Глава 14

МЕТОД ИЗУЧЕНИЯ ОТДЕЛЬНОГО СЛУЧАЯ В ПРАКТИКЕ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА

Может показаться парадоксальным, что мы включили «саае 5(иау» (изучение отдельного случая) в число методов, пред­лагаемых компаративисту. Тем не менее, многие компара­тивисты обращаются к нему, полагаясь не только на моно­графические исследования других авторов, но часто и на свои собственные. Они могут выбрать страну, которую зна­ют особенно хорошо, или же попытаться найти подтверж­дение выдвинутых им гипотез. Именно такой путь, напри­мер, выбрал Б. Мур¹, проводя ряд исследований на примере Индии, Японии и Китайской империи. Работа Р. Бендикса «Короли или народ»² — другая убедительная иллюстрация метода выбора ограниченного числа конкретных историче­ских примеров (1и5(опса1 савев), а именно Великобритании, Франции, Германии, России и Японии, позволяющих де­лать широкие обобщения. Проводя такие исследования, ав­тор ставит одни и те же вопросы применительно к различ­ным странам. Бендикс, например, делает попытку всесто­ронне оценить роль войн в построении государства или же показать роль интеллигенции в мобилизации масс. И сам выбор комплекса исследуемых проблем придает работе глубину и содержательность. Сравнительное исследование, опирающееся на научный вклад разных специалистов, мо­жет помочь совместным усилиям ученых, направленным на решение конкретной проблемы. Например, кого пред­ставляют парламентарии? Являются ли они представите­лями своих избирателей или же дисциплинированными солдатами своей партии? Отвечая на этот вопрос, А. Пе-линка показал, что в Австрии не существует прямой связи между избирателями и избранными. Каждый гражданин находит посредника в лице партий и организаций, проф-

( союзов и групп давления; в рамках западной политическс системы роль внепарламентского сектора в Австрии чре:

вычайно велика³. Но в парламенте представлены все: ра:

личные партийные и административные иерархии, гру! лы — именно здесь достигаются компромиссы между т ми. Подобно Австрии многие страны могут явиться такв ми «отдельными случаями» для изучения, которые своеоЕ разием и «отклонением» от общей схемы способствую прояснению теоретической мысли. Невозможно было б1 создать общую теорию партийной системы, не рассмотре такие ее проявления, как корпоративизм, бюрократизация изменчивость позиций избирателей (е1ес(ога1 уо1а1Ш1у) ]

ряде отдельных государств, выбранных в качестве приме ров⁴.

Но большинство монографий не может быть отнесено I сфере сравнительного анализа. Очень часто исследование ограниченное рамками одной страны, подчеркивает уни­кальность изучаемой ситуации. В таком случае компарати­вист стремится сосредоточить свое внимание на уЛаИ, т. е. на том, каким образом различные части системы объеди­няются, чтобы составить единое целое. При проведении сравнительных исследований такого рода многое зависит от интуиции компаративиста, учитывающего тот факт, что выводы разных авторов могут быть иногда совершенно раз­личными. Когда компаративист сталкивается с рядом тол­кований, представляющихся в равной степени правдопо­добными, он начинает колебаться. Разнородность критери­ев оценки или их отсутствие значительно затрудняют вы­бор и часто делают невозможной теоретическую интегра­цию полученных знаний.

В этом смысле С. Верба прав, утверждая, что каждый от­дельный случай правомерно объяснять только на основе общих гипотез⁵. Все остальное не поддается контролю и по­этому является бесполезным. А. Гроссер излагает эту мысль иначе: «В определенном смысле ни одна из моногра­фий не является строго научной. Научный подход сущест­вует только в том случае, если анализ конкретного предмета изучения построен непосредственно как «изучение отдель­ного случая»: иными словами, если мы ставим предметные

Опросы, выводя их из сравнительного, хотя бы и беглого, Рассмотрения сходных объектов»⁶.

Проблема, таким образом, состоит в том, чтобы решить, ока/кс и я ли метод «изучения отдельного случая» полезным Для компаративиста. Исследования, построенные на струк-'1'Урных или системных данных, являются, несомненно, до-

статочно перспективными, поскольку сама политичес .щ система уже является всеобщей матрицей данных, т. е. I на определяет круг проблем, обладающих всеобщей значш и>-стью, и обеспечивает возможность перенесения одного гг-дельного опыта на другой. Такой переход может оказат ся более трудным, когда конкретная область, являюща .ся предметом исследования монографии, предполагает та! \ю глубину ее постижения, которую может обеспечить тол „ко история. Исследования «отдельных случаев», объектом ко­торых являются различные сегменты политической сие ге-мы, такие, например, как партии и парламенты, обычно по-лее подходят для применения к ним компаративистскою подхода, нежели, например, исследования различных ирео-логий. Проблемы, возникающие в данной области, мо^но было бы проиллюстрировать примером книги «Европей­ское право»⁷, изданной двумя ведущими историками, X. Роггером и Э. Вебером. В ней представлены рабгты одиннадцати специалистов, изучавших «правые» идеоло; ни в нескольких странах. Хотя объектом их внимания являют­ся одни и те же основные проблемы, которые были че; ко определены во введении к книге, монография фактиче-ки не обеспечивает построенного на сравнительной оспве

синтеза.

Мы не можем приблизиться к постижению психологи­ческой реальности, не опустившись до такого уровня, где всеобщие научные категории во многом утрачивают свою определенность. Совершенно очевидно, что фабианская идеология и русский нигилизм представляют собой совер­шенно специфические направления, которые невозможно оценить, используя объективные мерки; также нелегко бы­ло бы найти, нечто подобное «орлеанизму» за пределами Франции. Однако это вовсе не означает, что сравнительный подход мало значит в понимании таких явлений. Сравне­ние легче осуществить, когда исследователь, подобно М. Ве-беру в его классической работе по проблемам религиозной этики, прежде всего обращает внимание на то, как идеоло­гия воздействует на поведение и процессы, происходящие в

обществе.

Работы Д. Сартори и Д. Сани⁸, Ж. Лапонса⁹ и С. Барнеса и М. Каазе¹⁰ открывают новые перспективы благодаря при­меняемым ими методам исследования, дополняющим ис­торический подход. Они раскрывают скорее функции, а не содержание идеологических явлений. Исследования поли­тической культуры показывают, что большой интерес мо­жет ппеяставить сравнительная оценка различных конфи­

гураций ценностей. Такие исследования показали также, насколько трудно дать объективную оценку субъективным убеждениям и представлениям. В данном случае интуиция всегда служит лучшим ориентиром в процессе приближе­ния к такого рода реальности. Но тогда перевод приобре­тенного конкретного знания в более общие категории ста­новится значительно более трудным¹¹. Для обеспечения сравнимости политических партий в рамках отдельной страны можно было бы определить разделяющую их пси­хологическую дистанцию¹². Эмпирически подтверждено, что степень расхождений между левыми и правыми соот­ветствует самым значительным расслоениям во всех де­мократических системах¹³. Тем не менее, огромное коли­чество информации теряется, когда мы переходим от мо­нографических исследований на уровень международного обобщения¹⁴.

Метод изучения отдельного случая возникает из проти­вопоставления и направлен на обобщение. Естественно, уровень обобщения может быть разным. Рассматривать по­ложение в Марокко в перспективе развития арабского мира, оценивать опыт нацистского правления в рамках тота­литарной модели или же изучать недавнюю историю Турции в свете проблем, создаваемых процессом разви­тия — это значит включить монографическое исследование в серию сравнительных исследований. В ряде случаев об­щая перспектива определена четко, а иногда она остается неопределенной. Но тем не менее, монографическое иссле­дование должно стать подлинным «изучением отдельного случая».

Рассматриваемый метод обычно ориентирован на даль­нейшее развитие теории. Он предназначен для иллюстра­ции устойчивых черт некоторых общезначимых ситуаций и процессов. Когда французский историк П. Вейн исследует Древний Рим с общих позиций культурного плюрализма¹⁵, он создает труд, представляющий интерес и для социоло­гов, и для политологов. Также и любое исследование о госу­дарственном строительстве должно принимать во внима­ние работу С. М. Липсета «ТЬе Ри&1 Не\у Nа^^оп»; а по про­блеме мобилизации масс — работу Э. Вебера «Реа5ап(5 ш1о РгепсЬтеп».

Эта тенденция к обобщению проявляется еще заметнее, ^гда автором монографии является компаративист. И в самом деле, многие исследователи испытывали и разраба-гь1вали общие модели в рамках одной отдельно взятой страны. Здесь мы имеем в виду работы Д.Аптера о Гане,

Д. Колемана о Нигерии, Ф. Риггса о Таиланде и М. Хадсон о Ливане. В исследовании Норвегии Х.Экпггейну удалое показать важность соответствия представлений о модел',' власти, существующих на массовом и элитарном уровня «Не только позиция компромисса, проявляющаяся «навер -ху», — утверждает Экштейн, — объясняет политическую стабильность в Норвегии; несомненным фактом является и то, что позиции и убеждения, демонстрируемые в прави­тельственных кругах, разделяются народом в целом»¹⁶. Не погибла ли Веймарская Республика именно потому, что су­ществовало трагическое несоответствие этих двух уровней? Очевидно, исследователи проблем достижения политиче­ской стабильности найдут для себя интересные решения в опыте Норвегии. Изучая проблемы, касающиеся положе­ния в Бирме, Пай¹⁷ сделал теоретические выводы, которые впоследствии были широко признаны и обсуждены в рабо­тах по вопросам политического развития и коммуникации. Ни одно современное общество не может сформироваться, пока в нем не появятся сложные и эффективные организа­ционные структуры; пример Бирмы наглядно показывает, что такие структуры не могут быть созданы при отсутствии в стране системы неформальной связи между гражданами, т. е. при отсутствии адекватного социального контекста. Описанный М.Крозье¹⁸ французский «бюрократический феномен» также свидетельствует о том, что культурные мо­дели могут оказаться важными элементами динамики та­ких структур. Все эти работы являются примером того, как «исследование отдельного случая» может выявить важные факторы и переменные, оставшиеся без внимания во мно­гих других видах сравнительных исследований. Ограниче­ние сферы анализа одной страной обладает тем преимуще­ством, что позволяет исследователю более глубоко проник­нуть в предмет исследования.

«Саае $1ийу» становится «эвристическим», как сказал бы X. Экштейн¹⁹, когда способствует усовершенствованию те­ории. Изучение Малайзии в качестве примера «демократии социального согласия» способствовало выделению объяс­нительных элементов, которые затем были интегрированы в общую систему знаний, характеризующих данный тип демократии. В то же время, если показать, сколь слабо про­тивостоит такая модель демократии чрезмерным проявле­ниям правительственных притязаний, например в Лива­не, — это позволит лучше понять правила политической иг­ры в такой системе. Все приведенные примеры убедительно доказывают, что «саке 51ийу» обеспечивает совсем не пассив­

ное описание социологических норм, а, напротив, активно способствует их анализу.

Эта особенность метода проявляется еще более отчетли­во, когда рассматриваемый «отдельный случай» является «клиническим» или «отклонением от нормы» и тем самым воплощает какую-либо критическую или исключительную, а не некую усредненную или иллюстративную ситуацию. Изучая процесс упадка немецкой демократии в период гит­леровской диктатуры, К. Брейкер установил, какое из про­явлений ее слабости можно считать решающим в таких критических ситуациях²⁰. Х.Линц²¹ рассмотрел пример Испании в том же ракурсе. Абсолютный отказ от импорти­рованной (иностранной) культуры и полное разрушение структуры национального государства— оба эти явления могут представить особый интерес для исследователя, за­нимающегося Ираном или Пакистаном. Отсутствие социа­лизма в Соединенных Штатах долгое время оставалось за­гадкой. Рассматривая причины этой относительной «ано­малии», В. Зомбарт в начале столетия рискнул заявить, что социализм, несомненно, скоро разовьется в Америке²². В более поздней работе Джон Ласлет и С. М. Липсет объясни­ли, почему этот прогноз оказался всего лишь «мечтой»²³. Здесь специфика американского «примера» проявляется особенно наглядно, поскольку его постоянно сравнивали с европейской общей моделью.

Анализ «случаев», являющихся «отклонением от нор­мы», представляет большой интерес, поскольку он мо­жет выявить новые объяснительные причины, а также побудить исследователя развить или переформулиро­вать свою теорию²⁴. Холт и Ричардсон справедливо от­мечали, что все научные дисциплины развиваются в процессе постепенного разрешения некоторого числа за­гадок и нерешенных вопросов. Очевидно, что политиче­ская наука также поступательно развивается путем ре­шения трудных загадок, объясняя, например, почему отсталой Индии удалось сохранить демократический режим или почему Япония провела столь впечатляющую широкомасштабную модернизацию. Умение Швеции или Других скандинавских стран «приспособить» капитализм Долгое время поражало как политологов, так и экономи­стов. И действительно, анализ «исключений из правил» со-"авляет основу сравнительного метода. Сравнение высту-Чает всегда на переднем плане, поскольку оно ориентирует ^следователя на выбор «случаев», заслуживающих особого

• ^нтереса; но в то же время сравнение стремится к тому,

1-Ж

чтобы новое объяснение было включено в существующую

теоретическую модель.

Нам не следует рассматривать «изучение отдельных слу­чаев» только с позиций того вклада, который этот метод вносит в общее знание. Мы могли бы привести много при­меров различных исследовательских приемов или методо­логических подходов, которые являются производными монографических исследований и затем использовались в сравнительных исследованиях. Так, «1гее» (дерево) — ана­лиз, смысл которого состоит в выборе ряда дихотомиче­ских переменных в соответствии с их объяснительными возможностями, был разработан вначале для одной страны, а затем использован во многих сравнительных исследова­ниях. Некоторые шкалы «позиций», «авторитаризма», «на­ционализма» или «отклонений» были. непосредственно по­строены на сравнительной основе. Тем не менее лучшие из них, естественно, могут быть использованы и в более ши­роком контексте.

Уделяя внимание методу «изучения отдельного случая»,

мы не забыли, что сравнение по самой своей природе обыч­но предполагает противопоставление многих объектов. Ми­нимум, это должны быть две страны, а максимум — это бу­дут все государства земного шара, рассматриваемые в их историческом развитии.