«Прометеи прикованный»

ПОДВИГ ПРОМЕТЕЯ. Действие начинается среди пустынных скал, в Скифии, на берегу моря. Гефест, бог кузнечного дела, и две аллегорические фигуры — Власть и Сила, приводят зако­ванного в цепи Прометея и. пронзив ему грудь железным клином, прибивают к скале. Уже в первой реплике Силы, олице­творяющей безропотное служение верховному божеству, объясняется зрителю, за что подвергают пытком титана:

...огонь

Похитил он для смертных. За вину свою

Пускай теперь с богами рассчитается,

Чтоб наконец признал главенство Зевсово

И чтоб зарекся дерзостно людей любить.

В то время как Гефест выражает сочувствие Прометею, «плачет» о его «беде», зевсовы слуги, грубые и бесцеремонные, с видимым удовольствием выполняют свою палаческую работу. Тело же титана становится «железом все опутано». Пока вер­шится казнь, Прометей хранит стоическое молчание. И лишь когда его истязатели уходят, дает волю чувствам:

Мученью конца я не вижу.

Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,

Мне хорошо известно. Неожиданной

Не будет боли. С величайшей легкостью

Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же.

Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.

И ни молчать, ни говорить об участи

Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь

Из-за того, что людям оказал почет.

Эсхил называет Прометея словом, им изобретенным: филан­троп. Буквально, это означает: тот, кто любит людей. А может быть точнее: друг людей. Любя человечество, титан неприми­рим к «тирании Зевса».

Прометей отъединен от близких, от людей. Он — наедине с природой, которая ему сочувствует. Услышав его стенания, к нему прилетают Океаниды, двенадцать нимф, дочерей Океана. Нимфы сострадают Прометею, но они слабы и пугливы, стра­шатся гнева Зевса. Обращаясь к ним, Прометей напоминает о том, чем облагодетельствовал человечество.

Во время борьбы Зевса со старшим поколением богов Про­метей оказал неоценимую услугу «великому властелину богов». Но тот отплатил ему черной неблагодарностью, ибо:

Болезнь такая, видно, «сем правителям

Присуща — никогда не доверять друзьям.

Зевс в трагедии — воплощение жестокости, о чем без обиня­ков сообщает Прометей:

Истребить людей

Хотел он даже, чтобы новый род растить.

Никто, кроме меня, противиться

Не стал. А я посмел. Я племя смертное

От гибели в Аиде самовольно спас.

За это и плачусь такими муками.

ПРОМЕТЕЙ - БЛАГОДЕТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Прометей пере­числяет благодеяния, которые он совершил по отношению к людям. Перед нами проходит как бы история человечества, его духовного и интеллектуального роста, развития его материаль­ной культуры. Обращаясь к хору, Прометей рассказывает:

...лучше вы послушайте

О бедах человеков. Ум и сметливость

Я в них, дотоле глупых, пробудить посмел.

Теням снов

Подобны были люди, весь свой долгий век

Ни в чем не смысля. Солнечных не строили

Домов из камня, не умели плотничать,

А в подземельях муравьями юркали.

Они без света жили, в глубине пещер.

Примет не знали верных, что зима идет,

Или весна с цветами, иль обильное

Плодами лето — разуменья не было

У них ни в чем, покуда я восходы звезд

И скрытый путь закатов не поведал им.

Премудрость чисел, из наук главнейшую,

Я для людей измыслил и сложенье букв,

Суть всех искусств, основу всякой памяти.

Я первый, кто животных приучил к ярму,

И к хомуту, и к вьюку, чтоб избавили

Они людей от самой изнурительной

Работы. А коней, послушных поводу.

Красу и блеск богатства, я в поножи впряг,

Не кто иной, как я льняными крыльями

Суда снабдил и смело по морям погнал.

Вот сколько ухищрений для людей земных

Придумал я, злосчастный. Мне придумать бы,

Как от страданий этих самому спастись.

Прометей также оказался и искусным врачевателем, изгото­вителем лекарств от болезней, «смесей болеутоляющих», истол­кователем знамений, открывателем богатств, сокрытых в под­земных недрах: золота, железа, меди.

Тирания Зевса, который вздумал «уничтожить весь род люд­ской и новый посадить», проявляется в эпизоде с Ио. Это одно из тех существ, которые посещают Прометея. Ио была жрицей Геры. Несчастную, ее соблазнил Зевс, «грозный любовник». Их застала Гера, но Зевс, чтобы избежать скандала, мановением руки превратил Ио в белую корову. Фактически он бросил Ио. Гера же наслала на корову слепня, который непрестанно жалит Ио, заставляя ее скитаться по свету, не находя покоя. Проме­тей предрекает Ио «будущее море неизбывных мук», та в стена­нии удаляется.

Но у власти Зевса есть предел. Выше Зевса — Мойры, олице­творяющие Судьбу, им подчинены даже боги. Прометей дает понять, что ему известно будущее Зевса. Он задумал вступить в новый брак, но жена «лишит его небесного престола». «Ему грозят мученья», тяжелее, чем его, Прометеевы. «Ему недолго над богами властвовать», — убежден титан. Прометей не рас­крывает своей тайны до конца, не называет имени женщины, могущей погубить Зевса. А ведь всесильный Олимпиец не при­вык стеснять себя в желаниях и страстях.

ПРОМЕТЕЙ И ГЕРМЕС. И все же, услышав слово Прометея, Зевс встревожен. Он посылает Гермеса с предложением открыть ему тайну в обмен на освобождение прикованного титана. Разго­вор Прометея с Гермесом — один из кульминационных эпизо­дов трагедии. Слуга Зевса Гермес всячески пробует склонить Прометея к примирению. Он чередует угрозы с посулами. Но неизменно наталкивается на непреклонность Прометея:

...Так неужели я стану

Богов бояться новых, трепетать, робеть?

Как бы не так! Дорогой, по которой ты

Сюда явился, возвратись назад скорей:

Ни на один вопрос твой не отвечу я.

В столкновении двух характеров, перед лицом «холопства» Гермеса, Прометей обретает черты богоборца:

Всех, говоря по правде, ненавижу я

Богов, что за добро мне отплатили злом.

Напрасно увещевает Гермес Прометея склониться перед Отцом, отрешиться от «безумия», «разумно, трезво на свою беду взгля­нуть», выменять открытие тайны на свободу. Но ничто не колеб­лет несгибаемости Прометея, восклицающего с гордостью:

Убить меня все же не смогут.

Ничего не добившись, Гермес улетает. За этим следует месть Зевса. Раздается гром и подземный грохот. Заключительный монолог Прометея начинается словами:

Уже дела пошли, не слова.

Земля закачалась,

Гром грохочет, в глубинах ее глухим

Отголоском рыча. Сверкают огнем Волны молний.

Последние слова титана: «Без вины страдаю — гляди!» За­ключительная ремарка драматурга: «Удар молнии. Прометей проваливается сквозь землю» — ставит финальную точку в этой драматической ситуации.

Трагедия была пронизана тираноборческим пафосом. Проме­тей вырастал в подлинно героическую фигуру не только благо­детеля людей, но борца с абсолютной властью Отца, способно­го на любое преступление.

ОСОБЕННОСТИ КОМПОЗИЦИИ. В отличие от «Персов», тра­гедия о Прометее представляет шаг вперед в развитии драматур­гической техники. Трагедия содержит главные элементы драматургического произведения: сюжет, конфликт, образы, отличающиеся монументальностью. Через все произведение проходит противостояние друга людей Прометея и тирана Зевса. Знаменательно, что антагонист Прометея так и не появляет­ся на сцене. Его имя постоянно звучит, его приказы спешат ис­полнить его подручные, его воля определяет развитие конфлик­та. Но зритель так никогда его и не видит воочию. В этом приеме сказался безошибочный художественный вкус Эсхила. Драматург словно бы апеллирует к воображению, фантазии зрителей, предлагая каждому представить облик верховного бога, этого воплощения тиранического своеволия. Вспомним, что и в «Илиаде» отсутствует описание красоты Елены, пре­краснейшей из эллинских женщин. Однако показано, какое впечатление производит она на окружающих, на старцев Трои.