1918-1919 Гг. Был создан религиозно-общественный "Римско-католический союз в

честь Сердца Господа Иисуса Христа" и была предпринята попытка создания

христианско-демократической партии. Во главе этого движения стоял русский

католик и русский националист(!) В. Зенкин.

Неудивительно, что в условиях такого религиозного бурления именно в

Башкирии достигла своего пика реформаторская деятельность епископа Андрея

(князя Ухтомского), возглавившего в 1914 г. Уфимскую епархию. Епископ Андрей

развернул бурную деятельность, направленную на единение Церкви с земством,

на развитие благотворительности, церковной кооперации, просвещения и

самоорганизации мирян. Одной из важных сфер деятельности епископа Андрея

было миссионерство, в котором он больше всего преуспел среди чувашей. Были

также обращения татар и башкир. Глубокий интерес владыки Андрея и стремление

восстановить церковное общение между православием и старообрядчеством

принесли свои плоды уже после революции. В первую очередь, по инициативе

уфимского епископа был создан единоверческий епископат. Первоиерарх

единоверцев Симон (Шлеев) погиб мученической смертью от рук большевиков

именно в Уфе в 1921 г. После епископа Симона первоиерархом единоверцев стал

сам вл. Андрей.

Февральская революция предоставила мусульманскому населению России

широкие возможности политического самовыражения. В мае 1917 г. в Москве

состоялся Всероссийский съезд мусульман, делегаты которого были избраны ото

всех мусульманских регионов России, в том числе и от Башкирии. На этом

съезде был избран Всероссийский мусульманский совет и его исполком. Таким

образом, возникла неподконтрольная российской власти демократически

избранная организация религиозной жизни мусульман. Чуть позже появилась

политическая организация мусульман -- Всероссийский мусульманский военный

совет "Харби Шуро", в программу которого входило создание Волжско-Уральских

штатов со столицей в Казани. Территория штатов должна была включать

Казанскую, Уфимскую, Оренбургскую губернии, а также отдельные части

Самарской, Симбирской, Пермской и Вятской губерний.

В этом всероссийском мусульманском движении, как религиозном, так и

политическом, полностью доминировали татары, причем одним из главных центров

этого движения была Уфа. Татарские лидеры совершенно не учитывали башкирских

интересов, в их концепциях башкиры даже не рассматривались как отдельный

народ, отрицалась самобытность их культуры и языка. С точки зрения татарских

лидеров, существовал только один народ -- "тюрко-татары".

Неудивительно, что среди башкир возникла резкая национальная реакция

враждебности, как татарскому пантюркизму, так и русскому унитаризму.

В политической сфере башкирское национальное движение имело два

основных направления, лидерами которых были Ахмед-Заки Валидов и

Мухамед-Габдулхай Курбангалиев. А. Валидов был сторонником создания

максимально независимой башкирской государственности, М. Курбангалиев --

того, что сейчас называется "культурно-национальной автономией". Позиция

последнего объяснялась тем, что башкиры даже в Башкирии составляют явное

меньшинство населения, кроме того, много башкир живет дискретно среди

русских в различных уральских губерниях.

В отличие от татар, менее религиозные башкиры не создали

самостоятельного религиозного движения. Их интересы в этой области были

подчинены целям движения, направленного на сохранение и самоопределение

башкирской нации. И Валидов, и Курбангалиев были сторонниками создания

независимой от татар организации башкирского ислама, но Курбангалиев

придавал ей гораздо большее значение, так как, по его программе, она должна

была стать духовным ядром в самоопределении башкирского народа. История

разрешила спор между двумя лидерами в пользу Валидова. Курбангалиев примкнул

к Колчаку; будучи муллой и белым офицером после гражданской войны он

оказался в Манчжурии. Валидов же примкнул к большевикам и возглавил первое

правительство башкирской автономии.

Возникновение Башкирской автономной республики предопределило создание

независимого Башкирского духовного управления. Курултай башкирского

духовенства в 1921 г. провозгласил учреждение Духовного управления мусульман

Башкирии. Однако на территории республики и при советской власти продолжало

функционировать наследовавшее дореволюционному Магометанскому духовному

управлению Центральное духовное ведомство мусульман Внутренней России и

Сибири, учрежденное в 1921 г. и сохранившее резиденцию муфтия и центральные

органы управления в том же здании в Уфе, где находилось руководство

дореволюционного управления. Как и прежде, в нем доминировали татары.

20-е и даже начало 30-х гг. -- период бурной религиозной жизни

Башкирии. Среди мусульман продолжалась жесточайшая, непримиримая борьба

между татарами и башкирами, закончившаяся в 1936 г. ликвидацией Башкирского

духовного управления.

Среди православных в это время идет столь же бурная борьба, сначала

между обновленцами и тихоновцами, а позднее -- между сергианами и

Катакомбной Церковью, одним из главнейших центров которой становится

Башкирия. Епископ Андрей (Ухтомский) рукополагает епископов и священников,

которые расходятся по всей стране. Многие из них оседают в самой Башкирии.

До наших дней республика -- один из главных центров катакомбного

православия. Именно в Башкирии, благодаря усилиям владыки Андрея, многие

старообрядцы переходят в катакомбное единоверие. В глухом Никольском скиту

Белорецкого района, несмотря на все репрессии, выживает иерархия

катакомбного единоверия.

Первоиерарх с 1938 по 1984 г. катакомбного единоверия Меркурий (Котлов)

-- житель Белорецкого района, простой малограмотный крестьянин, возлагавший

тяжелые епитимьи за употребление в пищу сатанинского овоща "картови",

благодаря мужеству и вере сумел сохранить свою

Церковь.¹

Начиная с 30-х годов, вследствие жесточайших репрессий, всякая и

христианская, и мусульманская религиозная жизнь неуклонно затухает. К 1988

г. в Башкирии официально зарегистрированными остаются всего 14 мечетей и 17

приходов РПЦ. У мусульман полностью пресеклась суфийская традиция. В отличие

от Северного Кавказа, в Башкирии не возникло ничего подобного параллельному

исламу. У православных от мощной, неподконтрольной властям религиозной жизни

остались лишь крошечные общины престарелых крестьян. У старообрядцев -- один

фольклор, представляющий интерес разве что для филологических и

археографических экспедиций. О католиках, а также лютеранах и других

протестантах и говорить нечего.

Поначалу события, имевшие место в Башкирии после 1988 г., казалось бы,

существенно не отличались от тех, что происходили по всей стране.

Первые несколько лет после 1988 г., когда "разрешили религию",

наблюдался всеядный интерес к вере. Народы обращались к своим "корням":

татары и башкиры -- к исламу, русские -- к православию, удмурты и мари -- к

язычеству, немцы -- к лютеранству. Определенных успехов добивались и

относительно новые для Башкирии деноминации: кришнаиты, харизматы, баптисты.

Причем к этим новым для Башкирии вероисповеданиям обращались не только

русские, но и башкиры, особенно молодежь крупных городов. Поначалу никто не

видел в этом "криминала". Мало того, согласно одному из социологических

опросов,²

проведенных в Уфе в начале 1992 г., чуть менее 10% башкир и татар города

считали себя христианами. Особенным успехом в миссионерстве отличилась

Новоапостольская церковь. Ее эмиссары появились в Башкирии из ГДР, где они

имели тесные контакты с ЗГВ и пользовались ее транспортными возможностями.

Поначалу новоапостольники ставили своей целью служение местным немцам.

Однако вскоре к ним и их необременительным и "веселым" богослужениям, с

легкой адаптацией к современной молодежной культуре, потянулись и башкиры, и

русские. С 90-х гг. и исламское, и православное духовенство обличают

новоапостольников в прозелитизме, считая их одним из своих главных

противников.

Возрождение православной епархии началось в 1990 году, когда ее

возглавил епископ Никон (Васюков), сравнительно молодой врач, ставший

священником незадолго до перестройки. Число приходов быстро выросло с 17 до