Глава VI

то моменты ударения, интонации, фразировки, тембра или порядка слов, повтора, параллелизма, анафоры и проч. Соответственно, ориентация на сообщение может, прежде всего, выражаться в использовании любого из указанных стилистических средств или их сочетания. Но и не только в этом. Ориентация на сообщение бывает и в любом моменте выделения границ сообщения в общем потоке коммуника­ции, а, главное, в подчёркивании особого композиционного структурирования сообщения, в выделении в нём особых семантических моментов, пластов, динамик и проч. Осо­бый аспект таким образом понимаемой поэтической функ­ции - это подчёркнутое введение в сообщение иноязычных вкраплений, цитат, переводов, равно как и иносемиоти-ческих элементов, базирующихся на других вторичных семиотических системах - музыке, живописи и графике, жестах, танце. Наконец, особо следует отметить возмож­ность и чисто «деиктической» ориентации на сообщение, когда его поэтическая функция не экземплифицируется, а просто объявляется. Это объявление, указание может осуществляться либо эксплицитно, посредством внешнего объявления, посредством коммуникативного контекста (на­пример, помещения сообщения в антологию или сборник поэтических произведений) или посредством логического вывода, либо - и это наиболее сложный и интересный случай - имплицитно, когда такая «ориентация на сообще­ние» как бы самоочевидна или «ясна каждому», но может, разумеется, приводить и к путанице или недоразумению. Последнее возникает в случае случайного появления тех или иных стилистических поэтических приёмов (например, случайная окказиональная рифма или случайное появление метрических отрезков в речи).

Подобное понимание поэтической функции лежит за известной формулировкой Якобсона и формалистов, что поэзия есть особым образом организованный язык. Но для того, чтобы по-настоящему понять специфически якобсо-новский взгляд на поэтику, надо обратить внимание и на те аспекты его занятий литературой, которые выходят за пределы именно поэтической функции языка. Здесь надо к тому же напомнить о том, что как раз занятия тем, что

Якобсон, Иванов, Топоров. Тартуская школа (Лотман, Минц) 217

можно назвать чистой поэтикой, включая «грамматику поэзии», составили наиболее мощный корпус якобсоновских исследований. Это - десятки мастерских разборов-описаний поэтических текстов с точки зрения воплощения в них принципов грамматики поэзии в сочетании с звуковыми, акцентными и проч. формальными структурами. Якобсон описал поэзию на самых различных языках - от русского и других славянских до английского, немецкого, француз­ского, итальянского, испанского, португальского и даже древнееврейского. Но, возвращаясь к более общим темам поэтологических работ Якобсона, следует вспомнить о двух его замечательных работах - статье «О поколении, растра­тившем своих поэтов», написанной в 1930 году на смерть В.В. Маяковского¹, и статье о статуе в символике Пушкина, первоначально написанной в 30-е годы по-чешски, а потом переизданной в семидесятые годы в переработанном виде по-русски в историческом издательстве Mouton в Голлан­дии². В этих работах Якобсон вышел в направления, в ко­торых поэтика и филология граничили, с одной стороны, с историей (работа о Маяковском), а с другой - с тем, что можно назвать психологией бессознательного. В обоих об­ластях Якобсон показал себя непревзойдённым мастером интуитивного проникновения в весьма сложное и не под­дающееся поверхностному пониманию смысловое поле. Это поле имеет какое-то отношение к осознанию того, что поэт, исследователь и читатель инстинктивно отторгают от себя, чему не желают взглянуть «в лицо». В случае смерти Маяковского этим фактором была власть среды, зависимость индивидуума, в том числе, и особенно, индивидуума, столь, казалось бы, сильного и неподверженного этой власти, от крайне низменных и ничтожных её аспектов. Низверже­ние высокого поэтического дара с вершин вдохновения, в случае Маяковского манифестировавшегося суверенным владением языком, который он создавал и пересоздавал по

¹ Якобсон P.O. О поколении, растратившем своих поэтов. In: R. Jakobson. Selected Writings. The Hague, Paris, Mouton, 1979, vol. 5.

² Jakobson R. Pushkin and His Sculptural Myth, The Hague, Paris, Mouton, 1975.

218