5.3. «Мама, можно я буду таксистом?» (пример краткосрочного консультирования)

Все я делаю для мамы:

Для нее играю гаммы,

Для нее хожу к врачу,

Математику учу.

Агния Барто

Как известно, отношение привязанности, которое су­ществует между матерью и ребенком, обычно носит двой­ственный характер. С одной стороны, оно обеспечивает детям состояние психологического комфорта и защищен­ности. С другой стороны, чрезмерная привязанность ре­бенка к матери и боязнь потерять ее любовь — может тормозить детское развитие и даже создавать неразреши­мые душевные конфликты. Об этом рассказывает случай с мальчиком Женей (его настоящее имя сохранено с раз­решения мамы). Работа психолога с этим мальчиком бы­ла короткой и заняла всего 40-50 минут. Женя живет со своей мамой в одной из стран Балтии, где психологу довелось читать лекции по детской и подростковой ме­дицинской психологии. Мама, врач-венеролог по спе­циальности, попросила психолога помочь определиться с ответом на вопрос, стоит ли ей перевести сына из хо­реографической школы, в которую он поступил, обрат­но, в «обычную английскую». Обучение в хореографиче­ской школе велось на государственном языке, который не был мальчику родным, поэтому он, по словам мамы, в последнее время стал очень уставать. На момент встре­чи с психологом Жене исполнилось 12 лет, он учился в 6 классе.

Для того чтобы процедура взаимодействия психолога с ребенком была более ясной, сначала приведем стено­грамму работы, выделив ключевые, по мнению психоло­га, слова и выражения.

1. Рисунок «Автопортрет» (рис. 6) и диалог психоло­га и мальчика по рисунку.

Рисунок 6

В начале беседы мама находится в другой комнате, чтобы «не мешать работе».

Психолог: «Нарисуй, пожалуйста, свой портрет». Женя рисует автопортрет.

П.: «Какой ты здесь, на портрете? Напиши. Какое у тебя настроение, о нем ты думаешь?» — Ж.: «Это я веселый, жизнерадостный, красивый. Думаю о маме¹, то, что она рада тому, что у меня все хорошо. То, что я родился. То, что у меня есть чувство юмора. Что я хорошо ри­сую».

(Отметим, что сначала Женя пишет, потом начинает говорить, и тогда его ответы кратко записывает психолог.)

П: «Чем еще ты маме нравишься?» — Ж.: «Можно у мамы спросить?»

Получив положительный ответ пси­холога, идет к маме в другую комнату, задает ей вопрос, возвращается вместе с мамой и отвечает: «Улыбкой».

П.: «А что ты чувствуешь здесь, на рисунке ?» — Ж.; То, что мне 3 года. Стою после садика, смотрю на ма­му. В 3 года — хороший возраст. Не надо ходить в шко­лу. Был маленький — можно рисовать, гулять с па­пой...*

Пауза. Женина мама рукой закрывает лицо. Быстро уходит из комнаты и больше, в течение всей беседы, не возвращается.

Ж. (продолжает): «...и с мамой. Они учили катать­ся на велосипеде. Когда я первый раз поехал — упал, пошла из руки кровь».— П.: «А что ты об этом пом­нишь?» — «Смотрел на руку, увидел кровь. Испугался, то, что мне попадет инфекция, песок — упал на ас­фальт. Очищал руку от грязи, не хотел, чтобы в кровь попала грязь».— «Боялся заражения крови?» — «Да, и сейчас очень заражения боюсь».— «А что ты еще пом­нишь?» — «Заклеили пластырем. Мама говорила — не бери велосипед, а я взял и упал. Но я просто хотел нау­читься кататься сам».

2. Рисунок «Я боюсь» (рис. 7) и диалог по рисунку.

Психолог: «Нарисуй сейчас другой рисунок, «Я бо­юсь».

Женя рисует.

П.: «Расскажи, что ты здесь нарисовал?» — Ж.: «Больше всего я боялся ночи. Когда ложился спать, ма­ма свет выключала, не хотел оставаться в ночи. Кто-то войдет и съест меня».— «Ко­гда это было?» — «Когда мне было 4 года».— «А сейчас че­го ты боишься?» — «Ночью боюсь, один домой идти боюсь, когда темно».— «А чего ты боишься, когда один идешь?» — «Маньяков. Очень много филь­мов смотрел — героев ужас­ных».— «Ну и что?» — «С детства чувство, с тех пор

как смотрел фильм «Чужой» про привидения,-— мне бу­дут сниться плохие сны. Я просил маму, чтобы она ме­ня укладывала спать».

Рисунок 7

3. Рисунок «Сон, который повторяется» (рис. 8) и диалог по рисунку.

Психолог просит Женю нарисовать рисунок про сон и рассказать, что нарисовано. Мальчик выполняет

задание.

Женя: «Это ворона с крас­ными глазами. Когда мы были в зоопарке с мамой, вдруг вы­летела из клетки ворона, она стала догонять людей и кле­вать». — Психолог: «И тебя догнала?» — «Она меня не до­гнала. Я проснулся».— «Сколь­ко раз тебе снился этот сон?» — «Два раза».— «И что ты делал, когда проснулся?» —

Рисунок 8

у 15 минут не мог уснуть. Думал о хорошем — после этого можно опять спать».

4. Рисунок «Я переживаю» (рис. 9) и диалог по ри­сунку.

Процедура исследования продолжается описанным выше образом. Выполнив рисунок, мальчик рассказыва­ет: «Здесь я переживаю перед контрольной рабо­той. Мне кажется, что я не напишу, потому что волнуюсь и у меня все за­будется».— Психолог: «А что ты чувствуешь, ко­гда так переживаешь?» — «Дрожу (показывает на грудь), тут дрожит все, боюсь, что получу плохую Рисунок 9

отметку»,— «Ну и что, что получишь?» — «Тогда мама будет ругать...»

Пауза.

Ж. (продолжает): «...и если все написали хорошо, а я плохо — просто будет позорно, все хорошо, а я плохо».

5. Рисунок «То, о чем я мечтаю» и диалог по этому рисунку.

Женя: «Я хочу автомобиль и истребитель. На ис­требителе можно получить удовольствие от полета на большой скорости, можно улететь куда-нибудь, где я не бывал. В Индию — отдыхать. От всех проблем: от школы, холода, от политики, от всего.

Автомобиль — чтобы можно было уехать за грани­цу, жить. Там не так, как в нашей республике, хорошо. Там, где нет бомжей, преступности, президента».

Психолог: «А чем тебе президент не нравится?» — Женя: «Просто он ничего не делает для нашей страны. Страна разрушается».— «А откуда ты это знаешь?» — «Я слушаю радио. Сижу и читаю газеты».— «А о чем ты еще мечтаешь?» — «Хочу дом, девушку любимую,

маме — мужа. Хорошего сына. Чтобы Земля изменилась в лучшую сторону — не было атомных взрывов. Компь­ютер».— «Л еще — самое-самое?» — «Теплый песок, теплый воздух, матрац, Луна-парк».

6. Диалог по рисунку на тему «Я в школе». На рисун­ке изображен хореографический класс, мальчик стоит у балетного станка и выполняет движения.

Психолог просит перечислить, что в школе «хоро­шее и что — плохое». Женя: «Хорошее: учитель по бале­ту хвалит. Друг появился. Ездили выступать. Плохое: директор злой — за шутки щелбаны дает. Плохое — учить на национальном языке. Еще учительница по ис­тории, географии злая».

7. Диалог по рисунку на тему «Если бы у меня была волшебная палочка, я бы превратился в ...».

Женя: «Я бы превратился в Джокера. Это из мульт­фильма «Бэтмен». Он зло, но я бы хотел быть добрым. Он необычный — не так, как все. Он смеется, любит над всеми посмеяться. У него свой завод игрушек. Он делает игрушки, фейерверки; правда, от этих игр раз­рушается город».

П.: «Если бы ты был Джокером, что бы было?» — Ж.: «Завод игрушек. Смешил бы всех. Был бы богат. Имел подданных».— «А зачем подданные?» — «Но он же ощущал, что ему не все надо самому делать, за него могут делать. Они его боятся — из-за того, что он их может убить. Они его боятся».

8. Рисунок «Неприятная ситуация» и диагностика копинг-стратегий.

Психолог просит мальчика нарисовать неприятную ситуацию из его жизни. Женя рисует падение с велоси­педа («Когда я упал с велосипеда. Не помню, как это было»). Далее используется инструкция к «Опроснику копинг-стратегий школьного возраста» (приложение II). Психолог последовательно зачитывает стратегии и

просит Женю отмечать, какие из них он использует, когда чувствует напряжение и беспокойство. Вот перечень Жениных способов преодоления стресса:

• схожу с ума

• молюсь

• прошу прощения, говорю правду

• сплю

• говорю сам с собой

• думаю об этом.

Психолог показывает мальчику записанные на листочке стратегии и спрашивает, какие из них ему действительно

помогают.

Ж: «Мне помогает, только когда я говорю сам с собой.»

9. Диагностика психофизического состояния мальчи­ка с помощью 8-цветного теста Р. Люшера и цветоассоциативное исследование отношений личности.

По стандартной процедуре психолог проводит диа­гностику психофизического состояния мальчика с помощью теста Люшера [99], а затем цветоассоциативное исследование значимых отношений [129]. Оба варианта раскладки цветных карточек свидетельст­вуют о том, что психофизическое состояние ребенка находится в пределах аутогенной нормы (1 вариант: +3 + 4x2x1 = 7=5-6-0,2 вариант: +3 + 1x2x4 = = 5 = 6~7~0). Предпочитаемым цветом, красным (при первой раскладке — на втором месте, при второй ~ на первом месте), мальчик обозначил цветоассоциативные понятия «ты маленький», «твои дети». Отвергаемым ~ цветом, серым (оба раза — на восьмом месте), обозна­чены понятия «твое здоровье», «ты взрослый».

Другими цветами, занимающими предпочитаемую позицию, оказались желтый и синий. Желтым цветом Женя обозначил понятия «мама», «бывшая английская школа», «рисование», «мечты», «Джокер». Синим — по­нятия «твое настроение», «ты сейчас», «папа».

На отвергаемой позиции, помимо серой, оказались карточки коричневого и черного цвета. Коричневым цве­том были обозначены понятия «семья», «хореография». Черным — «самочувствие», «хореографическая школа»,

«класс», «учеба», «история», «география», «темнота», «страх».

10. Обратная связь.

Психолог: «Что ты сейчас чувствуешь, когда мне все это рассказал?» — Женя: «Очищение».— «Тебе было приятно или неприятно все это рассказывать?» — «Бы­ло и приятно, и неприятно».— «Что было самым глав­ным?» — «Высказывать свои мысли».

11. Со слов мамы.

На другой день мама уже одна пришла к психологу и рассказала следующее. С консультации они с Женей воз­вращались на такси, т. к. было уже очень поздно, а ему еще предстояло учить уроки «на национальном языке». Мальчик выглядел успокоенным, удовлетворенным, рас­слабленным. Машина ехала по темным узким улицам Старого города на большой скорости. Вдруг мальчик сказал: «Мама, можно я тебе что-то скажу? Только ты обещай, что не будешь сердиться/» — «Конечно, мой родной»,— обещала мама. И тогда мальчик осторожно спросил: «Мама, можно я буду таксистом?».

Мы привели дословную стенограмму взаимодействия психолога с двенадцатилетним мальчиком. В результате этого взаимодействия психолог увидел мир, в котором ребенок живет, остро переживает различные события и от которого защищается, глазами самого ребенка:

Мальчик Женя живет со своей мамой в городе. Страной, где находится этот город, правит президент, который ничего не делает, и поэтому страна разруша­ется. В этом городе страшно и зябко, процветает пре­ступность и много бомжей. И когда один возвращаешь­ся домой из школы, особенно если темно, на тебя очень даже могут напасть. Например, маньяки. Или вороны с красными глазами. Из зоопарка.

В школе тоже не очень хорошо. Директор злой — за шутки щелбаны дает. Надо учить на национальном языке. Учительница по истории и географии злая. Когда мальчик отвечает у доски, у него в груди все дрожит от волнения, что он все забудет и получит плохую от­метку. И это будет просто позор: у всех детей все бу­дет хорошо, а у него плохо. И мама еще накажет за плохую отметку.

А мамино доверие никак нельзя обмануть. Потому что мама — главная защита в жизни. Например, мож­но попросить маму уложить тебя спать. И тогда не будут сниться плохие сны про привидения, не будет ка­заться, что кто-то зайдет в темноте в комнату и тебя съест....

Когда мальчик думает о маме, он чувствует себя веселым, жизнерадостным, красивым. Мама так рада, что он, мальчик, у нее родился. Что у него все хорошо. Что у него такая хорошая улыбка. И как мама боится за своего мальчика! К примеру, боится, что он может заразиться. Один раз, когда он первый раз поехал на велосипеде, то упал на асфальт и из руки пошла кровь. И тогда мальчик очень испугался, подумал, что ему по­падет инфекция. И он долго очищал руку от песка, не хотел, чтобы в кровь попала грязь. У маминых больных такое часто бывает. Ведь мама — врач-венеролог...

Очень страшно и зябко в городе, в школе, в темноте и одиночестве.

Итак хочется опять стать маленьким и вернуться назад — в З года, в хороший возраст. Тогда не надо было ходить в школу и можно было рисовать и гулять.., с папой... тогда была семья... Впрочем, про папу нельзя вспоминать — мама расстраивается.

Или — как хорошо было бы улететь куда-нибудь на истребителе. От всех проблем: от школы, холода, по­литики. Например, жить за границу. Ведь там не так, как в этой республике, там хорошо. Там теплый песок, и теплый воздух, и даже Земля изменилась в лучшую сторону — нет атомных взрывов... И там у тебя — дом, любимая девушка. У мамы — муж.

А у тебя есть — компьютер...

А еще, если бы у мальчика была волшебная палочка, он бы обязательно превратился в Джокера. Джокер зло, но он, мальчик, был бы добрым. И был бы у него завод игрушек. И был бы он богатым. И тогда не надо было

бы все делать самому, и он бы справился тогда со своей усталостью —- и плохим здоровьем. И неважным само­чувствием. За него бы подданные все делали. И отсту­пил бы тогда страх. И темнота. Потому что у него была бы сила — смех. И он мог бы посмеяться — над директором, который щелбаны дает. Над злой учитель­ницей по истории и географии. Или он мог бы взять и всех — убить...маньяков и ворон из зоопарка, с красны­ми глазами.

Почему нельзя снова стать маленьким, превратить­ся в Джокера или улететь в Индию?

Как плохо и зябко, и какая усталость. А еще надо учить уроки на национальном языке, историю, геогра­фию. И опять идти не в «обычную английскую» школу, а в хореографическую. Хотя там есть друг, хвалит учи­тель по хореографии, и ездили выступать...

Когда случаются неприятные события, когда возни­кает напряжение, беспокойство и чувство вины, маль­чик буквально сходит с ума. И обращается к Богу. И говорит всю правду, просит прощения за все свои про­ступки.

А еще он думает и говорит сам с собой. Если думать о хорошем —• можно даже заснуть. А если говорить самому с собой — это очень даже помогает. И вообще помогает, когда ты можешь научиться что-то делать сам. Вот, например, говорила мама — не бери велоси­пед, упадешь. И мальчик, действительно, взял и упал. Но ведь научился он тогда кататься сам.

Несли ты кому-то, хотя бы себе самому, обо всем, наконец, расскажешь, вот тогда наступит очищение. Потому что надо высказывать свои мысли. Даже если это неприятно. Только тогда на душе становится лег­че — не так страшно и тревожно.

И когда ты наконец выскажешь все свои мысли, и, очистившись, сядешь в такси и помчишься на большой скорости, как будто такси — это истребитель, вот тогда, только в это мгновение, ты можешь себе позво­лить осознать и задать своей маме свой самый главный вопрос: не разрешит ли она своему мальчику стать не артистом балета, а таксистом?

Задашь вопрос, потому что она обещала — не сер­диться...

Такой монолог мальчика «услышала» психолог. И по­няла, что помимо неприятностей с учебой на националь­ном языке и непростых отношений с учителями его еще волнует ситуация школьных отметок и связанная с нею напряженность в отношениях с мамой и со сверстника­ми, проблемы в семье (уход отца из семьи и мамино оди­ночество) и множество самых разных страхов. Приведем их перечень.

1. Страх темноты («боялся ночи»).

2. Страх плохих снов («мне будут сниться плохие сны»).

3. Страх одиночества («один домой идти боюсь»),

4. Страх нападения («ворона стала догонять людей и клевать», «боюсь маньяков»).

5. Страх заражения («испугался, что попадет инфек­ция»).

6. Страх смерти («кто-то войдет и съест меня»).

7. Страх плохой отметки («боюсь, что получу плохую отметку»).

8. Страх наказания («мама будет ругать»).

9. Страх общественного порицания («просто будет по­зорно: все хорошо, а я плохо»).

10. Страх огорчить маму («Мама, можно я тебе что-то скажу? Только ты обещай, что не будешь сердиться...»)

Психотравмирующие ситуации, страхи и другие от­рицательные переживания, поселившиеся в душе Жени, заставляют его защищаться — осознанно и неосознанно. Главная осознанная защита — это мама. («Это я веселый, жизнерадостный, красивый. Думаю о маме, то, что она рада тому, что у меня все хорошо. То, что я родился.») Мама любит, мама всегда рядом, мама укладывает спать, и тогда отступает тьма ночи и плохие сны уже не снятся, даже если по телевизору смотрел фильм про привиде­ния. И поэтому маму никак нельзя огорчать — плохо учиться в хореографической школе на национальном языке, вспоминать папу и мечтать стать таксистом.

Страх огорчить маму заставляет уходить в себя, в оди­ночество, и думать свои мысли самому (копииг-стратегии «думаю об этом», «говорю сам с собой»).Такое интел­лектуальное совладение действительно приносит облегче­ние и успокоение, рождает понимание, что вербализация переживаний, возможность самовыражения приводят к внутреннему очищению.

Наряду с осознанными, в борьбу с психотрамирующими переживаниями вступают и подсознательные за­щитные механизмы. У Жени они основаны на замещении и идентификации. Вариантами замещения выступают рег­рессия («В 3 года — хороший возраст. Не надо ходить в школу. Был маленький — можно рисовать, гулять с па­пой...») и уход в мечту, фантазию («Я хочу автомобиль и истребитель. Можно улететь куда-нибудь, где я не бывал. В Индию — отдыхать. От всех проблем — от школы, хо­лода, от политики, от всего...»). Напомним, что такая за­щита: откат к ранним, детским формам поведения или перевод поведения из реального мира в мир утешитель­ной фантазии — вступает в силу, когда человек не выдер­живает напряжения, которого от него требуют высшие, взрослые формы поведения. Избегание, уход от проблем в настоящем позволяет ребенку хотя бы на время ощутить себя счастливым и реализовать свои тайные и запретные желания: погулять с папой, найти маме мужа, а себе — любимую девушку...

Защита по типу идентификации, которую использует Женя, имеет сложное строение. Джокер, владелец за­водов по производству игрушек, сеет вокруг себя зло, устраивая игры и фейерверки, от которых разрушается город. Реакция отрицательной имитации позволяет маль­чику осудить это зло. Однако он уже способен, отмеже­вавшись от отрицательных сторон Джокера, выделить в нем те черты и качества, которые ему представляют­ся привлекательными. Это — сила, богатство, власть, умение подчинить, высмеять, вселить страх, наказать. Идентификация с такой сильной фигурой позволяет неуверенному, тревожному и мнительному мальчику реализовать характерную возрастную реакцию эманси­пации: желание стать взрослым, самостоятельным и не­зависимым, стремление стать «выше» других людей. Та­кое превосходство достигается двумя способами: путем осмеяния («любит над всеми посмеяться») и физическо­го устранения противников в случае их неповиновения («Они его боятся — из-за того, что он их может убить. Они его боятся»). Таким образом, мы опять наблюдаем действие механизма идентификации с агрессором, когда

присвоение себе характерного оружия, характерных ат­рибутов обидчика позволяет обиженному себя защитить.

Разговор с психологом принес Жене облегчение, час­тично разрядил напряжение и тревогу. Это привело к снижению выраженности не только собственных меха­низмов психологической защиты, но и действия соци­альных запретов (страха огорчить и потерять любовь главной в жизни защиты, мамы). Свидетельством этому послужил вопрос («Мама, можно я буду таксистом?»), ко­торый явился самым важным итогом той сложной внут­ренней работы, которая произошла в душе Жени.

Обсудив все рисунки и рассказы Жени, психолог и мама совместно пришли к выводу, что ему необходимо уйти из хореографической школы обратно — в обычную английскую.