5 Заказ 2695

¹ Татищев В. Н. История Российская. Т. I. С. 366.

² См. там же. С. 372.

³ См.: Lizakevitz J. G. Essai abrege. P. 9, 10, 12.

64

¹ См.: Карамзин Н. М. История... Т. I. С. 236, 51.

² Там же. С. 237.

³ См. там же. Т. VI. С. 19; Т. III. С. 125.

⁴ См. там же. Т. VI. С. 84—85; Т. III. С. 126.

_________________ 65 _________

налагал дани. Но граждане столицы, пользуясь свобо­дою веча, нередко останавливали государя в делах важнейших; предлагали ему советы, требования, иног­да решали собственную судьбу его как вышние зако­нодатели»¹. Приведенная характеристика распространя­лась Карамзиным не только на Новгород, но на все удельные столицы. Новгород мог отличаться от других земель не принципиально, а лишь соотношением «само­властия и вольности».

!• В толковании русскими историками призвания ва­рягов и положения князя в Новгороде в первые века после этого события, а у некоторых исследователей и в последующем, вплоть до падения республики, нахо­дят выражение два логически возможных и хорошо из­вестных по классическим образцам политической мыс­ли варианта договорной теории происхождения госу­дарства, которые условно можно назвать локковским и гоббсовским. Н. И. Костомаров, полный симпатии к «народоправству», к республиканским учреждениям, из добровольности призвания варяжских князей заключа­ет, что их приглашали со строго определенной целью — как третейских судей, и потому прерогативы их были крайне ограничены и всецело определялись волей при­звавшей их общины. Конструкция, напоминающая об­щественный договор Дж. Локка, заключаемый с целью лучшего обеспечения прав каждого человека, не гаран­тированных в естественном состоянии. Н. М. Карам­зин, четко проводя монархическую линию, по сущест­ву, воспроизводит аргументацию Т. Гоббса: свобода в естественном состоянии привела славян к таким неуря­дицам, что они сочли за благо полностью от нее отка­заться и искать спасения в безраздельной княжеской власти. С. М. Соловьев в своей магистерской диссер­тации придерживался того же мнения².

Но помимо искусственных логических построений, в центре которых неизменно стояли слова летописца о том, что Рюрик, Синеус и Трувор были призваны «пра­вить и володеть» славянами, противники концепции исконной самобытности Новгорода опирались и на убе­дительный анализ исторических фактов, в частности ряда Ярослава. С. М. Соловьев перенял эту традицию

от Н. М. Карамзина, она была продолжена В. О. Клю­чевским, А. Е. Пресняковым и другими русскими исто­риками. Сопоставляя ряд Ярослава с последующими данными, изучая действительные отношения между Киевом и Новгородом при потомках Ярослава, они, как и Карамзин, пришли к выводу о подчиненном положе­нии Новгорода, который управлялся обычно младшим сыном киевского князя или присланным из Киева на­местником, и истолковали ряд в том смысле, что Нов­город принадлежал тому же князю, что и Киев, как придаток к нему, и как таковой он не упоминается Ярославом. Это повлекло и иную трактовку мифиче­ской грамоты Ярослава. По мнению С. М. Соловьева, поддержанному многими учеными, в ней содержались лишь финансовые привилегии. Что же касается прав на избрание князей, то, как говорит Соловьев, не толь­ко при Ярославе, но еще и при Мономахе новгородцы «брали князей от руки державца Киевского». «Народо­властие» возникло, по его мнению, в Новгороде после смерти Мономаха от усобиц между русскими князья­ми¹.

Такого же мнения придерживался и В. О. Ключев­ский: «До второй четверти XII века в быте Новгород­ской земли незаметно никаких политических особенно­стей, которые выделяли бы ее из ряда других областей Русской земли. Но со смерти Владимира Мономаха все успешнее развиваются эти особенности, ставшие потом основанием новгородской вольности»².

Разумеется, Н. И. Костомарову были хорошо из­вестны взгляды его предшественников и современни­ков — противников исконной самобытности Новгорода и исторические факты, которыми они пользовались. Автор «Севернорусских народоправств» мог предложить лишь следующий весьма наивный компромисс между летописными данными и концепцией «особого положе­ния Новгорода с самого начала русской державы»: пра­во избрания князей, говорит он, существовало в созна­нии и уживалось с чувством тогда еще не подорванно­го единства с Русью, отчего новгородцы считали ки-

¹ Карамзин Н. М. История... Т. III. С. 128.

² См.: Соловьев С. М. Об отношениях Новгорода к великим князьям. М., 1846. С. 10.

¹ См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Книга 1. М., 1959. С. 219—220; Ом же. Об отношениях Новгорода к великим князьям. С. 33.

² Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1906. С. 73.

___________________ 67 ___________________

евского князя так же и своим и безропотно принимали его сыновей и наместников¹. Далее, пытаясь определить дату, когда осознанное право стало действительным, Костомаров называет 1095 год. В том году новгород­цы, воспользовавшись отлучкой князя Давида, заняв­шего стол по соглашению старших киевских князей Святополка и Владимира, посадили у себя Мстислава Владимировича, княжившего у них прежде, а Давиду сказали: не ходи к нам, сиди в Смоленске. С этих пор, утверждает Костомаров, в летописях уже постоянно видно, что Новгород избирает себе князей. Однако ему удается привести еще лишь один убедительный пример проявления новгородской самостоятельности, относя­щийся к первой четверти XII века. В 1102 году Свято-полк и Владимир решили переслать Мстислава из Нов­города во Владимир Волынский, а Новгороду дать сына Святополка. Новгородцы же хотели оставить у себя Мстислава, они отправили в Киев послов и ска­зали Святополку: посылай сына своего, если у него две головы. Мстислав остался в Новгороде². Для оценки этого случая очень важны комментарии С. М. Соловье­ва. Он отмечает, что соглашение Святополка и Влади­мира Мономаха о замене князя в Новгороде было ус­тупкой Мономаха Святополку, не отвечавшей его ин­тересам. Поэтому новгородцы, проявляя строптивость, «вероятно, знали, что, не исполняя волю Святополка, они тем самым исполняют волю Мономахову, в против­ном случае они не могли против воли последнего удер­жать у себя его сына, не могли поссориться с двумя сильнейшими князьями Руси и сидеть в это время без князя»³. В остальном летописи, в том числе и новго­родские, умалчивают об избрании князей вплоть до 1125 года.

Таковы основные направления в русской дореволю­ционной литературе по вопросу о времени возникнове­ния новгородской республики.

Советскими историками отвергнут взгляд на искон­ную самобытность Новгорода, выводимую Костомаро­вым из сообщений летописи о том, что новгородцы при-

звали князей, тогда как другие земли были завоеваны варягами.

М. Н. Покровский отстаивал этот взгляд, исходя из представлений о повсеместном распространении вече­вого строя, о древнерусских «республиках» (кавычки Покровского). «Давно уже прошли те времена, когда вечевой строй считался специфической особенностью некоторых городских общин, которые так были и про­званы «вечевыми», — Новгорода, Пскова и Вятки. Ве­чевые общины стали представлять собой исключение из общего правила лишь тогда, когда само это правило уже вымирало: это были последние представительницы того уклада, который до XIII века был общерусским»¹.

По Б. Д. Грекову, основой единообразия политиче­ского строя русских городов после образования в IX ве­ке раннефеодального Киевского государства был не ве­чевой строй, а сильная княжеская власть. И лишь с на­ступлением периода феодальной раздробленности воз­никают условия и для отстаивания независимости, и для вечевых собраний².

Из новейших исследователей категорически отрица­ют особенности политического строя Новгорода И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко, причем не только до смерти Владимира Мономаха, с которой обычно свя­зывают окончательное торжество феодальной раздроб­ленности, но и позже, до начала XIII века, как у М. Н. Покровского. Они считают, что вече было верховным органом власти городов-государств на Руси второй по ловины XI — начала XIII века и что все городские во­лости представляли собой не княжества-монархии, а республики³.

Думается, что в безапелляционном отрицании осо­бенностей политического строя Новгорода до начала XIII или даже до середины XII века допускается неко­торое преувеличение в угоду определенной исторической концепции. Представители крайних точек зрения (од­на из которых — об исконной самостоятельности Новго­рода— в советской литературе не представлена) склон­ны абсолютизировать определенные моменты историче-

¹ См.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. 1. С. 52—53.

² См. там же. С. 50—51.

³ Соловьев С. М, История России с Древнейших времен. Кн. 1. С. 394.

___________________ 68 -_______________

¹ Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. С* R7

² См.: Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949. С. 366.

³ См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-полити­ческой истории. С. 184; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 265—266.

_______________ 69 ______________—

ской действительности. Верный путь, видимо, лежит где-то посередине и состоит в синтезе двух интерпрета­ций, кажущихся непримиримыми.

Полезно вспомнить позицию исследователей (А. Д. Градовский), полагавших, что вече играло неодинако­вую роль в русских городах. Случаи созыва веча в Белгороде, Киеве, Владимире и других городах еще не говорят о степени влияния этого учреждения на жизнь общества, о его постоянном характере. Сравним опти­мистический взгляд М. Н. Покровского, И. Я. Фроя-нова и А. Ю. Дворниченко на вечевую демократию со скептическим заявлением Л. В. Черепнина: «По-моему, источники дают право говорить, что номинально (вы­делено мной. — О. М.) вече — это высший орган город­ского управления в эпоху раннего феодализма...»¹. Специфика Новгорода в период полного развития рес­публиканских институтов заключается не в том, что там часто собиралось вече, а в том, что была создана система избираемых и сменяемых по воле веча долж­ностных лиц, что приглашение и изгнание князя рас­сматривалось как нормальный ход государственных дел. Именно устоявшаяся система выборных магистратов, поглотившая и княжескую власть, при всей беспоря­дочности и нередко бурном течении вечевых собраний, выглядевших иногда как восстание или схватка враж­дующих сторон, отличала новгородские вечевые поряд­ки от тех единичных в жизни ряда других русских го­родов случаев, когда вече изгоняло либо приглашало князя или решало другие важнейшие вопросы. Созы­валось ли вече в таких случаях князем или против кня­зя, речь шла о чрезвычайных обстоятельствах. Анти­княжеское вече напоминает здесь народное возмущение, восстание, каковые случались и при явно монархическом строе во всех странах мира. Монархические концепции едва ли не со времени индийских вед вовсе не исклю­чают таких случаев и даже объявляют их неизбежны­ми, если государи нарушают свой долг и забывают о благе подданных. Любопытно сопоставить оценки, да­ваемые монархистом Н. М. Карамзиным смене князей в Новгороде и киевскому вечу 1146 года, изгнавшему своего князя и предложившему его место другому. Нов-

¹ Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме Древнерус­ского государства X — начала XIII в.//Исторические записки. 1972. Т. 89. С. 386.

________________ 70 ________________

городцы, по его мнению, узурпировали право избрания князей, а «киевляне, думая, что государь-клятвопре­ступник уже не есть государь законный, тайно предло­жили Изяславу Мстиславичу быть великим князем»¹. Идея «компромисса» была не чужда Н. И. Костома­рову: «Но главное, чем можно возразить против мне­ния об исключительности Новгорода по какому-то древ­нему праву, — это то, что везде, по всей Руси, видны одни и те же начала, те же веча, то же участие наро­да в выборе князей; только разные обстоятельства в разных землях то благоприятствовали проявлениям на­родной свободы, то препятствовали ей... Федеративное или удельно-вечевое начало проникало в жизнь и дру­гих земель, только в Новгороде оно проявилось осяза­тельнее»².

Близки к компромиссной позиции и советские ис­следователи В. Л. Янин и М. X. Алешковский, пола­гающие, что «государственный строй Новгорода сохра­нял несравнимо больше черт демократии, нежели мо­нархический строй княжеств»³. Не избежал ее пол­ностью и И. Я. Фроянов. «В Киевской волости и воло­стях Северо-Западной Руси прослеживаются демокра­тические порядки, — пишет он. — На северо-востоке во второй половине XII века обозначились монархические тенденции, пробивавшиеся сквозь вечевую демократию, а в Юго-Западной Руси — олигархические»⁴. Если эти тенденции стали очевидны во второй половине XII ве­ка, то не следует ли искать их истоки в более раннее время, особенно если иметь в виду постепенность поли­тического развития древних обществ, медленное накоп­ление нового качества?

В советской литературе длительное время сущест­вовала традиция датировать учреждение республикан­ских институтов 1136 годом, когда из Новгорода был изгнан князь Всеволод Мстиславич. Творцом этой тра­диции был академик Б. Д. Греков. В статье «Револю­ция в Новгороде Великом в XII в.», опубликованной в 1920 году, он писал: «Во второй половине 30-х годов

¹ См.: Карамзин Н. М. История... Т. III. С. 126; Т. П. С. 204.

² Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. 1. С. 46, 53.

³ Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода... С. 59.

* Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политиче­ской истории. С. 243.

_________________ 71 _________________

XII века Новгород пережил настоящую революцию, в результате которой явились новые формы государст­венного строя (республика), уцелевшие, по крайней мере внешне, до самого конца самостоятельности Нов­города, и новое положение общественных классов, при­нимавших активное участие в этом движении»¹. В 30-х годах грековская концепция стала общепринятой и во­шла в учебники². Преувеличение результатов новгород­ского восстания 1136 года, как отмечает В. Л. Янин, настолько вошло в обыкновение, что, «по-видимому, не существует ни единого литературного изложения собы­тий 1136 года, в котором не устанавливалась бы непо­средственная связь с этим восстанием таких институ­тов, как выборность республиканских властей, «воль­ность в князьях», низведение княжеской власти на роль второстепенного органа государственной власти и т. п.»³. Однако такое «литературное изложение» есть. Это ин­тересное исследование И. М. Троцкого «Возникновение Новгородской республики»⁴, опубликованное в 1932 го­ду,— единственная работа, специально посвященная этой теме. В. Л. Янин ссылается на нее в связи с во­просом о времени превращения посадничества в орган городского самоуправления⁵.

Наряду со спорными положениями фактического по­рядка исследование Троцкого содержит верный подход к проблеме. Автор рассматривает установление респуб­лики в Новгороде как постепенный процесс, обуслов­ленный глубокими, а не вдруг возникшими экономиче­скими и политическими причинами, характером поли­тической жизни Новгорода и его борьбы с князьями.

Как и все древние общества, Новгород периода ста­новления республиканских институтов не знал реформ, проводимых законодателем. Каждое его учреждение возникало в ходе общественных столкновений и при­обретало конституционный характер в результате дли­тельного функционирования при устойчивом соотноше­нии сил. В этой борьбе бывали не только победы, но

¹ Греков Б. Д. Революция в Новгороде Великом в XII в.//Уче­ные записки РАНИОН. Т. IV. М., 1929. С. 21.

² См.: Андреев В. Ф. Северный страж Руси. Л., 1983. С. 36—37.

³ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 62—63; Он же. Очер­ки комплексного источниковедения. С. 60.

⁴ См.: Троцкий И. М. Возникновение Новгородской республики.

⁵ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 62.

_________________ 72 ________________

и поражения, влекущие за собой рецидивы старых го­сударственных форм. Поэтому всякое установление уз­ких хронологических рамок появления новгородских вольностей рискованно. Мы можем говорить лишь о своего рода переходном периоде, на протяжении кото­рого республиканские порядки возникали и постепен­но, шаг за шагом утверждались.

В его границах находят себе место и объяснение все те, казалось бы, разноречивые сведения источников, которые односторонне использовались приверженцами двух крайних точек зрения в русской литературе.

В этот период явно не входит княжение Святослава. Слабая связь Новгорода с великокняжеским центром была вызвана тогда пренебрежением киевских власти­телей далеким и неплодородным уделом. По мнению И. Лизакевича, который, возможно, распространяет на раннюю историю Новгорода порядок, известный по ле­тописям применительно к более позднему времени, Олег, перенеся княжескую резиденцию в Киев, оста­вил в Новгороде правителя, наместника. Эта система действовала до 970 года, когда новгородцы обратились к Святославу с просьбой прислать им князя¹. Этот князь тоже был бы своего рода посадником, наместни­ком великого князя, киевского правителя, но в княже­ском достоинстве, что означало бы повышение статуса городского управления. Но Новгород в те поры не прельщал отпрысков княжеского рода. «А пойдет ли кто к вам?» — сказал Святослав в ответ на просьбу новгородцев. Показателем пренебрежительного отно­шения Киева к Новгороду можно считать тот факт, что Святослав послал туда своего младшего сына — рож­денного от рабыни Владимира. Невмешательство кня­зей в новгородские дела должно было привести к раз­витию системы местного самоуправления, которая, ве­роятно, не упразднялась, а использовалась князьями, когда они приходили в Новгород. Сам же Новгород, еще не открывший подхлестнувших его экономическую жизнь связей с Западом, стремился в торговле и поли­тике к Киеву, средоточию русских земель на пути из варяг в греки. Впоследствии Киев и Новгород как бы поменялись местами: киевские князья вполне оценили выгоды новгородского стола, а новгородцы, нашедшие

¹ См.: Lizakevitz J. G. Essai abrege... P. 8. _______________ 73 ____

новые торговые интересы, стремились отложиться от Киевского государства.

Первые попытки неподчинения Новгорода киевской власти связаны как раз с именами князей, прислан­ных из Киева. В основе их, видимо, не стремление от­ложиться от Киева, а борьба за киевский стол, за великое княжение. Во всякое случае, за вызовом, бро­шенным новгородским князем киевскому, сравнитель­но скоро последовал поход на Киев. В 977 году Вла­димир бежал к варягам, по всей вероятности, от стар­шего брата своего Ярополка, захватившего после смерти Святослава киевский стол. Тогда же, как со­общает «Повесть временных лет», Ярополк посадил в Новгороде своих посадников. В 980 году Владимир вернулся в Новгород, отправил назад посадников Яро­полка¹, а вскоре пошел походом на Киев, убил Яро­полка и стал великим князем.

Серьезные столкновения с княжеской властью, ис­ходившие на сей раз от новгородского общества, а не от наместников, возникли при введении христианства. Крещение нигде на Руси не встречало столь упорного сопротивления, как в Новгороде. Однако в целом кня­жение Владимира было порой наибольшего подчине­ния Новгорода киевской администрации. Только к кон­цу его, в 1014 году, Ярослав отказался платить Киеву дань, регулярно вносимую прежде князьями и посад­никами новгородскими, и тем самым как бы провоз­гласил автономию. Владимир приказал «чистить путь и мосты мостить», желая пойти на непокорного сына войной, но заболел и вскоре умер, не осуществив свое­го намерения. И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко предполагают, что «к разрыву с отцом Ярослава по­буждали новгородцы, тяготившиеся обязанностью «да­вать дань» Киеву». При описании событий, последо­вавших за смертью Владимира, «Повесть временных лет» называет сына Добрыни, новгородца Коснятина посадником, хотя в городе присутствовал князь. В не­зависимости посадника от князя Фроянов и Дворни­ченко видят возникновение «предпосылок для появле­ния посадников по новгородскому усмотрению, а не по назначению из Киева»². Приблизительно в то же

¹ См.: Повесть временных лет. Ч. 1. М., 1950. С. 54.

² См.: Фроянов И. Я-, Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 158—159.

________________ 74 ________________

время новгородцы начинают роптать не только на под­чинение Киеву, но и на самое княжескую власть. В 1016 году они перебили насильничавшую в городе варяжскую дружину Ярослава. Местная община в тот период была, вероятно, настолько сильна и самостоя­тельна, что Ярослав не мог выступить в поход на си­девшего в Киеве Святополка, не заручившись ее под­держкой. Созвонивши вече, князь объявил новгород­цам о желании пойти на Святополка и просил их о помощи. Новгородцы решили пойти вместе со своим князем. В данном случае между князем и Новгородом по поводу объявления войны князем сложились совер­шенно такие же отношения, которые, как мы увидим ниже, были обычными при аналогичных обстоятельст­вах для второй половины XIII—XIV веков, времени расцвета новгородской республиканской государствен­ности.

О грамоте Ярослава, пожалованной им новгород­цам за услуги в борьбе со""СвяТопбЖбм," уже говори­лось. Если содержание ее неясно, то влияние другого документа — Ярославова ряда — на судьбу Новгарода не вызывает сомнений. Дело не только в том, что по нему Новгород оставался связан с Киевом и принимал в качестве посадника старшего сына великого князя. Статус своего рода пригорода в условиях раздробле­ния Киевской державы лишал Новгород своего князя. В других землях после Ярослава стали складываться местные княжеские династии, в Новгороде так не слу­чилось. Западногерманский исследователь К. Цернак видит в этом корни превращения Новгорода в факти­чески самостоятельный город-государство¹.

Относительно подробно осветив перипетии новго­родского княжения Ярослава, в том числе и осложне­ния отношений с Киевом, летопись в последующем, вплоть до княжения Всеволода Мстиславича, сообща­ет очень мало сведений, позволяющих судить о зачат­ках новгородского самоопределения. Правда, И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко, приводя сообщение «Повести временных лет» под 1064 годом «бежа Рос­тислав Тмутороканю» и опираясь на традицию позд­них летописей, а также В. Н. Татищева, Н. М. Карам­зина, а в советской литературе — И. М. Троцкого, по-

¹ См.: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen bei den Ost- und Westsvalen. Wiesbaden, 1967. S. 266.

________________ 75 ___________-————.

лагают, что он бежал из Новгорода и что датировать событие нужно не 1064, а 1052—1054 годами, когда, по заключению В. Л. Янина, «судьба новгородского стола остается неясной». В таком случае «речь долж­на идти об изгнании князя из города»¹.

Б. А. Рыбаков отмечает, что «на протяжении XI ве­ка новгородское боярство много раз проявляло свою волю в отношении великих князей и тех князей-намест­ников, которых Киев посылал в Новгород, что «лето­пись запестрела такими фразами: «бежа князь», нов­городцы «выгнаша князя», «показаша путь князю»².

В сообщениях новгородской летописи о бегстве из Новгорода князгй Мстислава Изяславовича и Глеба Святославича И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко ви­дят случаи изгнания. Сопоставив их с сообщением о том, как новгородцы выгнали князя Давыда Свято­славича через два года после его прихода из Киева, авторы заключают, что «изгнание князей, направляе­мых из Киева в Новгород, становится во второй по­ловине XI века привычным явлением, превращаясь как бы в стиль отношений новгородского общества с ки­евскими ставленниками³.

На рубеже XI и XII веков напряженность, возник­шая между городом и княжеской властью, породила но­вое явление. Речь идет об уже упомянутых случаях 1095 и 1102 годов, когда новгородцы, нарушая волю киевских князей, сами решали, кому княжить в Нов­городе. Напомним, что Н. И. Костомаров видел в этом реализацию ранее осознанного права выбора князей.

Советские исследователи, рассматривая события тех лет как «первые политические успехи борьбы нов­городцев за городские вольности»⁴, не сводили пере­мены в. политическом строе Новгорода в отмеченное время только к двум фактам изгнания князей. В. Л. Янин отмечает, что посадничество как система управ­ления городами, подчиненными Киеву, «должно было отмереть с утратой Киевом своей главенствующей ро­ли», во второй половине XI века ему была противо-

¹ См.: Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 159—160.

² См.: Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982. С. 539—540.

³ См.: Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 160.

⁴ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 58.

________________ 76 __________________-

поставлена «идея независимости столов в княжеских отчинах от воли киевского князя»¹. В Новгороде, ли­шенном своего княжеского гнезда, эта идея не могла пробить себе дорогу. Здесь общий кризис киевского по­садничества проявился в особых формах, на смену по­садникам, присылаемым из Киева, приходили посад­ники, представляющие Новгород. И. М. Троцкий от­носил эту перемену к концу XI — началу XII века и связывал ее с перенесением княжеской резиденции из города на Рюриково городище, что лишало князя воз­можности творить суд и расправу². Однако, как по­лагает, опираясь на новейшие археологические данные, В. ф. Андреев, мысль о том, что в конце XI века кня­зей выселили с Ярославова двора на Рюриково горо­дище, не подтвердилась³.

Принципиально иную аргументацию возникнове­ния «посадничества нового типа» в ту же эпоху пред­ложил В. Л. Янин. Он обращает внимание на то, что в 1088 году в Новгород пришел княжить родившийся в 1076 году внук великого князя Всеволода Ярослави-ча Мстислав Владимирович, который из-за малолетст­ва не мог сам нести бремя управления. Сопоставляя этот факт с одним из вариантов летописного списка новгородских посадников, в начале которого упомяну­то несколько имен, совершенно не известных другим источникам и потому не поддающихся датировке, Янин пишет: «Признавая достоверность восьми загадочных имен списка А, мы не можем указать более подходя­щую дату возникновения посадничества нового типа, чем конец 80-х годов». Он полагает, что в 1088 году между Новгородом и Всеволодом Ярославичем было заключено соглашение. Новгородцы обещали поддер­живать Мстислава и принимать князей из потомков Всеволода, а великий князь признавал «участие самих новгородцев в государственном управлении, создание в Новгороде рядом с киевским посадничеством Мсти­слава новгородского посадничества Завида (первое из загадочных имен. — О. М.) и его преемников»⁴. Вер­сия о договоре 1088 года в тех же выражениях вос-

¹ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 53.

² См.: Троцкий И. М. Возникновение Новгородской республики. Ч. 2. С. 363.

³ См.: Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 38.

⁴ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 59.

__________________ 77 __________________

производится западногерманскими историками К. Цер-наком и И. Лойшнером¹. Янин пытается подкрепить ее и анализом сфрагистических материалов. Он относит известную во многих экземплярах буллу протопроедра Евстафия, титулующего себя советником князя, ко вре­мени первого княжения Мстислава и отождествляет Евстафия, не менее загадочного, чем Завид, с первым посадником нового типа, т. е. с тем же Завидом². Может быть, в реконструкции факта и содержания со­глашения 1088 года, о котором ничего не говорят ис­точники, в датировке булл Евстафия и в признании его Завидом В. Л. Янин дал слишком большую волю фантазии. Предположить другое объяснение этих со­бытий, на первый взгляд не менее логичное, нетрудно. Советники князя, помогавшие ему в управлении, мог­ли находиться в его окружении, и Евстафий вполне мог быть одним из них. Интерпретация В. Л. Янина далеко не бесспорна. Но отнесемся с уважением к ин­туиции крупного исследователя. Сама по себе мысль, что засвидетельствованное событиями 1096 и 1102 го­дов ослабление княжеской власти должно было сопро­вождаться или компенсироваться институционализаци-ей местного самоуправления, представляется вполне верной.

Начало следующего этапа на пути установления республиканских порядков Янин связывает с первыми годами княжения Всеволода Мстиславича. Здесь, по его мнению, посадничество нового типа выступает уже как постоянный институт, существовавший параллель­но с княжеской властью³.

В 1132 году Всеволод, по распоряжению Ярополка, севшего после смерти брата своего Мстислава Влади­мировича на киевский стол, пошел из Новгорода в Пе-реяславль, но был изгнан оттуда жителями и вновь вернулся в Новгород. Летописец, сообщая о походе Всеволода в Переяславль, как бы с упреком замечает: «а целовав крест к новгородцом яко хощю у вас умре-ти». Когда он вернулся в Новгород, была «встань ве-

лика», его выгнали из города, но потом, подумавши, вернули¹.

Из этого сообщения В. Л. Янин делает вывод: Все­волод был изгнан за то, что нарушил клятву княжить в Новгороде пожизненно². Новгородцы, оставшиеся без своей княжеской династии, стремились обзавестись та­ковой, как другие земли, «вскормить себе князя». Они не любили, когда князья уходили от них по своей воле, и считали, что это освобождает их от обязанностей по отношению к князю. В сущности, такой же упрек, как Всеволоду в 1132 году, они предъявили еще в 1102 году Святополку, который по. соглашению с Вла­димиром Мономахом хотел послать к ним своего сына. Святополк ранее княжил в Новгороде, но перебрался оттуда в Туров, чтобы быть ближе к Киеву. Новго­родцы считали себя ничем не связанными ни с ним, ни с его потомками: «а ты ушел от нас»³. Но В. Л. Янин полагает, что в 1117 году, когда место Мстисла­ва в Новгороде занял его сын Всеволод, между князем и новгородцами был заключен ряд о пожизненном кня­жении на новгородском столе. В этом договоре, по его мнению, должны были содержаться «особые усло­вия, касающиеся взаимоотношения княжеской власти и посадничества», а посадничество определялось как «представительный орган местного новгородского бо­ярства». «Мстислав вынужден был пойти на компро­мисс с новгородцами, согласившись ради киевского сто­ла на ограничение власти своего сына и преемника в Новгороде»⁴.

Новгородская летопись молчит об этом ряде и при­меняет к случаю смены князей в 1117 году традицион­ную для периода подчинения Киеву формулу: «Иде Мстислав в Киев на стол из Новагорода марта в 17; а сына посадил в Новегороде Всеволода на столе»⁵. Летопись здесь не совсем точна. Киевский стол с 1113 года принадлежал отцу Мстислава Владимиру Моно­маху. Как пишет С. М. Соловьев, «Мономах перезвал из Новгорода старшего сына своего Мстислава и по-

¹ См.: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen... S. 131; Leuschner J. Novgorod. S. 46.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 60—62; Он же. Очерки комплексного источниковедения. С. 32.

³ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 56; Он же. Очерки... С. 39.

__________________ 78 __________________

¹ НПЛ. С. 22—23, 207.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 63.

³ См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 1. С. 394.

⁴ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 63, 65, 80.

⁵ НПЛ. С. 20, 204.

__________________ 79 ______________-————

садил его подле себя в Белгороде: это могло заставить Ярослава (князя, соперничавшего с Мономахом. — О. М.) думать, что Мономах хочет по смерти своей \| передать старшинство сыну своему»¹. Передвижения князей в Киевской Руси подчинялись определенному за­кону. Киевский стол, великое княжение притягивали каждого из них и служили нередко предметом ожесто­ченной борьбы. Переход Мстислава в Киев не зависел от воли новгородцев и никак не был связан с ограни­чением княжеской власти в Новгороде. Маловероят­но, чтобы князь, стремящийся обосноваться в Киеве, согласился |ради новгородского стола отказаться от великого княжения за своих потомков.

Подтверждение своей гипотезы В. Л. Янин вновь находит в материале сфрагистики. Ко времени княже­ ния Всеволода Мстиславича он относит серию имен­ ных печатей со спорной атрибуцией, которые Д. С. Ли­ хачев и В. Л. Янин ранее признавали княжескими. Со­ поставив имена на этих печатях со списком посадников за 1117—1137 гг. и обнаружив между ними значитель­ ные совпадения, Янин делает вывод, что печати при­ надлежали посадникам². Вывод этот соблазнителен, но не бесспорен. Само по себе совпадение имен — не­ достаточное доказательство тождественности владель­ цев печати посадникам. К тому же в списках часто повторяются одни и те же имена. *

Едва ли тенденция усиления Киевской державы в I княжение Владимира Мономаха благоприятствовала за­ключению его сыном или внуком ряда, существенно ограничивавшего княжескую власть. Но и Мономаху приходилось бо|роться с сепаратистскими тенденциями новгородского боярства. Летопись сообщает, что в 1118 году Владимир со Мстиславом собрали в Киеве всех бояр новгородских и привели их к честному кресту, т. е., по-видимому, заставили бояр присягнуть на вер­ность Киеву и киевскому князю. Часть бояр была пос­ле этого распущена по домам, другие, обвиненные раз­гневанными князьями в разграблении имущества Дань-слава и Ноздрьчи, были заточены. Вместе с боярами был задержан и сотский Ставр³. Высказывалось пред-

¹ Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 1. С. 405.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 79—80.

³ НПЛ. С. 21, 204—205.

___________________ 80 ________________

ч

положение, что обвинялись как раз наиболее непокор­ные бояре,' вожди оппозиции. Поскольку сотский Ставр оказался рядом с ними, он представлял, вероятно, не княжескую, а местную выборную администрацию. Впро­чем, и. Лойшнер на основании этого случая делает противоположный вывод. По его мнению, в 1118 году великий князь, очевидно, мог еще назначать и смещать сотских в Новгороде¹.

Сразу же после смерти Владимира Мономаха про­изошло решающее обострение новгородской борьбы, которое, как мы видели, не было неожиданным и под­готовлялось предшествующими событиями. Летопись отмечает его двумя характерными сообщениями: 1125 год (год смерти Мономаха)—«...посадиша на столе Всеволода новгородцы», 1126 год — «...вдаша посадни­чество Мирославу Гюрятиничу»².

Первое сообщение встречается лишь в Новгород­ской летописи старшего извода (Синодальный список) и вызывает недоумение: новгородцы сажали князя, ко­торый и так уже у них сидел с 1117 года. Остается лишь гадать, случайна ли эта фраза или после смерти Мономаха новгородцы сочли нужным как бы переутвер­дить своего князя, заодно подчеркнув решающую роль города в занятии княжеского стола. Что касается по­садника, то, на наш взгляд, ошибочно полагать, что выборность была введена в 1126 году. Рассказав об избрании посадника в 1126 и 1128 годах (вдаша, да-ша посадничество новгородцы), летопись под 1129 го­дом сообщает: «приде ис Киева Данила посадничать Новгороду», а в ИЗО году опять: «даша посадничест­во» и впредь то же самое с единственным исключени­ем в 1171 году, когда, по словам летописи, «отъяша князь Рюрик посадничество у Жирослава и выгноша его из Новгорода». Значит, выборность посадника не была введена сразу, а постепенно и самочинно утверж­далась в борьбе с киевскими князьями, и борьба эта, надо думать, началась не в 1126 году, а значительно раньше, но не получила четкого отражения в истори­ческих памятниках. В первой четверти XII века лето­пись только один раз под 1120 годом отмечает: «при­де Борис посадничать в Новгород» (очевидно, из Ки­ева). Это сообщение летописи само по себе воспри-

¹ См.: Leuschner J. Novgorod, S. 115.

² НПЛ. С. 21, 205.

81

6 Заказ 2695

нимается как исключение. Если же учесть, что оно приводится вскоре после рассказа о суде Владимира Мономаха над новгородскими боярами в Киеве, то ста­нет вполне вероятным предположение, что посылка посадника в Новгород была одним из мероприятий Мономаха, направленных на пресечение слишком да­леко зашедших новгородских вольностей, что она на­рушала уже установившийся ранее порядок выборов посадника. Так думал еще Н. М. Карамзин. Описав гнев великого князя на новгородских бояр, он при­бавляет: «Уже несколько времени посадники новгород­ские были, кажется, избираемы из тамошних граждан: Владимир, опасаясь их мятежного духа, дал сей сан киевскому вельможе Борису»¹.

Таким образом, после смерти Мономаха новгородцы ввели в действие республиканские институты управле­ния, практиковавшиеся ими прежде в отдельных слу­чаях, и занялись их укреплением и расширением.

В 1132 году новгородцы совместно с псковичами и ладожанами выгнали из города князя Всеволода Мсти-славича, но затем решили вернуть его обратно. В 1136 году они вторично, и на этот раз окончательно, про­гнали князя Всеволода. Сознание служебного значе­ния князя и его зависимости от воли города было к тому времени уже сильно в новгородцах. Речь шла о замене одного князя другим, которая диктовалась нуждами новгородской торговли. •• Начавшееся сопер­ничество из-за киевского стола двух княжеских ветвей, Ольговичей и Мономаховичей, приводило к трудностям в торговле. В Новгороде составились боярско-купече-ские партии, связавшие свои торговые интересы с Олеговичами и Мономахшичами. В 1136 году в меж­доусобной борьбе торжествовали Ольговичи, поэтому Всеволод Мстиславич, внук Мономаха, стал нежела­телен новгородцам; Ольговичи получили преобладание. Собравшись на вече, новгородцы судили князя как обыч­ное должностное лицо и припомнили ему все старые вины, в том числе, как он хотел 4 года назад княжить в Переяславле².

Современные исследователи единодушны в том, что 1136 год не следует рассматривать как дату возникно-

¹ Карамзин Н. М. История... Т. II. С 153

² НПЛ. С. 24, 209.

82

вения новгородской республики¹. Но что это был круп­ный этап в формировании самоуправления, в утверж­дении независимости от Киева, столь же несомненно. Впервые князь не приходил из Киева или не назна­чался по воле киевского правителя, а приглашался новгородцами по собственной инициативе². После 1136 года принцип новгородской вольности в князьях утвердился на практике и вскоре, став обычным, по­лучил признание. Янин связывает с событиями 1136 го­да учреждение смесного суда князя и посадника³, важ­ного института ограничения .княжеской власти.

Следующая знаменательная веха в утверждении республиканских институтов относится к 1156 году, когда впервые горожанами был избран епископ нов­городский⁴, прежде назначавшийся киевским митропо­литом.

Одно из последствий событий 1136 года — утрата княжеской властью в Новгороде стабильности. По подсчетам Лизакевича, за 100 лет произошло более 30 переворотов⁵. В XII веке князья в Новгороде ме­нялись настолько часто, что, по словам западногерман­ского исследователя К. Герке, можно говорить лишь о «видимости княжества»⁶. Упадок влияния Киева и кня­жеские междоусобицы создавали простор для выбора претендентов на новгородский стол, для политического маневрирования. В 1196 году право Новгорода выби­рать себе князя было признано Всеволодом Большое Гнездо: «кде им любо, ту же собе князя поймают»⁷.

Однако, как отметил В. Л. Янин, частая смена кня­зей вовсе не означает, что после 1136 года князь в Нов-

¹ Янин В. Л. Очерки... С. 33. Пожалуй, следы некоторого пре­увеличения значения событий 1136 года заметны еще в статье А. В. Арциховского «Новгород Великий по археологическим дан­ным», опубликованной в 1964 году. «После переворота 1136 года,— писал он,— верховной властью стало собрание граждан, вече, гла­вой правительства стал выборный посадник, но власть князя, пусть сильно ограниченная, сохранилась».— Новгород. К 1100-летию горо­да..С. 43.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 72.

³ См.: Янин В. Л. Очерки... С. 34.

⁴ НПЛ. С. 29—30, 216.

⁵ См.: Lizakevitz J. G. Essai abrege... P. 13.

⁶ См.: Goehrke С. Die Sozialstruktur des mittelalterlichen Nov­gorod. In: Untersuchungen zur gesellschaftlichen Struktur den mit-telalterlischen Stadte in Europa. Reichenau-Vortrage. 1963/64. Kon-stanz. Stuttgart, 1966. S. 357; Leuschner f. Novgorod. S. 46.

⁷ НПЛ. С. 43, 236.

___________________ 83 ___________________

городе «был превращен в почти фиктивную фигуру»¹,— в управлении городом и во внутригородской полити­ческой борьбе он продолжал играть видную роль. «У нас есть все основания предполагать, — пишет В. Л. Янин, — что и во второй половине XII века власть в Новгороде была сосредоточена в руках князя, посколь­ку в отличие от княжеских печатей посадничьи буллы этого времени исключительно редки»². И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко считают даже, что «после 1136— 1137 гг. положение княжеской власти в Новгороде уп­рочилось, а роль князя возросла»³.

Но князь уже не был полным хозяином положения, ибо рядом с ним стояли контролирующие его респуб­ликанские органы, а над ним — вече⁴. Окончательная институционализация выборной республиканской ад­министрации, сосуществовавшей с княжеской и гото­вой взять на себя ее функции, была, видимо, харак­терной чертой политического развития Новгорода вто­рой половины XII века, логическим продолжением ан­тикняжеской акции 1136 года. Этот процесс не шел ровно. Князья все еще пытались время от времени подчинить себе городское самоуправление. Так, по со­общению летописи, в 1171 году князь Рюрик отнял посадничество у Жирослава и выгнал его из Новго­рода⁵. Но нарастание республиканских тенденций оче­видно. В конце 80-х годов XII века (по Янину, между 1185 и 1191 гг.⁶) республиканская администрация по­лучила новое мощное подкрепление: возникла выбор­ная должность тысяцкого, получившего в свои руки важ­ный инструмент управления — сотенную систему. В. Л. Янин полагает, что это был не захват Новгородом су­ществовавшей до того времени княжеской системы уп­равления, а создание новой системы, действовавшей первоначально параллельно с княжеской. Об этом сви­детельствует упоминание летописи о княжеском тысяц-ком под 1219 годом («Князь же Святослав присла свои тысяцкыи на вече»)⁷.

¹ Янин В. Л. Очерки... С. 32.

² Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 111.

³ Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древ­ней Руси. С. 168.

⁴ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 123.

⁵ НПЛ. С. 34, 222.

⁸ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. ПО.

⁷ См. там же. С. ИЗ.

________________ 84 ________________

Упоминание о княжеском тысяцком связано с важ­ным эпизодом в борьбе новгородцев против посяга­тельств князей на самоуправление. Князь Святослав послал своего тысяцкого на вече, чтобы заявить, что он не может быть с посадником Твердиславом и от­нимает у него посадничество. «Новгородци же ркоша: «есть ли вина его». Он же рече: «без вины». Рече же Твердислав: «тому есмь рад яко вины моея нету, а вы, братье, в посадничестве и во князех вольне есте»_г новгородце же ответ даша князю: «аще вины его нету, и ты к нам крест целовал без вины мужа не лишати; тобе ся кланяем, а се есть наш посадник, и в те ся не вдадим» и отселе бысть мирно»¹. Этот эпизод как бы подводит итог политическим завоеваниям новгородцев с 1136 года по начало XIII века: княжеская власть все еще значительна, но рядом с ней стоит независимая городская администрация во главе с выборным посад­ником, а над нею возвышается вече, которое, по сло­вам Твердислава, ставшим символом Новгородской' республики, вольно и в князьях и в посадниках, т. е. может менять их по своему усмотрению.

Но принцип вольности был сформулирован Тверди­славом как раз накануне ее фактического ограничения в результате новой расстановки сил в русских кня­жествах. Начиналось медленное восхождение Северо-Восточной Руси. Отношения Новгорода с князьями развивались в противоречивых формах; свобода выбо­ра (или ее отсутствие) и зависимость (независимость) от князя во внутреннем управлении сочетались пара­доксально. С 1136 года до 20-х годов XIII века наблю­далось торжество принципа «вольности в князьях» при одновременном значительном влиянии князей на го­родское управление². Но уже в середине 20-х годов XIII века возникают новые явления. Приглашение кня­зей всегда было для Новгорода средством установле­ния отношений с другими русскими княжествами. В на­званную эпоху этими соображениями было продикто­вано предпочтение, оказываемое Новгородом князьям владимирско-суздальской династии. Столкновения с владимирско-суздальскими князьями, посягавшими на новгородскую вольность в князьях, начались еще во второй половине XII века. В 1169 году Новгород осаж-

¹ НПЛ. С. 59, 260.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 368.

_____________ 85 _______________

дали войска Андрея Боголюбского. Трехдневная битва завершилась победой новгородцев, но победа далась дорогой ценой. Вот почему уже в следующем году «сду-мавше новгородцы, показаша путь князю Роману, а сами послашеся к Андрееви на мир: «на всей воле нашей и дай же нам князь»¹. После установления та­тарского ига важным аргументом в пользу избрания новгородским князем стало получение ханского ярлы­ка на великое княжение.

Можно говорить о возврате к принципам, признан­ным во времена могущества Киева, но на сей раз в Новгороде уже существовала мощная местная адми­нистрация, которая не склонна была уступать князьям позиции, завоеванные длительной борьбой. Это и при­вело к тому, что сужалась не только свобода выбора князя новгородцами, но и сфера деятельности князя в Новгороде. Князь нужен был в основном для уста­новления отношений с наиболее могущественным Рус­ским государством. Возникает практика признания князя этого государства одновременно и новгородским князем. Собственно новгородский князь перестает су­ществовать. «Новая основа отношений Новгорода с князем весьма заметна уже в середине 1220-х годов,— пишет В. Л. Янин. — Приглашенный на новгородский стол Ярослав Всеволодович не порывает со своей от-чиной. Став князем в Новгороде, он остается князем и в Переяславле, посещая Новгород лишь в связи с военными операциями... По существу, Новгород в кон­це первой четверти XIII века стоит перед видимой перс­пективой полной ликвидации княжеской власти...»².

Однако были и исключения. Александр Невский пе­ред лицом военной угрозы Новгороду и всей Руси су­мел восстановить мощь князя, новгородцам приходи­лось мириться с его своеволием. Но как только силь­ного князя не стало (Александр умер в 1263 году), в договорных грамотах с Ярославом Ярославичем нов­городцы недвусмысленно объявили практику Александ­ра противоречившей старине и пошлине: «А что был отъял брат твои Александр пожне, а то ти, княже, не надобе. А что, княже, брат твои Александр деял на­силие в Новегороде, а того ся, княже, отступи»³. Пре-

' НПЛ. С. 222.

² Янин В. Л. Новгородские посадники. С 135—136.

³ ГВН и П. С. 10—12.

_________________ 86 ____________

бывание новгородского князя не в Новгороде, а в сво­ей отчине, еще не стало правилом. Знал исключения и принцип лояльности новгородцев по отношению к великому князю. В 1269 году новгородцы решили вы­гнать князя Ярослава Ярославича, возмутившись тем, что он нарушал условия, определенные в договорных грамотах. Хотя князь готов был отступиться, они, стре­мясь вновь утвердить пошатнувшийся принцип воль­ности в князьях, твердо заявили, что не хотят его и поищут себе другого князя или даже обойдутся вовсе без князя. Лишь после длительных неурядиц, вмеша­тельства Орды и митрополита Ярославу удалось вер­нуться в Новгород¹.

Вторая половина 60-х годов XIII века (после смер­ти Александра Невского) ознаменовалась укреплени­ем основ республиканской государственности. Именно от этого периода до нас дошли первые сохранившиеся договоры Новгорода с князьями, представлявшие со­бою весьма детализированный свод правил, регулирую­щих положение князя в Новгороде и явно рассчитан­ных на ограничение его власти и влияния. Вопрос о том, были ли эти договорные грамоты Новгорода с князьями первыми в истории или только первыми из дошедших до нас, остается открытым. Но ясно, что на­личие договоров 60-х годов обусловлено обстоятельст­вами политической жизни той поры. Грамоты, превра­щавшие князя в должностное лицо с четко определен­ными правами и обязанностями, свидетельствовали о полном расцвете республиканской государственности, делавшей князя с точки зрения внутреннего управления практически ненужным и подготовившей почву для наступления следующего этапа новгородской полити­ческой истории, когда князя представлял наместник. Этап становления республиканской системы, начавший­ся на рубеже XI и XII веков, подошел к концу. После 1136 года «лет полтораста существовал строй, лучшим выражением которого являются слова, сказанные в 1218 году посадником Твердиславом на вече: «А вы, братья, в посадниках и в князьях вольны». «Так про­должалось до рубежа XIII—XIV веков, — писал А. В. Арциховский. — С начала XIV века Новгород уже об­ходится вовсе без князей. Ни в XIV, ни в XV веке,

¹ НПЛ. С. 319—321.

87

до самого падения Новгорода, князя в нем не бы­ло»¹.

По мнению В. Л. Янина, в конце XIII века Новго­родская республика «трансформируется в свою клас­сическую форму»². В это время происходят «важные преобразования новгородской государственности»³, о существе которых высказан ряд гипотез. В. Л. Янин полагает, что примерно с 1291 года была введена но­вая система избрания посадников. Прежде пребывание в должности посадника не ограничивалось определен­ным сроком, теперь же их стали менять ежегодно, при­чем выборы проходили в феврале. При новой системе, по мнению В. Л. Янина, каждый конец избирал на вече пожизненно своего представителя, а из их числа го­родское вече выбирало ежегодно посадника. Пять кон-чанских представителей составили государственный со­вет (совет господ), о котором западные историки на­чинают упоминать именно в это время (самое раннее свидетельство относится к 1292 году)⁴. К тому же пе­риоду Янин относит и формирование суда тысяцкого⁵. Все эти новшества преследовали цель консолидации власти бояр, смягчения борьбы между ними, придания политической жизни Новгорода более упорядоченного характера.

И. Лойшнер, полностью воспроизведя концепцию Янина, дополняет ее некоторыми деталями. Он пишет, что в 1291 году в Новгороде произошла «реформа кон­ституции и управления»⁶. Город, подразделявшийся ранее на 10 сотен, был поделен на 5 концов. Сотня как высшая единица управления исчезла. Именно с этим и были связаны, по Лойшнеру, изменения в правилах выборов посадников, о которых говорил Янин. Однако Лойшнер, в отличие от Янина, распространяет эти из­менения и на должность тысяцкого. Тогда же, по его мнению, возник и совет господ, назначение которого заключалось в том, чтобы находить законодательные и управленческие решения, приемлемые для всех кон­цов. Реформа 1291 года представляется Лойшнеру столь

¹ Арциховский А. В. Новгород Великий по археологическим данным. С. 43.

² Янин В. Л. Очерки... С. 17.

³ Там же. С. 38.

¹ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 168—170.

⁵ См.: Янин В. Л. Очерки... С. 38.

⁶ Leuschner J. Novgorod. S. 100, 103—104, 112, 128, 129.

важной вехой в развитии новгородской государствен* ности, что он дает две схемы органов управления рес­публики— до и после 1291 года¹.

Приведенные суждения об изменениях в государст­венном строе Новгорода нельзя считать безусловными. Речь идет о предположениях, строящихся порой на до­статочно шатких основаниях. Степень доказанности этих предположений будет рассмотрена в связи с опи­санием институтов политического строя Новгорода. Пока же заметим, что самая идея реформы, осущест­вляемой целенаправленно, планомерно и в сжатые сро­ки, кажется противоречащей духу средневековой госу­дарственности, крепкой стариной, традицией и видоиз­меняющейся постепенно путем обогащения старых и появления новых обычаев. Все важнейшие новгород­ские политические институты — и вольность в князьях, и выборы посадников — устанавливались именно та­ким путем.

Но если попытки введения точной датировки и де­тального описания преобразований в системе управле­ния представляются спорными, то сам по себе факт полного развития республиканских институтов на ру­беже XIII и XIV веков, приведшего к значительному сужению княжеских функций и к фактической замене князя наместниками, не подлежит сомнению. И эти пе­ремены происходили не сразу. Как отмечает В. Л. Янин, князьям и в начале XIV века все еще удавалось, по-видимому, добиваться некоторого расширения сво­их прав. Последним великим князем, активно подви­завшимся в Новгороде и водившим новгородские пол­ки, был Юрий Данилович, убитый в Орде в 1325 году. С 1327 года, с великого княжения Ивана Калиты, от­ношения между князем и Новгородом приобретают окончательный вид: великий князь признается князем и в Новгороде, но во внутренние дела он практически не вмешивается².

При характеристике последних двух веков Новго­родской республики нельзя обойти молчанием мнение крупнейшего исследователя политической истории Нов­города В. Л. Янина. Он полагает, что это была не только пора зрелости республики, полного развития всех ее институтов, но и пора качественных изменений

¹ См.: Leuschner J. Novgorod. S. 131—132.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 187.

89

политического строя. «В XIV и особенно в XV веке, — пишет Янин, — новгородское боярское государство дви­галось к олигархической форме правления и полити­ческому краху»¹. Эта мысль развивается более подроб­но в монографии «Новгородские посадники»: «Вне вся­кого сомнения, новгородская государственность времен республики пережила закономерную эволюцию от по­казных форм феодальной демократии к откровенной олигархии. Показателем этой эволюции является отно­шение черного люда к республике. Еще в XIII и XIV веках ее защита собирала под свои знамена многочис­ленных представителей всех классов Новгорода, а в XV веке судьба республики волнует лишь новгород­ских землевладельцев»². Этот аргумент не принимают ряд современных исследователей. В последние годы новгородской независимости, когда московский вели­кий князь последовательно наступал на новгородские вольности, среди новгородских землевладельцев, бояр­ства в первую очередь, также не было единства. Они раскололись на литовскую и московскую партии, при­чем последняя, признавая права московского князя на новгородский стол, все еще надеялась сохранить вече­вые порядки и свои традиционные привилегии. Что же касается черных людей, то они, как обычно в истории Новгорода, не осознавали своих особых интересов и следовали за боярскими партиями. Но, по наблюде­ниям В. Ф. Андреева, большая часть простых людей поддерживала противников Москвы³, т. е. судьба рес­публики ни в коей мере не была им безразлична.

Разумеется, равнодушие черных людей к вечевым устоям — не единственный довод В. Л. Янина в поль­зу перерождения «показных форм демократии» в оли­гархию. Он пытается выявить изменения в системе управления и с этой точки зрения делит историю рес­публики в XIV—XV веках на два этапа. «На первом этапе, продолжающемся до 1410-х годов, рост бояр­ской власти осуществлялся не только путем внутри-боярского сплочения, -но и за счет перехода в руки бояр той части власти, которая до того принадлежала представителям житьих и купцов. На втором этапе, когда были созданы новые формы боярского олигар-

¹ Янин В. Л. Очерки... С. 236.

² Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 4—5.

³ См.: Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 129.

________________ 90 :___________

хического правления и максимально ослаблены при­чины "боярского соперничества в борьбе за власть, дальнейшее укрепление этой власти пошло по пути создания видимых форм союзнических отношений бо­ярства и других привилегированных сословий Новго­рода. Представители житьих и купцов допускались к участию в государственном управлении, поскольку об­щий контроль над их деятельностью полностью сосре­доточился в руках боярства»¹. При внешней тождест­венности порядка организации высшей боярской вла­сти во второй половине XIV и в XV веке практически, по мнению В. Л. Янина, он был другим², а рубежом между двумя этапами служили преобразования инсти­тута посадничества, имевшие место в 1410-х годах. После этой реформы «в политической структуре новго­родской республики наблюдается принципиальное из­менение, сущность которого сводится к практической ликвидации вечевого строя. Народное собрание продол­жает существовать, но роль его сведена на нет»³.

Реформа второй половины 1410-х годов, как пола­гает В. Л. Янин, заключалась в значительном увеличе­нии числа одновременно действующих посадников и в сокращении сроков их пребывания в должности до по­лугода. Это уменьшало личную власть посадников и выдвигало на первый план совет господ. «По сущест­ву,— пишет он, — реформа 1410-х годов ликвидирует неповторимое своеобразие новгородских республикан­ских порядков периода расцвета и воссоздает новую структуру государственного управления, сходную с рес­публиканской структурой Венеции и Флоренции, где также верховным органом власти был олигархический

сенат»⁴.

Логическая стройность этой концепции подкупает. Дело, однако, в том, что факт реформы второй поло­вины 1410-х годов, на котором основывается изложен­ная периодизация двух последних веков истории Нов­городской республики, нельзя признать установленным. Источники о нем молчат. Это — всего лишь гипотеза» выдвигаемая В. Л. Яниным на основе подсчета числа известных по историческим документам посадников,

¹ Янин, В. Л. Новгородские посадники. С. 338.

² См. там же. С. 304.

³ Там же. С. 340.

⁴ Там же. С. 272.

_____________ 91 ___________________

своеобразного толкования понятия «старый посадник» и т. п. Она нуждается в дальнейшей проверке и под­тверждении. Поскольку предполагаемая реформа каса­лась прежде всего посадничества, аргументы В. Л. Яни­на и критические соображения по этому поводу будут более детально изложены в соответствующем разделе. Пока же ограничимся заключением, что версия о ре­форме 1410-х годов остается интересной, но требую­щей более надежных доказательств гипотезой. При критическом отношении к ним такие гипотезы безус­ловно полезны, и высказываемые сомнения могут спо­собствовать приданию им большей убедительности. Од­нако ставить гипотетическое событие в основу перио­дизации Новгородской республики вряд ли целесооб­разно.

Источники дают слишком мало материалов, чтобы говорить о коренных переменах в политическом строе Новгорода XV века как по форме, так и по существу. Серьезные реформы проводятся, когда они становятся необходимы. В новгородской истории XV века не за­метно кризисных явлений, которые побуждали бы к глубоким изменениям. Политическая жизнь всегда бы­ла бурной, но привилегиям боярства ничто не угро­жало, черные люди не могли сплотиться, они воевали друг с другом, следуя за богатыми боярскими семья­ми, от которых были традиционно зависимы. Конфлик­тов было много, но до серьезных столкновений на классовой основе дело не доходило, и этому способст­вовали вечевые порядки, создавшие отдушину для вы­хода избыточной энергии. Угрозы роста влияния и са­мостоятельности черных людей, возможного стимула для введения олигархических порядков, не было. Если же говорить о попытке устранить распри между бояр­скими родами, добиться боярского единства, то непо­нятно, как увеличение числа посадников и сокращение срока их службы при отсутствии четких правил чере­дования между концами или боярскими семьями мог­ло бы этому способствовать. Едва ли политическая жизнь Новгорода после предполагаемой реформы ста­ла более спокойной, а боярство более сплоченным. В критический момент столкновения с Москвой новго­родские бояре оказались столь же расколотыми, сколь и прежде.

Думается, что в стремлении установить олигархи­ческий этап Новгородской республики сказывается рас-

________________ 92 ________________

пространение на политические институты отрицатель­ного отношения к Новгороду как противнику объеди­нения русских земель. Сохранение новгдродских воль­ностей стало препятствием на пути формирования цент­рализованного Русского государства. Противодействие Новгорода этой исторически прогрессивной тенденции, его готовность пойти на союз с Литвой могли волей-неволей в глазах исследователя, познающего историче­скую необходимость преодоления феодальной раздроб­ленности, бросать тень на политическую систему Нов­города. Казалось нежелательным, чтобы возглавившая объединение Москва, ставшая носителем прогрессив­ной идеи, покончила с демократическим строем, хоть и на боярской подкладке. Если же этот строй выро­дился в олигархию, то тогда Москва не заслуживает никаких упреков. Увы, история не так прямолинейна, носители прогресса редко бывают безупречны, а исто­рически необходимые преобразования далеко не всег­да идут рука об руку с правдой и справедливостью. Московских государей — собирателей Руси не следует идеализировать, так же как и правящую верхушку Новгородской республики. Дух вечевой демократии был собирателям Руси, выступавшим под знаменем самодержавия, не менее ненавистен, чем господство группы бояр.

Разумеется, высказанные сомнения- в качественном изменении государственного строя Новгорода в XV ве­ке не исключают признания постепенного роста соци­альных противоречий по мере углубления процесса феодализации и усиления эксплуатации простого лю­да феодальной верхушкой.

* * * -V.

/

Резюмируя краткий обзор мнений об эволюции госу­дарственных институтов в Новгороде, предложим сле­дующую периодизацию его политической истории.

— До рубежа X и XI веков — Новгород в плане си­стемы управления разделяет судьбу всех русских зе­мель и городов. Лишь его географическое положение и особенности связи с Киевом, установленные рядом Ярослава и помешавшие возникновению в городе соб­ственной княжеской династии, содействовали ослабле­нию княжеской власти и развитию институтов самоуп­равления.

________________ 93 ________________

— От рубежа X—XI веков до конца XIII века — период активной борьбы за самоопределение, за сво­боду выбора и смещения князей и посадников, станов­ления системы органов республиканского самоуправ­ления.

— XIV—XV века — время полного расцвета Нов­городской республики. Лишь накануне ее падения в столкновении с Москвой в ходе образования централи­зованного Русского государства наметилось некоторое сокращение вольностей.

Второй и третий периоды относятся к эпохе рес­публики. Первый представляет собой ее предысторию. Историко-правовой материал, как правило, слишком фрагментарен, чтобы строить изложение по этапам. К тому же это привело бы к необходимости многочис­ленных повторов. Поэтому более целесообразен сквоз­ной анализ государственно-правовых институтов с по­пыткой проследить в рамках каждого из них намечен­ную выше в общих чертах эволюцию.

94