2. Жаныбек и гирей

Попытка преодоления раздробленности, политической разобщенности

частей казахского народа в разных государственных объединениях выпала на Долю Джучидов Жаныбека и Гирея. Их династийные интересы в стве с другими Чингизидами (главным образом, Шайбанидами) за право вла­

ствовать в наследственных землях бывшего улуса Джучи объективно отрази­ли стремление консолидировавшегося народа к созданию самостоятельногопротивобор­ стве с другими Чингизидами (главным образом, Шайбанидами) за право вла­ствовать в наследственных землях бывшего улуса Джучи объективно отрази­ли стремление консолидировавшегося народа к созданию самостоятельного государства. Важно отметить, что казахские ханы собирали воедино земли, Уже подготовленные к единой государственности и объединению долгим про­цессом взаимосвязанного этнополитического, хозяйственно-культурного Туркестана этнических групп.

В условиях ослабления и распада ханства Абулхайра и Могулистана наи­более влиятельные вожди родов и племен упомянутого обширного региона стремились к политической независимости или искали покровителя в лице кого-либо из Чингизидов. Многие из них поддержали действия первых казах­ских ханов, направленные на создание и упрочение единого государства.

Значительная часть казахских родов и племен сплотилась вокруг Гирея и Жаныбека еще в 40—50-х годах в южных землях Казахстана — в предгорьях Каратау, в низовьях Сырдарьи, северной части Туркестана. Пока Абулхайр- хан был занят борьбой за укрепление своей власти в степи, подавлением со­противления многочисленных Джучидов и непокорных глав родов и племен, наследники ханов Ак-Орды обеспечивали на этой территории устойчивую власть.

В исторической литерагуре Урус-хана, а через него и Барак-хана и осно­вателей Казахского ханства Жаныбека и Гирея принято считать потомками Орда-Еджена, хотя прямых данных об этом в источниках нет. По монетным данным и сведениям Му’ин ад-дина Натанзи в «Мунтахаб ат-таварих-и Му’и- ни», генеалогия Урус-хана восходит к Сасы-Бука-хану: Сасы-Бука — его сын Эрзен-хан (у Лэн-Пуля Стенли вместо Эрзена упомянут хан Мубарак-Ход- жа) — его сын Чимтай — сын Чимтая Урус-хан. Этот источник считает, одна­ко, Сасы-Буку происходящим не от Орда-Еджена, а от эмира Золотой Орды Ногая, что не подкрепляется другими данными⁸. До Сасы Буки в Ак-Орде, согласно Рашид ад-дину, правили Орда (Орда-Еджен) - Сартактан (Сартак) — Куинджи (Кончи) — Байан⁹. Генеалогическая связь Сасы-Буки с этой ли­нией потомков Орды не доказана, хотя по традиции Урус-хан считается вос­ходящим к потомкам Орда-Еджена.

Другие источники, касающиеся генеалогий Джучидов (аноним «Таварих- и гузида-йи нусрат-наме», «Бахр-аль-асрар фи манакиб ал-ахйар» Махмуда ибн Амир Вали), возводят генеалогию казахских ханов к 13-му сыну Джучи Тука-Тимуру: Джучи—Тука-Тимур — Уз-Тимур—Ходжа—Бадик—Урус-хан- Каруджак (Куйручук) - Барак-Жаныбек-хан¹⁰, носивший также имя Бу Са’ид. Махмуд ибн Вали называет Г ирей-хана и Жаныбек-хана относящи­мися к «потомкам Тукай-Тимур-хана, сына Джучи-хана» («Жаныбек-хан, сын Барак-султана, — из султанов, [происходящих от] Тукай-Тимура»¹¹. Потом­ком Тука-Тимура, 13-го сына Джучи, называет Урус-хана и Кадыргали Джа- лаири.¹² В генеалогиях, приведенных в этих сочинениях, содержатся имена казахских ханов и султанов последующего времени, подтвержденные рядом других источников XV в. Приведены имена сыновей и дочерей Барака, Жаны­бека, Г ирея, Бурундука; достоверность их не вызывает сомнения. Решение вопроса о родственных отношениях между ними имеет большое значение для понимания фактов политической истории государственных образований, су­ществовавших на территории Казахстана XIV-XV вв. Не имеет принципиаль­ного значения, принадлежит ли Урус-хан и его потомки к линии Джучидов, происходившей от Тука-Тимура, или они связаны происхождением с Орда- Едженом. Те и другие по традиции считались соправителями в Ак-Орде, так как Тука-Тимур был в числе тех четырех братьев (вместе с Удуром, Шингку- мом и Шинкуром), которым были даны уделы в улусе их старшего брата Орды, и с которыми они составили левое крыло джучиевых владений и воис- ica¹³- Тука-Тимуриды считались принадлежавшими еще в XIII в. к улусу Орда- рджена¹⁴. Но в период распада Золотой Орды на рубеже XIV—XV вв.многие _из них претендовали на ее трон в Сарае. Наиболее удачливыми в этом отноше­нии были Улуг-Мухаммад-хан, утвердившийся в Сарае к 1428-29 гг., затем его брат Киши-Мухаммад-хан, овладевший Сараем в 1438 г. Махмуд ибн Вали сообщает, что хан улуса Шайбана Абулхайр сразу же после захвата власти в улусе объявил независимость своих владений от этих потомков Тука-Тиму- ра, т.е. независимость от Золотой Орды'⁵. Удаляясь на запад, Тука-Тимуриды считали себя по традиции законными владетелями и на территории Ак-Орды, в том числе в улусе Шайбана.

Принадлежавшие к этой династии Ахмад-хан и Махмуд-хан (их генеало­гия: Джучи—Тука-Тимур — Уз-Тимур-Абай—Томган—Кутлук—Тимур—Ти- мур-бек-Тимур-Кутлук-хан-Тимур-(Кичик) Мухаммад-хан-Ахмад-хан (и Махмуд-хан)¹⁶ оказали большое сопротивление Абулхайр-хану. Воспользо­вавшись уходом в 1431—32 гг. шайбанидского хана с войсками в набег на Хо­резм, Ахмад и Махмуд, претендовавшие на эти земли и кочевавшие в это вре­мя в Приаралье, активизировали свои действия, по словам Мас’уда Кухиста- ни, «подняв знамя мятежа и бунта, находились на стоянке непокорности и непослушания»¹⁷. Боясь вторжения войск этих Тука-Тимуридов в свой улус, Абулхайр вернулся из Хорезма.

Среди тех султанов-джучидов, чье сопротивление не было сломлено Абул- хайром до конца, историки называют и потомков Урус-хана и Барак-хана султанов Жаныбека и Гирея, хотя первые сведения о них появляются в «Та’- рих-и Раш иди» Мухаммада Хайдар-мирзы Дуглата (а вслед за ним в некото­рых других сочинениях, например, в «Хабиб ас-Сийар» Хондемира, в «Бахр аль-асрар») только для второй половины 50-х годов XV в. До этого времени они находились в той самой южной части Ак-Орды, где в 20-х годах наиболее прочной была власть Барак-хана и куда последующие два десятка лет не мог продвинуться Абулхайр-хан. Они унаследовали власть Барака на этой терри­тории и, несомненно, являлись союзниками Ахмад-хана и Махмуд-хана в борь­бе с Абулхайром против его притязаний на их наследственные земли. Воз­можно, что их действия были согласованными. Жаныбек и Г ирей могли нахо­диться не только в союзе, но и под опекой этих своих более могущественных, хотя и отдаленных родственников. П. П. Иванов считает, что прапрадед Жа­ныбека и Г ирея «золото-ординский хан Урус, дед Барак-хана» является и «родоначальником астарханской династии», т.е. предком и Ахмад-хана и Мах­муд-хана, сыновей Кичик-Мухаммада¹⁸. Но если Урус-хан и был из династии Гука-Тимуридов, то все же родство его с Кичик-Мухаммадом, как показыва­ют приведенные выше генеалогии, было слишком отдаленное, чтобы считать его родоначальником.

Жаныбек и Гирей по возрасту могли быть не только современниками, Ровесниками Ахмад-хана и Махмуд-хана, но и их соратниками (Гирей-хан и хмад-хан умерли примерно в один срок, первый около середины 70-х годов, торой в 1481 г.). Хотя точных данных о датах рождения Жаныбека и Г ирея нет косвенные данные позволяют определить их возраст. Этому помогает в частности, установление их отношений друг к другу по родству.

Осно ватели Казахского ханства Жаныбек и Гирей согласно родословным, помещенным «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме», были троюродными братьями, т.е. сравнительно неблизкими родственниками. Родословная Гирей- хана («Кирай-хана» в источниках): Урус-хан — Тохта-Кыйа—Пулад—Кирай- хан. Родословная Жаныбек-хана: Урус-хан—Куйручук—Барак-хан—Жаныбек- хан¹⁹. В источниках, повествующих о действиях этих казахских ханов-сопра- вителей во 2-й половине XV в. (60—70-е годы), нет точного разъяснения, кто из этих двух ханов был главным, их имена пишутся рядом не в строгом поряд­ке. Жаныбек-хан был прямым наследником и преемником своего отца Барак- хана, ханом был и его дед Куйручук. Но Г ирей-хан был старше по возрасту, чем Жаныбек, и он был внуком старшего сына и преемника Урус-хана Тохта- Кыйа, умершего, однако, сразу же после Урус-хана в 778 г.х. (1376—1377 гг.), тогда как Жаныбек был внуком четвертого сына Урус-хана, Куйручука. Но поскольку в государствах средневекового Казахстана наряду с постепенно утвердившимся уже с XIV в. принципом прямого наследования ханской влас­ти (от отца к сыну) сохранялся еще старый тюрко-монгольский принцип пре­имущественного права на ханскую власть старшего в роде, т.е. дядя (брат хана) считался старше своего племянника (сына хана), то Г ирей-султан тоже мог претендовать на титул хана, как и Жаныбек-султан.

Даже младший из них, Жаныбек, мог уже быть в числе противников Абул- хайра задолго до их откочевки в Жетысу, т.е. в 30-40-х годах. Если Жаныбек- султан (или Жаныбек-оглан) родился за несколько лет до гибели его отца Барак-хана, например, в 1420 г., то уже в 1436 г. ему было 16—17 лет и он мог быть в числе противников Абулхайра (кстати, Абулхайр был поднят ханом в 17 лет; главное здесь зависело не от личности хана и его возраста, а от тех кругов знати, которые его поддерживали). В 1446 г. (когда Абулхайр-хан взял сырдарьинские города) Жаныбеку могло быть 26—27 лет, во время откочевки в конце 50-х годов — 38—40 лет. Умер Жаныбек-хан раньше Гирей-хана, до 1480 г., т.е. в возрасте 58—60 лет. Эти данные позволяют сдвинуть возраст (вернее, дату рождения) еще на 10 лет назад, и если, скажем, он родился около 1410 г., то во время битвы Абулхайра с Ахмадом и Махмудом в местно­сти Икри-Туп Жаныбеку было 20—21 год. Гирей-султан был еще старше Жа- ныбека, т.е. оба они были сознательными противниками Абулхайр-хана уже с первых лет его правления (с 1428 г.).

В южных районах Казахстана Гирею и Жаныбеку подчинялась значитель­ная часть родов и племен, вокруг них сплотились определенные круги родоп­леменной кочевой знати и особенно та часть верхушки, которая поддержива­ла Барак-хана и была связана с городами на Сырдарье. Эти слои знати были заинтересованы в твердой ханской власти, обеспечивавшей их притязания на эксплуатацию оседло-земледельческого населения оазисов Присырдарьи и получение прибыли от торговли и ремесленного производства местных горо­дов. Пока Абулхайр-хан почти два десятилетия был занят борьбой за укреп­ление своей власти в степи, подавлением сопротивления многочисленных Джучидов и непокорных глав родов и племен, эту сильную власть на юге Казахстана могли обеспечить наследники ханов Ак-Орды. К ним стекались многие недовольные Абулхайром вожди родов и племен со своими подданны­ми. В руках Жаныбека и Гирея находились, очевидно, городские центры и крепости в предгорьях Каратау и на Сырдарье—Сузак, Сыгнак, возможно, Сауран и другие менее крупные крепости.

Это предположение вполне допустимо, поскольку источник не сообщает, у кого в 1446 г. отобрал эти города Абулхайр. Б. А. Ахмедов полагает, что в 40-х годах Гирея и Жаныбека в районе Сырдарьи не было, иначе, будь он в одном из этих городов, относившихся к Ак-Орде, они оказали бы сопротивление дбулхайру, силы которого были ослаблены сражением с Мустафой-ханом²⁰. Но, как уже говорилось выше, этот единственный источник, сообщающий о взятии городов Абулхайром, вообще ничего не сообщает ни о казахских ха­нах, ни об их сопротивлении Абулхайру, ни об откочевке, ни о походе Абул- хайра в Могулистан против казахских ханов - вообще ни о чем, связанном с казахскими ханами. Не упоминаются их имена ни в одном подробном списке сподвижников Абулхайра. Очевидно, это сделано преднамеренно.

Фактическое пребывание потомков Урус-хана и Барак-хана владетелями южной части территории бывшей Ак-Орды - в северной части Туркестана, низовьях Сырдарьи, предгорьях Каратау, низовьях Чу и Таласа все это время вполне достоверно, и тот факт, что Жаныбек и Гирей признавались ханами частью родов и племен Дешт-и Кыпчака еще до ухода их в Жетысу, т.е. до конца 50-х годов XV в., находит отражение в источниках. Например, Махмуд ибн Вали подтверждает это: «Когда Абул-Хайр-хан одержал верх над сыновь­ями своих врагов в областях Дешт-и Кыпчака, некоторые из потомков Ту- кай-Тимур-хана, сына Джучи-хана, например, Кирай-хан и Жаныбек-хан... вышли из круга подчинения и повиновения и предпочли покинуть родину. Отказавшись от унаследованной (от предков) страны, они ступили на дорогу, ведущую (на чужбину). С группой людей, достойных признания, они выбра­ли путь в Могулистан»²¹.

Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат говорит в связи с этим, что Гирей-хан и Жаныбек-хан, уходя в Жетысу, отделились «от своего многочисленного на­рода»²², т.е. современники вполне обоснованно считали их наследниками ха­нов, правивших в Узбекском улусе, владельцами части территории Восточ­ного Дешт-и Кыпчака, правителями давно уже выделившейся части родов и племен кочевого населения.

Положение Гирея и Жаныбека в их владениях на юге Казахстана было, однако, весьма стесненным. В городах-крепостях северной части Туркестана они должны были постоянно отбиваться от тимуридских наместников, пы­тавшихся вернуть эти крепости в свои руки, а также и от могулов. Подданные Гирея и Жаныбека из числа кочевых племен были исключительно затрудне­ны в своем положении из-за отсутствия возможности совершать традицион­ные сезонные меридиональные кочевки на весну—лето в степи Казахстана, занятые кочевыми подданными Абулхайр-хана. Эти последние, по крайней мере, значительная часть их, в свою очередь были лишены возможности при­кочевывать на привычные места зимовок в районы Нижней и Средней Сырда­рьи, вести торговый обмен, столь жизненно важный как для кочевого ското­водческого хозяйства, так и для оседло-земледельческого населения оазисов Туркестана, поскольку в районе городов находились враждебные им поддан­ные казахских султанов. Но в целом страдали от этой политической разоб­щенности подданные и Шайбанидов, и казахских султанов, поскольку были нарушены традиционные экономические и культурные связи, этнополити- ческое взаимообщение. Не меньше, чем кочевые подданные Абулхайра и сул­танов Г ирея и Жаныбека, теряло от этой вражды население городов Присыр- дарьи и земледельческое население оазисов Южного Казахстана. В районе Туркестана, как и прежде, в I-й половине XV в.,сплетались интересы боль­шого числа претендентов на власть в них: их удерживали Тимуриды, отстаи­вали свое право на них потомки ханов Ак-Орды, притязали Абулхайр-хан и

мангыты, нападали могульские ханы и феодалы, а затем и ойраты (калмаки).

Еще более стесненным стало положение кочевых родов и племен, подчи­ненных Гирею и Жаныбеку после поражения Абулхайра от калмаков (ойра- тов) в конце 50-х годов, когда он принялся жесткими мерами наводить поря­док в разгромленных улусах. Абулгази подчеркнул, что среди Чингизидов не было «ни одного человека, которого миновала бы ханская стрела или не кос­нулась бы ханская рука»²³. Упадку государства способствовали многочис­ленные войны и набеги Абулхайра, которые он вел вне пределов подвластной ему территории, постоянное вмешательство в дела соседних улусов и госу­дарств. Все это ускорило разделение узбекских и казахских племен, откочев­ку части последних на юго-восточные земли. Действия Абулхайра, как и не­способность могулистанского хана оградить население Жетысу от ойратских набегов, привели к еще большему недовольству народных масс всего региона, разоренных войнами и усобицами. Характерной для средневекового кочево­го общества формой сопротивления — уходом, откочевкой из-под власти пра­вителя как в Восточном Дешт-и Кыпчаке, так и в Жетысу, — отвечало насе­ление на свое тяжелое положение.

В конце 50-х годов Жаныбек и Гирей возглавили такого рода откочевку.

Массы скотоводов и земледельцев Восточного Дешт-и Кыпчака, Туркес­тана и Жетысу в условиях постоянных разорительных войн и усобиц, отры­вавших их от производительного труда, испытывали неисчислимые тяготы и лишения. Главной формой протеста против них в условиях средневековой степной вольницы была откочевка из-под власти правителей. Начиная с кон­ца 50-х до начала 70-х годов XV в., в условиях то и дело вспыхивавших мяте­жей Джучидов, предводителей кочевых родов и племен, особенно участив­шихся в конце правления Абулхайр-хана, в обстановке поражения этого хана от калмаков (ойратов), из Восточного Дешт-и Кыпчака, оазисов Присырда- рьи и предгорий Каратау переместилось в Западное Жетысу до двухсот тыс. человек, главным образом кыпчакских родов и племен.

Начало массовой передвижки населения было положено Жаныбеком и Гиреем, которые объединили вокруг себя других Джучидов и зависимых от них родоплеменных групп кочевого и полукочевого населения казахстанских степей и в 1458-1459 гг. увели их за пределы ханства Абулхайра, в Могулистан, на земли Западного Жетысу. Первым из средневековых авторов это событие зафиксировал Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат. Он назвал и конкретную тер­риторию размещения мигрировавших групп казахов: «В то время в Дешт-и Кыпчаке владычествовал Абу-л-Хайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Жаныбек-хан и Кирай-хан бежали от него в Могулистан. Исан-Буга-хан охотно принял их и предоставил им округа Чу и Козы-Баши, которые составляют западную окраину Могулистана»²⁴- Махмуд ибн Вали отмечает, что уход недовольного политикой Абулхайра кочевого населения из-под его власти был не единичным актом. Перемеще­ние длилось в течение десятка лет, называется и общее количество мигриро­вавших кочевников. «Когда Жаныбек-хан и Кирай-хан сделали длительную остановку на той территории [т.е. в Могулистане], каждый человек [как] из правителей, [так] и из подданных, кто начинал питать отвращение к Абу-л- Хайр-хану, находил у них убежище»²⁵. Особенно откочевка усилилась после смерти Абулхайра в 1468 г. и распада его государства: «В то время как они благоденствовали там, Узбекский улус после смерти Абу-л-Хайра-хана при­шел в расстройство: (в нем) начались большие неурядицы. Большая часть (его подданных) откочевала к Кирай-хану и Жаныбек-хану, так что число (собравшихся) около них достигло двухсот тысяч человек»²⁶.

Откочевка части казахских племен и родов из Восточного Дешт-и Кыпча­ка в Жетысу в 50—60 годах была не исключительным случаем, хотя в этот период самой массовой. Время усобиц, развала одного государства и станов­ления другого усиливало процесс этнической и политической дифференциа­ции и концентрации населения, особенно подвижных масс кочевников и по­лукочевников. Недовольство народных масс гнетом использовали одни груп­пировки знати против других. Такого рода перемещений кочевников от одно­го владетеля к другому в ханстве Абулхайра в период его борьбы с Джучида- ми было немало, но именно упомянутая откочевка во главе с Жаныбеком и Гиреем попала на страницы средневековых исторических сочинений. Кроме упомянутых авторов, о ней писали Мирхонд, Хондемир, Хайдар Рази и др. Не только потому, что она была наиболее массовой, но и потому, что она яви­лась катализатором нового государственного объединения казахов, важным фактором дальнейшей консолидации казахской народности. Этим действием народных масс было положено начало для последующего объединения раз­розненных групп казахов, не только дешт-и кыпчакских, но и жетысуских, в одном государстве. Массовая откочевка населения из владений Абулхайра послужила одной из причин развала его государства. Откочевкой были вне­сены изменения в географию размещения населения, в политическую карту региона. Таковы важнейшие результаты этого социального и политического явления, имевшего место в Казахстане второй половины XV в.

Передвижка больших масс казахов во главе с ханами Жаныбеком и Гиреем из Южного и Центрального Казахстана именно в Жетысу, в долины Чу, Та­ласа была неслучайной. Этому способствовали давние дружественные связи Ак-Орды с Могулистаном, главным образом, с его владетелями северной ча­сти Жетысу; этническая близость населения, обитавшего на значительной части края, подданным Жаныбека и Гирея; наконец, слабость феодально­раздробленного Могулистана, неспособность его правителя удержать власть в Жетысу.

О связях населения Восточного Дешт-и Кыпчака, Туркестана и Жетысу говорят многие факты их исторического прошлого, например, их совместная борьба против грабительской захватнической политики эмира Тимура и Ти- муридов, джунгарских феодалов. Политики взаимной поддержки придержи­вались правители Ак-Орды и Могулистана от Урус-хана, Тохтамыша, Барака до Жаныбека и Гирея, с одной стороны, и от дуглатского эмира Камар ад- Дина, Хизр-хана, Вайс-хана до Есен-Буга-хана, с другой стороны.

Выше было сказано, что группы, упоминаемые в источниках под собира­тельным этнополитическим именем «могулы» («моголы»): дуглаты (дулаты), Уйсуни, киреиты (киреи), канглы (бекчики), аргыны, жалаиры и другие, т.е. племена, известные в составе Старшего и Среднего жузов казахов, сыграли важную роль в завершавшемся процессе консолидации казахской народно­сти. Казахские предводители Г ирей и Жаныбек знали, что в Жетысу откоче­вавшие с ними родоплеменные группы встретят родственное им тюркское население. Племена скотоводов-кочевников Восточного Дешт-и Кыпчака и Жетысу были близки по языку, культурным традициям, образу жизни. Пе­реход значительной массы родоплеменных групп из Центрального и Южного Казахстана не мог вызвать особой сложности в отношениях с местным насе­лением.

Политическое влияние правителей Могулистана в Жетысу в связи с об­щим ослаблением их государства к середине XV в. значительно уменьшилось. Ослабление Могулистана было вызвано целым рядом причин, и каждая из них проецировалась на исторические судьбы Жетысу. Феодальные войны и усобицы в Могулистане вели к распаду государства. Войны влекли за собой разобщенность этнических групп: затрудняли консолидацию входивших в могульскую этнополитическую общность казахов Жетысу, киргизов и уйгу­ров; вызывали потерю производительных сил, экономический упадок, физи­ческое истребление населения.

Феодальная раздробленность делала ханство Есен-Бугислабым перед внеш­ней агрессией. Все более ухудшалось внешнеполитическое положение Могу­листана. С захватом присырдарьинских городов в конце 40-х годов XV в. к западным рубежам Могулистана вышел Абулхайр-хан. Возникла угроза от­торжения им жетысуских владений Есен-Буги. Тем более, что сам могульс- кий хан большей частью вынужден был находиться в Аксу, где он пытался ослабить противодействие ему в Кашгарии дуглатских эмиров. В начале 50-х годов Абулхайр-хан задумал большой поход на Могулистан и собрал с этой целью войска в районе Саурана и Сыгнака. Он рассчитывал ото­брать у могульских владетелей земли по Чу, Таласу, Или, в Прибалхашье, населенные близкими племенами, откуда к нему, в свою очередь, перехо­дили, по сообщению источников²⁷, мятежные могульские эмиры с подвла­стными им кочевниками из племен калучи, булгачи, канглы, уйшин (уй- сун) и других.

Есен-Буга должен был также отражать претензии на могулистанский трон своего брата Юнуса, которого поддерживали Тимуриды в лице Абу Са’ида- мирзы: «Так как в то время Абу Са’ид-мирза вызвал из Ирака Йунуса-хана, брата вышеупомянутого хана (Есен-Буги) и, оказав ему покровительство помощью и поддержкой, послал его против брата, по этой причине в фун­даменте правления Исан-Буга-хана обнаружилась трещина»²⁸.

Вновь участились набеги ойратов (калмаков) на Жетысу и другие восточ­ные районы Могулистана. В 50-х годах они проникли через Жетысу, долины Чу и Таласа до туркестанских городов и под Сыгнаком разгромили войска Абулхайр-хана. Поражение Абулхайр-хана от калмаков Уз-Тимура-Тайши временно сняло угрозу вторжения узбекского хана в Могулистан, но на­беги калмаков на Могулистан продолжались. Тяжелое внешнеполитичес­кое положение Могулистана в 50—начале 60-х годов делало особенно шат­ким положение могульского хана в условиях его постоянной борьбы с внутренними неурядицами, смутами и усобицами, неповиновением круп­ных феодалов²⁹.

Таким образом, правитель Могулистана фактически не имел реальных сил воспрепятствовать переселению в Жетысу новых групп казахских родов и племен с их предводителями. Он давно уже потерял всякое влияние в этом отдаленном от Кашгарии крае, населенном к тому же тюркскими племенами, более близкими населению центральных и южных районов Казахстана, чем к его кашгарским подданным.

Таковы причины откочевки казахов Жаныбека и Гирея именно на терри­торию казахских земель в Западном Жетысу. Это событие привело к переме­ переме­нам в политической истории всего региона и к переменам в судьбах местного казахского населения. Важно подчеркнуть, что прикочевавшие в 50—60-е го­дах XV в. в Жетысу казахские племена не занимали пустые пространства³⁰. Они вступили в тесный контакт, выросший в политический союз в рамках одного государственного объединения, с местным казахским населением Жетысу. Что касается реакции могулистанского хана на прибытие Жаныбек- хана и Г ирей-хана, то он, как сообщает источник, «с почетом и изъявлением согласия встретил августейшее прибытие царевичей» и предоставил прибыв­шим группам казахов западный край Могулистана, именно потому, что он был буфером между (владениями) Исан-Буга (хана) и иктой Йунус-хана³¹, а также территорией ханства Абулхайра, т.е. хан Могулистана с помощью при­бывших казахских предводителей пытался ослабить своих внешних и внут­ренних противников. Опора на казахов помогла Есен-Буге на время избавить­ся от притязаний брата: «Пока Исан-Буга-хан был жив, то благодаря помощи (ему) и поддержке, (оказываемой) вышеупомянутыми ханами, Йунус-хан ногу дерзости не ставил в стремя надменности»³².

Махмуд ибн Вали сообщает, что казахи Жаныбека и Гирея сражались с калмаками и киргизами на окраинах Могулистана³³, т.е. Есен-Буга-хан стре­мился использовать казахов как реальную военную силу и для отражения ойратов. Опорой на многочисленные казахские роды и племена, объединен­ные Жаныбеком и Гиреем, Есен-Буга-хан стремился укрепить свое внутри­политическое положение. Он мог рассчитывать на поддержку казахских пра­вителей, обязанных ему за покровительство. Хан надеялся увеличить и число своих подданных, налогоплательщиков и воинов-кочевников. Как известно, привлечение на свою сторону тех или иных контингентов войск (кочевников) применялось в средневековье часто. Богатство, сила, власть правителя коче­вого государства заключалась не столько в подвластной территории, сколь­ко в реальном подданстве, повиновении населения, поставлявшего в виде на­логов главное содержание государственной казны и составлявшего основную военную силу его государства.

Оправдывать надежды могулистанского хана казахским предводителям пришлось недолго, они отнюдь не пребывали в Западном Могулистане в 60-х годах в роли беглецов или политических изгнанников, ожидавших счастливо­го случая, чтобы вернуться в Дешт-и Кыпчак и одолеть своего давнего про­тивника из династии Шайбанидов. Пользуясь поддержкой родоплеменных вождей и масс рядовых кочевников, как пришедших с ними в Жетысу, так и местных семиреченских, выгодно используя ситуацию полного упадка хан­ства Абулхайра и Могулистана, они утвердили свою политическую самосто­ятельность.