Раздел 2 моральный дух в войне Война как историческое явление. Понятия «моральный дух», «моральный фактор». Моральный дух во внешних и в гражданских войнах

Теснимый, уже не рассчитывая на помощь со стороны, которой взяться неоткуда, должен целиком возлагать свою последнюю надежду на моральное превосходство.

К. Клаузевиц

Сколько бы ни мечтали утописты о мире без насилия, сколько бы ни проклинали кровопролитие, исторический опыт всех времен и народов убедительно свидетельствует: война — вечный спутник исторического развития человечества, приносящий ему множество бед. За 55 веков сообщество мировых цивилизаций пережило около 15 тыс. войн, унесших более 3,6 млрд человек. Относительно мирных лет насчитывается менее 300.

Причем, по мере развития человечества войны приобретали более кровопролитный и разрушительный характер: XVII век унес жизни 3.3 млн человек, XVIII век —5,3 млн, а войны XIX века — уже 6 млн.

Они принесли человечеству и колоссальные материальные потери. Общую стоимость ценностей, уничтоженных во время всех войн, которые зарегистрировала память человечества, можно представить в виде гигантского золотого кольца по окружности Земли шириной 156 и высотой 10 метров⁴¹.

Подобные печальные реалии приобрели особенно угрожающий характер в XX веке. Тогда войны поглотили 115 млн человек.

Молох же двух мировых войн (1914 – 1918 и 1939 – 1945 гг.) забрал в общей сложности 78,6 млн человеческих жизней. Да и после Второй мировой войны произошло около 500 вооруженных конфликтов. А это еще 36 млн погибших, большая часть из которых — мирное население⁴².

Более того, у планеты Земля в XX столетии имелись печальные шансы повторить судьбу мифической Атлантиды, ибо история неоднократно выдвигала на повестку дня вопрос жизни и смерти человечества — рода “Homo sapiens” именно в недавно минувшем веке.

Ведь оружие массового уничтожения поставило на карту вопрос о самопожирании человечества. И если третья мировая война будет развязана милитаристскими маньяками, то это приведет к всеобщей гибели человечества. Известны не укладывающиеся в воображение расчеты из сценариев возможного ядерного безумия. 30-50 млн человек погибнут в локальном ядерном конфликте, 100-150 млн — в широкомасштабном⁴³. Последствия «ядерной зимы», как результат тотальной ракетно-ядерной войны, вряд ли можно представить.

Разумеется, любые войны завершаются, в конечном итоге, миром. Но довольно хрупким. В истории зафиксировано свыше 8000 мирных договоров, многие из которых заключались «на вечные времена», но средний срок их действия не превышал десяти лет. Если же говорить об Отечестве нашем, то приходится констатировать, что вся его история также непосредственно связана с войной. Специалисты подсчитали, что за 265 лет, описанных в древнерусской «Повести временных лет», летописец лишь в один год как о великом чуде записал: «Мирно быть»⁴⁴.

Российское государство формировалось в условиях жесточайшего внешнего давления. Имеются данные, что на каждое столетие российской истории приходится примерно 20 войн. По крайней мере, раз в столетие наша страна подвергалась опустошительному нашествию. Можно сказать, что каждое поколение россиян переживало свою войну⁴⁵.

Россия стала одним из первых государств, создавших постоянную армию, мощный военно-промышленный комплекс (с эпохи Петра I). За XVIII – XIX вв. в войнах погибли 10 млн россиян, в то время как население России в первой четверти XVIII в. составляло всего лишь 16 млн человек.

В XVIII – XIX вв. Россия вела 22 наступательные, 4 оборонительные войны, 7 войн и 2 военных похода в интересах европейской военной политики. Она пережила 2 крупные внутренние войны, шесть бунтов⁴⁶. 18 войн XIX в. в России заняли 67(!) лет⁴⁷.

Страна все время «работала на войну»: большая часть государственного бюджета шла на ее нужды. В начале XVIII в. — 83%, в начале XIX в. — 51%, в начале XX в. — 35%⁴⁸.

Проведенный военными историками подсчет только безвозвратных потерь в «больших» и «малых» войнах, которые являлись спутником истории России за период с 1900 по 2000 гг., составил цифру (только по личному составу вооруженных сил и других войсковых формирований — Г.И.) в 12 132 668 человек⁴⁹.

Видимо, от войны никуда не деться. По крайней мере, в обозримом будущем.

История учит: война — исключительно сложное явление, отличающееся многоаспектностью. Она представляет собой крайнюю форму разрешения социально-политических, экономических, идеологических, а также национальных, религиозных, территориальных и других противоречий между государствами, народами, нациями, классами, классами и социальными группами средствами военного насилия.

И выглядит закономерным, что война как историческое явление изучается многими науками. А в западной социологии существует даже направление — полемология (наука о войне). Ее предметом являются вооруженные конфликты, военное насилие.

Опыт вывел аксиому: в войне вооруженное противоборство всегда первично. Это хорошо подметил крупный знаток военной теории К. Клаузевиц: «Война есть ничто иное, как расширенное единоборство… Его ближайшая цель сокрушить противника и тем самым сделать его неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению… Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю»⁵⁰.

Однако, наряду с вооруженным противоборством, учит военная история, особое место всегда занимало духовное состояние войск.

Еще наши далекие предки заметили зависимость побед и поражений от морального состояния армии. В сочинениях древнегреческого философа и историка Плутарха содержится один любопытный и поучительный фрагмент, суть которого сводится к следующему.

Когда в Риме узнали о том, что царь этрусков готовится совершить нападение на землю римлян, в лагерь этрусков направили Муция Сцеволу. Прибыв во вражеский лагерь, Сцевола долго отговаривал этрусков от намерения напасть на Рим и даже соглашался принести дары воинственному противнику. Царь этрусков оставался непреклонен: «Рим должен пасть!» Тогда Муций Сцевола, исчерпав все доводы, использовал в переговорах последний аргумент: он вытянул руку над огнем очага и хладнокровно сжег ее. Царь этрусков был потрясен силой духа посланцев римлян. Его решимость напасть на Рим поколебалась: ведь он увидел, как сильны духом и мужественны те, на кого он собирается напасть.

Понятно, что мы имеем дело с легендой. Но она показывает, насколько значимым является в войне духовное состояние тех, кто бьется с оружием в руках.

А вот уже не легенда, а суровая правда истории: великий подвиг советского народа — победа в Великой Отечественной войне — произошел во многом потому, что те, кто принял смертный бой с фашизмом, являлись сильными духом. Приведем свидетельство побежденного немецкого генерала Г. Фриснера: «Советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно... Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами»⁵¹.

Фриснеру вторят бывшие гитлеровские офицеры, опубликовавшие воспоминания в сборнике «Тотальная война», увидевшем свет в ФРГ, в 1980 г. Расчет гитлеровских мастеров «промывания мозгов» на духовную капитуляцию советского народа в результате ошеломляющего внезапного удара и широкой психологической войны не дал, в конечном итоге, того, к чему стремились фашисты. В частности, участники сражений и боев 1941 – 1945 гг. писали, что психологический натиск на советских солдат и офицеров не сыграл роли, которая ему отводилась. Упорство, с каким сражались красноармейцы, «не давало оснований считать, что дух их поколеблен»⁵².

Это ли не подтверждение глубокой мысли Наполеона о том, что во всяком военном предприятии успех на три четверти зависит от данных морального (духовного) порядка и только на одну четверть от материальных сил?⁵³

Это ли не подтверждение взгляда Ф. Энгельса, мыслителя, прекрасно разбиравшегося в военной истории, писавшего, что для правильной оценки боевой способности армии, кроме учета качества и вооружения, количества и стойкости войск, «необходимо представление о ее моральном состоянии»?⁵⁴.

Это ли не подтверждение мыслей российского генерала-легенды М.Д. Скобелева, отмечавшего, что раз офицер подметил слабость пульса части, то он обязан принять меры, во что бы то ни стало восстановить дух солдат и офицеров. И здесь, в понимании Скобелева, в русской армии можно опираться или на сердце, или на дисциплину в строгом ее проявлении. Иногда на то и другое вместе.

Как видно, исторические прецеденты налицо. И чтобы раскрыть проблему, которой посвящена монография, необходимо хотя бы кратко порассуждать о том, что же такое моральный дух армии?

На вопрос, поставленный выше, пыталась найти ответ и передовая зарубежная, и передовая российская военная мысль. И небезуспешно.

Знаковым трудом здесь, к примеру, можно считать статью уникального отечественного военного мыслителя генерала М.И.Драгомирова «Воспитание и образование войск». В ней перечисляются все структурные элементы такого понятия, как моральный дух: «чувство долга, доведённое до самоотвержения, способность не приходить в отчаяние в самых трудных положениях; неустрашимость, находчивость, способность выносить тягости и лишения военного времени»⁵⁵.

Однако устоявшуюся дефиницию «моральный дух армии» в научной литературе вряд ли можно найти. Не стоит удивляться. Историческая наука — не математика. Не всегда можно дать четкие и однозначные формулировки. Между тем, в исторической науке сформировался свой обширный понятийно-категориальный аппарат, который хотя и отличается достаточной подвижностью, периодической корректировкой внутреннего содержания определений, входящих в него, тем не менее имеет одновременно и определенную устойчивость. Такова диалектика.

Полезность же точных формулировок в социально-гуманитарных науках признают крупные философы-методологи науки. Так, А. Уайтхед отмечал: «История и здравый смысл говорит о том, что точные формулировки служат хорошим средством выделения главного, очищения и придания ему устойчивости»⁵⁶.

Поэтому анализ литературы, причем увидевшей свет в различных цивилизационных измерениях⁵⁷, позволяет утверждать, что моральный дух — сложная категория. Она находится в тесном диалектическом единстве с такими понятиями, как духовный и боевой потенциал армии, моральный фактор в войне, а также морально-психологическое состояние личного состава (см. табл.1).

Таблица 1