2. Интегративная функция религии

Интегративная функция религии выступает как способность религии быть средством объединения, сплочения людей. Западная традиция религиоведения ставит эту функцию на первое место. Бронислав Малиновский (1884—1942) (Англия) в центр внимания поставил отыскание функции части (элемента) внутри социального целого и сформулировал «постулат универсального функционализма», согласно которому для каждого действия и института существует функция или функции и общества не содержат нефункциональных элементов. Он писал: «...в любом типе цивилизации любой обычай, материальный объект, идея и верования выполняют некоторую жизненную функцию, решают некоторую задачу, представляют собой необходимую часть внутри действующего целого». По его мнению «функциональный взгляд на культуру настаивает на принципе, согласно которому в каждом типе цивилизации каждый обычай, каждый материальный объект, идея и верование выполняют некоторою жизненную функцию». При этом сразу же необходимо оговорить то обстоятельство, что Малиновский и некоторые другие исследователи считают, что интеграция общества может быть обеспечена только с помощью духовно-культурных факторов и прежде всего — религии.

Рассматривая данную функцию религии необходимо различать интеграцию внутри определенного религиозного течения (назовем ее конфессионально-интегративной) и интегративную функцию религии по отношению к социальной системе в целом (назовем ее общественно-интегративной). Религия, объединяя людей общностью вероисповедания всегда выступает как фактор, способствующий интеграции, объединению верующих в некое единое целое (католики, баптисты, православные).

«Религия может быть и была в истории средством сплочения людей, объединения и организации их действий, постольку, поскольку она как и любая форма общественного сознания воспринимается в качестве системы норм и поведения» (Мануйлова).

Итак, религия может выполнять функцию интеграции общества, но она не является единственно возможной интегрирующей силой. Кроме того существует и дезинтегрирующая форма проявления этой функции религии в обществе. Дело в том, что религия может действовать как дезинтегрирующий общество фактор. Например, когда возникают конфликты на религиозной почве.

Теоретически объяснить это явление двоякости интеграционной функции помогают особенности исторической эпохи, в которую религиозная идеология являлась единственной и одновременно всеобщей идеологией, вобравшей в себя все остальные формы общественного сознания. Соответственно этому классовая борьба на уровне идеологий принимала форму столкновения различных трактовок религиозных принципов и догматов.

Ну, а чтобы лучше понять эту двоякость в ее действии на практике, можно вспомнить, что «до сих пор люди плохо умеют сплачиваться между собой иначе как через противопоставление кому-либо. Еще в начале нашего века Г. Уэллс заметил, что «вечные распри... могут быть прекращены только с обнаружением... враждебной землянам цивилизации». Факт сплоченности последователей той или иной религии не исключает, а часто вызывает конфликт с обществом, в котором существует данная религиозная община, если эта община не приемлет существующие социальные порядки.

Эту же роль религии заметил и С. А. Токарев, который важнейшей общественной функцией назвал способность любой религии «как-то объединять, сплачивать определенную группу людей и тем самым противопоставлять ее другим группам». Эту функцию он назвал сегрегационной.

Идентификационная функция, которую можно считать производной от интегративной, подразумевает, что человек может включать себя через религию в некую социальную общность, идентифицировать себя с ней. «Эта религиозная идентификация может носить... и более широкий характер, сливаясь с сознанием этнической или национальной принадлежности... Исторически устоявшееся отождествление знаков религиозной и национальной идентификации приводит к тому, что некоторые люди видят в исполнении религиозных обрядов способ соотнести себя с конкретной социальной общностью». «Кульминацией [этого явления] стало отождествление Церкви с нацией. В средние века возникают молодые славянские государства, христианская вера и национальное самосознание сли­ваются воедино. Драматический пример тому — современная Сербия». «Какую роль играет религия на Балканах? …принадлежать к некой религии там означает тем самым принадлежать к определенной социопсихологической группе, которая определяется при рож­дении. Например, герой романа Драшковича «Нож», воспитан­ный в мусульманском обществе, потрясен, когда открывает, что он христианин, потому что хрис­тианами были его родители». В православных странах часто можно услышать: «быть православным — значит быть русским (болгарином, сербом, румыном, греком)»... По верному наблюдению Георгия Федотова, «Слишком много приходит в церковь эстетов и инвалидов, жаждущих Византии, а не Христа».

Эта функция может служить хорошим примером того, что в разные периоды одна и та же функция выступает с разной силой. Параллельно с религией в прежние времена функцию социальной идентификации выполняли и род, и община и цех, и нация. Позднее роль религиозной идентификации снижается. Ко времени развитого капитализма и перехода в социализм она практически сходит на нет. Сейчас аналитики отмечают, что роль данной функции снова растёт. В программной статье профессора Самуэля Хантингтона «Война цивилизаций» религии как идентификатору отводится важная роль:

«…процессы экономической модернизации и социальных изменений размывают локальные различия и ослабляют национальные государства как источник самоидентификации… образовавшуюся нишу заполняют религии, часто в форме фундаменталистских течений. Воскресение религий обеспечивает основу для идентичности, превышающей национальные границы и обеспечивающей единение внутри цивилизаций… Вместо вопроса “на чьей ты стороне?” (эта политическая и экономическая характеристика часто меняется) ключевым вопросом во всём мире становится “во что ты веруешь?”… От Боснии до Судана неверный ответ на этот вопрос стоит пули в голову. Можно быть наполовину арабом и наполовину французом. Сложнее быть наполовину католиком и наполовину мусульманином» — замечает Хантингтон.

«Современная психология предполагает, что чувство сопринадлежности является одной из базовых потребностей человека. Личность может полноценно реализовать себя лишь в отношении к окружающему миру и здесь основой является инкорпорированность, т. е. пребывание частью целого в высоко значимой для человека структуре. Роль этой структуры может играть и церковь».

Были попытки рассматривать интегративную функцию религии и не как что-то присущее религии на вечные времена.Огюст Конт, выдвинув теорию «Трех стадий истории», заявил, что религия выполняет в обществе интегративную функцию только на первой, религиозной стадии истории. В это время люди переживают «Теологическое состояние», которое (как и более поздние Метафизическое и Позитивное) образует основу всей социальной организации. Присущее этому этапу состояние умов обусловливает военно-авторитарные режимы и таким образом «гармонизирует» противоречивые интересы, препятствует распаду социальной системы, поддерживает порядок в обществе. Последней исторической формой теологического порядка вещей был, по Конту, соответствующий христианскому монотеизму средневековый «католический и феодальный режим». При наступлении же Позитивной стадии истории, наступление которой Конт предсказывал уже в недалеком будущем, произойдет победа науки над религией, что вызовет в свою очередь угрозу распада социальных связей. Поэтому интегративная функция должна перейти к позитивному синтезу научного знания, сердцевину которого составляет социология, и именно она позволяет связать воедино идеи порядка и прогресса.

Шаткость теоретического построения Конта вполне очевидно может показать не только ряд ярких и поэтому широко известных примеров, но и повседневная практика современной религиозной жизни. Под первыми мы имеем ввиду Ньютона, Паскаля, академика Павлова, которые несомненно обладали «позитивным состоянием ума», и при этом оставались глубоко верующими людьми. На другой полюс этого же парадокса можно поставить епископа Луку (Войно-Ясенецкого), который был доктором медицинских наук и лауреатом Сталинской премии. На эти факты нельзя возразить, что это единичные случаи сочетания религиозного и научного мировоззрения, относящиеся к прошлому. Более того, нередко верующие имеют не только высшее образование, но и ученые степени.

Не прошли подобные явления и мимо Конта. Впоследствии он убедился в тщетности надежд на осуществление социального переустройства с помощью просвещения умов и пришел к выводу, что нужен «Второй теологический синтез», который должен дать «позитивную религию», как духовную опору социальных связей.

С одной стороны ошибку Конта можно объяснить тем, что как показывает практика, наука и религия являют собой разные формы общественного сознания, имеют различные задачи и поэтому не пересекаясь могут сосуществовать в одной голове.

В отличие от науки, «не пытаясь объяснить материальный мир, религия претендует... на общее осмысление жизни». Таким образом, глядя на это с другой стороны — Конт недоучел значения еще одной функции религии —мировоззренческой.