Паченков О.

Центр Независимых Социологических Исследований (ЦНСИ),

Teл./ факс (812) 118-37-96.

E-mail: oleg@indepsocres.spb.ru

oleglilia@yahoo.com

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

“Естественные нужды” как объект социологического анализа^*

“Процесс творчества, в частности - литературного, сродни отправлению естественных потребностей. И то и другое – “по нужде”… А иногда и сам этот процесс становится чуть ли не темой творчества…”

Пи-Пи Водитель: Все секреты про туалеты Петербурга. С. 23

“…состояние общественных туалетов.

По ним можно судить об уровне нации,

цивилизации, политического сознания. Чистый туалет – это ответственность индивида перед обществом”

Андрей Кончаловский, кинорежиссер // Пи-Пи Водитель: Все секреты про туалеты Петербурга. С. 25

.

Введение.

В данной работе я намерен показать одну из возможных точек зрения на выбранный объект. Я не претендую на исчерпывающее описание объекта из предлагаемой – социологической - перспективы. Я предполагаю, “поиграть” с объектом, “повертеть” его - так и сяк, чтобы высветить достоинства предложенной перспективы. Возможно, основное её достоинство состоит в том, что привычный объект может быть увиден совершенно по-новому.

Итак, основной пафос текста связан с возможностью сочетать определённую перспективу и определённый объект. А именно: я попытался при помощи “социологического воображения” сделать объектом социологического и культурологического анализа одну из практик, связанных с “естественными” или физиологическими отправлениями человеческого организма. Цель статьи - обнаружить, где кончается их естественность и что начинается за этой границей.

Объектом данного исследования стала совокупность человеческих практик, связанных с отправлением, так называемых, “естественных потребностей”: испражнения человеческого тела (как уже указывалось, я не претендую на исчерпывающее описание всех без исключения действий, которые могут быть включены в этот феномен).

Предлагаемая мной перспектива рассмотрения этого объекта может быть названа социологической, хотя её активно дополняют взгляды, брошенные из антропологической и культурологической перспектив: все три органично дополняют друг друга.

В основу логической композиции моего эссе легло исследование Пьера Бурдьё, результаты которого были опубликованы в книге “Фотография” с подзаголовком “Искусство средней руки” (Bourdieu 1987). Взяв за основу идеи, представленные Бурдьё в этом тексте, я попытался организовать описание избранного мной объекта. Да и сам выбор объекта для рассмотрения из социологической перспективы был навеян, помимо прочего, книгой Бурдье.

Своею книгу Бурдьё начинает с обоснования применения социологического метода к анализу такого объекта, как фотографирование. Затем следует подробный социологический анализ практик фотографирования. В этом анализе я выделил для себя три ключевых темы, вокруг которых развивается логика книги Бурдьё: 1)фотография представляет собой социальный факт, обладающий принудительной силой по отношению к индивиду, 2)фотография – функциональная разновидность молитвы, ритуала воспроизводства групповой идентичности и демонстрации преданности определённой социальной группе, 3) фотография – маркер, при помощи которого индивиды проводят границы между различными социальными группами, поэтому анализ практик фотографирования позволяет исследовать социальную стратификацию. Я попытался структурировать логику своего текста на основе этих трех исходных точек, заимствованных у классика.

Есть ещё две особенности этой работы, которые я хотел бы отметить. Первое – она ставит больше вопросов, нежели даёт ответов. Ответ один: на “естественные” отправления человеческого организма можно посмотреть не только с точки зрения физиологии, но и социологически (и культурологически). Такой подход имеет два полезных результата: во-первых, открывает нам по-новому сам объект, во-вторых, меняет наше представление о том, что может стать объектом социологического анализа.

Второе – в основе этого текста не лежит специальное эмпирическое исследование, хотя я проводил достаточно много наблюдений, читал, рефлектировал, обдумывал, но довольно мало разговаривал с другими людьми, чтобы услышать их интерпретации, а тех с кем разговаривал было не много. Поэтому некоторые утверждения могут выглядеть несколько “натянутыми”. Однако, они и не претендуют на истинность: внимательный читатель с легкостью услышит вопросительные интонации за грамматически повествовательными предложениями.

Выбор объекта социологического исследования

Выбор объекта исследования был сделан внезапно, но несомненно был обусловлен каким-то внутренним чувством, тягой, можно сказать “вкусом” автора (как говорят не о вкусе эстетическом, но о вкусе «к чему-то»). В моем случае речь идет о склонности пристально разглядывать то, что обычно не замечается; или то – от чего принято отводить глаза; о стремлении говорить о том и в такой обстановке, о чём и где говорить не принято. Я говорю о вкусе к обыденному, повседневному, но одновременно – к провокационному и приводящему в замешательство.

“…То, чего мы [до поры] не замечаем, будучи увидено однажды, оказывается самым захватывающим и сильным”

Фраза, использованная в подзаголовке принадлежит замечательному философу Людвигу Витгенштейну (Витгенштейн 1994: 131) и в полной мере отражает историю формулировки моего исследовательского интереса к объекту и предмету данного эссе.

Я проводил интервью в квартире своего друга в рамках исследовательского проекта по изучению социальных сред в постсоветском обществе. Интервью касалось организации повседневности. Мы полагали, что, обнаружив различия в организации повседневности, сможем провести границы разных социальных мильё. Таким образом уже тогда предполагалось, что именно повседневность может стать надёжным индикатором различных образов жизни, принадлежности к разным социальным средам. Однако, было понятно, что повседневные практики достаточно рутинны и потому незаметны, что осложняет рефлексию по их поводу. Моя идея состояла в том, чтобы провести интервью в квартире информанта – физическое пространство, “вещное” окружение, артефакты, на мой взгляд, должны были служить магнитами, притягивающими внимание и рассказ информанта к его повседневным практикам (вместо того, чтобы пускаться в пустое философствование о социальной стратификации в постсоветском обществе). Мы просто ходили по квартире и информант – мой друг - рассказывал о том, как протекает его повседневность, а наполняющие квартиру вещи и организация пространства служили ему ориентиром в его рассказе.

Однако, и повседневность имеет разные уровни. В какой-то момент мы дошли до помещения туалета. В тот момент мне в глаза бросилась только одна деталь: в специальном мешочке для хранения туалетной бумаги помимо туалетной бумаги лежали разорванные на кусочки цветные (!) журналы (кажется телевизионная программа, вроде “Телевик”). Вероятно, если бы не эти цветные кусочки – идея этой статьи ещё долго не оформилась бы в моей голове. Всё остальное показалось мне обычным – т.е. являлось и моим собственным фоновым знанием, но куски журнала в туалете в городской квартире…! В тот момент я понял: практики использования туалетной бумаги могут служить индикатором существования различных социальных сред в той же степени, как и содержимое холодильника, подборка книг в библиотеке, организация пространства в жилой комнате и т.п. С этого момента я стал обращать внимание на всё, что связано с употреблением туалетной бумаги, и постепенно – на то, что связано с использованием туалетов и социально обусловленными особенностями отправления “естественных” нужды организма.