придете и увидите, что ребенок в действительности находится в состоянии аффекта, вы будете знать, что негативистической реакции нет.

Признаком негативистической реакции является то, что упрямство, настойчивый поступок ребенка находятся вне налаженной аффективной мотивировки , а иногда в резком противоречии с этой мотивировкой.

У КАЦ¹ есть книжка разговоров с детьми, где записывались в течение целого ряда лет разговоры, и идея заключается в том, что единицей речи является не фраза, а разговор, т.е. целая связанная тема, которая оформляется, как он говорит, мотивом. Кусок живого отношения между родителями и детьми: родители со старшим ребенком 6 лет отправились в пригородное место на лодке, маленького с собой не взяли по некоторым причинам, - он спал. Когда вернулись, его застали на ногах, и он знал, что катались без него. Он рассердился и стал рассказывать, что когда вырастет большой, то поедет в Америку, возьмет моторную лодку, прицепит еще 100 моторных лодок и поедет один. Мать говорит, что поедет на пароходе и будет его встречать, махать ему с берега платочком. Тогда ребенок говорит, что он не поедет в Америку, а называет другой пригородный город, который, видимо, для него так же далек, как Америка, и т. п. Ребенок не успокаивается. Тогда мать начинает предлагать что-либо такое, что было бы для него более соблазнительным, чем это, и предлагает одно из самых любимых занятий, которое не часто дается, -зоологический сад. Ребенку хочется пойти в зоологический сад, но он

1 Так в стенограмме.

-223-

заупрямился, доводит реакцию до конца. Ребенку хочется идти в сад, он потом начинает плакать в своем упрямстве, потому что уходит старший мальчик, уходит мать, но он, несмотря на то, что ему хочется, все-таки, как бы против своей воли, против того, что ему хочется, остается здесь и начинает сколачивать лодку. Это типический пример негативистической реакции или реакции другого типа, но близкой к этому, которая действует вопреки желанию ребенка. Ребенку сильно хочется чего-то другого, если бы кто-нибудь взял, встряхнул, вывел из этого состояния, это было бы хорошо, но это действует как навязчивый мотив, который не позволяет ему освободиться. Таким образом, именно дифференцированный аффект и воля составляют самую отличительную черту всех симптомов, о которых говорим. Это есть гипобулика в настоящем смысле слова. Там, где воля не дифференцирована от аффекта, там вообще нет воли, там есть аффект, момент стремления, момент, возникший из желания, чувство, которое сейчас руководит теми или иными поступками. Там, где ребенку может хотеться одного, а он будет делать другое под влиянием мотива, там будем иметь дело с волей, хотя очень примитивной волей, но волей в собственном смысле слова. Чтобы понять до конца общий корень, из которого растут симптомы 3-летнего возраста, нужно остановиться на двух моментах. Во-первых, должны себя спросить, что же является в этой воле волевым, что скрывается за словом волевой. Мне кажется, что этот анализ дает совершенно ясный ответ. Этот 3-летний ребенок, который хочет пойти в зоологический сад, но продолжает дома безнадежно сколачивать моторную лодку, знает, что он ее не сколотит. Почему делает? Потому что мотивом его поведения в данном случае является его отношение к матери, и оно выступает на первый план и совершенно заслоняет его отношение к своим собственным желаниям.

Социальное отношение ребенка к другим и утверждение известной тенденции, которая возникла в отношении его самого, его "я", является основным мотивом его поведения. Проще говоря, отношения как таковые есть отношения с людьми, они становятся мотивом его деятельности, совершенно не зависимыми от наружных аффектов <...> Ведь ребенок понимает, что в Америку не поедет, что он лодку не сделает, он понимает и то, что не может мать взять на прогулку, когда прогулка состоялась. Так что никакого реального удовольствия ребенок не ожидает от той ситуации, в которой находится, и он хочет пойти в зоологический сад, но он остается дома и продолжает это делать. Почему, какой смысл имеет поступок? Этот смысл - сделать нечто в сфере своих отношений к матери или сделать назло, что не пойдет, или показать, что он еще себя покажет и что он будет вести себя по отношению к ней так, как она ведет себя по отношению

-224-

к нему. Одним словом, мотивом становится само отношение как таковое.

Остается ответить на последний вопрос, что же делает это поведение ребенка гипобулическим и выделяет от волевого поведения ребенка дошкольного возраста. То противоречивое положение, которое сказывается в том, что ребенок делает эти отношения другим мотивом своей деятельности, оторвано от своих собственных желаний и фактически делает вопреки собственным желаниям. Иначе говоря, получается парадоксальное явление, когда существенным содержанием 3-летнего кризиса является дифференцировка воли от аффекта.

3-летний кризис производит странное впечатление. Это есть возраст, когда у ребенка рождается впервые воля, деятельность волевого типа поведения, а с другой стороны, воля владеет ребенком, то есть каждое волевое переживание носит характер нашего переживания, и кто видел ребенка, который упрямится, тот видел, за редким случаем, что этот ребенок сам находится в неприятном состоянии, в аффективном разладе с собою; и правильно поступают те исследователи, которые в этих 3-летних реакциях видят проявление всякого нашего состояния, нашей реакции.

Я спрашиваю, если вы видели когда-нибудь ребенка, который негативирует и делает наоборот по сравнению с тем, о чем вы просите, но при этом хитро подсмеивается, т.е. получает удовольствие от того, что делает, перед вами игра этого ребенка, любое другое психологическое проявление, но не негативировка.

Когда мы объясняем новообразования критического возраста, должны объяснять две вещи: во-первых, что нового появляется, что делает новообразование, а во-вторых, должны объяснить, почему это не есть волевое, почему это есть преходящее. Именно потому, что здесь имеем дело с такой волей, которая является еще антиподом воли. Это воля, которая владеет самим ребенком. Нет волевого механизма, с помощью которого ребенок приобретает известную свободу в своих действиях, это такая ступенька в развитии воли, когда воля владеет, когда ребенок сам оказывается максимально неспособным в этих волепроявлениях.

Поэтому правильно не согласиться с тем положением, что в ходе дальнейшего развития с отмиранием кризиса гипобулика перестает существовать как своеобразие, приобщающее всякого ребенка к типу трудного ребенка. Гипобулические способы поведения уступают место развитию волевого поведения ребенка, входят составной частью в момент, который бывает в дошкольном возрасте.

В дошкольном возрасте хорошо знаем, что связано с кризисом, все подчиняется правилам при игре, которая совершается независимо от момента аффекта. Общий ход развития ребенка в дошкольном возрасте,

-225-

новые отношения, которые возникают здесь между ребенком и родителями даже в условиях авторитарного воспитания - все это в широкой степени вытекает из того, что, во-первых, ребенок в 3-летнем возрасте перешел гипобулическую стадию. Бескризисное развитие - есть развитие, приводящее к безволию.

Если в одной фразе попытаться резюмировать, что я пытался сказан. о 3-летнем кризисе, я бы сказал, что с точки зрения развития здесь произошло следующее: каждый кризис представляется эмансипацией ребенка, ростом его деятельности, отделением его от окружающих, но таким отделением, такой дифференцировкой, такой деятельностью, которые не означают обязательно замыкание ребенка, а означают возникновение более сложных отношений ребенка.

Чем более эмансипирован ребенок, тем в более сложные и активны<■ отношения вступает с окружающей средой. Я много раз приводил положение, которое гласит, что ребенок в момент рождения отделяется от матери физически, но не отделяется от нее биологически. Это верно. Ребенок, который начинает говорить и ходить, отделяется от матери ужо в значительной степени биологически, но не отделяется психологически, фактически является деятельным участником ситуации, но ребенок никогда до 3-летнего кризиса не осознает сам, что есть какое-то отношение с окружающими. Ребенок до 3 лет иногда делает назло матери, иногда делает приятное матери, сердится, радуется, но никогда не делает чего-нибудь такого, чтобы сделать назло осознанно. И отношения существуют, но он не осознает отношения с окружающими. Когда ребенок в 3-летнем кризисе выходит в своем поведении из-под влияния непосредственного аффекта, который определяет его поведение сейчас, он становится ни такую ступень самостоятельности, когда его отношения с окружающими еще в какой-то самой примитивной форме становятся уже отношениями; и я считаю, что это не случайный факт, что после 3-летнего кризиса у ребенка появляется игра с ролями. Никто не видел ребенка, не достигшего 3-летнего возраста, который бы играл ролями, т.е. был бы сейчас матерью, через минуту милиционером н т.д. Это понятно, потому что ребенок до 3 лет внешне подражает чему угодно, он видит, что мать качает ребенка, он может кормить куклу и т.д., но эта кукла не будет ребенком, и он не будет сам менять свою роль, но как только ребенок преодолел 3-летний кризис, так начинается игра, связанная с ролями, начинается игра, где сердцем игры очень часто является не внешняя сама по себе ситуация, а игра с известными отношениями. Возьмем мещанскую обстановку, в которой развивается ребенок, которая содействует тому, что у ребенка развивается

-226-

с емейная игра, в мать, в детей и во все остальное. Что является предметом, содержанием этой игры? Главное ребенок в игре активно воссоздает и раскрывает те отношения, которые видел раньше. Дети в игре его слушаются так, как он на самом деле слушается свою мать, он в игре разговаривает с другим ребенком так, как разговаривают его родители о том, что делается. Новым в его игре является то, что делает предметом нового активного произвольного осознания, ситуацию, среду, отношения, которые стали для него сейчас новыми, он их открыл.

Для ребенка, пережившего 3-летний кризис вообще, возникли отношения: он открыл, что как-то к нему относятся и он как-то относится к другим, что есть отношения матери и его, что может сам производить такие отношения по отношению к другим.

Долго говорить об этом не буду, но если проследить значение 3-летнего кризиса в дальнейшем возрасте, то можно увидеть, что они аналогичны тому значению, которое может иметь образование детской речи для развития будущей речи. Хотя внешне... не похожа абсолютно на эту речь.

Позвольте в оставшееся время коротко рассказать о кризисе 7 лет. Я не стану, времени нет, да и нет надобности, так же подробно останавливаться на 7-летнем кризисе, так же подробно излагать симптоматику. Я изложу самые основные черты, тем более что 7-летний кризис гораздо лучше знаком нашим педологам. Постараюсь показать теоретические попытки к некоторому приближению понимания того, что происходит с ребенком в 7 лет.

Если для ребенка, пережившего 3-летний кризис, коренным образом изменилось его отношение к среде, целый ряд моментов одного переживания сменился переживаниями другого характера, то для меня означает, что среда для ребенка стала другой, что единство личностных и средовых моментов сделалось совершенно новым; сказать, что наступили новые переживания, что старые переживания сменились новыми в критическом возрасте, - это значит сказать, что один тип единства среды и личности в развитии сменился совершенно другим. Отсюда следует понимать, что наступила новая эпоха в развитии.

7-летниЙ кризис был открыт раньше всех остальных и описан. Все знают, что семилетке присуще такое строение существа, когда ребенок начинает выходить из себя, как-то механически быстро вытягивается, что указывает на целый ряд изменений органического характера. Называется этот возраст сменой себя, возрастом вытягивания. Действительно, ребенок резко изменяется, но эти изменения носят более глубокий, более сложный характер, чем изменения, которые наблюдаются в 3-летнем кризисе. Было бы очень долго, если бы мы остановились на

-227-

всей симптоматике 7-летнего кризиса, потому что они чрезвычайно многообразны. Позвольте передать то обычное, общее впечатление от этого кризиса, которые обычно передают исследователи и наблюдатели.

В чем самое существенное, внешнее, непосредственное, что бросается в глаза, когда ребенок входит в 7-летний кризис, для самого простого наблюдателя? То, что ребенок вдруг утрачивает свою наивность и непосредственность в его поведении с окружающими, становится каким-то не таким непосредственным, не таким наивным, как раньше, и не таким понятным во всех проявлениях, как было до того. Я поясню на двух примерах, с которыми часто приходится сталкиваться у всех почти семилеток, в особенности в трудном детстве, которые в сгущенном виде содержат перелом этого кризиса. Иногда рассказывают так, что начал манерничать, гримасничать, как-то ходит не так, как ходил раньше, что-то нарочитое, нелепое, искусственное появляется в поведении ребенка. Это один тип. Часто говорят, что что-то появилось, какая-то неуместная вертлявость, паясничанье, клоунада, ребенок строит из себя шута. Ребенок и до 7 лет будет гримасничать, но никто не скажет о ребенке того, что только сейчас говорил. Почему бросается в глаза это немотивированное паясничанье? Когда ребенок смотрит в самовар, где изображение уродливое, или строит гримасы перед зеркалом, он просто забавляется, но когда ребенок входит изломанной походкой в комнату, говорит писклявым голосом, это немотивированно, это бросается в глаза. Никто не станет удивляться, если ребенок раннего возраста говорит глупости, шутит, играет, но если ребенок строит шута, тогда вызывает осуждение, а не смех, это производит впечатление немотивирования. Таким образом, в этих чертах находят свое проявление те впечатления потери непосредственности и наивности, которые присущи ребенку более раннего возраста. Я думаю, что внешне это впечатление правильно, что действительно существенным, внешне отличным признаком у 7-летнего ребенка является утрата детской непосредственности, появление странностей, не вполне понятных, иногда несколько вычурные, искусственные, манерные, натянутые признаки поведения.

Мы могли бы пойти таким путем, чтобы вскрыть все фактическое содержание, стоящее за этим впечатлением, так проанализировать симптомы, как делали в отношении 3-летнего, но для краткости сделаем иначе, попытаемся сразу подойти к объяснению, предполагая, что поведение 7-летнего ребенка более хорошо известно и легче воспроизвести в уме.

Сумейте следить за тем, что говорю, и проверяйте с тем опытом, который имеется в отношении этих детей.

-228-

Самыми существенными чертами этого 7-летнего кризиса является то, что можно было бы назвать дифференциацией внутренней и внешней сторон личности ребенка. Что скрывается за этим впечатлением наивности и непосредственности поведения ребенка до этого кризиса? Наивность и непосредственность означают, что ребенок снаружи есть такой, как внутри; то, что внутри, и то, что [проявляется вовне]¹, - мало дифференцировано друг от друга. Одно спокойно протекает, переходит в другое, одно непосредственно читается нами как обнаружение этого второго. Какие поступки называем непосредственными? У нас, взрослых людей, детской непосредственности, наивности очень мало, и они производят комическое впечатление. Например, комический актер Чарли Чаплин имеет одно главнейшее условие своего комизма, что, играя серьезных людей, начинает вдруг вести себя с необычайной непосредственностью и наивностью.

Что значит утеря этой непосредственности? Это означает очень простой момент, именно привнесение интеллектуального момента в наши поступки. Между переживанием и непосредственным поступком вклинивается именно такой интеллектуальный момент, и мы сейчас увидим, в чем он заключается. Что является полной противоположностью наивному и непосредственному действию, пока оно свойственно ребенку? Обдуманный и сознательный поступок. Это не значит, что 7-летний кризис переходит от непосредственного, наивного, недифференцированного переживания к этому крайнему полюсу, но возникает действительно в каждом его переживании, в каждом его проявлении некоторый интеллектуальный момент, который должен сейчас найти. В чем он заключается? Это одна из самых сложных проблем современной психологии личности и современной психопатологии, которую не сумею, вероятно, хорошо изложить, но которую попытаюсь объяснить на примере, - проблема, которую можно было бы назвать смыслом переживаний. Мы возьмем по аналогии с внешним восприятием, тогда будет это яснее. На минутку забудем, о чем говорим, и возьмем внешнее восприятие. Вы знаете, что существенным отличием человеческого восприятия является то, что наше восприятие является осмысленным восприятием, предметным, воспринимается комплекс впечатлений, которые одновременно осознаются вместе с внешними впечатлениями. Я сразу вижу, что это часы. Чтобы понять особенность человеческого восприятия, нужно сравнить с тем больным, нервным, мозговым заболеванием, при котором утрачивается эта способность. Такому больному если покажут предмет, он будет потрясен, он видит, но не знает, что это такое, и когда начнете заводить часы, или вдруг возьмете к уху и послушаете, идут ли,