2.1.6 Мировоззренческая ориентация эллинистической философии

Для философов и философских школ эллинистического периода античной истории характерно не столько выдвижение новых идей, сколько осмысление, уточнение, комментирование идей и учений, созданных мыслителями предыдущего периода. Интерес к истории, к теоретическому осмыслению картины мира, физике, космологии, астрономии повсеместно снижается. Философов теперь интересует вопрос о том, как нужно жить, во избежание бед и опасностей, которые угрожают из всех сторон. Философ, который в эпоху «высокой классики» был ученым, исследователем, созерцателем, умопостигающим Макро- и Микрокосм, теперь становится умельцем жить, добытчиком не столько знания, сколько счастья. В философии он видит деятельность и форму мысли, освобождающей человека от ненадежности, обманчивости, от страха и волнений, которыми так полная жизнь. В это время возникают и оригинальные философско-этические концепции, порожденные культурным состоянием эллинистической эпохи, в первую очередь, это скептицизм, стоицизм и этическая доктрина Эпикура.

В эллинистическую эпоху греческая философия широко распространяется за пределы своей родины и в II – I в. до н.э. утверждается в Риме, который стал в 27 г. до н.э. политическим и духовным центром расширяющейся империи. Римская философия приобретает явно выраженную практическую, моральную, утилитарно-жизненную направленность. Особенно это характерно для просветительского периода римской философии, когда на новой основе распространяются идеи скептиков, эпикурейцев, стоиков. Самыми известными сторонниками первых были Цицерон, вторых – Тит Лукреций Кар, третьих – Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий. В императорский период римская философия все большее сакрализуется, апеллируя к священным авторитетам. На этой основе зарождается и развивается неоплатонизм, переживший и падение Римской империи, и падение всего греко-римского язычества.

Несомненной заслугой Марка Туллия Цицерона (в 106 – 43 г. до н.э.) является то, что он стал соединительным звеном греческой культуры с римской. Он в одинаковой мере владел как греческим языком, так и родным латинским. Ему принадлежит слава создания литературного латинского языка, который впоследствии станут называть «языком Цицерона». По своим философским взглядам Цицерон был типичным представителем эклектицизма (от греч. ek-legein – разобрать и соединить опять), который стал преобладать в Платоновской Академии благодаря Карнеаду и Филону из Лариссы.

Родоначальник античного скептицизма Пиррон (в 365 – 275 г. до н.э.) считал философом того, кто стремится к счастью. Но счастье заключается в невозмутимости и в отсутствии страданий. Кто желает достичь таким способом счастья, должен ответить на три вопроса: 1) из чего состоят вещи? 2) как надо относиться к этим вещам? 3) какую выгоду извлечем из этого к ним отношения?

На первый вопрос, по Пиррону, нельзя получить никакого ответа: всякая вещь «есть это не в большей мере, чем то». Поэтому ничто не должно быть названо ни прекрасным, ни уродливым, ни справедливым, ни несправедливым. Всякому утверждению, о каком-нибудь предмете может быть с равной силой и с равным правом противопоставлено противоположное ему. Но если ни о каких предметах невозможны никакие истинные утверждения, то единственным надлежащим философу отношением к вещам Пиррон называет воздержание («эпохе») от каких-нибудь суждений о них. Но такое воздержание от суждений не есть совершенный агностицизм; безусловно достоверны, по Пиррону, чувственные восприятия или впечатления. И суждение типа «Это кажется мне горьким или сладким» будет истинным. Обман возникает лишь там, где высказывающий суждение попробует перейти от кажущегося к тому, что существует «по истине», то есть, отталкиваясь от явления, сделает заключение о его настоящей основе (сущности). Ошибку делает лишь тот, кто утверждает, что данная вещь не только кажется ему горькой (сладкой), но что она истинно такова, какой кажется.

Ответ на второй вопрос философии определяется, по Пиррону, ответом на ее третий вопрос – результатом, или выгодой, обязательного для скептика воздержания от всяких суждений об истинной природе вещей становится невозмутимость, беззаботность, в которой скептицизм видит высшую цель доступного философу счастья. Однако воздержание от догматичных суждений совсем не означает полной практической бездеятельности философа: кто живет, тот должен действовать, и философ – так же, как и все. Но от всех других людей философ-скептик отличается тем, что он не предоставляет направлению своих мыслей и действиям (которые он, как и все люди, усвоил из обычаев и традиций своей страны) значения безусловно истинных.^.

Наилучшей философской позицией считал умеренный скептицизм и Цицерон. Нет необходимости полностью отбрасывать истину, считал он, достаточно допустить отличие истинного от ложного. Нет критерия, который приведет нас к истине, но есть видимость, дающая вероятность, а значит возможно наше приближение к истине на основе вероятной очевидности. Такой подход оправдывает необходимость действовать, что позволило Цицерону рассматривать человека как существо свободное и морально ответственное, которое отбрасывает фатализм в любой его форме.

Эпикур (342 – 271 г. до н.э.), создавший учение, названное впоследствии его именем, понимал под философией деятельность, позволяющую людям с помощью рассуждений и исследований достичь беззаботной жизни, свободной от страданий: «Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией... Кто говорит, что еще не наступило или уже прошло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени».

Этические размышления Эпикура опираются на его представления об окружающей природе (физике). Физика дает представление о природном мире, освобождает от страха перед ним и служит основанием для этики. В физике Эпикур исходил из признания вечности и несотворимости мира. Он вслед за Демокритом придерживался идеи об атомном строении вещества. Эпикур смягчил демокритовскую версию детерминизма, считая, что атомы могут спонтанно отклоняться от траектории прямолинейного движения. Это ему понадобилось для обоснования допускаемой им свободной воли человека. Мыслитель выдвинул идею о том, что не все в мире происходит по необходимости, в нем есть место и для случайности. Разобраться в диалектике необходимости и случайности можно лишь познав их. Указав на знание как средство подчинения необходимости разумному действующему человеку, Эпикур тем самым указал на реальный путь возвышения над необходимостью, подчинения ее своим интересам. Это обстоятельство позволило философу рассматривать человека в мире не как марионетку, а как свободного творца своих поступков, своей судьбы. Иными словами, в познании явлений, протекающих в силу необходимости и случайности, Эпикур видит путь к свободе.

Этика Эпикура исходит из утверждения, что для человека первое и прирожденное благо есть удовольствие, которое понимается как отсутствие страдания, а не как преимущественно состояние наслаждения. Эпикур писал: «Когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы понимаем не удовлетворение распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, кто не знает, не соглашается или неправильно понимает, а мы понимаем свободу от телесных страданий и душевных тревог». Именно с помощью освобождения от них достигается, в соответствии с эпикуреизмом, цель счастливой жизни – здоровье тела и отсутствие волнений, полная беззаботность духа – атараксия. Страх не имеет силы в глазах истинного философа, считал он: «Смерть не имеет к нам никакого отношения, потому что когда мы существуем, смерти еще нет, а когда смерть есть, тогда не существуем мы». Страдание души, считал Эпикур, намного хуже страданий телесных. Этика Эпикура индивидуалистская: даже дружба ценится больше не ради нее самой, а ради принесенной ею безопасности и ради беззаботности души.

Последовательным сторонником эпикуреизма был Тит Лукреций Кар (нач. – сер. II в. до н.э.). Среди его философских размышлений наибольшую популярность приобрела поэма на латинском языке «О природе вещей». Главными врагами человеческого счастья, согласно Лукрецию, являются страх перед адом, страх загробной расплаты и страх перед вмешательством богов в ход человеческой жизни. Философия призвана избавить человека от этих страхов. В момент смерти человеческого тела атомы души рассеваются, считает философ. Никакого загробного места существования души нет, как нет вообще никакого отношения между жизнью и смертью. Жизнь и смерть никогда не могут встретиться, поэтому чувство страха является ошибочным и надуманным. Знание, согласно Лукрецию, выраженное доступным и образным языком, должно освободить человеческую душу от гнета призраков, которые запугали ее.

Другие настроения находим в философии стоиков, которые опирались на учение Гераклита, усилив в нем черты материалистического гилозоизма (учение об одухотворенности универсума): мир есть единое тело, живое и разнообразное, насквозь пронизанное телесным дыханием, одушевляющим его («пневмой»).

Если эпикуреизм пронизан пафосом свободы и стремится вырвать человека из «железных оков необходимости», то для стоицизма необходимость («фатум», «судьба») нерушима, и спасение от необходимости (свобода в смысле эпикуреизма) невозможно. Действия людей отличаются не тем, что один действует свободно, а другие нет, а лишь тем, как – добровольно или по принуждению – реализуется и выполняется неотвратимая во всех случаях и безусловно предназначенная всем необходимость. Судьба ведет того, кто добровольно и беспечально ей повинуется, и тянет, насильственно влачит того, кто неумно и безрассудно ей противится. Мудрец стремится вести жизнь, согласовываясь с ее природой, и для этого руководствуется умом. Настроение, в котором он живет, есть смиренность, покорность неотвратимому и согласованная с природой жизни добропорядочность. Результатом этого является апатия – отсутствие страданий, бесстрастие, безразличие ко всему внешнему.

Наибольшую популярность среди всех философских учений в Риме приобрел именно стоицизм. В этой философии образованные римские граждане видели мировоззренческую опору: жизнь в империи не отличалась стабильностью, а изобиловала опасностями и непредвиденными поворотами личных судеб. Стоицизм называют «философией героического пессимизма», что было созвучно мироощущению римлян, традиционно настроенных патриотически и готовых продемонстрировать «городу и миру» свою гражданскую доблесть. Самыми известными теоретиками римского стоицизма в I – II в. н.э. были Люций Анней Сенека (4 г. до н.э. – сер.60-х гг. н.э.), Эпиктет (ок. 50г. – ок. 135 г. н.э.) и Марк Аврелий Антоний (121г. – 180г. н.э.), которых, невзирая на разное социальное положение, соединяла amor fati – любовь к судьбе, любовь к фатуму.

Римские стоики унаследовали идею греков о том, что логос – это не только слово, но и закон, то есть судьба, необходимость, а также справедливость. Один и тот же логос правит миром и поведением человека, – поэтому жизнь в соответствии с законами природы обеспечивает человеку добропорядочное, беззаботное существование.

Традиции стоицизма продолжает Марк Аврелий – самый именитый римский философ, ставший в 40-летнем возрасте наследником императорского престола. В произведении с характерным названием «К самому себе» он утверждает, что все, происходящее в мире, является проявлением промысла природы, отождествляемой с Богом. Чтобы найти счастье, человеку необходимо привести свои взгляды и чувства в соответствие с внешним миром. Ум трактуется как единственное действительно духовное начало в человеке, берущее свои истоки в духовности самого божества. У всех людей единая душа и единый ум. Марк Аврелий приходит к мнению, что все есть определенное одно большое целое, в котором все связанно. В целом все заранее определено, поэтому человек должен принимать все как «предусмотренное, возникающее из общего начала и источника».