1.6. Тендерные аспекты социальных коммуникаций 93

и пациентов, речевое общение в семье и т.д. В основе таких исследо­ваний лежит предположение о том, что на базе патриархальных сте­реотипов, зафиксированных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Оно дополняет теорию ком­муникации данными, существенными для интерпретации высказыва­ний, выражения в речевых актах власти и доминантности; по-новому формулирует условия соблюдения принципа кооперации; расширяет представления о коммуникативных неудачах за счет отнесения к ним прерывания говорящего, невозможности завершить высказывание, утраты контроля над тематикой дискурса, молчания и ряда других па­раметров. Все это можно считать ценным вкладом в анализ дискурса. Были установлены, например, некоторые отличительные черты жен­ского речевого поведения:

• женщины чаще прибегают к уменьшительным суффиксам; •для женщин более типичны косвенные речевые акты; в их речи

больше форм вежливости и смягчения, например утверждений в фор­ме вопросов;

• в речевом поведении женщин отсутствует доминантность, они лучше умеют слушать и сосредоточиться на проблемах собеседника;

• в целом речевое поведение женшин характеризуется как более «гуманное».

Однако именно этот факт, на взгляд представителей ФЛ, имеет при общении в смешанных группах отрицательные последствия для жен-шин. Их предупредительное, неагрессивное и вежливое речевое пове­дение укрепляет сложившиеся в обществе пресуппозиции и ожидания того, что женщины слабее, неувереннее и вообще менее компетентны.

Таким образом, женская коммуникация по сравнению с мужской оказывается «дефицитной». Феминистская лингвистика подвергла со­мнению гипотезу «дефицитности» женской коммуникативной интер­акции, выдвинув на ее место гипотезу «дифферениии». В этой связи критически были осмыслены выводы Лакофф (в указанной выше рабо­те) о ситуации «двойной связанности», в которую попадают женщины при коммуникации в смешанных группах: типично женские тактики речевого поведения (уступчивость, кооперативность, более редкое по сравнению с мужчинами употребление перформативов, высказывание утверждений в форме вопросов и т.д.) не способствуют восприятию со­держания сообщений, создавая впечатление неуверенности и некомпе­тентности. Если женщины пользуются мужскими тактиками, которые, по Лакофф, характеризуются наступательностью, меньшей коопера-

пшностью, частым использованием директивных речевых актов, то они воспринимаются как неженственные и агрессивные, что, в интер­претации ФЛ, вызвано несоответствием такого коммуникативною по­ведения стереотипам распределения ролей в обществе. Были разрабо­таны специальные тактики, помогающие женщинам.

Отечественные исследования тендерных аспектов коммуникации также привели к интересным научным результатам. Например, науч­ная школа, сформировавшаяся на базе Московского государственно­го лингвистического университета, отрицает перманентное присутст­вие категории «гендер» в языке и речи (коммуникации). При изучении коммуникации, речевого поведения и других феноменов, связанных с говорением, данная школа признает гендер «плаваю­щим» параметром, т.е. фактором, проявляющимся с неодинаковой интенсивностью, вплоть до полного его исчезновения в ряде комму­никативных ситуаций. Такая постановка вопроса является наиболее современной и соответствует данным, полученным в новейших ис­следованиях по социальной психологии и социологии. Современные теории социальной идентичности рассматривают гендер как «разыг­рываемый» или конструируемый в ходе коммуникативного взаимо­действия феномен. Существует варьирование индивидами выбора языкового регистра в зависимости от их социальных целей. Так, гово­рящий может акцентировать или «затушевать» некоторые параметры своей личности в целях солидаризации с собеседником или дистанци­рования от него. Следовательно, коммуникативная ситуация может оказывать глубокое воздействие на дискурс, что подтверждает интер­активную природу конструирования идентичности. В любом случае, однако, рассмотрение тендерных аспектов языка и коммуникации вне культурного контекста нельзя считать научным. Особенности тен­дерного концепта в разных языках и культурах, их несовпадение, а также последствия этого несовпадения в межкультурной коммуни­кации также представляют большой интерес для ученых.

Интересные данные для исследования коммуникативных особен­ностей тендера можно найти в работе Б. Барон «Закрытое общество», ' где рассматриваются гендерно специфичные различия в профессио­нальной коммуникации в университетской среде.

Обосновывая неправомерность признания мужского и женского языка и несостоятельность концепции гендерлекта (самостоятельно­го существования на современном этапе развития общества «мужско­го» и «женского» вариантов языка), авлор делает вывод о том, что изу-

₁

ченис тендерных особенностей речевого общения должно проводить­ся с учетом кентекста и ситуации общения. Постоянных и не завися­щих от контекста признаков мужской и женской речи не существует Взамен устаревшего противопоставления мужской язык — женский язык применяется понятие «гендерно предпочитаемые стилевые фор­мы» для обозначения подтвержденного эмпирическими данными факта, что представители разных полов внутри определенного комму­никативного жанра чаще выбирают определенный тип речевых актов. Согласно результатам исследований коммуникации в неевропейских культурах, одни и те же типы речевых актов могут в силу культурной обусловленности быть допустимыми или вероятными для представи­телей того или иного народа.

Выявлены четыре типа коммуникативных жанров, в которых с наи­большей вероятностью проявляется значимость тендерного парамет­ра: упрааление коммуникацией (предоставление слова, комментарий к высказываниям, длительность речевого отрезка и т.д.), конструиро­вание статуса эксперта, шутливая коммуникация, несогласие/аргу-ментативные дискурсы.

1. Активность модератора имеет важное значение. В теледискусси­ях женщинам реже предоставлялось слово, а модератор, сам экспер­том не являвшийся, считал возможным критиковать или поучать их.

2. Вероятность конструирования более высокого статуса экспер­та для мужчин выше, чем для женщин. Для мужчин установлена прямая зависимость конструирования статуса эксперта в коммуни­кативном общении и ожиданий, наличествовавших к началу комму­никации «по умолчанию»: высокий профессиональный или общест­венный статус ведет к высокому коммуникативному статусу. У женщин столь непосредственной зависимости не выявлено. Более того, женщины сами способствоваш понижению коммуникативно­го статуса, что выражалось в излишней медлительности выдвижения аргументов, переадресаиии направленного им вопроса и незавер­шенности экспертного высказывания, а также в редких высказыва­ниях поучающего характера.

По умолчанию высокий коммуникативный статус приписывал­ся лишь тем женщинам, чье общественное положение было очень высоким.

3. При рассмотрении особенностей институционального фрейма «университет», типичных коммуникативных конвенций и ограниче- ний было обращено внимание на отсутствие жесткой заданное™ ком-

муникативных норм и возможность их варьирования до определен­ной степени и отмечено, что наибольший интерес предстаатяют вы­сказывания, отклоняющиеся от заданной нормы.

4. Феномен несогласия. При анализе записей профессиональной коммуникации, прежде всего бесед на заседаниях и коллоквиумах, от­мечаюсь многообразие жанров в границах фрейма «университет». Так, академическая коммуникация наиболее высокой степени публичнос­ти и официальности обнаружила значительно больше ограничений и регламентированности содержательного (заданность темы), времен­ного (порядок предоставления слова, ограниченность продолжитель­ности выступления, заданность последовательности коммуникантов) И личностного (исключение определенных групп лиц. речевая актив­ность избранных и т.п.) характера, нежели менее структурированные коммуникативные ситуации.

Главная особенность выражения несогласия состоит в его завуали-рованности. Прямая и неприкрытая критика нетипична для общения в рассматриваемой среде. Так, слово nein в начале высказывания встречается крайне редко. Напротив, употребление слова ja представ­ляет собой типичное начало критического выступления. Редко встре­чаются в начале речевых отрезков и реплики Das istfalsch («Это невер­но»), lch slimme ihnen iiberhaupt nicht zu («Я совершенно с вами не согласен/не согласна»). Значительно чаще высказывание имеет до­вольно длинный пролог и лишь затем формулируется критическое за­мечание. Причем до последнего момента критический настрой гово­рящего остается замаскированным и выражается в предложении помоши, переспросе, уточняющем вопросе и даже похвале. Интен­сивность такого речевого поведения прямо связана со степенью офи­циальности ситуации.

Анализируя особенности поведения ученых-мужчин и ученых-женшин в университетском общении на профессиональные темы, Ба­рон рассматривает собственно тендерные аспекты коммуникации и устанавливает, что ученым-мужчинам более, чем ученым-женщинам, свойственны переход к монологическим высказываниям в прениях, ироническое несогласие, а при ответах на критику — ссылки на авто­ритеты и собственный профессиональный статус.

В высказываниях ученых-женшин амплитуда между начальным комплиментом и заключительной критикой оказалась в среднем меньше, чем у мужчин. У них также очень редко встречалась ирония при критике оппонента или при защите собственной точки зрения.

Ьыли отмечены также тенденция докладчиц к неиронической само­критике и более быстрое, чем у мужчин, согласие с точкой зрения критикующего, более редкие ссылки на авторитеты, цитаты, поуче­ния. Все это позволило автору сделать вывод о недостаточном стрем­лении женщин к достижению статуса эксперта.

На основании обобщения материалов исследований тендерных ас­пектов коммуникации можно выдвинуть гипотезу о развитии комму­никации в истории человечества от специфических языковых форм для различных полов к унификации коммуникативных средств на ан-дроцентрической основе. Такой вариант развития определяется дви­жением общества от жесткого разделения труда по половому призна­ку и социализации преимущественно в моногендерных группах к унификации человеческой деятельности и социализации в стандарти­зованной образовательной среде, формируемой преимущественно мужской половиной человечества.

1.7. Самораскрытие как феномен социальных коммуникаций

Идеи гуманистической психологии фокусированы на личности, изуче­нии факторов, облегчающих ее жизнедеятельность, понимании меха­низмов и закономерностей открытого взаимодействия, поиске путей фасилитации, психологической поддержки личности в социальных коммуникациях. Реализация этих идей может быть связана, согласно гуманистическому пониманию, с созданием особой психологической атмосферы межличностных отношений, которые характеризуются вза­имным вниманием, заботой, пониманием и принятием другого. Такие отношения основаны на открытости, взаимодоверии — на социально-психологическом уровне это понимается как процесс самораскрытия личности в общении.

Феномен открытости можно рассматривать на разных уровнях: от социально-политического до интимно-личностного, где он представ­лен как самораскрытие. Субъектом открытости может быть человек, группа, организация или социальная система в целом. На социально-психологическом уровне открытость проявляется в феномене готов­ности к самораскрытию. Понимание психологических механизмов, закономерностей, влияний и последствий самораскрытия, в частнос­ти в условиях профессиональной деятельности, — новая, не освоен­ная еще отечественной психологией и педагогикой проблематика, без

изучения которой, однако, невозможно представить дальнейшее раз­витие общества на пути сотрудничества и ненасилия.

В теоретическом плане проблема самораскрытия в отечественной психологии определяется логикой развития социально-психологиче­ских исследований продуктивного обшения, психологической компе­тентности, готовности к диалогу-общению, где проблема личностной представленности человека в общении не стала еще предметом науч­ной разработки. В практическом плане необходимость решения этих проблем диктуется социальными тенденциями общества и выступает как социальный заказ представителей деятельности профессий, где общение является значимым фактором продуктивности профессио­нальной деятельности.

Теория самораскрытия впервые получила развитие в рамках гума­нистической психологии. Самораскрытие в широком смысле опреде­ляется как добровольное сообщение другому личной информации о себе, своих субъективных состояниях, тайнах, намерениях.

Наряду с этим есть и другое толкование термина «самораскрытие», предполагающее открытость, искренность, естественность поведения человека в межличностном общении и, как одно из следствий, — сня­тие социальной напряженности, подлинность, доверительность отно­шений. В концепции ^манистического воспитания открытость учи­теля рассматривается в единстве с открытостью учеников.

С. Джурард, один из представителей гуманистической психологии, отмечает, что он, например, поддерживает учителей всех уровней, ко­торые раскрывают учащимся не только программу, но также свои взгляды на политику, этику, метафизику, религию, семейную жизнь, стремясь к тому, чтобы учащиеся осознали плюрализм в подходе к жизни. Такой подход предполагает снятие авторитарности в образова­тельной политике, в социальных контактах, созидание отношений сотрудничества, сотворчества учителя и ученика, старшего и младше­го, руководителя и подчиненного.

«Драматическое разделение реального образовательного процес­са, — пишет известный психолог, академик В.Д. Шадриков в книге «Философия образования и образовательные политики», — живого опыта на субъект и объект привело к распределению функций между учителем и учеником: одному была отведена активная роль, друго­му — пассивная... В живом опыте учатся и учитель, и ученик, и оба они учатся одновременно. Это акт сотворчества, развития друг друга, совместное восхождение к развитию способностей каждого (и учени-

ка, и учителя)». Далее, осмысливая узловые проблемы развития обра­зования, автор обоснованно подводит нас к выводу, что в настояшее время в философии и педагогике настойчиво пробивается подход к обучению с позиций «субъект-субъектных отношений», который ут­верждает, что учителя и ученики должны совместно идти к усвоению знаний. Наиболее эффективно это позволяет сделать диалог, рассмат­риваемый как совместный процесс исследования, основным методом обучения. В действительности ученик так же обогащает учителя, как и учитель — ученика, помогая ему освоить мир. Для вдумчивого учи­теля ученик является микрокосмом. Познавая ученика, учитель по­знает сам себя, раскрывает сущность человека как такового и тем са­мым поднимается к вершинам профессионализма.

Педагогика сотрудничества, сотворчества рассматривается как гу­манистическая идея совместной, развивающей деятельности как де­тей, так и взрослых, в основании которой лежит ряд социально-пси­хологических феноменов, среди которых особое место занимает самораскрытие.

В западной литературе, где исследованию самораскрытия посвя­щено значительное внимание, имеется целый ряд теорий, анализи­рующих функции и последствия самораскрытия для межличностных отношений. Так. одно из объяснений самораскрытия, его сущности, получило название^ феномена взаимности,|когда самораскрытие од­ного человека вызывает самораскрытие другого, партнера по обще­нию. Открытость другого, полагал А. Маслоу. может рассматриваться как знак, что его любят и ему доверяют. Другое объяснение этого феномена вытекает из/теории справедливости^. Вальстера, в соот­ветствии с которой человек склонен к равенству и справедливости в социальных контактах, а не отвечающий взаимностью на откровен­ность ставит себя и партнера в неравную ситуацию. Американские социальные психологи А. Голднер и Л. Рубин считают, что человече­ские отношения управляются нормой взаимности, это представ­ление стало одним из базисных для объяснения феномена само­раскрытия также и в отечественной психологии. Рубин предложил объяснение взаимности самораскрытия через моделирование и дове­рие. Если один человек открыл другому нечто личное, другой ориен­тируется на это поведение как на модель и отвечает тем же. Наруше­ние нормы взаимности снижаетТт.риилекательность самораскрытия, но при этом взаимное самораскрытие должно быть адекватно уровню интимности каждого из Собеседников, как считают В. ДерЛега и

А. Чайкин. Аналогичной позиции придерживаются и отечественные авторы учебника «Межличностное общение» В.Н Куницына. Н.В. Казаринова и В.М. Погольша.

Однако наибольшую экспериментальную поддержку, наряду с объ­яснением приалекатслыюсти самораскрытия через норму взаимности, получило объяснение С. Альтмана и Д. Тейлора этого феномена с по­зиции теории социальною обмена, когда самораскрытие выступает в качестве социальной награды. Эти авторы предлагают динамическую модель самораскрытия в ходе развития межличностных отношений. Согласно их теории, по мерс развития во времени и прогрессирования отношений ко все более интимным растет глубина самораскрытия, и эта информация касается все большего количества сфер жизни и ин­дексов самораскрытия (возможных жизненных тем и проблем для об­суждения). К тому же самораскрытие занимает все больше времени у каждого из собеседников. Однако внезапное, глубинное открывание интимной информации при отношениях по типу «слепого увлечения», когда другой не готов принять такой глубины информации, межлич­ностные отношения, как правило, оказываются очень хрупкими и не­долговечными, а внезапность и несвоевременность такого саморас­крытия чаше приводит к разрыву во взаимоотношениях. В ряде исследований по межличностным отношениям в отечественной соци­альной психологии (Н.Д. Багрова, А.А. Бодалев и др.) показано, что самораскрытие в развивающихся во времени отношениях определяет­ся также тематикой, содержанием и избирательностью общих тем. На­пример, в зависимости от общих интересов собеседников, ценностей, жизненных планов и ориентации глубина самораскрытия обычно но­сит постепенный, пошаговый характер. Качество и своевременность получаемой от партнера обратной связи, чаще одобрительного, пози­тивно-эмоционального плана, могут поддерживать или тормозить раз­витие этих отношений во времени.

Что касается временной экстраполяции развития межличностных отношений и их длительности, то Г. Чилун была предложена его ког­нитивная модель. Ученый показал важность рассмотрения не столько интсракции участников обшения самой по себе, сколько значения та­кого поведения для самих участников и того, как это значение для каждого меняется со временем, внося определенный вклад в развитие отношений. Так, Альтман и Тейлор говорят, что, если ожидаются заве-Домо непродолжительные отношения, люди раскрываются легко и глубоко (эффект - нагонного попутчика»), а если проецируются дли-